Страсти Христа, женская сексуальность, кровь войны и символ власти. Что означал красный цвет в искусстве разных эпох
Первым цветом в истории человечества, получившим имя, был красный. «Нож» рассказывает, что символизировал этот цвет в разные времена — от наскальных рисунков до современных арт-объектов — и какие художники наделили его новыми значениями.
Происхождение красного цвета
Первые красящие вещества были именно красными. В некоторых языках, например в русском, и «краска», и «красный» происходят от одного слова — «краса».
Ткань, которую специально окрашивали, выделяла ее владельца среди людей. Поменять природный цвет полотна на ярко-красный было не только трудно, но и очень дорого. Чтобы получить 1 грамм красящего вещества, нужно было отловить, сварить и раздавить десятки тысяч моллюсков, а на одну древнеримскую тогу (примерно 6 метров ткани) уходило около 200 граммов! Логично, что на древних рисунках этот цвет часто был связан с властью и священнодействием, а носить красную одежду долгое время могли только правители.
А вот изображения с красным пигментом стали появляться тогда же, когда люди начали рисовать.
Наскальная живопись в пещерах Альтамира, Ласко и Пеш-Мерль сохранила палитру первобытных художников: черный, коричневый, красный и изредка желтый.
Если черный пигмент берут из древесного угля, а коричневый и желтый — из земли, то с красным все гораздо сложнее. Чтобы его получить, надо было извлечь из земли кристаллы гематита, отмыть их, отфильтровать, затем измельчить в ступе, добавить полевой шпат и развести жиром. Скорее всего, художник палеолита видел в красном цвете сакральный смысл, ведь ради него люди научились перерабатывать минералы в краски.
Религиозные сюжеты: кровь и страсти
Рост популярности красного цвета в нашей эре связан с историей Церкви. Если в Античности красный могли позволить себе лишь очень богатые люди (красными были фрески нуворишей в Помпеях и одежды древнеримских франтов и императоров), то в эпоху Средневековья этот цвет появился в каждом доме независимо от статуса его владельцев.
Дело в том, что в это время множатся сюжеты распятия Христа, в Европе прославляются Страсти Господни, а на Руси появляется культ Богоматери.
В иконописи красный цвет в первую очередь обозначает кровь, причем не только Христа, но и всех христианских мучеников. Только в западной традиции акцент делается на сценах распятия, кровавом процессе пытки, а на византийских (а затем и на русских) иконах красный цвет мы видим лишь в одежде Иисуса как напоминание о пролитой им крови.
Сына Господня иконописцы изображают в разных сюжетах и позах, но одежда всегда будет двухцветной: хитон (рубашка до пят) красный, а гиматий (накидка) синий. Эти цвета символизируют человеческую природу, кровь, пролитую ради спасения людей, и небесное происхождение Христа.
Но красный на иконах говорит не только о страданиях и физических муках. Например, персонаж Ветхого Завета Илия Пророк традиционно изображается на красном фоне. Но его никогда не подвергали телесным пыткам (трехлетнее голодание в пустыне не в счет) и за особенное благочестие отправили живым на небо: «Вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на Небо».
С этим сюжетом связан второй смысл красного цвета в иконе — это сильная вера, которая дает надежду всякому, кто обращается к Богу.
Итак, в религиозных сценах красный ассоциируется с природными явлениями. В этом контексте связь с огнем и кровью кажется вполне очевидной: икона воспринималась как Библия для неграмотных и ей отвлеченные понятия и сложный мистицизм там были лишними.
Красный в живописи: от сексуальности до власти
В светских изображениях красный цвет важен не меньше, чем в иконах. Зачастую художник использует красный, чтобы сделать эффектный акцент, привлечь внимание зрителя к определенной детали в пейзаже или одежде персонажа.
XV век: новые возможности красного
В эпоху Ренессанса религиозные изображения постепенно сменяются светскими, и место благочестивых мадонн занимают обнаженные Венеры.
Эволюционирует и техника живописи: художники переходят от темперы к масляным краскам. Дело в том, что темперу делали из смеси порошковых пигментов и яичного желтка, поэтому краска высыхала моментально. Художник должен был очень быстро наносить цвет и не мог допустить погрешностей в рисунке: исправить что-то потом было практически невозможно.
Другое дело — масляные краски: их можно наносить тонким слоем, накладывать один цвет на другой и таким образом добиваться невиданной прежде глубины цвета. Рисунок маслом легко скорректировать, стереть растворителем или вовсе соскрести с поверхности.
Считается, что масляная живопись широко распространилась в Европе благодаря фламандцу Яну Ван Эйку, который устал работать по старой методике.
Масло не только помогло ему расширить палитру, но и позволило ввести в свои картины многочисленные детали. Основным цветом его произведений, будь это «Гентский алтарь» или «Портрет четы Арнольфини», был красный.
Красный оставался очень дорогим красителем, и ткани алого цвета могли позволить себе лишь состоятельные люди. То, что у пары почти вся мебель в спальне обита красной материей, говорит об их достатке.
