Существует ли в действительности «секс-зависимость»?

Возраст Эндрю приближался к сорока годам, когда он начал ощущать, что привычка мастурбировать выходит из-под его контроля. Он позволял себе предаваться этому удовольствию несколько раз в день во время просмотра порно. Эти регулярные сессии было легко устроить, потому что он был одинок и работал из дома. Однако озабоченность порнографией мешала его остальной жизни. Он не встречался с друзьями и не очень старался в работе. «Это снижало мой доход, — рассказывает Эндрю. — Это мешало моим отношениям».

Ощущая себя все более одиноким и испытывая все больше стыда, он попробовал поднять вопрос на терапии, но психотерапевту было не очень комфортно говорить о сексе. Когда друг упомянул, что посещает 12-шаговый курс по избавлению от сексуальной зависимости, Эндрю испытал восторг и даже облегчение. Было начало 2000-х годов, и он даже не знал, что такая вещь существует. «Я подумал: „Ого, есть такая штука, как зависимость от секса? Кажется, у меня именно она“».

Эндрю начал посещать курс и обнаружил, что это «жутко полезно» — иметь место, где можно говорить о своей проблеме и планировать конструктивные меры по ее решению. Он стал более осознанным, начал меньше мастурбировать и в конечном итоге перестал смотреть порно. Эндрю ощущал такую благодарность за случившиеся перемены, что решил сам стать аттестованным терапевтом по лечению секс-зависимости.

Для таких людей, как Эндрю, которых беспокоит масштаб или природа их сексуальных желаний, мысль о том, что они страдают определенным заболеванием, может принести утешение.

Больного человека нельзя считать полностью ответственным за его действия; зависимость размывает черту между виновным и жертвами.

Это может объяснять, почему Харви Вайнштейн, который десятилетиями дурно обращался с женщинами без каких-либо признаков угрызений совести, теперь лег в клинику лечиться от сексуальной зависимости.

И тем не менее все больше терапевтов и специалистов по зависимости ставят под сомнение тот факт, что такие проблемы должны в принципе считаться зависимостью. Они заявляют, что паталогизация определенных сексуальных желаний мешает разбираться с лежащими в их основе причинами такого поведения.

Учитывая частоту, с которой термином оперируют в новостных выпусках и на кушетках терапевтов, следует выяснить, что именно мы говорим, когда клеймим кого-то секс-зависимым. И, что еще более важно, как этот ярлык мешает нам исследовать болезненные вопросы сексуального поведения.

Определение сексуальной зависимости получило широкую известность в 1983 году — после выхода книги «Выход из тени» тюремного психолога Патрика Карнса. Карнс рассказывает истории людей, чье сексуальное поведение постоянно причиняет им неприятности: мужчина, чьи фантазии привели к тому, что приставал к незнакомой женщине; муж, арестованный за эксгибиционизм.

Эти люди могут показаться негодяями, но Карнс объясняет, что их саморазрушительный выбор схож с выбором алкоголика, то есть выбора у них нет: «Виновата зависимость».

Карнс рекомендовал применять программу лечения алкоголизма 12 шагами для лечения секс-зависимых, поскольку она предлагает готовую сеть поддержки и четкий путь к «чистоте».

Теория ненадлежащего сексуального поведения Карнса появилась своевременно. Во главе страны стоял Рональд Рейган, кризис распространения СПИДа был в самом разгаре, и маятник качнулся в сторону, противоположную сексуальному либерализму 70-х годов. Консерваторы и религиозные лидеры призывали к возврату к традиционным семейным ценностям («СПИД — это когда Господь пропалывает свой огород», — говорил христианский проповедник Пэт Робертсон).

Меж тем новые исследования природы секс-зависимости означали, что к зависимым, некогда поносимым так же, как пьянчуги и торчки, теперь относились с большим сочувствием. Бывшая первая леди США Бетти Форд и другие призывали относиться с уважением к носителям того, что все чаще считалось болезнью, которую можно вылечить.

Новый 12-шаговый подход быстро стал популярным. Люди, испытывавшие проблемы с регулированием сексуального поведения, склонны ощущать одиночество, изоляцию и испытывать стыд, потому пребывание в комнате, полной людей со схожими предпочтениями, придавало им уверенности в себе.

