Пять ухмылок Джокера: лучшие комиксы про главного злодея Готэм-сити

Скрюченный, странно разрисованный человек в нелепой одежде врывается на собрание боссов мафии и немедленно показывает им «фокус» с исчезновением карандаша в глазнице одного из криминальных авторитетов. Примерно так Джокер появился в массовой культуре XXI века. Вторая часть трилогии Кристофера Нолана про Бэтмена сделала режиссера звездой «интеллектуальных» блокбастеров, а сбрендившего клоуна с садомазо наклонностями — одним из главных злодеев начала века. Именно после «Темного рыцаря» в моду вошли злодеи-социопаты, которых мы, безусловно, не поддерживаем, но в чем-то все же понимаем. Джокер Хита Леджера настаивал, что общество уже больно, лишено образа божьего, а значит, все дозволено.

Джокер-Леджер был загадкой. Откуда он взялся? Что сделало его таким? Нолан не давал на это ответов. Этот Джокер — олицетворение хаоса, выпущенное на волю подсознание. Но за 20 лет до «Темного рыцаря» этот персонаж был совсем другим. В версии Тима Бёртона и Джека Николсона Джокер это был средней руки гангстер по имени Джек Напье с тягой к садизму, который в юности убил родителей Брюса Уэйна. Став правой рукой мафиозного дона, Джокер сталкивается уже со взрослым Уэйном-Бэтменом, и в схватке падает в чан с кислотой. Это провоцирует мутацию и образ чокнутого клоуна.

Джокер-Николсон, в отличие от Джокера-Леджера, не нес в себе ни социальных, ни философских идей.

Гангстер-психопат с ампутированным инстинктом самосохранения, он тоже был воплощением вседозволенности. Но не выступал против абсурдного миропорядка и не призывал остальных к тому же, а лишь сам ходил за гранью положенного, не признавая ограничений.

Объединяла двух этих Джокеров вседозволенность — и неспроста. Бэтмен, пожалуй, самый правый из классических героев комиксов (во вселенной Marvel его аналогом может послужить разве что Каратель). Он воплощение порядка: богатый, белый, цисгендерный мужчина среднего возраста, который жестко наказывает тех, кто нарушает правила. Нет сомнений, на чьей стороне оказался бы Брюс Уэйн во время BLM-беспорядков. Как говорили в заключительной части трилогии Нолана, «в этом городе только одна полиция».

Бэтмен чаще всего представляет собой мир ограничений — хорошо это или плохо, тут уж каждый решает сам. Он герой таких «правых» авторов, как Фрэнк Миллер — создатель «Города грехов» и один из творцов современного образа Человека-летучей мыши.

На этом фоне Джокер, конечно, стал персонажем авторов-леваков: не просто как преступник, но анархист и трикстер. Неудивительно, что через 10 лет после «Темного рыцаря» Джокер оказался героем массовых протестов. «Джокер» Тодда Филлипса выполнен с позиций «новых левых». Его герой — не революционер, готовый сжечь мир старых денег и старой власти (независимо от того, чиновники это или мафиозные боссы). Джокер Хоакина Феникса не боец, но — в соответствии с духом времени — жертва.

Задавленный обществом неудачник, который из-за безразличия окружающих постепенно сходит с ума, а затем становится символом протеста, своего рода экранная версия Джорджа Флойда.

Таким образом, Джокер киноэкранов каждый раз приспосабливается к новой эпохе. Злодей-одиночка в неолиберальные 80-е, анархотеррорист в нулевых после 11 сентября, жертва-психопат на волне протестов BLM. Но в комиксах у этого антигероя гораздо больше воплощений. Некоторые из них стали культовыми, ни одно — каноническим. Джокер впервые появился на страницах комиксов в 1940 году и с тех пор каждое десятилетие тоже адаптировался к окружающему миру. Часть этих персонажей сказались и на образе Джокера в целом.

Batman: The Killing Joke («Убийственная шутка»), 1988

Главный левак мира комиксов Алан Мур, конечно, не мог пройти мимо самого правого героя и отказать себе в удовольствии над ним поиздеваться. Мур взял классическую историю появления Джокера: комедиант-неудачник, которого нищета толкает в криминал. Во время ограбления он сталкивается с Бэтменом и падает в чан с химикатами. Это оставляет без поддержки и средств к существованию беременную жену будущего Джокера, она погибает. Тяжелая жизнь, отравление, смерть жены — все это окончательно сводит комедианта с ума, и на свет рождается Джокер. Или нет?

Мур действительно взял классическую историю возникновения Джокера, но его же устами дал понять, что все это может быть выдумкой. Джокер признается, что не помнит, из-за чего именно сошел с ума, кем был раньше. Да и не хочет этого знать, предпочитая сохранять «множественные версии прошлого».

Изящный ход, который хорошо ложится на всю историю этого злодея: в каждое мгновение он только тот, кем себя считает сейчас, он свободен от прошлого и даже от самой концепции личности.

Хотя комикс вышел почти одновременно с фильмом Бёртона, посыл у Джокера Мура и Джокера Николсона совершенно разный. Если Джокер из фильма стремится к власти и богатству, то Джокер из комикса хочет показать, что на его месте мог быть каждый. «Нужен всего один плохой день, чтобы любой человек окончательно сошел с ума», — настаивает персонаж Мура, пытая комиссара Джима Гордона.

