Жестокие игры: кровавая хроника спортивного хулиганства

Культисты спорта

История спортивного фанатизма начинается с Олимпийских игр. Больше тысячи лет раз в четыре года жители всех греческих городов и колоний съезжались на ритуальные празднества в святилище Олимпии.

Сейчас эллинских атлетов назвали бы культистами: этот город был настоящим, без кавычек, храмом спорта, и ожесточенные баталии участников сопровождались массовым пением религиозных гимнов, ритуалами и жертвоприношениями. Центральным событием фестиваля было огромное барбекю. Ножи жрецов впивались в глотки сотни коров, и кровь брызгала на алтарь, окропляя его в честь царя Олимпа — Зевса.

На пике популярности Игр число зрителей превышало 50 тысяч — внушительная доля взрослого мужского населения Древней Греции. Посетителей состязаний могло бы быть гораздо больше, если бы не тяжесть дальнего путешествия. В ту эпоху ноги считались самым надежным средством передвижения, а греческие колонии были разбросаны по всему Средиземноморью — дорога к месту проведения пятидневных соревнований иногда занимала не один месяц.

Вопреки всем трудностям, эллины отправлялись в первые фанатские выезды пешком, на повозках и галерах, плывших из далеких колоний на территории современных Франции, Испании, Италии, Болгарии, Ливии, Турции и России.

Греческие полисы постоянно воевали друг с другом и внешними врагами, и только с началом Олимпиады вступал в силу особый запрет: на участников нападать было нельзя.

Это спасло многих фанатов от смерти, но дорога и без того оставалась сложной. За долгую историю Игр немало поклонников спорта утонуло вместе с попавшими в страшные бури кораблями, разбилось в коварных ущельях Балканского полуострова или умерло от подхваченных в пути болезней.

Зато добравшиеся могли с чистым сердцем восхвалить Зевса и на пять дней забыть обо всех горестях на самом грандиозном шоу того времени. Посмотреть было на что: борьба обнаженных атлетов, кулачные бои, метание диска, скачки на колесницах, бег с копьем и в доспехах — с каждым разом программа расширялась и появлялись новые дисциплины.

Хотя сборные отсутствовали как таковые, каждый атлет представлял не только себя, но и родной полис. Все население некоторых греческих городов могло бы с комфортом, не жалуясь на нехватку квадратных метров, разместиться в современной многоэтажке. Несколько сотен или тысяч их жителей были тесно связаны общими традициями и узами кровного родства, браков и деловых отношений. В условиях кланового устройства юноши стремились стать лучшими воинами и атлетами своего времени, ведь их победы в битвах или соревнованиях видели самые важные для эллина люди — сограждане.

Современное фанатское движение нередко обвиняют в излишней, даже токсичной маскулинности. Эта проблема корнями также уходит в Античность: женщины не имели права не только участвовать в состязаниях, но и смотреть их.

Одной спартанской принцессе удалось обойти запрет. Киниска, дочь Агесилая, прославилась как первая женщина, завоевавшая награду на Олимпиаде: победителями гонки колесниц считались их владельцы, и ее упряжка дважды пришла первой. Киниске воздвигли статую, а спустя тысячи лет она попала на коллекционные монеты, выпущенные в честь Олимпиады-2004 в Афинах.

Было знакомо грекам и околоспортивное насилие, а виноваты в нем те же спартанцы. По свидетельству историка Дэвида Ладжа, самых свирепых воинов Эллады на много лет исключили из списка участников за схватки за пределами арены. Но Ладж считает, что могла быть и еще одна причина. У спартанских солдат существовала довольно неприятная традиция: им было запрещено купаться. А вот жители других полисов к вопросу запахов относились крайне серьезно.

История со спартанцами подтверждает, что нарушение порядка на Олимпиаде строго каралось.

