«Не тратьте душевные силы на конформизм»: ощущение счастья не связано с «успешным» образом жизни, который нам навязывает общество

Есть вполне конкретные общественные представления о том, как надо жить: нужно быть амбициозными, стремиться к богатству и успеху, получить образование, вступить в брак, быть верными и родить детей. Мы действуем согласно социальным ожиданиям, как по готовой инструкции, и это очень облегчает нашу жизнь (и даже порой действительно приводит к счастью). В то же время такие представления — по сути лишь фантазия, один из возможных сюжетов, не всегда совпадающий с современной реальностью и поэтому часто приносящий больше вреда, чем пользы.

Другим людям важно, чтобы мы соответствовали их представлениям

Раз уж речь о сюжетах, предлагаю рассмотреть сюжет из моей собственной жизни. Представьте себе молодого человека из рабочего класса, который стал профессором в университете. Конечно, ему приходится сталкиваться с определенными ожиданиями, как должны себя вести профессора. Пару лет назад я участвовал в замечательной панельной дискуссии, посвященной борьбе эмоций с разумом. Где-то на фудкорте меня поймал за рукав мужчина лет пятидесяти. Сперва он похвалил мою книгу «Счастье по расчету», а потом сказал весьма строгим тоном:

«Вот только я не понимаю, зачем вам эти манеры рабочего с фабрики „Красная заря“? Вы и в книге напускаете на себя этот вид, и при выступлении делали то же самое».

Честно сказать, почувствовал я себя тогда дерьмово. Мой случайный собеседник продолжал читать мне нотации о том, что «достигая определенного социального положения, необходимо работать над своим поведением», и уж использовать брань в своей речи совершенно точно недопустимо. А я выругался дважды во время панельной дискуссии.

Почему недопустимо? Возможно, потому что нецензурная лексика — это признак скудного словарного запаса и низкого уровня образованности, хотя никакой прямой связи между бранью и уровнем интеллекта по сей день не выявлено.

Ругань деконструктивна, когда она используется с агрессией или с намерением нанести оскорбление; когда же бранным словом выделяется какая-либо мысль или выражается позитивная эмоция, в нем нет ничего плохого. В общем, я считаю охерительно тупой мысль о том, что ругаться — плохо.

Но я отклонился от темы. Тот мужчина был весьма настойчив и продолжал меня убеждать в том, что, будучи профессором Лондонской школы экономики и политических наук, я обязан подавать хороший пример своим слушателям. Его поведение было продиктовано общественной концепцией, которая накладывает на меня определенные ограничения только на основе моей профессии.

Эта концепция, как и многие другие, выдержала испытание временем. Такие социальные установки долгие столетия формировались институтами власти, культурой, законами, семейными убеждениями, медиа, историческими обстоятельствами и даже эволюционными закономерностями. Эти установки не только выражали наши внутренние желания, но и помогали лучше ориентироваться в сложной окружающей действительности, показывали дорожку, которой нужно следовать, и давали начальные знания о том, как жить.

Однако мы не просто хотим соответствовать этим установкам — нам не нравится, когда им не соответствует кто-то другой.

Поведение и реакция того мужчины еще раз показали мне, как такие общественные концепции могут навредить нам и окружающим нас людям. Я называю их социальными ловушками, и именно из них сплетается опасный миф об идеальной жизни.

Деньги не делают нас счастливее

Наши представления о богатстве и успехе — это самые настоящие социальные капканы. Если мы не достигаем хотя бы одного из этих двух компонентов, мы недовольны и несчастны. Более того, сколько бы мы ни стремились к богатству и успеху, нам всегда есть куда расти — и этого от нас ожидает общество.

Мы верим, что чем больше у тебя денег и прочих признаков успеха, тем ты счастливее. При этом мы видим множество примеров людей, добравшихся до верхних ступенек лестницы успеха, но ставших от этого только несчастнее.

Просто нужно признать одну простую вещь: счастливее мы станем только тогда, когда научимся удовлетворяться тем, что имеем, а не требовать еще и еще.