«Я ощутил такое облегчение, когда пришел на первую встречу и обнаружил себя в окружении 20 или 30 чуваков, все сексуально зависимые, все делятся своими историями, — говорит Артур, 50-летний муж и отец, который работает над контролем своей любви к порно и вуайеризму. — Я почувствовал, что у меня появилась новая семья». Встречи бесплатны, и атмосфера там царит сочувственная. Сегодня каждую неделю в Америке проходит более тысячи встреч Анонимных сексуально зависимых (SAA). Встречи проводятся и в других странах, начиная от Ирана и заканчивая Словенией.

Движение породило индустрию. Центры по лечению алкоголизма и наркозависимости начали предлагать варианты для секс-зависимости, за которые готовы были платить страховые компании и пациенты. У терапевтов и психологов, специализирующихся на зависимостях, появился целый новый слой тех, кого можно лечить.

«Я думаю, здесь присутствовал реальный экономический аспект», — говорит Эли Коулмэн, директор Программы сексуальности человека в Университете Миннесоты. 28-летний ньюйоркец Тайлер, считающий себя зависимым от секса, говорит, что все еще не вернул долг за свое 38-дневное пребывание в центре в Пенсильвании восемь лет назад — оно обошлось ему в 25 тысяч долларов. В 2014-м средняя стоимость стационарного лечения в центрах по лечению порнографической и сексуальной зависимости составляла 677 долларов в день.

Многие верят в процесс 12 шагов, который поощряет людей быть честными в отношении своих проблем и просить о помощи. Участников приводят к пониманию того, что секс-зависимость, как и любая зависимость, — это болезнь, лишающая их свободы воли и свободы выбора.

Эта «аллергия» — в соответствии с зачитываемой на встречах бумагой — означает, что их тела «ненормально реагируют на производимые мозгом химические вещества». Перед лицом этого бессилия зависимых учат искать помощи у высших сил; в этом всем сквозит тема веры в Бога.

Недавняя встреча Анонимных секс-зависимых в подвале церкви в Гарлеме началась минутой молчания для «медитации и приглашения на нашу встречу Бога». Искупление требует осознания себя зависимым, временного обета воздержания, зарока от большинства форм сексуальной эгоистичности (типа порнографии и мастурбации, если имелись проблемы) и испытания духовного подъема. «Такую болезнь может побороть лишь духовный опыт», — говорит Джо, личный тренер из Далласа, Техас, сорока с чем-то лет. Он выздоравливает от «неуправляемой одержимости женщинами».

Этот мотив бессилия очень популярен среди тех, кто сам себя называет сексуально зависимым. «Многие могут смотреть порно и перестать, но мы от него торчим, и нам надо больше. Это химия», — поясняет Артур. Дочь Патрика Карнса и глава Международного института специалистов по травме и зависимостям (главной организации по обучению и аттестации терапевтов по секс-зависимости) Стефани Карнс говорит, что интернет-порнография провоцирует резкий рост числа зависимостей: «Из-за этого процент людей, у которых развиваются проблемы, существенно вырос». Диагноз, утверждает она, поддерживается нейробиологическими данными: «Мы видим ровно ту же реакцию, что и в случае расстройств, связанных со злоупотреблением веществами, и мы считаем это болезнью мозга». Карнс сравнивает попытки дискредитировать эти исследования с ранними взглядами на алкоголизм, которые отрицали зависимость и считали пьянство моральным падением, проблемой силы воли.

Однако более пристальный анализ имеющихся свидетельств демонстрирует мало доказательств того, что нездоровая одержимость сексом сравнима с зависимостью от наркотиков и спиртного.

Терапевты, работающие с секс-зависимостью, утверждают, что их пациенты испытывают симптомы отмены и готовности к принятию риска и что они продолжают поддаваться своим зачастую деструктивным устремлениям, невзирая на последствия, — во многом подобно зависимым от веществ.

«У меня есть пациенты, которые могут потерять в своей жизни все, работу и отношения, но все равно продолжают демонстрировать такое компульсивное поведение», — говорит психиатр из Стэнфордского университета Анна Лембке.