Если сейчас наказания для спортивных хулиганов персонализированы, раньше штраф или запрет на посещение соревнований ложился на весь город нарушителей, а их самих могли вдобавок высечь кнутами.

Суровость наказаний не мешала фанатам поддерживать своих атлетов с помощью… черной магии. В ходе раскопок Олимпии в сооружениях для спортсменов археологи нашли несколько свинцовых табличек с заклятиями. На закопанных в землю кусках металла были выцарапаны магические фразы, которые произносились с целью вывести из строя соперников перед решающим соревнованием.

Фанаты ветра и боли

Античную Олимпиаду упразднил последний император единой Римской империи Феодосий. Он счел ее языческим зрелищем, слишком далеким от христианской морали. Однако шоу длиной более тысячи лет оказало влияние на всю историю спорта.

Любовь к этому виду развлечений перешла «по наследству» от греков к римлянам. Их игрища и состязания были гораздо более жестокими и кровавыми, но пользовались огромной популярностью у простого народа.

В гладиаторских боях, превратившихся из ритуала в доходный бизнес, зародилось многое из того, что присуще и современным массовым видам спорта. Школы бойцов, между которыми существовало давнее и принципиальное соперничество, устраивали дерби, пытаясь выяснить на арене, чья команда сильнее. Гладиаторов продавали и покупали, как игроков современных футбольных клубов, а сами они имели шанс прославиться и стать богаче многих свободных жителей Рима.

Залитый кровью песок римских цирков был своеобразным инстаграмом прошлого: лица лучших бойцов узнавали по всей империи, влиятельные поклонники приглашали главных звезд арены на свои виллы, брали у них уроки фехтования и не скупились на роскошные подарки.

Так, император Нерон отписал гладиатору Спикулу большой дворец и сделал его своим любовником. Последнее не было чем-то из ряда вон выходящим — провести ночь с атлетом «кровавого спорта» для римлян обоих полов считалось нормальным.

Однако гладиаторы в глазах граждан империи всё же оставались рабами, чья участь — смерть на потеху публике. А потому первые фанатские фирмы возникли вокруг другого вида спорта, который пользовался бешеной популярностью у населения более тысячи лет. Речь идет о гонках на квадригах — похожих на боевые колесницах, запряженных четверками лошадей и развивавших огромную скорость.

Эти состязания были смесью «Формулы-1» и «Безумного Макса»: повозки летели по кругу словно ветер, не всегда вписываясь в повороты. Их возницы нередко пытались подрезать своих соперников, прижать к борту, «завезти» в защитный барьер — искалечить или даже убить конкурента таким способом не считалось нарушением правил.

За гонками с азартом наблюдали тысячи болельщиков, многие из них были членами враждебных фанатских группировок. В классическом труде Эдварда Гиббона «Закат и падение Римской империи» так описывается зарождение гоночных клубов:

«Бега первоначально были не что иное, как состязание между двумя колесницами; возница одной из них был одет в белое платье, а возница другой — в красное; впоследствии были введены в употребление еще два цвета — светло-зеленый и голубовато-синий, а так как бег повторялся двадцать пять раз, то в один и тот же день участвовали в играх цирка по сто колесниц».

Император Домициан пытался увеличить число основных команд за счет «пурпурных» и «золотых», но они не выдержали конкуренции. Даже «красные» и «белые» хоть и не исчезли полностью, но были выбиты из «премьер-лиги».

Крупнейшими противоборствующими клубами стали команды венетов («голубые») и прасинов («зеленые»). Именно за них болели, а порой и выступали даже сами императоры Рима — легенда приписывает Нерону победу на колеснице прасинов. А Калигула, прославившийся как порочный тиран, садист и растратчик, однажды подарил гонщику этого клуба два миллиона сестерциев.

Со временем соперничество двух команд обросло сакральными мотивами вроде борьбы океана и суши. Нередко фанаты начинали драться прямо на стадионах, пока еще не осела пыль колесниц. Христианская Византия отказалась от многих традиций старого Рима, но сохранила гонки — их главным центром стал прославленный Константинопольский ипподром. Окологоночное насилие не только не прекратилось, но и достигло пугающих масштабов.

