Ёкарный бабай! В чем польза мата, как матерщинников воспринимают другие и почему у разных народов запрещены разные слова

Как мат работает с точки зрения нейробиологии

Исследования демонстрируют, что, когда мы слышим матерные слова, повышенную активность начинает проявлять миндалевидное тело, или миндалина, — часть лимбической системы головного мозга, ответственная, в частности, за эмоции и память. Его активизация сильно коррелирует с негативными эмоциями.

Стимуляция миндалевидного тела может довести человека до панической атаки или заставить его вести себя агрессивно. Вполне логично, что миндалина также активизируется в ответ на мат — лексику с негативными коннотациями.

Ученые также постарались проследить, что происходит в мозгу, когда мы не просто слышим мат, а сами используем обсценную лексику. Патологическая матерная ругань может быть проявлением целого ряда расстройств. Наибольшую известность в связи с матом получил синдром Туретта — расстройство центральной нервной системы, характеризующееся различными моторными тиками и хотя бы одним механическим или вокальным тиком. В массовой культуре растиражирован один из симптомов этого синдрома Туретта — копролалия — непроизвольное выкрикивание бранных слов. На самом деле этот симптом встречается только у 10–25 % людей с синдромом Туретта.

Другое расстройство, симптомы которого связаны с употреблением бранной лексики, — афазия. У больных афазией нарушена работа частей мозга, ответственных за речевые функции. При наиболее тяжелых формах — больные практически не могут говорить.

Однако известны случаи, когда пациенты, которым не давалась обычная речь, уверенно и четко произносили матерные слова. Это натолкнуло ученых на мысли о том, что за обсценную лексику отвечают не совсем те же части мозга, что за остальную речь.

Исследователи пришли к выводам, что мат и некоторые другие лексические единицы — к примеру, базовые слова вроде «да» и «нет» — могут считаться лексическими автоматизмами, за которые отвечает правое полушарие (обычно за речевые функции ответственно левое). Также на базе исследований работы мозга больных с синдромом Туретта ученые предполагают, что за матерную ругань во многом ответственны лимбическая система, частью которой является миндалина, и базальные ядра, которые обеспечивают регуляцию двигательных и вегетативных функций и участвуют в осуществлении интегративных процессов высшей нервной деятельности.

Несмотря на определенные продвижения в этой сфере, точный механизм формирования обсценной лексики в мозге пока не определен.

В чем польза мата

Хоть мат и табуирован, у него есть целый ряд полезных функций. Во-первых, использование обсценной лексики нередко позволяет избежать физических проявлений агрессии и насилия. Драка — это слишком энергозатратно и чревато последствиями. Вместо этого, чтобы кулаками донести до оппонента, как вы разозлены, и причинить ему карающийся по закону вред, можно просто хорошенько его обматерить.

Кстати, аналогичный механизм действует и в животном мире — некоторые животные просто отпугивают противников громким рычанием, но не нападают. И понятия соблюдены, и ресурсы организма удалось сэкономить.

Каждый хоть раз с чувством говорил «*****», внезапно ударившись или упав в холодную воду. Этому есть объяснение: матерная ругань помогает притупить чувство боли.

При этом чем реже вы ругаетесь в обычной жизни, тем сильнее болеутоляющий эффект от мата в экстремальных ситуациях. К тому же использование обсценной лексики позволяет быстро выпустить пар, успокоиться и вернуть себе чувство контроля над эмоциями и ситуацией, когда вы очень сильно раздражены, злитесь и вам кажется, что нервы на пределе.

Как мы выглядим в глазах окружающих, когда ругаемся матом

О матерщинниках есть как позитивные, так и негативные стереотипы. С одной стороны, употребление матерных слов придает нам убедительности. Одно из экспериментальных исследований показало, что если дать людям прослушать варианты одной и той же речи без мата и с матом, вариант с обсценной лексикой респонденты признают более убедительным. Также в глазах окружающих употребление мата может сделать вас более искренним и честным. Ученые подтверждают, что это не просто вопрос восприятия.

Исследования с использованием детектора лжи продемонстрировали, что заядлые матерщинники действительно врут меньше, чем другие люди.

В то же время они кажутся окружающим менее компетентными и умными. Также частое использование матерных слов нередко ассоциируется с низким социальным статусом. Тем не менее исследования показывают, что все эти стереотипы имеют слабое отношение к реальности. Во-первых, частое употребление разнообразных вариаций матерной лексики ученые связывают не с глупостью и непрофессионализмом, а наоборот, с более обширным словарным запасом. Во-вторых, частота использования матерных слов не особо зависит от достатка или принадлежности к определенному социальному классу: представители высшей страты среднего класса в среднем матерятся больше, чем люди более низкого социального статуса.

Почему одни слова матерные, а другие — нет

Ключевая особенность мата — его табуированность, то есть недопустимость употребления слов с точки зрения общественной морали.

По мнению Стивена Пинкера — психолога из Гарвардского университета, который занимался изучением мата в разных культурах, — различия в обсценной лексике объясняются тем, что представители разных культур испытывают страх перед разными вещами, в зависимости от траекторий общественного развития. Ниже мы увидим, что одни нации трепещут перед фекалиями, в то время как другие — перед религией.

Мат и секс

Во многих культурах в категорию матерных попадают варианты лексического обозначения женских половых органов — русское «пизда» и его производные или финское “vittu”.

