Экомарши или личная агитация за осознанное потребление? Молодые российские зеленые — о том, как эффективнее спасать планету

С последствиями загрязнения природы и климатических изменений придется справляться постаревшим миллениалам и повзрослевшим зумерам, когда устроившие на Земле свалку мировые элиты умрут от старости. Но многие подростки не готовы ждать даже момента, когда они смогут голосовать. Так рождаются массовые зеленые протесты. В преддверии Beat Film Festival, который пройдет в офлайн- и онлайн-формате с 1  по 14 августа, мы посмотрели фильм о поколении Греты Тунберг «Сейчас или никогда» — и задали российским экоактивистам самые насущные вопросы. Что эффективнее: личная борьба с пластиковыми бутылками или политические протесты? Можно ли добиться чего-то маршами? И справедливо ли перекладывать на людей ответственность за загрязнение природы корпорациями?

Примеры массовых маршей и забастовок


Румынские протесты против проекта Rosia Montana

Требования: остановить проект добычи золота и серебра в горах Трансильвании (Rosia Montana), так как разработка месторождения нанесет вред окружающей среде и уничтожит культурное наследие региона.

Где: Румыния.

Когда: 1 сентября 2013 — 11 февраля 2014.

Численность: 200 тыс. человек.

Результат: правительство отклонило законопроект о добыче полезных ископаемых. В настоящее время проект находится в подвешенном состоянии в ожидании решения парламента.


Кадр из фильма «Сейчас или никогда»

Протесты в Хамбахском лесу

Требования: остановить вырубку оставшейся части леса, чтобы не дать возможность энергетической компании создать наземный рудник по добыче угля.

Где: Германия.

Когда: 2012 — настоящее время.

Численность: 50 тыс. человек (самая большая демонстрация состоялась 6 октября 2018 года).

Результат: сохранение леса согласовано в правительстве, однако пока соответствующий закон не принят. Создана только дорожная карта.


Школьная забастовка за климат движения Fridays For Future

Требования: быстрые и решительные действия от политиков по борьбе с глобальным потеплением.

Где: по всему миру.

Когда: 20–27 сентября 2019.

Численность: 6 млн человек.

Результат: пока неизвестен.

Ирина Козловских,

сотрудница проекта «Ноль отходов» Greenpeace России

Фото: Лиза Удилова

 Кто занимается экоактивизмом?

— Экоактивизмом занимаются люди любого возраста и достатка — от всемирно известного Леонардо Ди Каприо до Комитета спасения Печоры, который много лет борется с нефтеразливами в республике Коми. Представители коренных народов борются против вырубки лесов в бассейне реки Амазонки, предприниматель Семен Майор практически в одиночку организует на Ольхоне раздельный сбор отходов, а молодая мама Вера Керпель уже несколько лет возглавляет движение против строительства мусоросжигательного завода в Татарстане.

Я начала заниматься экоактивизмом, когда училась на третьем курсе; в то время я уже работала и обеспечивала себя сама. Последние три года я работаю в экологической организации и могу посвящать экоактивизму столько времени, сколько считаю нужным. Но предыдущие 11 лет было по-другому: я, как и многие, совмещала работу, учебу и экоактивизм.

— Что эффективнее: ратовать за осознанное потребление или заниматься политикой, выходить на марши и протесты, привлекая внимание государства?

— Важно и то и другое. Как бы мы ни старались покупать товары без упаковки, свалки продолжают расти, пока чиновники не принимают нужные законы, а производители норовят упаковать каждый чайный пакетик в отдельный пластиковый.

Любая экологическая проблема в нашей стране рано или поздно становится проблемой политической. Нужно начинать с себя (мусор выбрасывают все, а не только чиновники), но не останавливаться на этом, а требовать решительных действий от корпораций и политиков. Потому что те, в свою очередь, гораздо охотнее начинают слушать и прислушиваться, когда понимают, что есть общественный запрос.

Глобальная климатическая забастовка в Германии (сентябрь, 2019). Источник

— Экомарши реально что-то меняют?

