«Темнота, скрежещущий бас, саксофон»: интервью с участниками no-jazz группы «Бром»

Вас везде клеймят фри-джазом…

Дима:  Это невыносимо.

При этом, насколько я понимаю, вы сами не являетесь выходцами из этой школы.

Богдан: Мы в  любом случае слушали эту музыку и когда-то даже поигрывали, но в «Броме» мы не исполняем ничего общего с этим жанром.

Д.: Да-да, мы все школы прогуливаем, поэтому ни к какой себя не причисляем. Я даже выдумал термин no-jazz, чтобы долго не ходить и не изобиловать пышными определениями вроде avant-jazz, экспериментальный рок…

Б.: Мета-, ультра-…

Д.: Да-да, придумали в итоге название, отрицая всё сразу. В тот момент меня преследовала своего рода неконформистская мысль отказаться от всей джазовой школы и сцены, кстати говоря, довольно гейской.

Ну а как думаете, почему вас пытаются причислить к джазу? Из-за наличия саксофона?

Б.: Конечно, у нас есть джазовый элемент, просто он не главенствующий.

Д.: Джазовые сцены и журналы нас долго и упорно не замечали. Во времена альбома «Солнечный удар», по-моему, я решил сделать несколько кавер-версий джазовых стандартов, чтобы наладить мосты с классикой жанра.

Скоро вы будете работать над новым альбомом. Как проходит подготовка к записи?

Д.: Материал готов процентов на 80. Обычно у нас есть каркас композиций, но внутри много импровизации. Это то, чем мы как раз выгодно отличаемся от фри-джаза, к которому нас причисляют.

Изменился ли за 18 лет существования группы подход к созданию музыки? 

Д.: Концептуально — нет. Мы сохранили изначальный подход, но при каждом исполнении внедряли новые инструменты, импровизацию — это всегда помогало освежать материал. Мы до сих пор играем некоторые композиции даже из 2008 года.

Ничего себе, правда?

Б.: Да, но уже по-другому.

Иван: И слава Богу!

Можно ли назвать предстоящий альбом концептуальным? 

Д.: Для меня важно, чтобы альбом имел цельный вид, а вот представители другого поколения…

(все смеются)

Б.: Я согласен, важно делать и слушать музыку именно альбомами.

И.: Будущий релиз будет более танцевальным.

Д.: Название для него пока не придумали — порой оно рождается в процессе записи или уже после. Не всегда попадается оперативно, приходится выстраивать концепцию, выходить из космоса. (смеется)

 

 

У вас только вышел альбом в 2025 году, а вы уже начинаете работать над новым. Обычно мало кто так продуктивен…

Б.: Мы не бездельничаем.

Д.: Да, но издаться в этом году точно не успеем. Мы занимаемся альбомом своими силами, еще нам помогают друзья и знакомые. Например, с оформлением последней пластинки нам помогал дизайнер Дмитрий Гомзяков (ZonderZond).

А сами вы собираете пластинки?

И.: Дима собирает пластинки.

Б.: Но он человек из другого поколения.

(все смеются)

И.: Причем в прямом и в переносном смыслах собирает пластинки.

А как вы относитесь к фитам? Будут ли совместные треки на новом альбоме?

Д.: Это дело интересное. Помимо «Брома» мы периодически играем в импровизационных составах. Например, с Ваней вдвоем (Бурсов/Лапшин), еще есть The Sunboys, «Високосный джаз», «Караван историй», Dogs bite back… Мы сотрудничали с Ваней Айваном из «Ленина Пакет», с Obnx Ska Sckankers до определенного момента.

В рамках альбома фиты не планируются, но у нас было много удачных, например, с почившим Тосинори Кондо. Когда границы были более открыты, мы играли с иностранными музыкантами, например, с прекрасным барабанщиком Пер-Оле Йоргенсеном, у меня выходила кассета с каталонцами Альбертом Сирерра и Рамоном Пратсом с записью московского концерта. Выступали с Ингебритом Хокер Флатеном и Полом Нильсеном Лавом в Москве, я присоединялся к дуэту Метте Расмуссен и Столе Сульбергом на концерте. Были хорошие вечера групповых импровизаций с Зерангом, Фредом Лонберг-Хольмом.

А с кем хотелось бы записать фит? 

Д.: Хотели с Пашей Техником, но он скончался. Придется с Канье Уэстом теперь.

И.: Или с P. Diddy.

(все смеются)

Если говорить про сообщество экспериментальной сцены России или Москвы, вы считаете себя его частью?

Д.: Мы не причисляем себя ни к какому сообществу, хотя раньше была тусовка импровизационных музыкантов, я часто с ними играл. Это все было вокруг сообщества «ТОПОТ».

Вообще я начал импровизировать в 2005 году, до «Брома».

И.: Мы с Богданом начинали импровизировать в коллективе Different places. У нас похожая тема с «Бромом», тоже были музыкальные заготовки для эксперимента, но мы были ближе к традиционной джазовой теме.

Д.: Когда первую «Грэмми» получили?

И.: Вчера.

Д.: Погремели?

Б.: Наоборот, наконец-то заткнулись.

Д.: Ладно, на самом деле мы недавно импровизировали с Алексеем Сысоевым и Костей Самолововым. Эта был отличный концерт с элементами электроакустики, нойзом и всякими сложными материями.

