Конец равенства в интернете: скоро анонимный доступ в сеть без рекламы и мусора смогут себе позволить только богатые
Интернет всегда казался территорией свободы, доступного контента и равных возможностей для всех жителей планеты. Но «аномальная» эпоха бесплатного интернета заканчивается: скоро то, как выглядит ваш информационный поток, будет полностью зависеть от вашего социально-экономического статуса. Получить качественную информацию, избавиться от рекламы и остаться анонимными смогут позволить себе только избранные. Как это произойдет?
Эпоха бесплатного интернета была аномалией
Десять лет назад онлайн-видеостартап Hulu сделал смелое заявление о конце эпохи платного телевидения. Компания сообщила, что пользователи смогут смотреть свои любимые телешоу через интернет «когда угодно, где угодно и совершенно бесплатно». Голливудские воротилы, ясное дело, оторопели.
В 2000-х казалось неизбежным, что онлайн-телевидение (как и всё остальное в сети) станет бесплатным. Казалось, что безвозмездность — неотъемлемое свойство интернета, и любой, кому хватило бы глупости продолжать брать с клиентов деньги, был обречен на медленную смерть.
Крупные газеты отменяли платную подписку или не вводили ее вовсе, руководствуясь словами одного из пионеров технологической эпохи Стюарта Брэнда: «Информация любит свободу». Группа Radiohead запустила продажу своего нового студийного альбома по модели «Плати сколько хочешь», приведя в восторг поклонников и вызвав недоумение музыкальных продюсеров. «Почти всё, чего касаются интернет-технологии, рано или поздно становится бесплатным», — объявил журнал Wired в 2008 году, назвав бесплатные сервисы «будущим бизнеса».
На протяжении многих лет интернет считали эгалитарной «свалкой» — местом, где большие деньги не позволяют купить всё лучшее, а их отсутствие не значит, что придется довольствоваться худшим.
В отличие от остального потребительского рынка интернет казался свободным от классовости: Билл Гейтс пользовался теми же приложениями, посещал те же сайты и имел аккаунты в тех же социальных сетях, что и парень, который стриг ему газон — по крайней мере, в теории.
А что теперь?
Полцарства за порядок во входящих
Просто проверьте выписку по счету своей кредитной карты. Сегодняшний интернет полон премиум-аккаунтов, закрытых платформ и виртуальных VIP-комнат, которые обещают более свободный и приятный опыт, чем у их бесплатных конкурентов. Платная подписка вернулась, а художники больше не работают за чаевые. Сотни миллионов людей выкладывают свои кровные за аккаунты на Netflix, подкасты на Patreon, стримы на Twitch, музыку на Spotify и подписки на новостные рассылки. В прошлом году цифровые медиа обошлись среднестатистическому американцу в более чем 1300 долларов. Даже Hulu в 2016 году прекратила поддержку бесплатного сегмента, поставив пользователей перед выбором: платить 7,99 доллара в месяц или смотреть «Дурнушку Бетти» в другом месте.
Само собой, миллиарды людей по-прежнему ежедневно пользуются бесплатным интернетом. Но это всё больше напоминает погружение в клоаку распространяемой при помощи алгоритмов дезинформации, нарушающих приватность приложений и низкокачественного пользовательского опыта.
Разумеется, не все беды интернета можно решить рублем: не существует более свободной версии фейсбука, где спокойные политические дискуссии были бы популярнее расистских мемов, не считая, конечно, приложений, которыми никто не пользуется. Однако сейчас как никогда много возможностей для расчистки своего цифрового пространства.
Одну из таких возможностей предлагает Sift — приложение для «лечения новостной зависимости», разработанное базирующейся в Сан-Франциско ИИ-студией AllTurtles. Приложение, которое стоит 19,99 доллара за шесть месяцев использования, продвигается как способ «оставаться в курсе горячих тем, испытывая при этом меньше тревожности и стресса».
Фил Либин, исполнительный директор AllTurtles, говорит, что на мысль о создании этого продукта его натолкнули популярные приложения для медитации вроде Calm и Headspace, а также стремление привнести немного безмятежности в хаотичный, зачастую перегруженный мир онлайн-новостей. «Мне кажется, сейчас становится очевидно, что якобы бесплатные вещи на самом деле стоят денег», — сказал Либин. «Методы многих основополагающих для интернета сервисов, — добавил он, — носят всё более хитрый и эксплуататорский характер, и люди это видят».