Национальная статистическая служба Великобритании с 2011 года изучала уровень счастья на выборке в 200 000 человек. Согласно этим данным, всего 1 % участников опроса чувствуют себя несчастными. Один из факторов, который влияет на формирование негативного самоощущения, — это низкая заработная плата (менее 400 фунтов стерлингов в неделю). А другой — это зарплата выше 400 фунтов стерлингов в неделю. По закону предельной производительности, после удовлетворения базовых потребностей возникает желание увеличивать доход, что значительно снижает уровень удовлетворенности.

Свежий американский опрос об использовании времени позволяет аналитикам оценить уровень счастья, связанный со способами времяпровождения в течение дня. Он показал, что с повышением дохода уровень счастья растет, но лишь до некоторой границы дохода. После нее уровень счастья снова падает.

Удивительно, но люди с заработком более 100 000 долларов не оказались счастливее тех, чей заработок не превышает 25 000 долларов. А респонденты с самым высоким уровнем дохода видят меньше всего смысла в том, что делают.

Так что, похоже, подход «бери от жизни всё» поможет взять от жизни всё, кроме смысла.

Эти статистические данные могут говорить нам о том, что стремление к богатству заставляет нас тратить свое время и ресурсы на те занятия, которые приведут к росту дохода — например, брать дополнительные рабочие часы или ездить на более высокооплачиваемую, но более далеко расположенную работу. Это как раз то время, которое можно посвятить другим, более радостным занятиям: поужинать или погулять с семьей или сходить в гости к друзьям. Мы ожидаем, что растущий доход сделает нас свободнее и счастливее, но так не происходит. Это и есть социальный капкан.

При этом большинство из нас вне зависимости от текущего уровня дохода будет продолжать его увеличивать, несмотря ни на что. Это настоящая зависимость.

Если вам не приходится сводить концы с концами, держу пари, вы тоже находитесь в этом порочном круге зарабатывания всё большего количества денег. Но ведь вместо этой гонки вы можете выбрать путь помощи нуждающимся — тем, кому приходится изо дня в день сражаться за существование. Помощь другим людям — огромный источник удовольствия.

Сложно остановиться на пути к богатству и сказать себе «вот теперь я зарабатываю достаточно», когда мы окружены семейными и общественными ожиданиями. А социальные медиа добавляют масла в котел тщеславия. В целом, даже если нас не атакуют со всех сторон призывами зарабатывать больше, подход «мне хватает» сам по себе звучит гораздо проигрышнее подхода «стремись к большему!».

Несмотря на то что фраза «Я доволен тем, что имею» звучит достаточно тоскливо, она может дать нам удивительное ощущение свободы. Вы можете освободиться от переживаний, если вам хватает денег на обеспечение ваших основных потребностей.

А еще наше стремление к богатству заставляет нас строго судить тех, кто к богатству не стремится: мы называем таких людей неамбициозными или ленивыми. Мы сохраняем свой статус-кво за счет того, что другой человек почувствует себя неудачником. Именно поэтому не стоит осуждать тех, кто называет себя счастливым, даже если нам в их жизни видятся признаки лени и отсутствия мотивации. Социальный капкан стремления к богатству клеймит тех, кому не нужно больше денег, хотя их решение посвящать свое время и ресурсы не росту личного благосостояния, а иным вещам, заслуживает похвалы.

Стремление к богатству несет за собой весьма долгосрочные последствия. Обычно оно приводит к избыточному потреблению товаров, которое, в свою очередь, негативно сказывается на глобальной экологической обстановке. Постоянная трата денег на вещи, которые быстро выходят из строя и с легкостью выбрасываются, означает увеличение масштабов производства и рост количества мусора — и оба этих последствия приводят нашу планету в упадок.

Чтобы помочь своим детям выйти из бесконечной гонки за деньгами в будущем, родители могут рассказывать им о том, что денег вполне может быть достаточно.

Или вот вопрос: почему публикуются списки людей с самых высоким доходом, но не публикуются списки самых ярых налогоплательщиков? По запросу «самый богатый человек мира» Google тут же выдал мне Джеффа Безоса. А вот по запросу «человек, заплативший больше всего налогов» я получил тонну результатов о странах с самыми высокими налогами. Раз уж наш мозг запрограммирован на конкуренцию и соревнование, можно использовать эту особенность в целях, от которой выиграют все, а не тонкая прослойка богачей.