И все же эти свидетельства еще в основном несистематичны. Наука пока не доказала, что люди, ощущающие, что у них есть проблемы с сексом или порно, регулярно увеличивают потраченное на это время или что они переходят на все более «экстремальные» вещи. Что касается синдрома отмены, люди иногда ощущают тревогу или стресс, воздерживаясь от подобных привычек, но это не аналогично симптомам, которые переживают зависимые от веществ, — эти симптомы зачастую физиологичны и серьезны в самом медицинском смысле.

Сторонники модели секс-зависимости также ссылаются на результаты исследования МРТ, которое проводила нейробиолог из Кембриджского университета Валери Вун. Она обнаружила, что мозг сексуально-компульсивных людей ведет себя подобно мозгу наркозависимых, если им демонстрируют соответствующие сигналы, в данном случае откровенно сексуальные видеоролики. «Вот те, кто утверждает, что это не зависимость, как они объяснят эти изменения в мозге?» — спрашивает Стефани Карнс. Однако сама Вун предостерегает от использования ее работ в построении заключений об аддиктивности секса или порно. «Нужно больше исследований, — говорит она.

Меж тем Николь Проз из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе применила электроэнцефалографию для измерения мозговых волн людей, которым показывают сексуальные изображения, и выяснила кое-что другое. Она обнаружила, что добровольцы, признающие свои проблемы с порно, показывали менее интенсивную реакцию мозга на откровенные картинки, чем те, кто отрицал свою очевидную зависимость.

Психиатр Кит Хамфрис из Стэнфордского университета, изучающий нейробиологию выбора и зависимости, скептически относится к утверждениям, что мы можем зависеть от вещей типа еды и секса, которые нужны для выживания.

«Не нужно находить необычное патологическое объяснение тому, что человек ест или занимается сексом — мол, если бы он этого не делал, нас бы не существовало», — поясняет Хамфрис. Вещества вроде героина, напротив, не только повреждают нашу способность получать удовольствие, но и провоцируют поведение, угрожающее выживанию.

«Люди говорят — я зависим от смартфона, я зависим от шоколада, я зависим от „танца в линию“ — вы не поверите, но есть уйма трудов на тему зависимости от таких танцев», — комментирует Нэнси Петри, психиатр из Университета Коннектикута и председатель комитета по поведенческим зависимостям Американской психиатрической ассоциации. «Но ученые и врачи должны проводить черту. Что-то может вызывать стресс, но это не превращает такие ощущения в уникальное и классифицируемое душевное расстройство».

Единственная так называемая поведенческая зависимость, которая включена в нозологическую систему психических расстройств, — зависимость от азартных игр. Секс-зависимость в список не попала по причине недостатка свидетельств. «Данных пока нет», — говорит Петри.

Как можно в отсутствие четких диагностических критериев определить, зависим ли ты от секса или нет? Что значит «слишком много секса или порно»? В большей части литературы секс-зависимость определяется как компульсивное, тревожное, тайное поведение, которое оставляет в зависимом одновременно чувство депрессии и стыда.

Секс-опросник, который американские врачи рекомендуют для изучения пациентов на предмет такой проблемы, включает в себя вопросы: «Как часто вас беспокоят мысли о сексе?» и «Скрываете ли вы какие-то свои сексуальные привычки от других людей?». Ответ «да» как минимум на два вопроса делает вас потенциальным пациентом.

«Мы не оцениваем зависимость количественно, мы оцениваем ее качественно», — поясняет Роберт Вайс, главный терапевт по вопросам сексуальной зависимости города Лонг-Бич в Калифорнии: «Если ваши отношения с этим веществом или этими привычками становятся настолько всепоглощающими, что это мешает жизненным целям, значит, может иметь место процесс развития зависимости». Это значит, что проблема не в количестве секса, а в том, как вы себя в связи с этим ощущаете. Как объясняет терапевт и директор Центра здоровой сексуальности в Лос-Анджелесе Александра Катехакис, «это не значит, что у человека много секса, это значит, что он им одержим».