Неудивительно, что, оказываясь перед выбором между бесплатным и замусоренным интернетом или платным и упорядоченным, всё больше людей тянутся к своим бумажникам.
Удивительно то, насколько быстро поменялись настроения. Прежде платить за виртуальные товары и услуги означало быть легкой добычей, из-за лени или невежества не способной найти обходные пути. Сегодня платные аккаунты — это признак статуса.
Модели и инфлюенсеры выстраиваются в очередь, чтобы присоединиться к Raya — приложению знакомств, которое предоставляет членство за 7,99 доллара в месяц исключительно по инвайтам, принимает лишь 8% подавших заявку и имеет длинный список ожидания, насчитывающий 200 тысяч человек. Подростки, заботящиеся о своем имидже, тратят 19,99 доллара в год на VSCO за дополнительные возможности для редактирования селфи. Классовое деление коснулось даже виртуальных товаров: исследование английского Управления уполномоченного по делам детей выявило, что скины для персонажей «Фортнайта» (что-то вроде костюмов для своего аватара) стали показателем социального статуса среди молодежи. Менее обеспеченные дети, использующие стандартные, бесплатные скины в игре, заявили, что подвергаются травле со стороны своих ровесников, которые могут позволить себе эксклюзив.
Приватность как элитный товар
На заре своего существования интернет был великим уравнителем. Но нам не следовало ожидать, что так будет всегда. Бесплатные приложения вроде твиттера и фейсбука стали инструментами для массовой слежки.
Когда интернет стал главным пространством для формирования и реализации идентичности, некоторые люди захотели вырваться из этого паноптикума. Спасение от тех самых сервисов, которых мы совсем недавно так жаждали, стало премиальным товаром.
Несколько месяцев назад, собирая материал для статьи, я начал пользоваться почтовым приложением Superhuman, которое за 30 долларов в месяц обещает «самый быстрый в мире доступ к электронной почте». Это приложение — дерзкая попытка сыграть на готовности потребителей платить сотни долларов в год за, по сути, не более чем модный довесок к Gmail. В нем есть несколько полезных сочетаний горячих клавиш и некоторые интересные, хоть и стремные фичи вроде отслеживания писем. У меня сложилось впечатление, что Superhuman — хороший продукт, однако высокая цена обрекает его на положение нишевого товара для людей со счетами на представительские расходы. Но я ошибался. Это приложение породило тренд.
«Я каждую неделю слышу о новом Superhuman для определенной цели», — сказал мне недавно Джефф Моррис-младший, техинвестор из Лос-Анджелеса. Моррис на одном дыхании выдал список известных ему подражателей: Woven (Superhuman для календарей), Mighty (Superhuman для браузеров), Clay (Superhuman для списка контактов) и полдесятка других, более дорогостоящих приложений, нацеленных на ту же аудиторию — пьющих «Сойлент» и стремящихся к повышению продуктивности просьюмеров. Некоторые из этих приложений предлагают поддержку на уровне консьерж-сервиса и имеют длинные списки ожидания — вот и ответ Кремниевой долины очередям у магазинов Supreme.
Моррис называет ранний, более эгалитарный интернет исторической аномалией сродни периоду до кабельного телевидения, когда «большая тройка» каналов (ABC, CBS и NBC) выпускала программы, нацеленные на широкую публику, потому что не было возможностей захватить более узкий сегмент аудитории.
«Разрастание бесплатного массового интернета, — говорит он, — породило спрос на более приватные продукты, нацеленные на небольшой, элитарный рынок». Компании стали настолько же разборчивыми, как и потребители: желание иметь в своем распоряжении самые лучшие инструменты запустило «маховик синдрома упущенной выгоды» и стимулировало спрос на элитные продукты. «Раньше были сумки Louis Vuitton, — поясняет Моррис. — Теперь есть софт, который дает те же ощущения».