Исследователи считают, что это автопортрет Ван Эйка. Красный тюрбан был для него отличной рекламой — доказательством успеха и доступа к самым желанным красителям своего времени.
XVI век: красный — бренд Тициана
Главные мастера начала XVI века — Микеланджело, Рафаэль и Леонардо да Винчи — не уделяли большого внимания красному. Зато пришедший им на смену Тициан сделал имя этому цвету, причем в буквальном смысле.
В его «Венере Урбинской» или «Женщине с зеркалом» встречается оттенок, совершенно не похожий на тот красный, который встречался у его современников. В итоге его стали называть по имени того, кто его прославил, — «красный тициан».
Это особый цвет теплого, красновато-коричневато-оранжевого оттенка придает его картинам чувственную атмосферу. «Венеры» Тициана были так популярны, что даже повлияли на дамскую моду того времени. Современницы художника обесцвечивали свои волосы, а затем красили их куркумой и шафраном.
XVII век: красный — цвет наслаждения
XVII век — это торжество стиля барокко, ориентированного на богатства и излишества. Архитекторы создают немыслимо сложные формы, а художники изображают пышные торжества.
Настоящим праздником цвета в живописи стали картины фламандского художника Пауля Рубенса. Его палитра всегда построена на сложных, почти драматических цветовых контрастах, где красный символизирует большие страсти, сильнейшие переживания.
В картинах «Тарквиний и Лукреция», «Сусанна и старцы», «Похищение дочерей Левкиппа» красный цвет появляется очень точечно, лишь на ткани, которая скрывает интимные места. Это весьма символично, ведь во всех этих сюжетах речь идет о бесчестии девушек.
А в «Отцелюбии римлянки», где Рубенс трактует античный сюжет о старике Кимоне и его дочери Перо в рамках христианской концепции милосердия, красный подчеркивает молодое и пышущее здоровьем женское тело.
Но для барокко было важно не столько рассказать о благородстве девушки, сколько подчеркнуть ее сексуальность.
XVIII век: красный — светский комплимент
После бурных барочных страстей художникам захотелось спокойствия и гармонии. Сцены больших торжеств сменились интимной обстановкой, и в это время набирает популярность жанр портрета. На полотнах появляются широкие окна и большие двери, а значит, разглядеть цвет становится гораздо легче. В моде теперь светлые оттенки и нежные пастельные тона. Но в Англии и России красный остается популярным у самых передовых художников.
Джошуа Рейнольдс, первый президент Королевской академии художеств в Лондоне, был невероятно востребованным портретистом. Он мог точно передать главные черты своих моделей и в то же время аккуратно им польстить. Неудивительно, что среди его заказчиков были виднейшие люди своего времени: члены королевской семьи, светские дамы, политики, артисты и литераторы. Почти на каждом портрете обязательно есть выразительное пятно красного цвета.
Но сегодня многие его картины кажутся темными и блеклыми — неужели за ними выстраивались в очередь все его именитые клиенты?
Рейнольдс стал жертвой собственных экспериментов с краской. Чтобы добиться глубокого оттенка красного, он добавлял поверх киновари малиновый кармин, который со временем потускнел. Поэтому герои его портретов выглядят сегодня болезненно бледными, похожими больше на мраморные скульптуры, чем на живых существ.
Нельзя не упомянуть и Карла Брюллова, слава о котором распространилась далеко за пределы России. И хотя он жил уже в XIX столетии, в его творчестве отразились веяния предыдущего века.
Как и Рейнольдс, он балансировал между строгим академизмом и чувственным романтизмом, превознося своих моделей и подчеркивая их нежную красоту. Если он хотел кому-то сделать комплимент, то обязательно использовал свой любимый красный. На всех портретах его муза княгиня Юлия Самойлова изображена на фоне алой театральной кулисы: эта богатая светская дама восхищала живописца своим независимым поведением и неординарными поступками.
Здесь Брюллов отделил графиню от остальной толпы красным струящимся бархатом, словно подчеркивая то особое положение, которое занимала эта женщина не только в обществе, но и в жизни художника.
XIX век: красный — цвет народа
В XIX веке красный окончательно теряет связь с аристократическим прошлым и становится цветом народа. Впервые появившись на колпаках французских бунтарей, он вскоре приобрел идеологическое значение — революционное, экстремистское. Революция закончится, но политический смысл красного цвета сохранится на протяжении всего столетия.
Красный — это не только революция, но и внимание к простому народу. В конце XIX века постимпрессионист Винсент Ван Гог перебирается из Парижа в Арль, чтобы вместе со своим кумиром Полем Гогеном открыть художественную коммуну. Для Ван Гога это был период больших надежд и грандиозных произведений. Он внимательно изучал жизнь крестьян и размышлял о силе природы.
В картине «Красные виноградники в Арле» закатный свет солнца так накаляет землю, что она становится багрово-красной, напоминая всполохи пламени. Световой день близится к концу, но сборщики винограда еще не закончили свой нелегкий труд. Чтобы передать тревожный и мрачный характер этого мотива, Ван Гог покрывает почти весь холст красным цветом.