Карьерный рост заставляет предавать себя

Теперь поговорим о капкане успеха. Первая галочка, которую необходимо поставить на пути к успеху, — это наличие работы. Для продвижения по этому пути недостаточно просто ее иметь — нужна хорошая работа и карьерный рост.

В книге «Счастье по расчету» я рассказывал о встрече с одной своей подругой. Она работает в крупной и престижной медиакомпании и весь ужин жаловалась на свою работу — как ей всё надоело, как ее раздражает босс и коллеги, как она устала от дороги до офиса. Но в конце монолога она без тени иронии заявила: «Но, конечно, мне нравится работать в „Медиаленде“».

Эта история раскрывает весьма популярный внутренний конфликт между общественными представлениями об успехе, где ценится статус и признание на работе, и личным ощущением удовлетворенности. Моя подруга страдала от бессмысленности своей рабочей деятельности, но социальный капкан убеждал ее в обратном.

Работа, которая делает нас несчастными, не может быть хорошей, но мы терпим боль и страдания ради статуса.

Моя подруга всегда хотела работать в этой компании, ею гордились родители и завидовали друзья, так что чувства симпатии к своей работе она вырастила сознательно, исходя из ценности своего профессионального статуса.

Представления о статусности и престиже работы говорят нам, что быть юристом — лучше, чем флористом. Флорист зарабатывает мало, а юрист — как правило, много. Но история с моей подругой и ее «Медиалендом» напоминает нам, что работу можно оценивать и с другой стороны — например, по уровню удовлетворения, которое она нам приносит. И в этом смысле флористы выигрывают у юристов: своей работой довольны 87 % флористов и 64 % юристов.

Есть и другие данные, согласно которым те виды деятельности, которые мы считаем успешными, не делают людей счастливее. Например, в 2014 году вышел отчет по итогам исследования разных сфер деятельности и их связи с уровнем удовлетворенности жизнью.

Выяснилось, что старшие управляющие и топ-менеджеры, получающие высокие оклады, были не более счастливы, чем их секретари. Фитнес-инструкторы, фермеры и священники также продемонстрировали более высокий уровень удовлетворенности, чем можно было бы подумать по размеру их дохода.

Возможно, люди, выбирающие карьеру фитнес-инструктора или флориста, сами по себе больше довольны жизнью, чем те, кто решает быть юристом. Чтобы это выяснить, нужны серьезные долгосрочные исследования. Тем не менее в профессии флориста явно есть некоторые преимущества, недоступные офису юриста: например, близость природы, наблюдение за результатами твоего труда, контроль за своим рабочим днем. Четверо из пяти флористов утверждают, что они развивают свои навыки каждый день, и это тоже приносит им удовольствие. Флористы не могут назвать свою работу бессмысленной.

Деньги воруют наше время и делают нас несчастными

Продолжаем рассуждать об успешности. Мы измеряем успех не только родом деятельности и профессией, но и количеством времени, проведенного на работе.

Чем больше часов мы посвятим работе, тем больше денег мы заработаем, тем успешнее мы станем. С ростом доходов мы начинаем оценивать недополученный доход от нерабочих часов и начинаем работать еще больше, чтобы выжать из себя максимум. Время — деньги.

Восприятие времени как возможности заработать деньги значительно уменьшает удовольствие, которое мы получаем от отдыха. В США уровень удовлетворенности жизнью у людей с высоким доходом гораздо ниже, чем у людей с доходами среднего уровня.

Если снова обратиться к результатам американского опроса об использовании времени, уровень счастья и осмысленности наиболее высок среди тех, кто работает 21–30 часов в неделю; уровень недовольства растет пропорционально количеству рабочих часов в неделю — вне зависимости от гендерной принадлежности.

Да, многие люди выбирают переработку. Некоторым настолько нравится своя работа, что они с радостью посвятят ей свободные часы. Со мной такое тоже бывало — когда я работал над книгами, например. Но таких счастливчиков не так и много.

Гораздо чаще люди перерабатывают, поскольку этого требуют от них социальные капканы. В основном они это делают, чтобы продвинуться по карьерной лестнице. Переработки вполне обыденны в очень многих профессиях: в банковской сфере, рекламе, юриспруденции, образовании, сфере обслуживания и даже в культурной сфере. Работников часто оценивают по тому, насколько рано они приходят и поздно уходят.

