Созерцание калейдоскопического экранного мерцания. Как и для чего нужно пересматривать старые выпуски телевикторины «Сто к одному»

Развлекательная социология

Допустим, вам предстоит разобраться в не самой легкой теме: потребление алкоголя на душу населения в разных странах. Вряд ли это занятие вас развеселит, особенно, если в лидерах предсказуемо окажется наше многострадальное отечество.

А теперь представьте, что вы занимаетесь этим же вопросом, но в хорошей компании и будто бы смеха ради. И при этом исследование всё равно происходит — возможно ли такое?

Обратимся к одному из выпусков «Сто к одному» за 2002 год, в котором схлестнулись команды «Диксис» и «Целители». Поставленный перед участниками вопрос «В какой ЕЩЕ стране много пьют?» уже на уровне формулировки предлагал иронию (пусть и горькую): мол, про Россию и так всё понятно и называть ее не имеет смысла.

Важно не забывать, что создателей передачи интересует не столько фактический ответ на вопрос, сколько возникающий на его почве ход мысли среднего россиянина. В начале каждой игры ведущий (с 1995 по 2022 год им был Александр Гуревич) напоминает:

— Мы опросили 100 человек разного возраста, профессий и диагнозов. Шесть самых популярных ответов расположены на табло.

То есть цель игроков заключается не в том, чтобы найти «правильный» ответ, а в том, чтобы догадаться, что могли сказать граждане на московских улицах. Если им это не удается, в адрес команды может прозвучать ленинская цитата — знаменитая реплика из статьи «Памяти Герцена» 1912 года: «Страшно далеки они от народа».

В контексте передачи «Сто к одному» данное замечание можно воспринять и как комплимент нестандартному мышлению. Вот только чем нестандартнее вы мыслите, тем меньше у вас шансов получить денежный приз.

Получается довольно концептуально: ты ничего не добьешься, если не принадлежишь к большинству.

А вот способность угадывать народные чаяния и попадать в мейнстрим — верный путь к успеху.

Справедливости ради заметим, что пресловутые «люди на улице» далеко не всегда так уж предсказуемы. Еще в одном выпуске 2002 года коллективам «Радио-1» и «101-я раскраска» предложили подумать над тем, «что сделает мужчина, если увидит свою жену, сидящую в обнимку с юношей?» Среди легко угадываемых вариантов типа «устроит скандал» и «ничего, потому что этот юноша — его сын» был и такой: «посмеется». Что имели в виду ответившие так десять из ста человек — загадка.

И, конечно, не стоит забывать про «игру наоборот» — четвертый этап соревнования, единственный, где желательно угадать не самый популярный ответ, а «маргинальный» — пятый или шестой по популярности.

Однако если перемудрить и предложить версию, которая будет седьмой, восьмой и далее по нисходящей — вы проиграете. Опять же, месседж понятен: иногда оригинальность — это хорошо, но всему есть предел. Поэтому некоторые герои андеграунда, по-своему близкие к народу, вроде Егора Летова, имеют успех у широких масс. А вот, скажем, Борис Усов или Андрей «Свинья» Панов — уже не очень.

Но вернемся к пьющим странам. Едва вопрос прозвучал, в зале принялись бодро скандировать:

— Рос-си-я! Рос-си-я!

Не напрасно — этот ответ оказался одним из самых распространенных. И главное здесь, конечно, не в том, много или мало на самом деле пьют в России, а в том, что лидерство в этом зачете — предмет странной гордости, о которой россиян тянет заявлять при малейшей возможности, даже если ситуация этого не предполагает.

Получается, что «Сто к одному» — программа в первую очередь о том, как затейливо и подчас парадоксально функционирует русский народный мозг, а ее комедийно-викторинный формат — вовсе не помеха, а подспорье в популяризации социологии как способа познания мира.

И, конечно, «подсластитель», необходимый для того, чтобы скептический взгляд на общество не вызывал у членов этого же общества, собравшихся у экрана, немедленного отторжения.

