«Сто пассажиров на одного капитана». Как «Газель смерти» возит рокеров в гастроли по городам от Дальнего Востока до Африки
В издательстве Института музыкальных инициатив вышла книга «По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга» в рамках программы «Новая критика», авторы которой исследуют феномены российской музыкальной сцены в широком социокультурном контексте. В новый сборник под редакцией Дениса Бояринова вошли тексты, посвященные представителям панка, фолка, поп-музыки и других направлений вне двух столиц. Публикуем фрагмент из статьи Петра Полещука, посвященной «Газели смерти» панка-анархиста Дениса Алексеева, который возит на своем легендарном микроавтобусе группы по российской глубинке и дальним странам.
«Газель смерти» как уникальный юнит андерграунда «Газель смерти» — это микроавтобус, на котором панк-энтузиаст Денис Алексеев за последние десять лет провез с турами по Европе и России больше ста групп совершенно разного калибра. В разное время пассажирами «Газели смерти» становились американские инди-рокеры Lemuria, ветеран английского панка TV Smith, британские грайндкорщики Krupskaya, московская нойз-рок-группа Jars и многие другие. Путешествия на «Газели смерти» сложно назвать комфортными, но к Алексееву из года в год выстраивается очередь музыкантов, чтобы отправиться в тур именно на его машине. За время существования проекта ставший культовым микроавтобус объездил полсвета — от Азии до Африки.
Транспортное средство Дениса Алексеева до сих пор остается уникальным в России, облегчая многим DIY-группам возможность выстраивать крупномасштабные туры. Андерграундные музыканты традиционно организовывают гастрольные маршруты самостоятельно. Однако нельзя сказать, что даже при хорошо продуманной логистике тура DIY-инфраструктура гарантирует комфорт и беспроблемное перемещение от одного города к другому. Тем более в России, где дорога между остановками может занимать минимум семь часов непрерывной езды. Артисты вынуждены брать на себя дополнительные обязанности: необходимо не только лично организовывать концерты, но и самостоятельно решать финансовые вопросы, брать в аренду машину и так далее. В DIY-культуре отсутствуют логистические системы упрощающие организацию гастролей музыкантам. Никто, кроме Алексеева на «Газели смерти», не занимается подобным на постоянной основе и в таких масштабах. Туры на «Газели» могут обернуться дополнительными расходами (из-за поломок прямо в дороге), но присутствие специального автомобиля и водителя значительно упрощает музыкантам передвижение.
Исключительность «Газели смерти» превратила ее туры в обряд инициации для артистов: поскольку поездки на машине Алексеева напоминают полноценное приключение (с остановками в неожиданных местах, постоянными встречами новых людей и с непредсказуемым развитием событий), музыканты сталкиваются со всеми проявлениями гастрольной жизни. Кроме того, если группа отправляется в путешествие под руководством Алексеева, для панк-сообщества это свидетельствует о качестве музыки коллектива, повышая статус артистов. Особенно если тур в «Газели смерти» становится первым для группы, что случалось довольно часто. Культ «Газели смерти» породил ситуацию, которую можно назвать «сто пассажиров на одного капитана»: Алексеев стал известнее иных групп, которые ездили с ним в туры. «Газели» посвящали комиксы, выходившие отдельными книгами — одна из них была создана в США, а другая — в России.
О «Газели» написано как минимум пять песен, снят документальный фильм «Путеводитель по граблям» и сделано множество репортажей.
Впрочем, самого Алексеева сложившаяся ситуация не очень устраивает. По его мнению, настоящими героями «Газели смерти» должны быть музыканты:
«Я бы сказал радикально: только голос музыкантов „Газели смерти“ и важен, я бы хотел прибрать ручку громкости на своем собственном голосе вовсе. Тут нет никакой скромности, просто мое дело артикулируется не словами, чем меньше в нем именно моих слов, тем яснее и четче оно артикулируется. У меня нет амбиций как у автора [проекта], еще меньше их как у персонажа».