Сказка о счастливом браке указывает не в ту сторону

Сфера отношений и брака тоже окружена социальными капканами.

Многие из нас выросли на сказках, которые оканчивались фразой «…и они поженились, и жили долго и счастливо, и умерли в один день». Зачастую мы даже не подозреваем, какое влияние на наше восприятие отношений оказывают подобные сентиментальные нарративы.

Женитьбу или замужество называют обязательным атрибутом счастливой жизни большинство респондентов почти во всех опросах. Это мерило мы используем и при оценке других людей: 40-летнюю одинокую женщину мы окрестим «бедняжкой, которая не нашла того единственного», словно других вариантов счастливой жизни не существует.

Мы чересчур идеализируем романтические отношения. Статистически каждые вновь начавшиеся отношения с гораздо большей вероятностью закончатся, чем приведут к счастливой жизни до конца дней своих. Два из пяти браков в Великобритании заканчиваются разводом.

От отношений мы ждем исключительно удовольствий, причем в течение длительного периода жизни, а от партнера ожидаем удовлетворения всех наших желаний, и это крайне вредное восприятие.

Когда отношения, особенно долгие, заканчиваются разрывом, мы часто слышим что-то вроде «потрачены лучшие годы жизни…» или «столько лет коту под хвост». Но разве может пройти даром время, хотя бы часть которого оба партнера были счастливы? Разрыв отношений — это зачастую лучшее решение, которое принимают пары.

Мы как высокоадаптивные существа не сделаем выбор в пользу варианта, уступающего по качествам прежнему, поэтому каждый наш следующий партнер, как правило, лучше предыдущего. Так что, если есть серьезные аргументированные сомнения в своем выборе, лучше не медлить. Не давайте старомодным сентиментальным ожиданиям останавливать ваше движение вперед.

Вы можете мне возразить: мол, развод негативно сказывается на детях. В какой-то степени да. Исследователи из Виргинского университета продемонстрировали, что дети разведенных родителей действительно показывают набор негативных эмоций (злость и гнев) — но недолго. Эти чувства исчезают в течение пары лет после развода. Те взрослые, чьи родители развелись после длительного периода конфликтов, больше довольны жизнью, чем те, чьи родители приняли решение оставаться вместе, несмотря на затяжные ссоры. Остаться вместе ради детей — проигрышное решение по сравнению с мирным разрывом.

Мне кажется, нам вообще пора поздравлять пары с разводом точно так же, как поздравляем со свадьбой.

От этих матримониальных ловушек тоже можно избавиться. Дело родителей — рассказать детям, что любовь не всегда бывает до гроба. Дети будут освобождены от завышенных ожиданий и не испытают сильного стресса и потрясения от необходимости прервать неудачные отношения. В школах также можно объяснять базовые вещи о природе любви и взаимоотношений между людьми, о том, что страсть — преходящее явление. Тогда юноши и девушки смогут принимать более осознанные решения при выборе первых партнеров.

Государственным институтам семьи также бы следовало пересмотреть свой подход к бракам и разводам. Вместо того, чтобы предоставлять социальные льготы женатым людям (недоступные холостым), можно было бы разработать различные формы поддержки самых разных форм отношений между людьми.

Если уж государство вмешивается в вопросы брака и семьи, ему стоило бы применять усилия к укреплению здоровых взаимоотношений в интересах детей.

Вы еще помните моего собеседника, с которого я начал свои рассуждения? Тот мужчина на конференции был абсолютно уверен, что я должен вести себя совершенно определенным образом.

Он не одинок: как-то в интернете мне прилетели весьма нелестные комментарии о форме моих очков и часах. Еще как-то раз на меня накинулись мои коллеги за то, что в одном интервью я признался, что не люблю художественную литературу. То есть от меня ожидают соответствующего поведения не только в профессиональных рамках, но и во время личного отдыха.

Отвоевывать свое право не соответствовать чьим-либо ожиданиям — не самое приятное занятие на свете.

Если вы часто чувствуете, что вы словно обязаны куда-то вписываться (в рабочий коллектив), напомните себе: нет, не обязаны. Если необходимость соответствовать делает вас более несчастным, чем борьба за право несоответствовать, — не тратьте душевные ресурсы на конформизм.