Каждый сам за себя. Кто проиграет и выиграет от растущей фрагментации мира

В последние десятилетия развитие мировой экономики в значительной степени определяла свободная международная торговля. Геополитические конфликты, особенно между двумя крупнейшими экономиками мира, США и Китаем, а также во многих других уголках планеты все чаще побуждают правительства вводить санкции, повышать тарифы и прибегать к протекционистским мерам для стимулирования национальной конкурентоспособности и независимости. В результате экономические связи разрываются, торговые пути перерисовываются. Эта тенденция может быть по-настоящему пугающей, но если обратиться к истории, то становится ясно, что проявляется она далеко не впервые.

История глобализации

Смена глобализации и фрагментации в экономике наблюдались и раньше. Первый этап глобализации в современном понимании пришелся на 1870-1914 гг. — время, которое характеризовалось значительным ростом мировой торговли в процентном соотношении к мировой экономике. Причиной этого во многом был прогресс в сфере транспортировки, который позволил снизить торговые издержки и увеличить объемы торговли между странами.

Однако рост закончился с наступлением Первой мировой войны, в ходе которой мировая экономика разделилась на два блока: Антанту с ее союзниками и Центральные державы с их. Не успела мировая экономика восстановиться после разрушений, тарифов и других проблем, которые повлекла Первая мировая, как началась Вторая, вновь разделившая мир на два блока: антигитлеровскую коалицию и страны «Оси».

После окончания мировых войн мир вновь раздробился на два соперничающих блока: капиталистические и социалистические страны. Тем не менее торговля и переплетенность стран внутри капиталистического блока росла, что способствовало росту общей глобализации в мире. Однако эта волна глобализации меркнет по сравнению с третьей, которая началась в конце ХХ века.

Тогда наступил так называемый «золотой век» глобализации. Либерализация привела к постепенному устранению торговых барьеров в Китае и других крупных странах с формирующимся рынком и беспрецедентному международному экономическому сотрудничеству. В мировую торговлю интегрировались страны бывшего Советского Союза. В 1995 году появилась Всемирная торговая организация, созданная для либерализации международной торговли и надзора за ней. Резко возросли и межстрановые потоки капитала, будь то денежного или человеческого, что привело к усложнению и взаимосвязанности глобальной финансовой системы. Поэтому неудивительно, что доля торговли в мировом ВВП выросла намного больше, чем когда-либо прежде.

Мировой финансовый кризис 2008 года положил конец золотому веку глобализации. На смену ему пришла так называемая «слоубализация» (англ. slow globalization), то есть замедление глобализации. Последовавшая за кризисом рецессия, напряжение геополитической обстановки в середине 2010-х, пандемия коронавируса, а также желание восточных держав стать независимыми от западных способствовали дальнейшему замедлению глобализации и фрагментации мировой экономики.

Индекс глобализации KOF, измеряющий экономическую, социальную и политическую сплоченность стран, достиг своего пика в 2018 году, и с тех пор ежегодно продолжает снижаться.

Угрозы Китая о возвращении Тайваня и потенциальное переизбрание Трампа, обещающего ввести против Поднебесной новые жесткие тарифы, могут спровоцировать еще большую деглобализацию. Но даже если эти сценарии не реализуются, фрагментация, скорее всего, продолжится, поскольку крупные державы внедряют все больше протекционистских мер, благоприятствующих национальным компаниям, а не свободному глобальному рынку. Означает ли это, что мы приближаемся к катастрофе в виде длительной рецессии и очередного резкого скачка инфляции? Или, наоборот, это может стать самой большой экономической возможностью в нашей жизни?

Последствия фрагментации

У фрагментации мировой экономики есть несколько ключевых факторов риска. Самый ощутимый из них — это инфляция. Фрагментация и френдшоринг нарушают рыночные механизмы торговли, при которых бизнесы сами решают, с какими странами и как вести дела для наибольшей эффективности. Это позволяет им держать цену на свои товары на относительно низком уровне. Если предприятия вынуждены закупать сырье не у тех стран, которые продают его дешевле, а у тех, кто ближе по духу руководству, даже если выходит дороже, это приводит к росту цен на товары.

Френдшоринг — процесс выстраивания цепочек производства и торговли со странами- «друзьями», которые разделяют схожие ценности, а риск конфликтов с ними минимален.

