Дракула — типичный аутсайдер, а Ван Хельсинг — психопат: кто есть кто в романе Брэма Стокера с точки зрения психологии

В «Дракуле» мы встречаем целый ряд интересных характеров, каждый из которых нуждается в отдельном анализе. Давайте знакомиться с ними в порядке их появления в романе.

Джонатан Харкер — добропорядочный бухгалтер

Джонатан Харкер — сотрудник агентства недвижимости, по поручению которого ездит по миру. Таким образом, он знаком с подлинными кровопийцами и лишенными совести бизнесменами. Если воспринимать его рассказы о дороге в замок Дракулы в таком ключе, нетрудно заметить его достаточно высокомерное отношение к жителям Трансильвании и их суевериям. Харкер — рациональный англичанин, которого ничем не испугаешь: он, брокер, не может себе такого позволить, если хочет хорошо вести бизнес.

Но как раз в случае с Дракулой становится ясно, что для брокера Джонатан Харкер слишком совестлив. Он скорее добропорядочный бухгалтер, который приобретает постоянных клиентов качественным консультированием. Он старается понравиться заказчику и быть оцененным за свои знания. Вот почему для графа Харкер просто находка: во время вечерних бесед он простосердечно сообщает Дракуле всю информацию, которая поможет тому вести деятельность вампира и не быть узнанным.

По характеру Джонатан Харкер, скорее всего, относится к тревожно-зависимому типу: он боится быть отвергнутым, поэтому делает все, чтобы угодить своему визави и предугадать его желания. Эта черта и позже будет проявляться в его поведении.

В цивилизованной стране благодаря такому поведению, пожалуй, можно преуспеть в сфере услуг. А вот когда имеешь дело с вампирами, истинными акулами рынка недвижимости, которые способны стать президентами Соединенных Штатов и прочими деспотами, такая стратегия общения скорее мешает. Харкер оказывается во власти графа во всех смыслах — потому что не имеет смелости постоять за себя и свои реальные интересы.

Он не понимает, с какой опасностью встретился, а страх мешает расспросить об этом Дракулу. С учетом обстоятельств это спасает ему жизнь, ведь неизвестно, что сделал бы Дракула, веди себя Харкер активнее с самого начала. Возможно, граф убил бы его или изменил свою стратегию: в конце концов, зачем-то Харкер был ему нужен.

Слабость Харкера проявляется еще и в том, что он принадлежит к подчиняющемуся типу. Он даже невесту отдает противнику без борьбы — и в конце концов не он возвращает себе Мину, а она сама возвращается к нему, потому что любит. При своем характере Харкер, вероятно, не возразил бы против того, чтобы она вышла замуж за Дракулу, да еще и свидетелем у них на свадьбе стал бы.

Инициатива охоты за Дракулой всегда исходит от других людей и никогда — от Харкера. Логично, что в конце он остается с Миной: он удобный, послушный муж, который делает то, что ему говорят. Да и Дракула все равно умер — конкурента больше нет.

Дракула — князь ночи, которого долго не понимали

Дракула не только дает имя новелле. Он — ее бьющееся сердце, наполняющее ее жизнью (хотя сам — мертвец). Это целеустремленный, полный страсти персонаж, всеми силами добивающийся своих целей. Его жажда крови символизирует страсть. Он сексуально привлекателен, мрачен и таинственен, силен, а когда любит, то делает это всем сердцем. Дракула искренне полюбил Мину и не причиняет ей вреда — он оберегает ее и хочет сделать бессмертной, подобно себе.

В конце концов Дракула становится жертвой ярко выраженной в Англии ксенофобии: его, вампира, не принимают, никто не пытается вступить с ним в контакт и найти альтернативные решения проблемы, которые сделали бы возможным мирное сосуществование. Примечательно, что ксенофобия в отношении Дракулы исходит прежде всего от двух иностранцев — голландца Абрахама Ван Хельсинга и американца Квинси Морриса.

Сами англичане в этой истории довольно сдержанны, и, возможно, с ними Дракула сумел бы каким-то образом уживаться, пусть даже Артура Годалминга сильно расстроило, что граф сделал его невесту вампиром. С другой стороны, позже Люси и Артуру предлагала стать вампиром, и он готов был согласиться, но голландец, расист и вампироненавистник, заставил его вонзить в сердце Люси кол и отрезать ей голову.

Таким образом, Дракула — непонятый аутсайдер, и легче было видеть в нем воплощение зла, чем вступить в разумную коммуникацию. Это типично для того времени: в XIX веке представителей других наций часто полагали «недолюдьми».