Вот еще один любопытный пример. В эфире от 24 марта 2001 года игроков попросили придумать, как выйти из положения застигнутому врасплох любовнику. Среди множества рекомендаций разной степени экстремальности на табло так и не нашлось наиболее разумной — попробовать обсудить ситуацию и до чего-нибудь договориться. Отсюда несложно сделать вывод, что миролюбие и дипломатия — не просто не наш конек, но органически чуждые нам явления, которые не имеют ни малейшего отношения к отечественному коллективному сознанию.

Президент Средиземья

В оригинальной американской игре Family Feud, на основе которой создавалась программа «Сто к одному», состязания проводятся между двумя семьями — по пять человек в каждой команде. Но для России ячейка общества, в которой под одной крышей уживается столько народу, явление нечастое, поэтому игроков группируют по личным или профессиональным интересам, в диапазоне от «Сборной ЖЭКа» до «Общества любителей курительных трубок».

В 2004 году — очевидно, на волне нового витка популярности «Властелина колец», вызванного фильмами Питера Джексона, — на канале «Россия» состоялась историческая битва между населяющими нашу страну эльфами и хоббитами.

Стоит отдать должное Гуревичу: не скрывая, что он, взрослый солидный человек в бороде и очках, настороженно относится к субкультуре, которая предполагает тотальное погружение в мир Средиземья, однако посчитал нужным оговориться: «Возможно, скорее всего, я неправ». И последовательно боролся с собственной предвзятостью, стараясь не увеличивать, а напротив — сокращать дистанцию между представителями разных поколений и взглядов.

Вот капитан «Хоббитов» начинает представлять своих товарищей по команде:

— Это Диар. Его второе, эльфийское, имя — Талиорне, что значит могучее дерево. Он знает в совершенстве эльфийский язык, знает все руны.

Гуревич предсказуемо «зависает», упуская возможность пошутить, перефразировав популярную в те годы песню группы «Конец фильма» про девушку Элис: «Красиво одевается, красиво говорит и знает в совершенстве эльфийский алфавит» — это было бы в его духе. Но уже через десять минут, послушав, как Талиорне рассуждает о стереотипах мужественности, утверждая, что люди опаснее животных, а хулиганы и одноклассники — это зачастую одно и то же, приходит в восторг:

— Диар, я благодарен тому человеку, который привел нас на нашу передачу. Вы украшение ее!

И, конечно, не он один. Незабываем облаченный в кольчугу молодой Аскар Туганбаев, на тот момент самопровозглашенный президент Средиземья, известный тем, что во время переписи населения 2002 года призывал россиян саботировать вопрос о национальности, указывая в соответствующей графе анкеты «гном», «орк» или что-нибудь в этом духе. В 2012 году он рассказывал об этом в интервью:

«На переписи населения в 2002 году я призвал всех толкиенистов записываться средиземцами — по косвенным данным, в стране оказалось более 600 тысяч эльфов, орков, гномов и др. Больше, чем жителей некоторых субъектов РФ».

В общем, игра игрой, но и уникальную видеохронику, зафиксировавшую московских неформалов начала XXI века, никто не отменял. И, конечно, одно удовольствие наблюдать за тем, как отношения между «я» и «другое» строятся не по принципу «дурак — сам дурак», а с обоюдным уважением и стремлением уйти от возможных конфликтов. Сегодня о подобном остается только мечтать.

Доброе сердце зарыто в земле

В уже упомянутом выше поединке между «101-й раскраской» и «Радио-1» капитан победившей команды на один из вопросов «Большой игры» — «Что нужно, чтобы построить дом?» — дал ответ: «Кирпич». Гуревич тут же прокомментировал нараспев: «Камень на камень, кирпич на кирпич…»

Откуда это? Гуглим. Оказалось — из стихотворения, написанного на смерть Ленина, которое целиком звучит вот так:

Камень на камень, кирпич на кирпич —
Умер наш Ленин Владимир Ильич.
Жалко рабочему, жалко и мне:
Доброе сердце зарыто в земле…

Дядя Володя! Мы подрастем,
Красное знамя в руки возьмем!..

Авторка — детская поэтесса Маргарита Ильинична Шор-Ивенсен. Есть у нее и другие тексты в жанре «малышам о вожде»:

Когда был Ленин маленький,
Похож он был на нас,
Зимой носил он валенки,
И шарф носил, и варежки,
И падал в снег не раз.