«Газель смерти» — это не просто гастрольный микроавтобус, это проект с четкой идеологической платформой, заданной его создателем. Денис Алексеев влился в DIY-панк-культуру задолго до первой дорожной экспедиции: в начале 2000‑х он писал о панк‑музыке для сайта и журнала Rockmusic, а также был плотно связан с центром московского DIY-движения, «Клубом имени Джерри Рубина». Панк — это зонтичный термин, вбирающий в себя различные и часто конфликтующие субкультурные движения. Денис Алексеев относит себя к анархо-панкам, которые выступают за антифашизм, борьбу за права животных, борьбу против гомофобии, профеминизм, экоактивизм и антимилитаризм. Алексеев так описывает знакомство с анархо-панком: «В 1997 году я сходил на концерт Rollins Band, охренел, и пошло-поехало. Сначала ты слушатель, потом участвуешь в процессе. В 1999 году я осознал себя анархистом. В 2001 я участвовал в акциях „Хранителей радуги“ и читал журнал „Инвариант“ — его издавал Эльдар Саттаров в Алматы. Журнал был скорее ультралевым, чем анархистским, и мне импонировал уровень интеллектуальной дискуссии. Думаю, в панке для меня самым привлекательным было именно это сочетание чего-то совершенно животного, телесного и ненасытного интеллектуального поиска, для которого вообще нет никаких преград».
О симпатии водителя «Газели смерти» к анархистской идеологии свидетельствуют и интервью, и многочисленные наклейки Fight sexism! и No nazi на его машине. Многие туровые инициативы Дениса Алексеева — это благотворительные акции или гуманитарные миссии: экспедиция в пользу приютов для бездомных животных и антимилитаристская поездка в Украину. «С момента начала вооруженного конфликта нам было важно показать людям Украины, что мы не враги, а машина с российскими номерами может привезти на их землю не только оружие и солдат, но и рок-группу, то есть праздник, — рассказывал Денис Алексеев. — Кажется, это получилось. С 2015-го „Газель смерти“ около десяти раз съездила в Украину, проехала ее вдоль и поперек, нигде не встретив ни агрессии, ни неприязни. Напротив, многие хотели накормить рокеров, дать ночлег, помочь с ремонтом вечно разваливающегося агрегата, замутить бизнес, влюбиться и тоже показать, что они не враги».
Поскольку «Газель смерти» — идеологический проект, то на ее борту может оказаться не всякая группа. Кроме того, поездка в «Газели» не означает попадания в нарратив проекта (например, не гарантирует того, что группа станет действующим героем комикса). На анархо-автобусе гастролировали разные коллективы, но в официальную летопись проекта включены не все.
Группы, отправляющиеся в турне вместе с Денисом Алексеевым и претендующие на пополнение газельного ростера, должны либо разделять, либо эксплицировать базовые идеологические принципы левого DIY-панка. По схожим принципам строятся и туры. Они могут быть совершенно разного масштаба, но выстраиваются сугубо по DIY-сети. Тур планируется за год или за полгода: Алексеев связывается с группами (либо они с ним) и прорабатывает маршрут так, чтобы выехать из точки «А» с группой (или группами, в зависимости от количества человек в каждой), а в финальной точке «Б» встретиться с новой, чтобы поехать либо дальше, либо обратно (музыканты из завершившегося тура улетают домой на самолете). Как правило, «Газель» не задерживается в городах больше суток. «Передышки» для водителя выдаются во время ожидания новой группы в финальном пункте. Выступления групп организовываются вместе с локальными промоутерами, связанными с DIY-панк-средой.
Связь «Газели смерти» с панк-культурой выдает принципиальная автономия проекта Алексеева от всевозможных институций. По мнению Дениса Алексеева, они отчуждают и артистов, и слушателей непосредственно от музыки: «Совершенно не хочется вписываться во всю эту институциализированную сцену. Хочется убрать это отчуждающее звено, вот эту всю промоутерскую работу и понятные „работающие“ схемы. Вот эту всю внутрицеховую субординацию и язык пресс-релизов. Действие музыки ведь похоже на действие запаха — его можно уловить в атмосфере, и тебя сразу перекроет связанными с этим запахом эмоциями, какими-то воспоминаниями. Или можно услышать давно забытую песню, и произойдет то же самое. А представляешь процесс, который стоит между появлением запаха и возникновением связанных с ним субъективных эмоций, в терминах промоактивностей? Какая-то музыка, которую я слушал весной 1999-го, очень неблагозвучная, но до сих пор задевает лирические струны в душе, настраивает на светлый печальный лад. Это невозможно срежиссировать. Думаю, я просто видел достаточно настоящих чудес, чтобы не участвовать в профанациях».