В годы правления византийского императора Анаста́сия моб прасинов напал на венетов во время одного из торжественных праздников. Фанаты спрятали в корзинах с фруктами ножи и камни и с яростью атаковали врагов во всеоружии, заколов и зарезав около трех тысяч носителей других цветов.

Прасины и венеты постепенно превратились в замкнутые группировки агрессивной молодежи. Известно, что наци-скинхеды и многие участники современных ультраправых организаций пришли в движ через околофутбол. Похожую трансформацию пережили «голубые»: они стали носить одежду варваров-гуннов (широкие платья и узкие рукава), длинные прически и обоюдоострые кинжалы.

Фракция «зеленых» склонялась к монофизитству, «голубые» выбрали православие и нового императора Юстиниана. При нем фракция превратилась в могущественную боевую группировку, залившую улицы столицы потоками крови.

«Распутное константинопольское юношество поступало в корпорацию синих, пользовавшуюся привилегией бесчинства; закон безмолвствовал, и общественные узы ослабли; кредиторов заставляли отказываться от взысканий, судей — отменять их приговоры, господ — освобождать их рабов, отцов — доставлять средства для мотовства их сыновей, знатных матрон — не противиться сладострастным желаниям их рабов; красивых мальчиков вырывали из рук их родителей, а женщин, если они не предпочитали добровольной смерти, насиловали в присутствии их мужей», — описывает действия спортивных хулиганов Гиббон.

Зверства прекратились с приходом к власти наследника Юстиниана императора Юстина II, потребовавшего от обеих партий строгого соблюдения законов. Впрочем, гоночные фан-группировки еще долго оказывали влияние на византийскую политику и утратили его лишь с закатом их любимого спорта, постепенно терявшего былое величие.

Старое доброе ультранасилие

Родиной футбола считается Англия: еще в 1280 году в одной из местных хроник упоминается спортивная игра, в которой приходилось орудовать главным образом ногами. Первая футбольная ассоциация в мире появляется в тех же краях около 165 лет назад.

В промежутке между этими датами англичане играли тем, что попадалось под руку (или, вернее, под ногу). Соседние деревни нередко устраивали своеобразные матчи без четких правил, во время которых толпы молодых людей гоняли по пустошам мочевые пузыри мертвых свиней.

Это были по-настоящему жестокие и шумные игры, пугавшие средневековых мещан. Юноши ломали друг другу конечности, крушили попадавшиеся на пути повозки и даже торговые лавки. Когда этот протофутбол добрался до Лондона, столичные купцы обратились с петицией к королю Эдуарду II. В 1314 году он запретил игру особым указом, потому что «толкание с большими шарами вызывает огромный шум и причиняет многообразный вред».

Первый запрет в истории футбола несколько раз продлевался наследниками короля, но уже по другим причинам: считалось, что игра отвлекает добропорядочных англичан от стрельбы из лука — занятия, которое тогда было визитной карточкой Туманного Альбиона. Благодаря островным лучникам страна одержала немало побед в ходе Столетней войны, когда тяжелобронированные французские рыцари снопами валились под градом длинных стрел.

Но никакие запреты не могли помешать развитию всенародно любимой игры, пусть оно и шло под звон разбитых оконных стекол и вопли бесконечных драк. После Английской гражданской войны власти опять попытались подавить уличный футбол, но репрессии только делали его еще более популярным. Когда в 1660 году мэр Йорка вознамерился оштрафовать игроков за выбитое окно церкви, в его дом ворвались сто вооруженных головорезов, и постановление пришлось отменить.

Впрочем, самый первый риот с момента возникновения организованных видов спорта связан не с футболом, а с крикетом и букмекерами.