Б.: С тонкими космическими материями.

Насколько тесно вы связаны с нойзовой сценой?

Д.: Максимально плотно. Мы, в целом, не вхожи в какие-то тайные общества, но с некоторыми представителями сцены общаемся.

Б.: Мы и сами пошуметь не дураки.

Насколько в вашем случае живое выступление отличается от записи? 

Д.: Со временем у нас сложились треки, которые практически не меняются. Там есть импровизационные куски, но их критически мало. Или даже в импровизационном куске есть какая-нибудь штучка, которая стала классической для композиции.

Есть же варианты, где одна условная часть композиции каждый раз совсем по-новому звучит — меняем капитально, когда сочетание надоедает. Получается совсем другой трек, но с намеком на старое.

По прошествии времени появляется техническое мастерство, оно дает больше возможностей. Я люблю применять эффекты и ищу новые звуки, прослушивание современной популярной музыки тоже помогает нам.

Это шутка? 

Б.: Мы дикие люди, что ли? (смеется)

Д.: Мы тоже ходим на свадьбы, дни рождения, участвуем в жизни нашего народа, так сказать.

А вы выступали на свадьбах когда-нибудь?

Д.: Пока нет, но с удовольствием выступим.

И.: Ну как, ты выступал.

Д.: А, я выступал. (смеется) Это был диджей-сет. Но приглашайте, мы с удовольствием выступим на свадьбах, похоронах, юбилеях, повышениях по должности, новосельях…

Насколько вы открыты к сотрудничеству с людьми искусства из других сфер? 

Д.: Максимально, как-то мы раз озвучивали немое кино в 2019 году на фестивале в Цюрихе. Это был смешной фильм «Последний человек». Сюжет следующий: возрастного швейцара понизили в должности, его поставили на унизительную позицию — фильм повествует о его трудовой и социальной деградации. Было достаточно весело.

Еще мы озвучивали старое немецкое кино про футбол в рамках программы Гете-Института, дело было приурочено к Чемпионату мира по футболу в 2018 году. Ну а на заре «Брома» мы участвовали в танцевальных перфомансах, были и совместные выступления с поэтами и актерами, хотя стихи в сочетании с музыкой…

И.: Заезженная вещь.

Д.: Взаимодействие поэта и импровизационной музыки требует очень пристального внимания со стороны музыкантов.

И.: Особенно если музыканты никогда друг с другом не играли, с текстом незнакомы… Это внимание и музыкантов друг к другу, и к чтецу.

Д.: Для любого импровизационного исполнителя важна гибкость, особенно в таких случаях.

Как вы представляете себе вашу аудиторию?

Б.: Это максимально разные люди.

Д.: По стримингам мы не отслеживаем, но на концертах видим — и стар, и млад. Нет какого-то возрастного ограничения и целевой аудитории, что плохо для коммерции, но нас, как художников, радует. Думаю, многие за эти 17 лет уже успели умереть, родиться…

Может, кто-то даже вырос на «Броме», группа ведь с 2008 года существует. 

Д.: Напишите нам, если кто-то вырос на «Броме». Подарим вам на открытку и приглашение на концерт.

Существует ли идеальная площадка для вашего концерта?

Д.: Кремлевский дворец. Конечно, было бы круто звучать везде. Некоторые музыканты выступают только в специально подготовленных условиях: темный классный зал, работа со светом, гигаватты звука, толпы менеджеров, гримеры, литры элитного алкоголя… Мы, в общем-то, готовы выступить и в таких условиях — ждем предложений. Но готовы сыграть и в подвале, и на городском празднике.

Ну а вообще, нам нравится в КЦ «Дом».

И.: И в рюмочной «Зюзино». Приятное место в спальном районе — 13 ноября там будет наш концерт.

Д.: Да, нам в целом нравится играть в местах, не предназначенных для этого.

И.: В 2023 году мы ездили в тур и играли в совершенно разных точках: в заброшенной усадьбе Бакунина, на шиномонтаже…

Д.: Ещё мы с Ваней выступаем дуэтом на карусели на территории «Гаммы» недалеко от «Склада №3».

И.: Да, это очень красивая история, её делает Саша Давыденков — он сам собрал действующую карусель и даже ездил с ней на Burning man. Она существует на пожертвования, в день концерта там делают барную историю.

Д.: Порой карусель довольно быстро крутят, даже укачивает, когда играешь на ней.

И.: Да, иногда бывают энтузиасты, которые ускоряют её, а потом резко начинают крутить в другую сторону.

Д.: Нужно иметь хорошую физическую форму и вестибулярный аппарат, чтобы играть на карусели.

На удивление, наши концерты там хорошо проходят. Мы с Ваней играем довольно агрессивную и даже тёмную музыку, инфернальная атмосфера получается: холодный воздух, темнота, дым-машины, скрежещущий бас, саксофон…

И.: Зимой там еще бочки поджигают.

Какие у группы планы?

Д.: Хотим опубликовать кучу импровизационных релизов, запустить как следует лейбл «Лапшичная». Уже есть список записей, которые хотелось бы издать.

По какому принципу будут отбирать альбомы на лейбл?

Д.: Главное, чтобы мне нравилась музыка, подход простой. (смеется) Либо вы попадаете в это измерение, либо… Шучу, мы открыты к заявкам, шлите свои записи, но издавать мы их, конечно же, не будем.