Вспомните африканских, американских и австралийских аборигенов, чьи черепа даже выставлялись как музейные экспонаты, потому что их не считали за человеческие. А белые женщины, вступавшие с ними в отношения, клеймились позором, подобно тому как Мина получила отметину на лбу в память о «кровной свадьбе» с Дракулой.

Представители иных культур, «другие» — враги, а не способ обогатиться культурно. Все, что кажется непонятным, надо уничтожать. И Дракулу — тоже. Только более века спустя вампиров стали принимать в социуме, и они получили право вступать в брак.

Мина — жертва любовного треугольника

Мина Харкер — уверенная в себе, умная женщина. В ней воплощены мужество и страсть. Это она борется за Джонатана, а не наоборот. Но в оригинальном романе, встретив Дракулу, она и его не отвергает однозначно. Интересно следующее: с момента вступления в связь с вампиром она больше не ведет дневник. Почему? Возможно, всплыли бы некоторые неприглядные истины, которыми не пристало делиться замужней англичанке.

Она разрывается между своим верным, но безвольным мужем Джонатаном, который делает все, что она ему говорит, и страстным Дракулой, который получает то, чего хочет. Мина не может выбрать, чего больше хочет — управлять Джонатаном или жить в постоянной страстной борьбе за доминирование с Дракулой.

У обоих типов отношений для женщины вроде Мины есть свои преимущества и недостатки. Дети и солнечные ванны на пляже — это не про отношения с Дракулой, зато можно вечно наслаждаться полными страсти лунными ночами. С другой стороны, придется отказаться от ужинов в шикарных ресторанах и вместо этого кусать чьи-то потные шеи.

Читайте также

История хоррора: как писатели пугали читателей от Античности и до наших дней

«Вы что, хотите быть похожими на Гумберта Гумберта?»: почему мы до сих пор читаем «Лолиту»

Решение непростое, тем более что в те времена не было даже консервированной крови, которая обеспечила бы более изысканную диету, доступную вампирам конца XX — начала XXI века.

Мина — женщина, которая задыхается в корсетах викторианской Англии — и все же старается как-то приспособиться.

Она понимает, что ей, как женщине, нужен правильный мужчина, чтобы вести достойную жизнь в этом мире. Послушный Джонатан, который делает все, что ему говорят, — оптимальный вариант. Англичанки вообще известны тем, что в браке всем заправляют, даже если не размахивают, как королева, скипетром. А вот страстными бунтарками их не назовешь.

Будь Мина француженкой, Джонатан, вероятно, проиграл бы с самого начала, а Дракула одержал блестящую победу в борьбе за Мину, которая открыто ушла бы к нему. Недаром один из первых фильмов, изображающих Дракулу более-менее человечно, — французская комедия «Господа Дракулы» с Кристофером Ли в главной роли. В ней вампир женится и имеет сына (правда, слегка «недоделанного»). Здесь Дракула впервые представлен как семьянин, которым мог бы стать, встреть он по-настоящему страстную женщину, которая останется рядом.

До этого благоразумной Мине, несмотря на кипящий в ее груди вулкан, еще далеко. Как представитель нации-колонизатора, она еще не способна полностью освободиться от всех предрассудков и вступить в серьезные отношения с Дракулой. В глазах ее окружения это почти то же самое, что на равных общаться с индусом или африканцем. Поэтому Мина отказывается от страсти и большой любви и остается с таким мужчиной, к каким она привыкла, — с бесхарактерным английским бухгалтером, от которого в конце концов рожает ребенка.

Люси — страстная женщина

Люси очень непохожа на свою подругу Мину. Она страстна и невинна одновременно. За один день Люси получает сразу три брачных предложения: от британского психиатра доктора Сьюарда, американца Квинси Морриса и лорда Артура Годалминга. Конечно, она, как британская леди, выбирает английского лорда. Тогда они имели лучшую репутацию, чем врачи-«мозгоправы», и считались более изысканными и образованными, чем грубияны-американцы.

Но, в отличие от Мины, Люси не может сопротивляться страсти: она впускает Дракулу в свою жизнь и предана ему. Девушка стремится получить от жизни все, жаждет свободы и сексуального удовлетворения. Став вампиром, она может обрести все это, поэтому выбор ей сделать несложно.