— Конкретные действия могут привести к решению экологических проблем. Например, в 1980-х массовые протесты в Нижнем Новгороде остановили запуск станции атомного теплоснабжения, в 2000-х протесты по всей стране не допустили строительства нефтепровода вблизи Байкала, а совсем недавно правительство Архангельской области в одностороннем порядке расторгло соглашение о строительстве на станции «Шиес» мусорного полигона, куда должны были свозить отходы из Москвы.

Но у экомаршей есть и другие важные функции: во-первых, они помогают доносить проблему до горожан, во-вторых, помогают экоактивистам понять, что те не одни.

Во времена, когда в России было проще со свободой собраний и можно было проводить демонстрации, марши и шествия, одной из задач активистов было идти как можно медленнее, чтобы как можно больше прохожих сумело прочитать лозунги на транспарантах. Также протестующие раздавали листовки. Сейчас эта функция ушла в онлайн, но фотография с митинга, способная облететь весь мир, помогает тысячам людей узнать о проблеме и сформировать свое отношение к ней. Затем возникает запрос на ее решение.

При всей неоднозначности проблемы строительства завода по розливу воды на Байкале, где, по-моему мнению, зачастую ксенофобию подавали под видом экологии, информация попала в медиа, только когда Сергей Зверев вышел в короне с плакатом на Красную площадь. Об этом заговорили на телевидении и в интернете, и в итоге строительство остановили.

В Москве, например, не согласуют климатические забастовки, и единственное, что остается активистам, — стоять в серии одиночных пикетов. Это изматывает. Но когда читаешь новости, что в Нью-Йорке на климатические забастовки вышло 250 тыс. человек, а по всей Германии 1,4 млн — это придает сил и помогает не сдаваться. Очень важно понимать, что ты не один.

Глобальная климатическая забастовка в Нью-Йорке (сентябрь, 2019). Источник

— Бороться с экологическим кризисом нужно на личном или глобальном уровне?

— Раздельный сбор мусора и условный отказ от трубочек — это точка входа, без нее никуда. Потому что просвещать можно только словом и личным примером. Но без системных изменений, таких как отказ от сжигания угля или сокращение масштабов мясо-молочной промышленности, потепление планеты не остановить.

Возьмем для примера локальную проблему — палы сухой травы. Для того чтобы траву перестали поджигать и это не становилось причиной лесных и торфяных пожаров, нужно не только объяснить поджигателям, что так делать нельзя, но и принять соответствующий запрет на законодательном уровне, обеспечив систему надзора за его исполнением. Это работает только в совокупности.

— Отдельные люди моют свой мусор и сдают на переработку, в то время как крупные корпорации занимаются гринвошингом. Мировой порядок это ответственность маленьких людей, а не того 1%, у которого сконцентрировано 99% власти и денег?

Во-первых, не все корпорации занимаются гринвошингом. Во-вторых, я люблю цитировать слова героини из пьесы Ивана Вырыпаева «Танец Дели»: «Первый признак взросления — прекратить искать того, кто виноват». Зачем выяснять, кто виноват — люди или корпорации, пора уже брать ответственность на себя. Но ответственное поведение — это не просто выбирать бамбуковую щетку вместо пластиковой, это в том числе голосование рублем и активная демонстрация требований.

— Посадка деревьев и переход на зеленую энергию бесполезны, если мы не изменим тенденции перепроизводства и сверхпотребления?

— Перестаньте передергивать и играть во «всё или ничего», это так не работает. Посадка деревьев необходима. Лес — это регулятор климата и хранилище углерода. Это называется natural climate solutions — природные решения для борьбы с изменением климата. Среди них: высадка леса, восстановление болот и борьба с пожарами на природной территории.

Даже если всё человечество перейдет на возобновляемую энергию и станет веганами, без управления лесами климат не спасти. Сокращение производства и потребления тоже важны, но это другое. Нам нужен комплексный подход и отказ от парадигмы бесконечного роста.

Экоактивисты должны топить за активные действия по сдерживанию роста глобальной температуры и адаптацию к последствиям изменения климата. Они должны топить за декарбонизацию — сокращение выбросов углерода при выработке энергии. Это означает переход на возобновляемые источники энергии и повышение энергоэффективности.