Также Мур проводит сравнение Бэтмена и Джокера, которое позже подхватит Нолан в «Темном рыцаре». С точки зрения муровского Джокера, Бэтмен — такой же сумасшедший, только скованный своими представлениями о «правильности». Наконец, Мур привнес в комикс пикантную ноту, которую пока что мало кто решился затронуть: взаимная тяга Бэтмена и Джокера имеет, помимо всего прочего, сексуальный подтекст. Иначе почему еще двое мужчин в странных костюмах все время оказываются рядом?

Joker: Devil’s Advocate, 1996

Работа Чака Диксона выводит Джокера эгоманьяком, для которого злодейства — лишь путь к удовлетворению ЧСВ. По сюжету, готэмская почта выпускает серию марок со знаменитыми комиками. Но Джокера среди них нет. Злодей-юморист не может стерпеть такого унижения и захватывает здание почты, чтобы отомстить, но попадается в руки Бэтмену.

Одновременно в городе начинают массово умирать люди. Выясняется, что марки новой серии отравлены ядом Джокера и каждый, кто их лизнет, погибает с безумной улыбкой на лице.

В общем-то, ничего необычного, очередное злодеяние Джокера во имя самого себя. Вот только в этом случае он ни в чем не виноват. Но об этом никто не хочет знать, кроме Бэтмена. Темный рыцарь, удивляясь сам себе, берется доказать невиновность Джокера. Ведь власти устали от сумасшедшего клоуна, и впервые решили отправить его не в лечебницу, а на электрический стул.

Пока Бэтмен ищет реального преступника и собирает улики, Джокер вовсю развлекается в суде.

Отрицая причастность к отравлению марок, он все же сознается во множестве других преступлений — просто чтобы доказать, что когда за дело берется он, злодейство выходит куда более ярким.

Здесь мы видим довольно каноничного Джокера, который упивается своими злодеяниями. Авторы предлагают задуматься над тем, стал бы Джокер таким упертым злодеем, если бы смог реализовать свой комедийный талант? Настойчивое желание самореализации иногда заводит людей в самые темные дебри.

Batman: Going Sane, 2008

Возможно, самая близкая по посылу к последнему фильму о Джокере история. Только здесь в сумасшествии злодея виновато не безразличное общество, а лично Бэтмен. В начале комикса Джокеру наконец удается поймать старого врага в ловушку. Он взрывает Брюса Уэйна и… становится нормальным.

Джокера отпускает одержимость противостоянием с Бэтменом, и оказывается, что без заклятого врага он, в общем-то, может быть нормальным. Джокер бросает преступный промысел и становится рядовым гражданином. Вот только Бэтмен выжил.

Коротенький ран Джона Марка Дематтейса показывает важный социальный тезис: полицейские и преступники всегда идут рука об руку.

Без одних невозможны другие, а само по себе наращивание числа законов (и их охранителей) всегда ведет к росту числа тех, кто их нарушает, то есть преступников и преступлений.

Правда, Дематтейс избегает серьезных обобщений, ведь Going Sane — это всего четыре выпуска регулярных комиксов, а не отдельная книга. Но сама идея, что Джокеру скучно творить зло в мире, где нет Бэтмена, поднимает интересный вопрос: а не было бы всем только лучше, если бы никакого Бэтмена вообще не существовало?

Joker, 2008

Автор мистического боевика «100 bullets» Брайан Аззарелло подошел к темному гению Готэм-сити со стороны Мартина Скорсезе, сделав его не маньяком, а эксцентричным мафиози. В его комиксе Джокер выходит из психлечебницы с твердым намерением вернуть себе власть над Готэмом, вступая в противостояние с другими криминальными авторитетами.

Аззарелло играет на территории не столько Кристофера Нолана или Алана Мура, сколько «Клана Сопрано». Его Джокер скорее безудержно жесток, чем безумен. В российских реалиях он наверняка сидел бы в тюрьме строго режима, а не лежал в психушке. Интересно, что мы смотрим на главного злодея глазами его помощника Джонни Фроста, чью жизнь губит эта связь. Тут даже есть отсылка к басне про скорпиона и лягушку, которую в одной из ключевых серий «Сопрано» рассказывает своему другу-ресторатору Тони.

Преступник-скорпион неизбежно ужалит лягушку, что бы та для него ни сделала. А Джокер убьет своего помощника, каким бы верным он ни был.

«Ты же знаешь, что связался с больным человеком, который будет просто смотреть, как ты умираешь? Он будет стоять над твоим трупом, твоя кровь будет на его руках, и, клянусь тебе, он будет смеяться… Не потому, что твоя жизнь ничего для него не значит. А потому, что смерть — это главный панчлайн в его шутках», — говорит Джонни главный здешний антагонист Харви Дент.

Batman: White Knight, 2017–2018

Сколько преступников — от того же Тони Сопрано до героев «Бригады» — оправдывали себя тем, что в кабинетах чиновников сидят преступники похуже их. А Джокер решил доказать это на деле.

В начале этого комикса Бэтмен ловит заклятого врага и силой вливает в него бутылку зелья, которое делает Джокера нормальным. Тот возвращает себе имя Джек Напье и… баллотируется в городской совет. Старые навыки манипуляций, отравлений и прочих трюков при нем, поэтому в политику Джокер-Напье вписывается как нож в масло.

Бэтмен тем временем осознает, что все эти годы был постоянным источником дохода для городских богачей. Его битвы со злодеями приносили городу ущерб, зато разрушенные старые здания можно было сперва отреставрировать за счет скрытых налогов, а потом выгодно продать.

Необычный ран Шона Мерфи ставит на одну доску разные виды злодейств: чтобы погрузить город в хаос, необязательно быть чокнутым злодеем с белым лицом. Иногда достаточно коррупции.