После того как роман с Дракулой завершен, она не расстраивается, а предлагает Артуру разделить с ней жизнь вампира. Возможно, она надеется и в нем разжечь огонь страсти, если вспомнить, что жажда крови символизирует сексуальность. Артур и не против, тем более что он носит дворянский титул и, как лорд Годалминг, несомненно, стал бы хорошим вампиром старой школы.

Если бы только не было рядом доктора Ван Хельсинга, которому невыносимо наблюдать за тем, как женщина сама выбирает, чего хочет, и который призывает Артура совершить «преступление чести» и убить невесту-вампира! И Артур, англичанин XIX века, поступает так, как требует его воспитание, и убивает страстную женщину, губя в конечном счете и собственную душу. Все, что ему остается, — спроецировать ненависть к самому себе на Дракулу.

Страстная Люси — жертва не столько соблазнителя Дракулы, сколько моральных норм, которые требуют уничтожать все, что не вписывается в обыденное мировоззрение.

Ведь на самом деле Люси не делает ничего плохого как вампир. Она кусает маленьких детей, но никогда их не убивает и не калечит. Позже дети рассказывают, что играли с «прекрасным привидением», а некоторые, к удивлению охотников за вампирами, хотели бы снова с ним поиграть. Люси — не убийца, а нормальная молодая женщина, которая последовала за своей страстью и стала жертвой убийства чести.

Доктор Сьюард — беспомощный психиатр

Доктор Сьюард руководит психиатрической лечебницей и влюблен в Люси. Он может пережить ее отказ выйти за него замуж, тем более что дружит с ее женихом Артуром. Возможно, он и предложение Люси делал лишь потому, что, при его рациональном характере, решил, что пришла пора жениться, а она была подходящей кандидатурой.

Сьюард — довольно невыразительный персонаж, который сливается с функцией психиатра.

При этом он единственный, у кого действительно есть причина злиться на Дракулу: тот проникает в больницу и плохо влияет на одного из пациентов, некоего Ренфилда. В результате состояние Ренфилда заметно ухудшается, и в конце концов Дракуле приходится сломать больному шею, когда тот угрожает выдать его.

Конечно, психиатр, переживающий за своих пациентов, не мог бы спокойно к этому отнестись. Однако доктор Сьюард — не такой психиатр, к каким мы привыкли сегодня: он принадлежит к старой школе и склонен рассматривать своих подопечных как объекты для исследования.

Вместо того чтобы помочь отчаявшемуся Ренфилду в конфликте с Дракулой, он предпочитает вести тщательные записи, описывающие его поведение. Для доктора Сьюарда душевнобольной Ренфилд — нечто вроде африканского аборигена: оба — субъекты, которые должны дать высшей расе новые знания.

Доктор Сьюард — крайне рациональная, почти шизоидная личность, неспособная в полной мере воспринимать чувства.

Такое поведение было дополнительно закреплено в нем в период учебы у голландца-доктора Ван Хельсинга. Своего-то старого учителя Сьюард и зовет на помощь, тем самым открывая дорогу психопату.

Доктор Абрахам Ван Хельсинг — психопат

Доктор Ван Хельсинг демонстрирует все черты классического психопата. Он холоден и не проявляет эмоций; чувства окружающих ему глубоко безразличны, когда речь заходит о достижении цели.

Главное для него — власть (поэтому, возможно, у него есть и садистские черты), и он получает внутреннее удовлетворение, совершая убийства. Но поскольку он социально адаптированный психопат, он ищет социально приемлемый способ реализации своих инстинктов.

Может быть интересно

Дьявол, галлюцинация или доппельгангер: кем был Мориарти для Шерлока Холмса?

Хармс, Кэрролл и «Преведенее». Как математики становились писателями, а писатели вдохновлялись математикой

Как врач, он распоряжается жизнью и смертью, при этом находясь в более выгодном положении, чем, например, солдат. Зарабатывает намного больше, чем, скажем, палач (еще один пример того, как можно было следовать своим инстинктам в те времена). Специализируясь на вампирах, он дает позитивное переопределение своей тяге к уничтожению: он уничтожает зло.

Подобные аргументы использовались в Америке при расстреле индейцев, в которых видели не людей, а «дикарей», а за их убийство выдавали премии. В соответствии со своим происхождением единственный американец в компании, Квинси Моррис, также оказывается лучшим стрелком и храбрым бойцом, преданным Ван Хельсингу.