И так далее. Позднее эти строки трансформировались в знаменитую историю про то, как Ленин с кудрявой головой бегал в валенках по горке ледяной, которую иногда приписывают Агнии Барто. Насчет того, как одно перешло в другое, существуют разные гипотезы, но нам сейчас важнее не это, а то, что ведущий, как и многие выросшие в СССР люди, наполнен потрясающим количеством цитат из старых фильмов, песен, стихов, анекдотов и т. д. Ими он щедро делится с окружающими, всякий раз будто открывая портал в очередной подзабытый и уже поэтому захватывающий контекст. И это важная лирическая составляющая игрового процесса.

Детско-погребальная романтика — всего лишь один из вариантов путешествия. В другой раз к слову придется напеть пару строк из песни про фабричный гудок — добро пожаловать в мир советской экзистенциальной тоски, странным образом тревожащей душу тем более, чем меньше представляешь, как выглядит то, о чем идет речь. Или реплика «а мужики-то не знают» из рекламы, от которой у некоторых наверняка приятно сведет олдскулы.

Заодно можно вспомнить, что всего двадцать лет назад рекламные ролики были важной частью массовой культуры — их цитировали не реже, чем монологи Михаила Жванецкого или фильмы Леонида Гайдая.

Наверное, если бы у телепередач существовали аватары из мира животных, то у «Сто к одному» им был бы желто-сине-красный осьминог с бесчисленным количеством щупалец, каждое из которых тянется к своей вселенной. Если дать себе труд проследить за тем, как это происходит, вас ждет колоссальное количество открытий. Ну, или ностальгических переоткрытий, если новое окажется хорошо забытым старым.

Словно две мужские кошки

С не меньшим удовольствием, чем шедевры советской популярной культуры, первый ведущий «Сто к одному» декламировал наизусть авангардную лирику, в частности, стихи Дмитрия Пригова. Причем дуэтом с автором.

— У меня есть любимое стихотворение, которое я по поводу и без повода читаю в разных компаниях, — поделился Гуревич в выпуске от 16 сентября 2007 года.

И тут же приступил к чтению, а Пригов подхватил:

Килограмм салата рыбного
В кулинарьи приобрел
В этом ничего обидного —
Приобрел и приобрел
Сам немножечко поел
Сына единоутробного
Этим делом накормил
И уселись у окошка
У прозрачного стекла
Словно две мужские кошки
Чтобы жизнь внизу текла.

Наверняка для кого-то появление выдающегося концептуалиста в утреннем эфире второй телевизионной кнопки — нонсенс. Тем не менее Дмитрий Александрович в кадре выглядел вполне счастливым. С широкой улыбкой он руководил командой «Художники Москвы», в состав которой также вошли Анатолий Осмоловский, Олег Кулик, Анна Броше и Владимир Дубосарский. Им противостояла менее тяжеловесная сборная «Художники Питера», усиленная москвичом Никасом Сафроновым — на основании того, что тот «недавно купил квартиру в Санкт-Петербурге».

Ожидаемого конфликтного противостояния массовой и элитарной культуры не случилось — матч прошел в дружеской обстановке. Московские мастера современного искусства, не обнаружив ни капли презрения к «телеку», азартно искали ответы на вопросы типа «Зачем красивая девушка взяла в руки баллонный ключ?» и в конце концов одержали убедительную победу.

Правда, «Большая игра» оказалась им не по зубам, но это, пожалуй, не так важно — главное, что поэтические ответы Осмоловского навсегда останутся в истории отечественного телевидения.

Хочется даже записать их в виде диалога — получится такая пресс-конференция из пьесы Ионеско:

— Плоское и зеленое — что это?
— Лилия.
— Почему маляр вместе со стеной закрасил окно?
— Закрылся от реальности.
— Под чем можно находиться?
— Под стулом.
— Кто это говорит: «Хорошо летим»?
— Англичанин.

В комментах к видео с игрой знатоки шутят: надо было спрашивать «Сколько истребителей?» Да и в разговоре о зеленом и плоском «слоник» явно напрашивался, но не прозвучал — может, постеснялись, а может, не захотели быть предсказуемыми. Вместо него Пригов предложил аналогичную по цвету селедку — героиню известного анекдота и «Четвертой прозы» Осипа Мандельштама:

«Ходят армяне из города Эривани с зелеными крашеными селедками».