Но в отличие от сумок Louis Vuitton привлекательность интернет-продуктов состоит не в том, чтобы сделать вас центром внимания, а совсем наоборот. Пользователи, которые регистрируют домены на GoDaddy, имеют возможность скрыть свои личные данные от поисковиков за дополнительные 7,99 доллара в год; частные виртуальные сети (VPN) (некоторые из них стоят до 10 долларов в месяц) предоставляют повышенный уровень безопасности, скрывая ваше географическое положение и зашифровывая историю браузера. Самые ярые поборники приватности готовы платить за премиум-сервисы вроде Safe Shepherd или OneRep, которые прочесывают онлайн-каталоги в поисках ваших личных данных, а затем удаляют их. Невозможно полностью избежать слежки (если только вы не готовы переехать в хижину в горах), — но если у вас есть деньги, вы можете слегка задернуть шторы.
Роскошь — это отключить рекламу
«Спасительной» может оказаться и покупка более дорогого «железа». Исследование, проведенное Дугласом Шмидтом из Университета Вандербильда, показало, что телефоны с операционной системой «Андроид», которые в среднем стоят на две трети дешевле айфонов, собирают примерно в десять раз больше личных данных. (Google подверг сомнению результаты исследования.)
Тим Кук, исполнительный директор Apple, на протяжении многих лет использовал эту функцию айфона в качестве коммерческого преимущества, называя право на приватность «неотъемлемым правом человека» и подвергая критике Google и Facebook за их бизнес-модель, основанную на рекламе.
На одном из мероприятий он объявил, что разработанное компанией новостное приложение премиум-класса Apple News Plus будет предлагать высококачественный контент от сотен ведущих изданий за фиксированную цену — 9,99 доллара в месяц. И добавил, что вместе с качественным контентом пользователи этого нового сервиса получат возможность не подвергаться слежке: «Мы не знаем, что вы читаете! — воскликнул Кук. — И мы не позволяем рекламодателям следить за вами!»
Конкуренты Apple возразили, что не каждый может позволить себе заплатить тысячу долларов за айфон. Исполнительный директор Google Сундар Пичаи написал в статье для The New York Times, что «приватность не может быть предметом роскоши, доступным лишь людям, которые могут позволить себе покупать продукты и услуги премиум-класса».
Марк Цукерберг, в свою очередь, отверг идею платного, свободного от рекламы фейсбука: «Лично я не уверен, что многие люди захотят платить за отсутствие рекламы».
Само собой, за такими позициями стоит личная выгода, ведь платные версии гугла или фейсбука наверняка были бы гораздо менее прибыльными. Но они оба правы, предполагая, что, если приватность превратится в дорогостоящее расширение, богатые и бедные будут пользоваться очень разными интернетами.
Не так давно я смотрел на ютубе лекции по астрофизике — ладно-ладно, на самом деле это было АСМР-видео жевания мела, — и на экране появилась реклама The Epoch Times. Это англоязычное издание, которое основано подвергаемой гонениям сектой «Фалуньгун»: она занимает резкую антиправительственную позицию в Китае и поддерживает правых политиков на Западе. Рекламный ролик представлял собой длинное объяснение того, почему идея Трампа по покупке Гренландии была гениальным стратегическим замыслом; его создатели использовали дезинформацию и партийную риторику. Когда он закончился, я увидел рекламу семинара, обещающего рассказать, как быстро разбогатеть на перепродаже недвижимости. Потом появился баннер, предлагающий избавиться от этой и любой другой рекламы, подписавшись на YouTube Premium за 11,99 доллара в месяц. Я сотни раз видел этот баннер, но в тот момент ситуация походила на вымогательство: как будто 11,99 доллара — это плата не только за непрерывный просмотр, но и за защиту моей психики от «атак» низкопробных мошенников и конъюнктурщиков.
Социально-экономическое неравенство проникает в сеть
Техинвестор Марк Андриссен однажды сказал, что в будущем будет два типа людей: «люди, которые дают указания компьютерам, и люди, которые получают указания от компьютеров». Это были пророческие слова, но не в том смысле, какой вкладывал в них Андриссен. Он имел в виду общество, в котором программисты будут править «аналоговыми» массами.
Но в действительности происходит нечто гораздо менее революционное: программисты попросту создают машины, позволяющие крупным корпорациям, влиятельным политикам и расчетливым медиамагнатам давать указания другим людям, самые богатые из которых могут заплатить за отключение этих машин.
По мере того как интернет движется навстречу будущему, где всё будет контролировать искусственный интеллект, многие сервисы, которые мы используем изо дня в день, могут научиться манипулировать нами немыслимыми ранее способами. В этом отношении бесплатный интернет может еще сильнее ограничить нашу свободу.