Стремление к разрушению у Ван Хельсинга обнаруживается еще тогда, когда он вливает в ослабленную Люси собственную кровь и кровь трех ее поклонников. Мы понимаем, что группы крови были открыты лишь полвека спустя, но Ван Хельсинг, врач, должен был знать о риске при переливании крови, которое при несовместимости групп всегда приводит к смерти.

Возможно, что Дракула даже по-своему спас Люси, вернув к существованию (не рискнем называть это жизнью: наука по-разному смотрит на жизнь вампиров), потому что без его вмешательства она, несомненно, умерла бы от трансфузии.

Тем не менее Ван Хельсинг проецирует вину за свои медицинские эксперименты на Дракулу: как классический психопат, он ищет виновника, и любые переговоры в таких условиях заранее обречены на провал. Он убежден, что Дракула должен быть уничтожен, другие варианты даже не обсуждаются. Поэтому доктор собирает группу борцов с Дракулой, который отступает все дальше.

Им мало изгнания вампира из Англии: они преследуют его и на родине, убивают трех его жен и успокаиваются лишь после того, как он тоже уничтожен.

Здесь вы можете ощутить все безумие наций-колонизаторов (не стоит забывать и о колониальной истории голландцев, даже если об этом не говорят сегодня: Нидерланды в те времена не были такими маленькими). Без психопата Ван Хельсинга история могла бы пойти другим путем, который намного раньше привел бы к мирному сосуществованию людей и вампиров.

Но время для этого еще не пришло, человечество еще не прошло через пламя двух больших мировых войн, и делить мир на «настоящих» людей и дикарей все еще считалось нормой. Было все еще законно уничтожать все, чего не понимаешь.

Психопатам по-прежнему разрешалось беспрепятственно и повсюду воплощать свои нездоровые идеи, да и психопатами их не считали, а порой видели в них героев. Ведь они, как и Ван Хельсинг, обладали неподражаемым талантом представлять свое ошибочное поведение как единственно возможное и верное.

Как выглядело бы решение, если бы все участники пришли на групповую терапию?

Возможно, сценарий «Сумерек» реализовался бы раньше срока. Несправедливость, присущая борьбе Ван Хельсинга с Дракулой, становилась все очевиднее в 1970-х годах. Ужасы Второй мировой войны остались позади, зашла речь о преодолении границ политических блоков, о борьбе с дискриминацией и расизмом.

Давайте еще раз вернемся в начало истории. Если бы Джонатан Харкер в замке напрямую заговорил с Дракулой об особенностях его жизненного уклада, то смог бы дать ему намного более полезные советы о том, как спокойно жить в Англии.

Нужна именно человеческая кровь? Может ли кровь животных стать альтернативой? А если нет, нельзя ли найти людей, которые за деньги добровольно станут донорами? В конце концов, бедняков так много, а Дракула богат. Также граф мог бы брать плату за то, чтобы превращать в вампиров неизлечимо больных людей. Можно было найти эффективные модели финансирования и построения бизнеса.

Будь Харкер настоящим брокером с деловой хваткой, он смог бы проворачивать крупные сделки и стал бы героем.

Люси и Артур жили бы счастливо — в человеческом обличье, если бы Люси не умерла (из-за переливания крови Ван Хельсингом или по вине Дракулы), или как страстная пара вампиров. Со времен выхода «Сумерек» мы знаем, что такие браки в долгосрочной перспективе более счастливы, чем обычные человеческие союзы.

Доктор Сьюард мог бы специализироваться на наблюдении новых поведенческих констелляций между людьми и вампирами. Такие наблюдения были ему вполне по нраву. Квинси Моррис вернулся бы в Америку живым и здоровым, Ван Хельсинг писал бы книги о вампиризме.

А Мина смогла бы спокойно подумать, кто же ей больше подходит — Джонатан или Дракула. Возможно, у них возник бы современный брак из трех человек, в котором партнеры дополняли бы друг друга, тем более что Дракула не мог иметь детей. Однако он мог взять на себя роль отца для ребенка Мины и Джонатана. Тот согласился бы — он всегда делал то, что ему говорят…

Умей люди просто разумно разговаривать друг с другом, по-настоящему искать компромиссы, Дракула мог бы положить начало новой, совершенной истории мира без смерти и боли. А те, кто считает, что планета тогда оказалась бы перенаселенной, пусть представит новые возможности для вампиров-астронавтов.

Если вы бессмертны, то можете и тысячу лет лететь до отдаленных галактик. Подумайте обо всем, что мы могли открыть, о мирной вампирской вселенной «Стартрека». Надо лишь открыто говорить друг с другом, и все станет возможным!