Это гибкое определение наделено неким очевидным смыслом. Однако оно означает, что человек, у которого много секса, но которого этого не тревожит, под определение не подпадает. Например, Уоррен Битти, которого считают счастливчиком-казановой, а не секс-зависимым, и это невзирая на свидетельства из недавно вышедшей биографии о том, что он переспал примерно с 13 тысячами женщин (сам Битти заверяет, что цифра преувеличена). Однако такие критерии классификации зависимых становятся ловушкой для тех, кто просто стыдится своих желаний, например по причине того, что они не совпадают с желаниями партнера или с их религиозными убеждениями.

Секс-терапевт из Нью-Йорка Иан Кернер отмечает, что многие его пациенты, жалующиеся на секс-зависимость, просто желают практик, которые не вписываются в обычный моногамный секс: «Я видел мужчин с необычными желаниями, которые считают себя секс-зависимыми. Видел мужчин, которые просто больше хотят секса, чем их партнеры, и поэтому считают себя зависимыми».

Самодиагностика «заболевания» — самый простой способ убежать от того, что лежит в основе вашей проблемы.

Здесь термин «зависимость», судя по всему, описывает уникально субъективный феномен, персональное ощущение стыда или выхода из-под контроля. Интересно, что это чувство не всегда совпадает с действительно большим количеством секса или просмотра порно.

Психолог из Университета Боулинг Грин Джошуа Граббс обнаружил, что верующие люди гораздо более склонны считать, что они зависимы от порнографии, чем неверующие, — вне зависимости от того, сколько взрослого контента они смотрят. И те, кого беспокоит их зависимость от порно, склонны больше переживать из-за своих привычек, чем другие люди, даже если первые смотрят порно реже вторых.

«Я не знаю никакого другого вещества или поведенческой аддикции, при которых аддикты употребляют меньше, чем не-аддикты», — отмечает Проз.

Переметнувшийся из секс-зависимых в терапевты Эндрю обратил внимание на то, насколько это неизведанная, «серая» зона, когда начал сам принимать пациентов: «Ко мне все время приходили люди и говорили: „Мне кажется, я зависим от секса. Помогите мне“. Я с ними работаю, а сам нутром чувствую, что это не секс-зависимый в том смысле, как я мыслю эту зависимость».

Он вспоминает мужа и отца, которого заклеймил зависимым коллега-терапевт из-за периодических кутежей с кокаином и проститутками. Небольшое углубление в тему показало, что такое поведение связано с сильным чувством стыда за тайный фетиш — гей-порно. Эндрю начал задаваться вопросом, а не стоит ли больше делать упор на стыде мужчины, а не на его поступках.

Эндрю также отмечает, что большинство терапевтов, которые стремятся получить сертификат специалиста по лечению сексуальной аддикции, либо сами идентифицируют себя как секс-зависимых, либо имели партнера с такой проблемой. Сначала это, учитывая его собственную историю, не казалось странным. Но потом он начал задумываться, а не вызывает ли эта особенность тенденцию ставить диагноз чаще, чем следует.

«Когда кто-то попадает к такому терапевту и говорит: „Я делаю вот это и это, но я не считаю, что я секс-зависимый“, — ему отвечают, что он находится на стадии отрицания своего расстройства. То есть если вы пришли к специалисту, вы в любом случае оказываетесь больным».

Важно еще то, что из 1600 аттестованных специалистов по секс-зависимости лишь менее 5 % имеют образование в этой области. В результате многих из них характеризует весьма ограниченное понимание сексуального разнообразия, и потому они склонны паталогизировать привычки, которые не вписываются в моногамные гетеросексуальные стандарты. «Врачам, не имеющие образования в области сексуальности, свойственна вера во множество тех же самых мифов и убеждений, которые имеются у обычных людей, в особенности касательно сексуального разнообразия», — комментирует феномен Диджей Уильямс, директор по исследованиям Центра позитивной сексуальности и сотрудник Университета штата Айдахо.

Кого именно клеймят секс-зависимыми? Исследований на этот счет немного, но, по оценкам ученых, проблема затрагивает от 3 до 6 % населения, 80 % из которых — мужчины.