В 1879 году жители Сиднея с замиранием сердца наблюдали за матчем между местной и английской командами по крикету. Волнения начались, когда один из австралийцев был удален с поля: многие фанаты сочли это решение несправедливым.

По одной версии, болельщиков раззадоривали букмекеры, принимавшие нелегальные ставки на спорт, по другой — бунт затеяли местные патриоты, считавшие англичан имперскими выскочками.

Так или иначе, на поле выбежало почти две тысячи здоровых мужиков. В итоге двое игроков команды гостей пострадали, троих австралийцев арестовали, а спортивные отношения стран испортились на многие годы.

Русский след

В отличие от хулиганства и массовых драк, спортивный фанатизм для России сравнительно новое явление.

Кулачные бои — одно из традиционных развлечений жителей Российской империи, прежде всего крестьян и небогатых горожан. Самый популярный вид — «стенка на стенку», когда до нескольких тысяч бойцов выстраиваются в плотные ряды и затем сходятся так, что только «чубы трещат». Задача — оттеснить противника за заранее проведенные линии.

Идеальная поверхность для стеношного боя должна быть максимально ровной и просторной. В Москве позапрошлого века жаркие драки нередко шли зимой на льду Москвы-реки у Воробьевых гор и стен Новодевичьего монастыря. В Петербурге горожане колошматили друг друга на замерзших Неве и Фонтанке.

Кулачные бои были способом выпустить пар и в настоящий спорт так и не превратились, зато в ходе этих потасовок зародились базовые принципы фейр-плей: бить противника можно только голыми руками, нельзя наносить удары по лицу, в кадык или солнечное сплетение.

Царская власть считала бои вредной забавой, но смотрела на них сквозь пальцы. А вот с хулиганами чиновники пытались бороться, хоть и безуспешно: в предреволюционной России уличное насилие стало обычным делом.

«Мы, молодежь, били старших. Рабочие били мастеров, купали их в одежде в речке Ижора. При неполадке в заводской лавке разбивали стекла, били уполномоченных, устраивали обструкцию, бросали в ораторов стулья. Вмешивался полицейский — били и его», — приводит воспоминания рабочего Ижорского завода историк Лев Лурье.

Однако первый случай массовой драки, связанной со спортом, зафиксирован относительно недавно — чуть более 70 лет назад. Зато история оказалась по-настоящему скандальной.

В мае 1947 года в Сталинграде прошла игра двух команд — местного «Трактора» и московского клуба Военно-воздушных сил (ВВС). Столичный коллектив тренировал Анатолий Тарасов, который в будущем прославится хоккейными победами, и негласно опекал младший сын Иосифа Сталина Василий.

Поведение гостей показалось зрителям вызывающим. В какой-то момент с трибун полетели бутылки и камни, а за семь минут до окончания матча на поле появились разъяренные болельщики — игроки вместе с судьями были вынуждены держать оборону в раздевалке. Интересно, что Тарасов потерял пост тренера, а ВВС засчитали поражение (в 1953 году этот клуб был и вовсе расформирован).

Бунты на стадионах случались в течение всей послевоенной истории СССР. Но рождением околофутбола и началом долгих фанатских войн считается произошедшая 20 сентября 1987 года знаменитая битва болельщиков киевского «Динамо» и московского «Спартака», между которыми существовала непримиримая вражда, не связанная с событиями на футбольном поле.

«Динамовцы» обрушились на своих врагов еще на перроне вокзала — говорят, что в тот день были выбиты стекла во всех поездах московского направления. Победу каждая сторона приписывает себе. Для прекращения массовой драки потребовалось вмешательство милиции — в тотальной сече приняло участие до тысячи спортивных фанатов.

Тридцать лет назад советская пресса отреагировала так же, как сейчас британская, резко осудив «разнузданных юнцов». Вскоре СССР развалился, а фанатское движение зажило богатой на события жизнью, достойной отдельного разговора.