Несложно заметить, что все инициативы, связанные с экспортными проектами, базируются в столице России. Это напрямую вытекает из законов логистики: дешевле и проще всего поехать в тур из Москвы, что порождает проблему централизации, которая касается и DIY-панк‑музыкантов: многие заметные группы перебрались из родных городов в центр страны. Одновременно с этим в панк-комьюнити существует рефлексия, что это положение дел нужно исправлять. Вот что говорит Арсений Морозов, лидер групп Sonic Death и «Арсений Креститель»: «Я в принципе за то, чтобы в каждом городе было такое комьюнити людей, которые бы не уезжали. Да и группам было бы проще турить. Я совершенно против федерализма. Если взять Владивосток — то ты летишь восемь часов на самолете, выходишь из самолета — а там все еще Россия… это пиздец! И вот в таких местах как раз и надо делать очень сильный упор на свою специфику».
Если институционализированные проекты в основном централизованы, то «Газель смерти» стремится к децентрализации. Алексеевым движет идея объединения географически разрозненной DIY-сцены в одну большую экосистему:
«У нас одна страна, и сцена должна функционировать в национальном масштабе, вернее, это то, с чего следует начинать и разворачивать перспективу — от города к региону, от региона к стране, от страны к континенту, от континента к миру».
«Газель смерти» — это проект децентрализации музыкального андерграунда. Поскольку «Газель» бóльшую часть времени находится в дороге, она лишена риска ассоциирования с каким-то конкретным городом и даже страной. Пассажиры гастрольного автобуса принадлежат разным национальностям, классам и вероисповеданию, их объединяет только связь с культурой DIY‑музыки. Никто из них не репрезентирует свою страну и не является частью экспортных проектов.
«Ключевой момент в том, что „Газель“ не пытается продать условному Западу российскую/постсоветскую эстетику, — считает Антон Образина из Jars. — „Газель“ — это про отсутствие границ вообще, а не про представление своей страны другим. В этом контексте возможно выступление бразильской метал-панк-группы ARD в Монголии».
«Газель смерти» во Владивостоке
Можно сказать, что любая экспедиция Дениса Алексеева на большие расстояния имплицитно подразумевает децентрализующую миссию: чем дальше распространяются вылазки «Газели смерти», тем нагляднее представлена альтернатива сосредоточенным в центре страны инициативам. Таким оказался и первый тур Дениса до Владивостока в компании поляков Kurws и санкт-петербуржцев «Матушка-гусыня». Kurws играют джазовый постпанк, «Матушка-гусыня» — импровизированную психоделику, но обе группы придерживаются DIY-философии. Для самого Владивостока приезд таких артистов тоже оказался в новинку — кроме хардкор-сообщества идеологически ангажированных музыкантов в городе мало, а гостей — тем более.
2 сентября 2017 года «Газель смерти» впервые въехала во Владивосток, где была встречена местными организаторами концерта, участниками сладж-группы JWH. Из местных СМИ об этом событии написал только недавно начавший работу владивостокский вебзин Soundcheck. Там опубликовали фотоотчет с концерта, эссе о происхождении «Газели смерти», а также интервью с прибывшими музыкантами и Денисом Алексеевым. Однако на тот момент времени Soundcheck еще не разросся до больших масштабов. Поэтому поддержка, предоставленная изданием, распространялась горизонтально, фактически среди тех, кто уже был заинтересован в концерте. Концерт, в свою очередь, тоже был организован самостоятельно, без дополнительной помощи и огласки.
Однако именно эта коллаборация JWH, Soundcheck и Дениса Алексеева заложила основу союза мирового DIY-панка и прежде обособленного от нее андерграунда Владивостока (а позже и всего Дальнего Востока). Начиная с этого события, музыкальный андерграунд Владивостока обзавелся собственной инфраструктурной сетью, которая с каждым приездом «Газели смерти» становилась все более заметной и разветвленной.