Торговые барьеры, популизм и санкции, которые приводят к повышению тарифов, имеют ощутимые последствия для экономики. Например, торговая война с Китаем в 2018-2019 гг. обошлась США потерей 300 000 рабочих мест, а каждый 1% роста импортного тарифа означал для американской экономики потерю 0,15% роста ВВП и рост инфляции на 0,1%. Для сдерживания инфляции, вызванной фрагментацией, банки по всему миру повысили процентные ставки, что делает кредиты дороже, что, в свою очередь, замедляет экономическое развитие.

Другой негативный эффект фрагментации связан с платежами. Большинство глобальных транзакций обрабатываются через бельгийскую платежную сеть SWIFT. Поскольку эта сеть все чаще используется для введения санкций, в настоящее время разрабатывается множество альтернативных вариантов, будь то национальные системы или инициативы центральных банков по введению цифровых валют в официальный оборот (например, цифровой рубль в России).

Но самый очевидный негативный эффект фрагментации — простое падение мировой экономики. Френдшоринг и фрагментация — полная противоположность оптимизации экономических цепочек. Согласно исследованию экономистов из Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), фрагментация экономически невыгодна большинству стран. Из-за нарушения рыночных механизмов мировая экономика к 2040 году может понести потери в размере 4,6 трлн долларов, или почти 5% мирового ВВП.

Что одному блоку плохо, то другому — смерть

От фрагментации, конечно же, пострадает вся мировая экономика. Однако некоторые ее субъекты оказались менее везучими, чем другие. Восточный блок, судя по всему, пострадает значительно больше, чем западный. Согласно тому же исследованию ЕБРР, благосостояние западного блока за 20 лет потенциальной фрагментации сократится лишь на 4%, тогда как восточного — на 11%.

Такая асимметрия связана с разным уровнем производительности и технологического прогресса в странах. Приобретение товаров из более высокопроизводительных стран позволяет предпринимателям из менее развитых стран, во-первых, знакомиться с более качественными проектами, во-вторых, перенимать лучшие идеи и создавать собственные инновации на основе продвинутых образцов. Поэтому восточный блок, который в настоящее время менее производителен и опирается на западные инновации, несет более высокие потери, которые выражаются не только в снижении реального дохода, но и в долгосрочном снижении инноваций, приводящем к потерям в благосостоянии.

Больше всего от разделения мира достанется Индии и России, чьи потери благосостояния в модели с полным разрывом отношений между блоками превышают 10%.

Перед некоторыми странами фрагментация мира ставит серьезную дилемму. Так, для стран Латинской Америки гипотетическое вступление в западный блок, по расчетам ЕБРР, снизило бы потери в 2 раза. При этом объемы торговли в том и другом случае сохранятся примерно одинаковые — иначе говоря, все потери приходятся на технологии и знания.

Тем не менее некоторые игроки гипотетически смогут заработать на фрагментации мира. Во-первых, когда правительства тратят средства на адаптацию к политическим и экономическим изменениям, компании, предоставляющие необходимые услуги и товары, могут получить большую выгоду. Например, такая компания, как китайская BYD, не смогла бы стать крупнейшим в мире производителем электромобилей, если бы не субсидии правительства в рамках протекционистских мер промышленной политики Китая.

Вторая категория тех, кому фрагментация на руку, — это экономические агенты в секторах повышенной волатильности. Например, когда цены на энергоносители в Европе резко выросли в 2022 году, многие поставщики альтернативных источников энергии получили рекордную прибыль, поскольку спрос на них сильно вырос, а они могли продавать их по более высокой цене. Аналогичным образом странам, которые предлагали альтернативы российским энергоносителям (Катар, США), было крайне выгодно стремление Европы заменить российский газ.

Последняя категория выгодоприобретателей — «соединительные» страны, посредники между другими государствами, которые перестали торговать напрямую из-за фрагментации. Например, в 2022 году прибыль от международной торговли резко возросла в Армении и Казахстане, поскольку торговля между Европой и Россией была перенаправлена через них. По мере того, как объемы торговли между Китаем и США сокращались, экспорт из Китая в Мексику, Тайвань и Вьетнам увеличивался, как и американский импорт через них, от чего страны-посредники получили большую выгоду.

Мир уже перешел от глобализации к фрагментации, которая грозит порочным кругом. По мере того, как страны пытаются стать более независимыми, фрагментация в мире растет, что подталкивает к независимости все больше стран, что еще сильнее ускоряет фрагментацию и т.д. Поскольку мы находимся в начале этого тренда, многие последствия еще не ясны. Но почти наверняка он приведет к замедлению экономического роста, росту инфляции, повышению процентных ставок, значительным изменениям в том, как люди перемещаются между странами, и общему росту волатильности во всем мире.