Мировое яйцо по-карельски. Финно-угорские мифы о происхождении мира

Древний миф, известный всем финно-угорским народам, повествует о том, что изначально существовал лишь бескрайний океан. Над ним в поисках гнезда летала птица, которой в разных рунах могли быть утка, гусь, орел и даже ласточка.

Это начало космогонии напоминает знаменитый зачин библейского творения, когда «Дух Божий носился над водою».

Согласно рунам, первозданная птица увидела колено первого человеческого существа, которое торчало из воды: то было колено мудрого старца Вяйнямёйнена или (в других рунах) его матери небесной («воздушной»), девы Ильматар, чье имя напоминает имена небесных богов других финно-угорских народов. Птица снесла яйцо на колено, но, естественно, оно скатилось с него и разбилось. Из этого первичного материала птица-творец и должна была создать мир (в некоторых рунах мир создает первочеловек Вяйнямёйнен, а небосвод кует кузнец Ильмаринен). В карельских рунах рассказывается, что щука — враждебное существо нижнего, водного мира — успела проглотить три яйца, снесенные орлом. Но орел поймал рыбу и вспорол ей брюхо. Из верхней части яйца было создано небо, из нижней — земля, из желтка — солнце, из белка — луна, из скорлупы — звезды.

В ижорской руне мир из яйца творит ласточка — «птица воздуха». Она находит кочку посреди вод, отливает гнездо из меди и кладет туда золотое яйцо. Тут налетает большая туча, и из-за нее гнездо скатывается в воду. Тогда ласточка отыскивает кузнеца и просит сковать ей грабли со стальными зубьями. Ими птичка достает лишь половину белка и половину желтка; разбившаяся скорлупа становится звездами на небе.

В самóй ижорской руне сохранились «осколки» древних космогонических мифов. Ясно, что из желтка и белка должны быть сотворены солнце и луна, хотя в руне об этом и не говорится. Но здесь же присутствует некий кузнец изначальных времен. В карело-финских рунах этот кузнец зовется Ильмаринен — имя древнего божества воздуха, «атмосферы». Сама «воздушная птичка», равно как и воздушная дева Ильматар из карело-финских рун, принадлежит той же космической стихии. Но кузнец в карело-финских мифах отнюдь не только «подсобный работник» в деле творения мира. Ильмаринен в эпических рунах зовется «кователем небосвода» и выковывает солнце и луну вместо светил, похищенных демонической хозяйкой Севера. Об этом еще пойдет речь ниже, но уже сейчас можно предположить, что в древнем мифе кузнец помог добыть светила со дна Мирового океана и укрепить их на небосводе.

В финской руне о создании мира Вяйнямёйнен (Вяйно) оказывается в водах моря потому, что злобный саамский колдун стрелял в него из лука. Шесть лет плавал он по водам, как еловое бревно. Утка летала над волнами в поисках места для гнезда, и Вяйно подставил ей колено и лопатку. Утка снесла там «яйца золотые», согревала их и ждала, когда вылупятся утята. Но Вяйно не выдержал жара от яиц и стряхнул их с колена. Яйца разбились «на шесть кусков и семь осколков». Из нижней части возникает мать-земля, из верхней — небосвод (вероятно, с образом Вяйнямёйнена — демиурга, создавшего звездное небо, связано и одно из названий Млечного Пути в финской традиции: «Путь Вяйнямёйнена»).

В другом мифе, сформировавшемся под воздействием библейской традиции, творцом мира оказывается не птица, а Бог, но и он плавал в водах начального океана на чудесном судне — каменной лодке. Из пены появился Сатана, и Бог заставил его нырять на дно, чтобы достать землю. Лишь на третий раз, поминая Божье имя, Сатана смог добыть землю, но часть ее утаил во рту. Бог же начал перетирать землю ладонями и рассеивать по океану, и она стала разрастаться на волнах. Расти стала и земля, утаенная Сатаной, поэтому тот был вынужден выплюнуть ее — так на ровной поверхности возникли холмы и горы.