В картине «Ночное кафе на площади Ламартин в Арле» Ван Гог показывает скромную обстановку питейного заведения для рабочего класса. Туда даже могут зайти бродяги вздремнуть часок-другой — их мы видим в правой части картины. Композиционно сюжет построен на контрасте красного и зеленого: «В этой картине я пытался выразить неистовые человеческие страсти красным и зеленым цветом», — писал художник брату.
В жизни художника красный цвет тоже стал символом больших страстей. Ван Гог использовал красную краску с большим содержанием свинца. У него была привычка смачивать кисти во рту — получается, он постоянно травил себя тяжелым металлом. Есть гипотеза, что подлинной причиной его агрессии и постоянной бессонницы был не его взрывной характер, а токсин в красной краске, обостривший состояние художника.
Но ядовитым был не только тот красный, которым пользовался Ван Гог. Многие оттенки цвета вплоть до появления фабричных аналогов были токсичными. Например, киноварь производили, нагревая серу и ртуть (этот оттенок можно увидеть на фресках в Помпеях). Вредными были и реальгар из сернистого мышьяка, и свинцовый красный, которыми пользовались художники Ренессанса и Нового времени.
Первая половина XX века: цвет французских дикарей
Начало XX столетия — это время больших открытий. Художники неожиданно обращают внимание на колониальное искусство, переосмысляют детский рисунок и активно экспериментируют с цветом и формой.
Импрессионисты говорили о раздельном мазке и живописи чистым цветом. Теперь эти же установки художники следующего поколения доводят до предела. Тень с голубым оттенком мастер передает чистой бирюзой, а легкий румянец на щеках девушки — багровым пятном.
Появляется целое движение живописцев, которых интересуют лишь колористические задачи. За любовь к яркому цвету их прозвали фовистами (от фр. fauves — «дикари»).
Анри Матисс, главный идеолог фовизма, считал, что главное в картине — это гармония цвета. Все свои композиции он выстраивал на соотношении контрастных цветов, которые придавали мажорный тон его статичным сюжетам.
Полотно «Красная комната» он изначально писал в голубом цвете, но решил почти целиком переделать его, посчитав, работа не выглядит достаточно декоративно (другими словами, нет ощущения, что это гобелен или ковер). А вот «красный» вариант Матисс считал гораздо более красивым.
Красный поглощает трехмерное пространство, и цвет становится главным выразительным средством. Красный не только ярок, но и несет мощный эмоциональный заряд.
Позже этот прием Матисс будет использовать почти в каждой работе, считая, что искусство должно в первую очередь приносить человеку радость.
Красный использовали и в знак протеста против старых представлений о мире и искусстве.
Авангардист Илья Машков говорил, что красный долгое время считался вульгарным, но именно поэтому, назло устоявшимся традициям, он почти все свои картины писал яркой киноварью.
Середина XX века: красный — открытая рана
После Второй мировой войны настроения в обществе резко изменились: мало кто из художников обращался к позитивным сюжетам. То, что происходило в искусстве, лучше всего описывает фраза писателя Жана Жене: «Источником красоты является не что иное, как скрытая душевная рана».
Утрата, трагичность существования, насилие — вот темы, которые поднимал в своих работах художник Фрэнсис Бэкон. Задачу живописи он видел в том, чтобы «воссоздать жестокость» самой реальности. Герои его картин — это гротескные существа, они то ли шипят, то ли кричат от боли, теряя человеческий облик, воплощают саму плоть, открытую рану.
Для создания столь мрачной атмосферы художник активно использовал разные оттенки красного. Этот цвет отлично передает эмоциональный посыл картины.
ХХI век: красный как политическое высказывание
Красный цвет в современном мире может быть чем угодно: и предупреждающим знаком, и наказанием, и удовольствием, и чествованием.
Мишель Пастуро в своей книге «Красный. История цвета» пишет, что времена этого цвета прошли, а его место теперь занимают синий и зелёный. Однако в искусстве красный все еще очень символичен.
Большой поклонник красного художник Аниш Капур интересуется эмоциональным воздействием объектов, которые создает. Его произведения поражают монументальным масштабом — они больше похожи на архитектурные проекты, чем на скульптурные. Их почти невозможно охватить одним взглядом, они подавляют зрителя и, конечно, связаны с образом власти.
Его работа «Моя алая родина» напоминает место казни, «Стрельба в угол» похожа на куски мяса, брошенные в белые стены музея, а «Расчленение» предлагает зрителю заглянуть внутрь тела. Красный вновь интерпретируется как плоть и кровь, физические муки и расправа, только теперь художник говорит не об одном человеке, а о целом поколении угнетенных людей.
У Капура есть и политические работы. В 2011 году он создал грандиозную инсталляцию красного цвета «Левиафан» и посвятил ее арестованному китайскому художнику Ай Вэйвэю, а после призвал все музеи мира закрыться на один день в знак протеста.
Красный для Капура — это цвет мощных высказываний, своего рода визуальных манифестов, благодаря которым его объекты запоминают даже те, кто далек от современного искусства.