Представители «Газели смерти» — и водитель, и пассажиры — привезли во Владивосток идею того, сколь важны самоорганизация и объединение в независимые структуры. «Мы живем в одной стране и говорим на одном языке, но получается так, как будто европейская Россия — отдельно, Сибирь — отдельно, а Дальний Восток — отдельно, — говорил Алексеев в интервью Soundcheck. — Хотелось бы собрать все это в кучу, чтоб у нас была действительно одна большая сцена. Чтобы мы у себя в „Европе“ были по крайней мере в курсе, что происходит здесь, а вы — что творится у нас. Чтобы наши группы ездили к вам сюда, а ваши — к нам. И чтобы туры национального масштаба мы мутили вместе. Если сейчас все пройдет хорошо, я бы хотел сделать это предприятие из Петербурга во Владивосток и обратно ежегодным или даже проворачивать его два раза в год с разными группами. Может, от этого будет толк».
Идея «самоорганизации» срезонировала с состоянием музыкальной среды (и DIY-сцены конкретно) Владивостока в 2017 году. С одной стороны, в городе происходила череда музыкальных событий, часть из которых была организована без сторонних инвестиций. Этот процесс вдохновлял деятелей DIY-сцены сделать в культурной жизни города нечто еще более уникальное. С другой стороны, образовавшийся негласный разрыв между V-Rox, сформировавшим витрину из местных музыкантов, и теми, кто на нее не попал, толкал к формированию отдельной системы, символически существующей автономно от «официальных» городских инициатив.
Желание «сделать свое» совпало с первым визитом «Газели смерти». С каждым новым приездом Алексеева и его пассажиров, к организации концертов подключалось все больше новых людей из хардкор-комьюнити, а позже и из более мейнстримной музыкальной среды города.
«Газель смерти» стала двигателем местной DIY-сцены, которая была «выключена» из планов на экспансию дальневосточной музыки в Азию, проводимых под началом фестиваля V-Rox. Концерты под эгидой «Газели смерти» также пополнили число музыкальных мероприятий в городе, поддерживающих связь с другими странами, в частности с Японией. «Газель смерти» стала образцовым проектом для других андерграундных инициатив в городе. У DIY-концертов появились свои постоянные дизайнеры с фото- и видеографами. Владивостокские андерграундные группы стали самостоятельно организовывать туры (участники FunkGanG и Ukrop-Robocop отправились в тур по Китаю в 2018 году). Благодаря журналистам Роману Папуше и Юлии Хряковской о «Газели смерти» и владивостокском андерграунде узнал манчестерский журналист и историограф панка Джон Робб, создатель сайта Louder Than War. Вебзин Soundcheck, который и до этого активно пропагандировал ценности DIY-культуры, стал ставить панк-группы в приоритет. Некоторые «газельные» артисты в статьях вебзина стали появляться значительно чаще, чем более известные имена в городе, а такие популярные группы, как Starcardigan, подвергались жесткой критике. Начал складываться определенный набор артистов, репрезентирующих местное подполье. Автономно от «официальной» музыкальной жизни города, главным ежегодным чекпойнтом которой был V-Rox, сложился контрнарратив, существовавший то параллельно, то вопреки городскому мейнстриму и отмечающийся каждым новым визитом «Газели смерти».
Читайте также
С 2017 по 2019 год «Газель смерти» посетила Владивосток четырежды, дав девять концертов и доставив с десяток групп из разных частей света. Кроме того, в рамках визитов были проведены параллельные мероприятия вроде паблик-тока Дениса Алексеева с участниками хабаровской постпанк-группы Rape Tape. «Газель смерти» сократила разрыв не только между Владивостоком и остальной Россией (миром), но и между столицей Приморского края и остальным Дальним Востоком. Музыканты из разных городов Приморья стали чаще играть друг с другом, в том числе в рамках «газельных» концертов, которые стали своеобразным стержнем для совместных выступлений. Soundcheck начал больше писать о происходящем за пределами Владивостока, с помощью вебзина был организован первый тур по России Rape Tape на «Газели смерти» вместе с москвичами Jars (впоследствии в той же компании Rape Tape отправились в тур по Европе, в результате чего статья о группе и «Газели смерти» появилась в известном британском музыкальном медиа The Quietus). Именно с появлением «Газели смерти» владивостокский андерграунд стал превращаться из мема в реальность, которую заметили не только в центре России, но и за рубежом.