Наконец, в карельском варианте мифа инициатором творения оказывается… Сатана.

Он велит гагаре трижды нырять за землей, и только когда птица устроилась на суше, а Сатана запрятал часть земли в рот, появился Дух Божий. Он увидел, что земли мало, но Сатана настаивал на том, что со дна ее подняли всю. Тогда Бог обнаружил землю у Сатаны во рту и заставил ее выплюнуть. Тот плюнул на север, и она превратилась в камни, скалы и горы. К тому же Сатана поранил палец. Бог упрекнул Сатану: зачем он утаил землю — вот теперь она превратилась в камни и всякую нечисть, а сам Сатана наказан раной. Только после этого Бог заговорил рану (миф о первом ранении и заговоре мы еще перескажем, когда речь пойдет о ране героя Вяйнямёйнена).

Сходные космогонические мифы известны восточным финно-уграм. Они явно восходят к славянским апокрифам — дуалистическим легендам о сотворении мира и человека двумя творцами. Ранний вариант распространения такой дуалистической легенды в финно-угорском мире читателю уже известен: древнерусские волхвы рассказывали, как Бог с Сатаной создали человека. В конце XIX века у карел был записан миф о происхождении нечистой силы, известный многим финно-угорским народам. Когда Бог творил землю, некий «плохой» («пахалайне») персонаж ему во всем мешал. Чтобы избавиться от вредителя, Бог пообещал ему уделить места столько, сколько займет воткнутый в землю кол. Злодей выбрал самый длинный кол и пронзил им землю. Из преисподней вышли гады — вредные насекомые и земноводные твари, нечистая сила заселила все урочища, леса и воды, обратилась в леших, водяных, домовых… Бог заткнул отверстие горящей головней, но нечисть осталась в этом мире.

В финском фольклоре сохранился миф о происхождении человека, во многом повторяющий космогонию — сотворение мира.

Сотворение человека и небесная свадьба

В финской руне рассказывается миф о земной невесте небесных светил — девушке Суометар. Однако начинается руна с мотива, который явно напоминает нам о сотворении мира. Некая пастушка поймала на болоте «крякунью-утку », и та снесла «на радость людям» золотое яичко. Пастушка согрела яичко, и из него вышла девушка, которой дали два имени — Сорсатар и Суометар.

Имя Сорсатар означает «Дочь утки», ведь девушка появилась из утиного яйца (как и весь мир). Но еще интереснее другое имя девушки: Суометар означает «Дочь Суоми» — именно так называют свою землю финны. Значит, рожденная из яйца девушка оказывается праматерью финского народа.

Через полгода девушка уже стала красавицей невестой, и к ней явились женихи. То были Месяц, Солнце и сын Полярной звезды. Месяц первым позвал девицу замуж на небеса, «рассыпая то сиянье золотое, то серебряные звоны». Но Суометар отказала Месяцу, ведь он так непостоянен:

То широк лицом, то узок,
По ночам привык шататься,
Целый день во сне проводит,
Из-за этого, пожалуй,
Никакой семьи не выйдет.

Следом Солнце позвало девицу в свои «золотые и серебряные избы». Но и у Солнца оказался «дурной характер»:

Летом мучает жарою,
А зимой большим морозом,
Портит пору сенокоса
Непрестанными дождями,
Сушь великую напустит
На овес, когда он зреет.

Соглашается дева пойти за сына Полярной звезды, который:

Пришелся ей по нраву,
Как хозяин бережливый,
И в семье как сын прекрасный
У Медведицы на небе,
На спине у семизвездной.

Вспомним о том, что Полярная звезда в финно-угорской мифологии — это неподвижный центр небесного мира, вокруг которого вращается небосвод. Земная дева оказывалась, таким образом, в центре мироздания. Салме — невеста звезды — известна и в эстонской мифологии. В иных рунах сюжет сводится к становлению нормального брака: невеста обретает семью на земле, «на своей сторонке».