Мужской половой орган, как правило, считался символом силы, а женские половые органы необходимо было «прятать», поэтому их старались не упоминать, и соответствующие слова попадали в категорию табуированных.

Хотя в русском слово «хуй» — тоже мат, во многих культурах аналогичные слова не являются обсценной лексикой — например, английские “dick” и “cock”.

Несмотря на распространенность использования названий женских половых органов в качестве матерных слов, в некоторых языках эти слова хоть и оскорбительны, но все же не совсем табуированы. Французское “con”, например, матерным не является, а филиппинцы и вовсе используют фразу “buray ni nanya” (дословно — «вагина матери») примерно так же часто, как мы говорим «блин».

В качестве обсценной лексики зачастую выступают не только названия половых органов, но и слова, обозначающие половой акт. При этом синонимичные слова и словосочетания, такие как «заниматься любовью», «сношаться» или «трахаться», не считаются матерными. Аналогичная ситуация наблюдается и в других языках. Стивен Пинкер считает, что к матерным относятся те обозначения полового акта, которые подчеркивают негативную сторону или оскорбительность этого действия. В позитивном контексте мы скажем «заниматься сексом» или «заниматься любовью», а в негативном используем матерный синоним или чуть менее жесткое «трахаться».

Мы скорее скажем «он трахает свою секретаршу», чем «он занимается сексом со своей секретаршей», тем самым подчеркивая негативную сторону и недопустимость совершаемых действий с точки зрения социальных норм.

Примерно по этому же принципу не все слова, обозначающие половые органы, табуированы. Та лексика, которая не несет негативных коннотаций и используется, к примеру, в научном контексте, считается вполне допустимой: слова «пенис» и «вагина» не запрещены в отличие от слов «хуй» и «пизда».

Особенно жесткими в некоторых культурах считаются ругательства, дословно подразумевающие половой акт с матерью того, кого пытаются оскорбить — русское «… твою мать» или английское “motherfucker”. Особенно трепетно к «посылам по матери» относятся носители романских (за исключением французов), славянских, арабского, китайского и тюркских языков. В некоторых культурах ругательства дословно означают сношение не только с матерью, но и с другими членами семьи оппонента. Например, албанское “qifsha robt” («… твою семью»), турецкое “sülaleni sikeyim” («… всю твою семью») или китайское “cào nǐ zǔzōng shíbā dài” («… всех твоих предков до 18-го колена»). Эти ругательства особенно оскорбительны в силу того, что сексуальный акт обычно рассматривался как агрессивное доминирование одного субъекта над другим, и тот, кого имеют, считался пассивным объектом чужой власти.

Социальные и культурные нормы закрепляли мужское доминирование, но также предполагали некоторую защиту для женщины в статусе жены. Проститутки рассматривались как угроза этому статусу, так что слова, обозначающие женщин легкого поведения, во многих культурах тоже были табуированы.

Особенно распространены такие ругательства в славянских и романских языках: польское “kurwa”, испанское “puta”, итальянское “puttana”.

Мат и страх

Помимо слов, связанных с половыми органами и сексом, к табуированным относятся слова, обозначающие неприятные и внушающие страх объекты и явления.

В скандинавских языках из-за сильного влияния церкви на местные культуры есть целый пласт ругательств, связанных с христианскими верованиями. Так, в финском к обсценной лексике относятся слова “saatana” («Сатана»), “perkele” («дьявол») и “helvetti” («ад»).

Поскольку мат зависит от культурных и социальных норм, слова могут переходить из категории допустимых в категорию матерных и обратно с течением времени, в зависимости от изменений в нормах общественной морали.

Например, в английском языке в Средние века некоторые связанные с религией слова были табуированы: нельзя было упоминать кровь или части тела Иисуса. Сейчас эти слова вполне допустимы, но следы влияния христианской морали в языке все равно сохранились. Например, слова “damn” (синонимично русскому «черт!») и “hell” («ад») всё еще считаются ругательными, хоть и не матерными.

Есть языки, где обсценной считается «фекальная» лексика. Так, в арабском, албанском и австронезийских языках слова, обозначающие фекалии, относятся к матерным.

При этом в русском слово «говно» ругательное, но не матерное. Та же ситуация наблюдается в английском, французском и немецком языках. Запрет на «фекальную» лексику обусловлен исторической озабоченностью некоторых культур вопросами чистоты. А к примеру, в Швеции где чистота играла чуть меньшую роль с точки зрения общественной морали, ругательство “skit” («говно») — одно из самых невинных, по силе оно сопоставимо с русским «блин».

В то время как одни общества были одержимы чистотой, другие особенно беспокоились о здоровье, поэтому в некоторых языках названия болезней превратились в жесткие ругательства. Старшее поколение поляков до сих пор восклицает “cholera!” («холера»), когда случается что-то плохое. А пожелание холеры кому-то в тайском сродни русскому посылу на 3 буквы. В голландском многие ругательства связаны с холерой, раком и тифом.

Чтобы оскорбить голландца, достаточно добавить к обычной фразе слово “kanker” («болеющий раком»).

Психическое здоровье и сообразительность играли важную роль во многих обществах, но слова вроде «дурак» и «идиот» в большинстве языков считаются достаточно мягкими ругательствами. Исключение составляет японский, где “baka” («дурак») — одно из самых сильных оскорблений.