Юрист и техноисторик Лиззи О’Ши в этом году написала в The New Republic, что сбор данных, необходимый для основанного на рекламе интернета, стал «переворотом в нашем сознании; захватом власти над теми его частями, которые должны быть под нашим контролем».
Одно дело — алгоритм ютуб, который показывает вам политическую пропаганду; совсем другое — алгоритм ютуб, который умеет персонализировать пропаганду, подгоняя ее под ваш личный психологический профиль.
Теоретически новые стартапы в сфере искусственного интеллекта смогут составить конкуренцию гигантам благодаря приватности и автономии пользователей. Однако инвесторы не слишком на это рассчитывают. «Если софт — это меритократия, то искусственный интеллект — это феодализм», — говорит Ник Бейм, партнер в венчурной инвестиционной фирме Venrock, вкладывающей деньги в ИИ-стартапы. Он обнаружил, что разработка ИИ — это тяжелая битва для новых игроков, и дело не только в сложности самой технологии. «Успех ИИ зависит от количества данных, имеющихся в вашем распоряжении, — объясняет он. — А в том, что касается владения данными, крупные интернет-платформы находятся на совершенно другом уровне по сравнению со всеми остальными».
Построенную на рекламе модель, лежащую в основе бесплатного интернета, можно будет применить и в физическом пространстве, поскольку новые технологии (такие как беспилотные автомобили) сейчас ищут надежную бизнес-модель.
Google уже получила патент на систему, которая предоставляет рекламодателям возможность субсидировать поездки клиентов к своим заведениям. А стартапы уже разработали инструменты, которые позволят рекламодателям предлагать окольные пути в ходе поездки: «На расстоянии 1,2 мили от вашего пункта назначения находится ресторан Outback Steakhouse. Не хотели бы вы пообедать там в обмен на бесплатную поездку?»
Несколько крупных технологических компаний начали работу над нейрокомпьютерным интерфейсом, трансформирующим мысли в печатный текст при помощи вживленных в мозг электродов. Facebook, достигший в этом году существенного прогресса в работе над собственной технологией чтения мыслей, не исключил возможности использования этой технологии в рекламных целях.
До сих пор мы сокрушались по поводу «пузырей фильтров» и алгоритмов сортировки из-за партийного разделения. Нас беспокоит, что либералы и консерваторы видят настолько разные сводки в своих новостных фидах в твиттере, или что результаты поиска в гугл подгоняются под наши предпочтения.
Мы по-прежнему не отдаем себе отчета в том, до какой степени наш онлайн-опыт обусловлен социально-экономическим положением, и в том, насколько высоким налогом в виде «высасывающих» данные приложений и эксплуататорской контекстной рекламы облагаются менее обеспеченные интернет-пользователи.
Если вы читаете это, то, вероятно, принадлежите к числу счастливчиков. Быть может, вы — обладатель платной подписки на Times или дружите с таким человеком в фейсбуке. Возможно, как и на моем устройстве от Apple, на вашем установлен блокировщик рекламы, защищающий ваши личные данные; возможно, вы также внимательно следите за настройками приватности в своем браузере и тщательно взвешиваете риски и потенциальную выгоду от установки в своем доме таких устройств, как Amazon Echo. Если это так, то вы находитесь по ту сторону всё увеличивающейся пропасти. Но не стоит питать иллюзий и считать такую версию интернета основной.
Когда-то интернет обещал — ни больше ни меньше — абсолютное информационное равенство; он обещал, что ребенок из Ченнаи будет иметь доступ к тем же знаниям, что и ребенок из Кливленда.
Но сегодняшний интернет намного больше напоминает реальный мир с его иерархией, основанной на неравенстве доходов, где всё — от чистоты воды до качества образования — обусловлено тем, сколько вы способны заплатить. Это очень далеко от обещанной коммунитарной утопии.
Более того, в своем настоящем виде интернет угрожает обострить неравенство и ускорить процессы, раскалывающие общество.
Румман Чоудхури, которая занимается ответственным ИИ в Accenture, высказывается однозначно: «Речь не о том, какой автомобиль вы водите, а о возможности функционировать в обществе на фундаментальном уровне — о том, насколько свободный доступ к информации имеют ваши дети и какую работу они смогут получить, когда вырастут. В буквальном смысле речь о том, каким вы видите мир».