Этиологические мифы — происхождение созвездий и священных животных

Этиологическими называются мифы о происхождении явлений и реалий нашего мира. О происхождении светил, огня, растений, рыболовной сети, железа мы расскажем специально при изложении мифов о богах и культурных героях, которые это и создали. К древнейшим этиологическим мифам относятся мифы о священных животных.

Миф о небесной охоте рассказывает о звездном мире: охотник пытается догнать на лыжах гигантского лося Хийси, мчащегося по небу, но не может этого сделать (или упускает добычу, размечтавшись о шкуре не убитого им зверя). Охотник превратился в Полярную звезду, его лыжня — в Млечный Путь, лось — в Большую Медведицу.

Очевидно, миф о небесной охоте был популярен в Восточной Европе, в том числе и у русских, потому что знаменитый путешественник XV века Афанасий Никитин удивлялся тому, что в Индии созвездие Лось (Большая Медведица) головой смотрит в восточную сторону. В XX веке русский писатель Иван Бунин переживал наступление зимних холодов:

От тех земель, от тех предвечных стран,
Где гробовой чернеет океан,
Где, наступив на ледяную Ось,
Превыше звезд восстал Великий Лось —
И отражают бледные снега
Стоцветные горящие рога.

Погоня за небесным лосем приписывается в карело-финских рунах разным героям. Один из них — «хитрый парень Лемминкяйнен », беспокойный герой-неудачник, который проникает даже в Маналу, загробный мир. Сделав чудесные лыжи, он похваляется, что ни одно существо в лесах не сможет от него уйти. Его похвальбу услышали злобные хозяева диких тварей — Хийси и духи ювттахи — и сотворили лося Хийси:

Голову из кочки сделав,
Из валежника все тело,
Ноги смастерив из кольев,
Уши из цветов озерных,
А глаза же — из болотных.

Духи послали лося бежать на север «по полям сынов лопарских, ко дворам Похьёлы мрачной». Там он вызвал слезы девиц и смех женщин, опрокинув котел с ухой. Этот смех Лемминкяйнен воспринял как насмешку над собой и бросился в погоню за лосем на своих лыжах:

Первый раз он оттолкнулся,
И исчез он с глаз на лыжах.
Во второй раз оттолкнулся
И уже не стал он слышен.
Третий раз он оттолкнулся —
И вскочил на спину лося.

Удачливый охотник уже сделал клеть, чтобы держать там добычу, и стал мечтать о том, как было бы хорошо постелить его шкуру на брачное ложе и ласкать на нем деву. Тут-то волшебный лось и вырвался у размечтавшегося добытчика: в ярости он разломал клеть и умчался. Лемминкяйнен бросился было вдогонку, да впопыхах оттолкнулся так, что сломал и лыжи, и палки.

Неудача Лемминкяйнена связана с запретом, который он нарушил: во время охоты нельзя помышлять о брачных утехах — это отпугивает добычу. Кроме того, шкуру священного животного — то есть созданного духами — нельзя использовать для бытовых нужд. Мы еще встретимся с этим запретом, когда речь пойдет о саамском священном олене — Мяндаше.

Возможно, в обществе, где уже было известно скотоводство, охотничий миф о гигантском олене, превратившемся в созвездие, трансформировался в миф об огромном быке, которого не могли заколоть боги.

Космический бык

В рунах этот бык настолько огромен, что ласточка может лететь целый день между его рогами, а белка может целый месяц прыгать по его хвосту. Сам верховный бог Укко пришел, чтобы забить быка, ему помогал целый пантеон других сверхъестественных существ: Палванен, Вироканнес, Пиру. Но бык движением головы раскидал незадачливых «мясников» по окрестным деревьям. Убить этого быка смог только герой-кузнец Ильмаринен. Но и тот не справился с первого раза — ему потребовался больший молот. Лишь им кузнец поразил в лоб «быка Виро» (Виро — финское название Эстонии), и тогда сварили мясо для «всех людей Калевы». Иногда быка — или гигантского вепря — убивает сам бог грома Туури, или, напротив, старец, или чудесный маленький человечек, вышедший из моря.