Частично гендерное несоответствие можно объяснить половой привилегированностью мужчин, говорит Дэвид Ли, психолог из Нью-Мехико и автор книги «Миф о сексуальной зависимости»: «Сексуальная зависимость стала удобным оправданием для мужчин, которых ловят на чем-то, что может вызвать неприятности». Мужчины типа Вайнштейна и Энтони Винера — американского конгрессмена, который известен своими непрошеными секс-сообщениями, — могут надеяться на сочувствие в отношении своих проступков, просто заявив, что они больны. Жены больше проявляют терпимости в отношении неверности, когда считают, что это проявление болезни. В тех редких случаях, когда речь идет о женщинах, ярлык вызывает гораздо меньше сочувствия.

Но есть и кое-что еще. Мужчины склонны хотеть больше секса и больше сексуальных партнеров, чем женщины. Им также больше, чем женщинам, по нраву порнография и стриптиз-клубы. Это может приводить к напряженности в семье.

У людей в паре зачастую имеются противоречащие друг другу или просто различные желания, и тогда потребности одного — обычно это мужчина — объявляются нездоровыми.

«Иногда просто того факта, что муж мастурбирует, а не занимается с ней сексом, достаточно для того, чтобы жена считала его секс-зависимым», — говорит Коулмэн. Множество исследований говорят о том, что женщины часто воспринимают как «удар» или «травму» тот факт, что их партнер мастурбирует на порнографию. По результатам недавнего исследования, гетеросексуальные мужчины чаще смотрят порно на работе, чем геи, — вероятно, с целью избежать порицания супруги.

«Обычно подростки растут с мыслью о том, что в порнографии и мастурбации есть нечто постыдное и что это нужно скрывать», — говорит нью-йоркский психотерапевт Тони Стайкер. Он объясняет, что это чувство до конца никуда не уходит: «Человек вступает во взрослую жизнь с невысказанной, стыдной тайной — я смотрю порно, я мастурбирую. Все женщины знают, что мужчины этим занимаются, но бытует мнение, что сразу после свадьбы это кончается. Однако часто это не кончается. Просто об этом никто не говорит».

Многим мужчинам легче признать себя секс-зависимыми, чем иметь неприятную беседу с партнершей о своих потребностях и желаниях, в особенности если мужчина их стыдится.

Кроме того, мы даем мальчикам и девочкам разный посыл о сексе. Большинство родителей учат дочерей тому, что секс связан с серьезными рисками и серьезными последствиями и что лучше им заниматься с кем-то, кому доверяешь, а в идеале с тем, кого любишь. Мальчиков зачастую оставляют разбираться во всем самостоятельно.

«Мы меньше интересуемся сексуальным здоровьем мужчин — до тех пор, пока они кому-то не навредят», — отмечает Браун-Харви. Очень немногим мужчинам комфортно обращаться за советом к другим мужчинам, в особенности насчет секса. Большинство находят то, что, как им кажется, им нужно знать, в порнографии.

Религия может обострять такие проблемы. Мордехай Зальцберг, нью-йоркский терапевт, специализирующийся на сексуальных расстройствах и работающий в основном с ультраортодоксальными евреями, говорит, что у его клиентов-мужчин есть серьезные проблемы с саморегулированием: «Ну то есть как: жена буквально колотит в дверь ванной, потому что муж уже четыре часа там мастурбирует так, что член в кровь уже».

По мнению Зальцберга, компульсивное поведение объясняется тем, что у многих его клиентов было одинокое, травматичное, с разделением полов, детство, где их призывали подавлять свои чувства и потребности. В детстве эти мужчины осознали, что можно улучшить свое самочувствие мастурбацией, и она в конечном итоге становится «упражнением для самоутешения, которое выходит из-под контроля».

Это может быть преувеличением — называть такие привычки болезнью, рассуждает Зальцберг, однако многим его клиентам по душе ярлык «секс-зависимость», поскольку он отражает тот факт, что, по их ощущениям, проблема очень сложно поддается разрешению.

Кроме того, решать вопрос привычек и поведения гораздо легче, чем расчехлять эмоциональную драму раннего детства.