А теперь следите за магией чисел. Программа с участием концептуалистов была записана 16 мая 2007 года. Через два месяца, 16 июля, Дмитрия Пригова не стало. Еще через два месяца, 16 сентября, передача вышла в эфир. Так уж сложилось: участие в игре «Сто к одному» стало его лебединой песней. Пожалуй, что-то в этом есть.

Мой синий. Мой красный. Мой желтый

Что еще мы узнаем из старых выпусков «Сто к одному»? Банально, но факт — в доинтернетовскую эпоху люди в среднем были эрудированнее, чем в наши дни. Что, разумеется, не делает их лучше или хуже: в общем, это ведь дело вкуса, откуда извлекать факты, необходимые лишь для участия в викторинах и отгадывания кроссвордов, — из головы или из сети. И все-таки некоторые вещи производят впечатление.

Вернемся к эльфам и хоббитам. Большая игра. Вопрос: «Кем был Спартак?» Талиорне, не задумываясь, отвечает: «Римским рабом» и угадывает второй по популярности ответ — то же самое сказали 18 рандомных прохожих. Затем на тот же вопрос дает ответ Аскар Туганбаев — «гладиатором». С ними согласны 47 (!) респондентов.

Думается, если повторить этот опрос сегодня, то на первом месте окажется вариант «чемпионом».

Еще из любопытного: выпуски передачи нулевых годов — прекрасная иллюстрация к их пресловутой «тучности». Призы от спонсоров сыплются на игроков, словно из рога изобилия: йогурты, телевизоры, марочные французские вина и, как вишенка на торте, микрофон «Лидсингер». Выдающаяся реклама этого приспособления для караоке с участием Сергея Минаева (разумеется не того, который «Духless», а того, который «Юра — вумэн, Вася — мэн») восхищает даже профессиональных кинокритиков. Как-то в дружеской переписке редактор сайта журнала «Сеанс» Павел Пугачев пообещал написать об этом короткометражном мюзикле большую киноведческую статью. Пользуясь случаем, сообщаю, что не забыл об этом и всё еще жду. [Раз уж на то пошло, редактор данного текста, пользуясь служебным положением, хочет напомнить Псою Галактионовичу Короленко, что семь лет назад он уклончиво пообещал записать кавер на песню Alice группы The Sisters of Mercy, однако воз и ныне там. — Прим. ред.]

Отдельный сорт удовольствия — заставки «Сто к одному», по эволюции которых можно проследить эволюцию телевидения за последние тридцать лет. К счастью, интернет позволяет обратить время вспять и вернуться от вырвиглазного «дорогобогатого» варианта последнего времени к не менее вырвиглазной, но ламповой компьютерной графике 1990-х и супрематическому персонажу-макскоту с телом-квадратом и лицом в виде цифры «сто», обитающему на синем заборе, который соседствует с египетскими пирамидами.

И последнее: все поклонники рэп-музыки должны знать, сколь велика была роль «Сто к одному» в приучении русского уха к бодрому речитативу. Год за годом ведущий шоу появлялся в студии, произнося на одном дыхании:

«Здравствуйтездравствуйтеяоченьрадприветствоватьвсехгостейсобравшихсявстудиииконечножевасдорогиетелезрителивэфирепрограммастокодному».

Слушать это можно бесконечно. Не хватает только брошенного в конце словечка «раунд!».

Нам же остается пожелать читателям находить время не только на осмысленное потребление аудиовизуального контента, но и на медитативное и бессознательное созерцание калейдоскопического экранного мерцания, будто бы созданного средствами телевидения кем-то из фовистов. Вспоминается сказанное о фовизме Морисом де Вламинком — и кажется, что ровно то же самое мог бы сказать Гуревич, заменив название французского живописного течения названием передачи:

— Что такое «Сто к одному»? Это я. Мой стиль определенного периода. Моя революционная и свободная манера. Мой отказ от академизма. Мой синий. Мой красный. Мой желтый.