В образе бога грома Туури видно влияние скандинавского громовника Тора: он сражался своим молотом с мировым змеем, который опоясал всю землю, свернувшись вокруг земли на дне Мирового океана. Чтобы выловить змея, Тор использовал голову быка как приманку. Однако еще в XIX веке ученые обратили внимание, что и в другой мифологии, далекой от финской, чудесный вепрь выходит из моря и обнаруживаются неожиданные связи с дальним Севером. Индийский миф рассказывает о том, как земля в давние времена оказалась переполненной живыми существами. Она изнемогала под бременем гор и в конце концов погрузилась в воды Мирового океана. Тогда сам великий творец Вишну обратился в вепря с глазами, подобными звездам, и нырнул в глубь Мирового океана. Он поддел землю своим клыком и понес ее на поверхность. Но его увидел некий асура (это индоиранское обозначение демонических существ было заимствовано и финно-уграми для обозначения духов-хозяев), который захотел овладеть землей. Вишну одолел в поединке асуру и утвердил землю в середине Мирового океана.

Сюжет добывания земли со дна Мирового океана свойственен многим народам: в дуалистических мифах финно-угров за землей ныряет противник творца, претендующий на власть над сушей, как и асура из индийского мифа.

В карело-финских рунах божество или чудесный герой побеждает великанского вепря или быка. Но суть не в этом. Дело в том, что в мифах многих народов земля держится на рогах огромного быка, стоящего на рыбах в водах Мирового океана. В карельской руне «один рог быка землю бороздил, другой до неба доставал». Напрашивается сравнение с подземным чудовищем, крушащим своими бивнями лед; им у обских угров считался мамонт. Завершение рун — пир на весь мир — явно восходит к космогоническому мифу о сотворении земли, которую воплощало гигантское животное, выходящее из моря.

Другой мотив в мифе о Вишну напоминает рассказ, известный большинству финно-угорских народов. Во время борьбы с асурой вепрь-Вишну своим гигантским копытом пробил в земле отверстие, да еще обронил туда свое семя. От этого семени возникли демоны преисподней. У финно-угров демиург или его противник также проделывает отверстие в земле — это вход в преисподнюю; оттуда на землю проникают злые духи, болезни и вредоносные насекомые.

Жертвоприношение большого быка для общего пира находит аналогию в святочных — новогодних — обрядах карел. На Новый год ряженые устраивали «заклание быка»: старика наряжали в вывернутую шубу и коровью маску с рогами, на голову надевали котелок. Так его водили по всей деревне, «бык» страшно ревел, пугая женщин и детей. Наконец, его «убивали» ударом дубинки по котелку. Ряженого разоблачали и угощали пивом, после чего начиналось общее застолье.

Читайте также

Водяной дед, Шурале и капризная Бичура. Мифология татар Поволжья

Сходные календарные обычаи с ряженым бычком известны были и удмуртам: белого быка приносили в жертву в начале весны, чтобы обеспечить рост травы. Такая жертва известна иранской традиции, родственной индийской: иранский солнечный бог Митра поразил гигантского быка в начале времен, и из его тела возникли все полезные растения.

Очевидно, что этот древний обряд восходит к главному празднику с жертвоприношением, которое должно было обеспечить людей изобилием пищи на весь год. Вспомним также чудовищного быка в храме Йомали у биармов. Бык был главным жертвенным животным и у эстонцев. Генрих Латвийский рассказывал, что, когда упорствующие язычники схватили некоего тучного миссионера, они посадили его на быка и бросили жребий, кого из них принести в жертву богам. Жребий, к счастью для христианского священника, пал на быка. Когда эстонцы собирались осаждать крестоносцев в замке Беверин, они стали гадать по животным, которых приносили в жертву. Если закланный бык падал на левую сторону, то это считалось дурным предзнаменованием, означающим гнев богов. Наконец, христиане из народа мордва на Троицу устраивали пир, на котором забивали купленного в складчину быка. Возможно, культ жертвенного быка, восходящий к охотничьему культу жертвенного оленя или лося, имеет очень древние истоки.