Родителям Эндрю, воспитанным в католической вере, было неудобно говорить с сыном о сексе, а в школе не рассказали на эту тему ничего полезного. В конечном итоге Эндрю наткнулся на порнографию, и это было бесконечно соблазнительно — и крайне стыдно. «Я знал, что никогда не смогу об этом говорить», — вспоминает он. Когда Эндрю вырос, перспектива эмоционально близких отношений с женщиной заставляла его все больше и больше нервничать: «Сама тема меня ужасала. А порно… оно давало возможность переживать сексуальные ощущения и при этом не брать на себя какие-либо эмоциональные риски».

Такой опыт делает преимущественно мужскую атмосферу встреч Анонимных сексоголиков особенно комфортной.

Такие мероприятия — редкое место, где мужчин поощряют быть уязвимыми и идти на контакт. «Такие встречи — главное мужское движение в Лос-Анджелесе, — считает Катехакис. — Это директора, продюсеры, финансисты, банкиры. Встречи проходят в городе ежедневно».

Человеческая сексуальность — сложная штука. До революционного исследования Альфреда Кинси (середина XX века) общество даже публично не признавало, насколько широко распространен секс между мужчинами  и что женщины в принципе получают удовольствие от секса.

Осознавая широкий диапазон сексуальных желаний и опыта, Кинси предостерегал от патологизации явлений и практик, которые просто кажутся нам иными и необычными. Понятие нормальности субъективно, утверждал ученый, потому такие суждения и оценки скорее имеют отношение к морали, чем к науке. «Нимфоманьяк — человек, который занимается сексом чаще вас», — говорил он.

Спустя более полувека мы все еще довольно нервно относимся к сексу. Секс повсюду, и его применяют для продажи всего на свете, но при этом мы редко о нем говорим. Многие избегают обсуждения своих потребностей и желаний даже с теми, с кем спят. Особенно это верно в отношении Америки, где царит пуританство: из-за него лишь немногих подростков учат делать верный сексуальный выбор. «Наша культура в целом своего рода сексофобная», — утверждает психотерапевт из Пенсильвании Джон Джульяно, специализирующийся на бесконтрольном сексуальном поведении. Он отмечает, что у некоторых людей есть реальные сложности с регулированием своего сексуального поведения — так же, как другие не могут контролировать свои пищевые привычки или шопинг, однако Джульяно полагает, что в предполагаемую паталогию эти проблемы превращает именно стыд: «Я не думаю, что мы подхватили бы концепцию секс-зависимости, если бы в культуре было больше принятия».

У Америки дурная слава в том, что касается патологизации сексуального поведения. Еще не так давно ведущие терапевты страны «лечили» от мастурбации, гомосексуальности и трансгендерности. При этом многие состояния, некогда относимые к душевным болезням, сейчас считаются естественным выражением здоровой сексуальности.

После «50 оттенков серого» даже садомазохизм между двумя взрослыми и по согласию видится гораздо менее пугающим, чем раньше. Американская психиатрическая ассоциация заявила о том, что исключит БДСМ из «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам», только в 2010 году.

Сексуальную зависимость может ожидать такая же судьба. Пока же этот термин может на самом деле оказаться не таким полезным, как некоторые надеются. В случае Эндрю концепция приносила пользу, потому что «никто больше об этом не говорил». Однако со временем он стал воспринимать ярлык как неуклюже простой способ описать то, что часто представляет собой гораздо более сложный набор проблем.

Некоторые имеют проблему по причине того, что не научились здоровой близости. Другие пережили сексуальное насилие в детстве. Многие стыдятся фетиша. А есть такие, кто предпочтет носить такой ярлык вместо того, чтобы признать, что больше не испытывает желания к своей супруге. Ряд лиц страдают от иных психических заболеваний, типа обсессивно-компульсивного расстройства или депрессии, что нарушает их способность контролировать свои импульсы. И хотя в рамках модели зависимости человек обычно считается «зависимым» пожизненно, Эндрю обнаружил, что именно работа с подспудными проблемами помогает его клиентам оставить такое поведение в прошлом. «Я больше не считаю себя секс-зависимым, — говорит он. — Не считаю, что это полезно».