Далее — за переход на циклическую экономику, когда на смену модели «купил — использовал — выбросил» приходит модель «купил — использовал — вернул в оборот», и мы не выкачиваем из земли всё новые и новые ресурсы, а эффективно управляем тем, что уже произвели.

Также мы должны ратовать за сокращение потребления: вместо того, чтобы заменять обычное потребление зеленым, надо потреблять меньше и покупать качественные вещи, которые прослужат долго.

Еще важно сократить потребление мяса и молока. Основу рациона должна составлять растительная пища местного происхождения. Мясо-молочная промышленность обеспечивает 14% выбросов парниковых газов — столько же, сколько весь транспортный сектор, включая самолеты и личные авто.

Плюс ко всему необходим захват и удержание углерода в связанном виде. Для этого нужны здоровые леса и болота. И адаптация: есть регионы, где катастрофические последствия изменения климата ощущаются уже сейчас.

На островах Океании часто случаются штормы и наводнения. Во время неблагоприятных погодных условий родители привязывают своих маленьких детей к тяжелым предметам внутри дома, чтобы их не унесло в открытое море шквалистым ветром. Острова Океании уходят под воду, и не нужно дожидаться, когда это случится, нужно помогать им сейчас.

— Какой лозунг лучше всего отражает идею экоактивизма?

— «Если для сохранения климата на планете вы можете сделать только что-то одно, сокращайте потребление мяса и молока, а лучше переходите на веганство».

Читайте также

Как отказаться от продуктов животного происхождения и не лишиться денег, друзей и здоровья. Краткий гид по веганству

Как устроен экоактивизм


Уровни организации:

— Личный активизм. То, что делает отдельный человек в своей жизни, например раздельный сбор отходов или экономия электроэнергии дома.

— Групповой активизм. То, что делают люди коллективно, например объединяются в инициативную группу против конкретного антиэкологического проекта (вырубки леса или застройки парковой зоны).

— Экспертные организации. То, что делают профессионалы в вопросах экологии: сообщают об экологических нарушениях, масштабах ущерба и дают экспертное мнение. Например, выносят заключение о возможности построить тот или иной объект на определенной территории, делают снимки со спутника того места, где произошла вырубка.

— Псевдоэкологи. Такие тоже есть. Они работают за деньги, а не за идею: кто платит — на того и работают. Например, могут работать на застройщиков, когда проекты наносят вред окружающей среде. Псевдоэкологи создают видимость соответствия проекта экологическим нормам.


Направления деятельности

Их много, например: сохранение парков, проблема ядерных отходов, промышленная экология (влияние выбросов промышленных предприятий на окружающую среду), охрана водных ресурсов и их рациональное водопользование, раздельный сбор и правильная утилизация отходов, защита леса, экопросвещение и другие.

Ярослав Никитенко,

экологический активист

Фото: Иван Чернопятко

— Некоторые считают, что экоактивизм — это занятие только для богатых детей и подростков из развитых стран, которым не нужно думать о трудоустройстве и заработке. Это так?

— Ни участие в гражданской (в том числе экологической) активистской деятельности, ни даже ее организация не требуют денежных затрат. Гораздо более важным фактором является время, но даже его можно уделять совсем немного: например, регулярно подписывать и распространять петиции. Также можно приходить на акции (митинги и пикеты) по теме, которую вы поддерживаете. Я участвую в московском движении «Раздельный сбор СЗАО», и наши акции обычно проходят раз в месяц. Один день в месяц — это нечасто, зато приятно осознавать, что делаешь что-то для защиты природы. Главное, чтобы для человека это было важно. Так что это в первую очередь вопрос выбора и приоритетов.

Общественная деятельность требует какой-то жизненной позиции и знаний, поэтому подростков очень мало, а детей на акциях я вообще не помню, только если они пришли вместе с родителями. Как правило, экоактивисты — это зрелые люди практически любого возраста, молодежи 18+ тоже много. Пожилые люди встречаются, но в нашей стране — редко, потому что в СССР гражданская активность очень сильно подавлялась и люди были приучены молчать о своей позиции.

— Что эффективнее: ратовать за осознанное потребление или заниматься политикой, выходить на марши и протесты, привлекая внимание государства?

— