— В декабре 1921-го свежеиспеченный лидер НСДАП солировал на рождественской вечеринке в мюнхенском пивзале. 4 тысячи человек встретили овациями пассаж о том, что евреи распяли Христа, и Гитлер не успокоится, пока евреи не будут валяться сокрушенными на земле. После этого рабочие запели рождественские гимны и получили подарки от благотворительных организаций.
— К 1933-му, когда Гитлер возглавил страну, брутальный антисемитизм несколько поутих по сравнению с 1920-ми, когда ненависть к евреям разжигалась ради наращивания политического капитала. Однако на бытовом уровне его проявления остались, и канун Рождества был как раз таким временем, когда антисемиты могли себя показать. В частности, был распространен бойкот магазинов, которыми владели евреи. Каталог «товары — почтой» за 1935 год поместил на обложку белокурую молодую мать, заворачивающую подарки, с подписью «магазин под контролем арийцев!».
— Придя к власти, нацисты постарались объединить в сознании немцев их любимый праздник с партией и ее антисемитской риторикой, для этого даже в кризисные времена устраивались пышные празднества, о которых сообщали все СМИ. На этой хронике можно видеть, как радуется Геббельс, дуя в гармонику, которую он подарит ребенку.
— Нацисты постепенно отодвинули фигуру Христа на задний план и превратили рождество в празднование расово верное — объявлялось, что еще до появления христианства германские племена в это же время года (на зимнее солнцестояние, Йоль) украшали елки свечами, уповая на «возвращение света» после самого короткого дня. Любитель эзотерики Генрих Гиммлер увлекся Йольскими светильниками с изображением рун настолько, что организовал их производство в Дахау и заставлял подчиненных играть при их свете свадьбы.
— «Рождество — это унаследованный праздник на тему теоретического мира между всеми представителями человечества. Нет национальной или социальной необходимости верить в это, потому мы можем представить Рождество как праздник национального мира и каждого представителя немецкого народа в отдельности, тогда этот день, логично завершающий политический год, будет способствовать примирению и сплочению немцев разных сословий и классов», — гласит статья нацистского политтехнолога.
— Вместо конфет и шаров на елки начали вешать свастики и головы Гитлера, но это быстро пресек сам фюрер. Санта был объявлен римейком исконно немецкого бога Одина, Одина заставили ездить на белом коне в фетровой шляпе и раздавать детям подарки. Дева Мария стала блондинкой, ее переселили из хлева в сад. С началом военных действий на витринах кондитерских лавок появились шоколадные солдаты СС.
— Нацистская пропаганда рассматривала мать семейства как главное звено в германизации Рождества. Женщин призывали делать печенье в форме петли (языческий символ плодородия), а детей — мастерить украшения в форме «солнечного символа — колеса Одина». Гимны, славящие младенца Иисуса, сменились песнями, полными абстрактного восторга. Одна из них, «Великая ночь ясных огней», появилась в песеннике Третьего рейха, стала поистине народной и до сих пор исполняется на немецких торжествах.
— Несмотря на отдельные инциденты, когда священники отлучали от церкви членов НСДАП и верующие женщины бойкотировали мероприятия «обновленцев», в целом народ благосклонно принял праздник, «Рождество, которое мы можем праздновать, а евреи — нет».
— В годы Второй мировой войны министерство пропаганды Третьего рейха выпускало рождественские истории для детей, а также книжки для солдат на фронте. В последних, в частности, фигурировала цитата фюрера «вся природа — это гигантская борьба силы и слабости, и вечная победа сильного над слабым» рядом с рассказом о группе немецких солдат, которые зимой 1941-го поставили елочку, украсили ее, потеряли при обороне, с трудом пережили бой, нашли, и выводом: «Рождество в России — самое худшее Рождество в нашей жизни».