Нематериальное искусство: как зрители становятся произведениями искусства

Концептуалисты едут за город  

Мы привыкли к тому, что произведение искусства — это что-то материальное: картина, скульптура, рисунок, здание. Но для концептуалистов 1960-70-х главной стала идея, а не ее материальный «носитель», то есть само произведение стало нематериальным воплощением идеи.

В концептуализме ведущая роль в создании смысла произведения отводится зрителю, тому, как именно этот человек интеллектуально и физически воспринимает работу. В отличие от традиционной живописи или скульптуры, такое зрительское усилие жизненно необходимо.

Иллюстрация этому — проект современного художника Эрвина Вурма «Минутные скульптуры» (One Minute Sculptures): художник предлагает зрителям, используя инструкции и нехитрый реквизит, занять определенную позу и удерживать её в течение короткого времени, став, тем самым, «живой скульптурой». Например, на выставках Вурма зритель может лечь на пол, положив голову на прямоугольную плиту («Лягте, сделайте глубокий вдох, ни о чём не думайте и почувствуйте себя причастным», 2005) или же просунуть голову в круглое отверстие в табуретке — таким образом Вурм иронически переосмыслил иконографию Олоферна с отсеченной головой (Remember Holofernes, 2023). В этом проекте художник продолжает и тему концептуальных инструкций из книги «Грейпфрут» Йоко Оно, и тему «живых скульптур» Пьеро Мандзони.

В концептуализме сама граница художественного произведения размывается.

Например, акция «Появление» (1976) московской концептуальной группы «Коллективные действия» («КД») состояла в том, что приглашенные зрители выстроились на краю поля, и после небольшого ожидания из леса напротив показались двое участников «КД», подошли к зрителям и выдали каждому «Документальное подтверждение» участия в акции. Концептуальные акции «КД» часто направлены именно на исследование границы между искусством и жизнью: что из впечатлений зрителя является эстетическим опытом, а что — бытовым?

Надо сказать, что группа «КД» продолжает свои акции и сегодня: последняя из них датируется 28 февраля 2025 года. Дело «КД» было подхвачено и художниками более молодого поколения. Уединенные акции на природе без зрителей, иногда — с несколькими друзьями-художниками, стали отличительной чертой творчества Андрея Кузькина. Его акции доступны зрителю по фотодокументации и текстовому описанию действия — иногда абсурдного, иногда поэтически-романтичного — которое зритель может только представить себе умозрительно:

«Один человек пошёл в лес с большой катушкой верёвки. В лесу он привязал конец верёвки к дереву и после долго гулял, разматывая за собой нить, пока не вернулся к тому месту, откуда начал движение» («Путешествие с белой нитью», 2020); «Один человек с группой товарищей отправился в зимний лес, где предложил собравшимся забраться на стволы деревьев и повисеть там какое‑то время» («Операция “Лес”», 2012).

Не для музея и не для рынка

Зачем вообще нужно искусство, которое трудно или невозможно сохранить на долгое время? С одной стороны, так искусство ответило рынку, заполненному одноразовыми товарами, быстро производимыми и быстро уходящими в небытие. В те же годы, когда появился концептуализм, возникла институциональная критика, заинтересованная в исследовании самой системы бытования художественного произведения. Особенно досталось музеям — художники были недовольны источниками их финансирования, и теми, кто заседает в их попечительских советах, политикой кураторов, организационным устройством, экспозициями музеев.

А благоговейная музейная атмосфера «Тсссс, не трогать!» шла вразрез с желанием художникам по-новому взаимодействовать с пространством и аудиторией.

В 1969 году американец Роберт Барри выпустил афишу выставки, где не была указана галерея и даты проведения. «Телефон галереи» на поверку оказывался автоответчиком с записанным описанием художественного произведения Барри. Произведение заключалось в том, что в течение нескольких дней в начале марта 1969 года художник выезжал в пригороды Лос-Анджелеса и вскрывал там контейнеры с инертными газами: гелием, неоном, аргоном, криптоном и ксеноном. По замыслу художника, благородные газы, не вступая в реакцию с окружающей средой, распространились до бесконечности. Художник заснял вскрытие контейнеров на фото. Главным вещественным артефактом этого проекта осталась афиша выставки. Теперь она хранится в нью-йоркском МоМА в отделе рисунков и эстампов.

По иронии судьбы, концептуальная, нематериальная работа Барри, следуя неумолимой музейной логике, заняла место рядом с ксилографиями и офортами ХХ века.

Художники и зрители объединяются 

Дематериализация искусства наложила отпечаток на всё современное искусство. Именно под эгидой дематериализации возникли такие популярные художественные жанры, как инсталляция и перформанс, которые сегодня встречаются на каждой биеннале современного искусства. Оба этих жанра нематериальны по-своему: перформанс существует только «здесь и сейчас», в момент показа; инсталляции разбираются или выбрасываются после выставки сегодня точно так же, как в 1960–1970-е годы. Надо сказать, перформансы и инсталляции действительно успешно сопротивляются коммерциализации: их продажи и коллекционирование остаются делом весьма редким, в отличие от живописи или скульптуры.

Неслучайно для многих выдающихся современных художников главным источником дохода была другая деятельность — например, ставки на лошадиные скачки для мастера световых инсталляций Роберта Ирвина. Как говорил один из галеристов, работавших с Ирвином, «если вы не производите чего-либо, в каком-либо виде, то вас просто не существует» — прежде всего, для арт-рынка.

Сегодня художники продолжают исследовать границы нематериальности художественного произведения. Современный тайский художник Рикрит Тиравания создаёт проекты, в рамках которых посетители выставки вместе едят приготовленную художником пищу или же играют в настольный теннис. Тем самым он развивает идеи концептуалистов: суть художественного произведения заключается даже не просто в идее, а в совместном действии, объединяющем людей и дающим им время и место для знакомства и общения в пространстве искусства.

Акцент на процессе совместной работы, а не на вещественном результате, ставит и российское объединение «Север-7» — одна из самых заметных отечественных арт-групп последних лет. Приходя на их выставки, посетитель сталкивается с ворохом заметок, набросков, схем, подручных материалов и видеозаписей обсуждений, сопутствующих творческому процессу. Атмосферу выставок «Севера-7» можно описать как бодрую, энергичную, чуть суматошную и искренне демократичную — художникам важно и поддерживать по-настоящему коллективный характер творчества группы, и показать зрителю, «из какого сора» создаётся молодое современное искусство.

Стирание границ между искусством и зрителем доходит до забавного: однажды на выставке «Горизонт-19» в санкт-петербургском Новом музее автор этих строк по ошибке повесил свою куртку на скрипучую вешалку с кучей одежды, в результате чего целый час куртка была частью инсталляции «Севера-7».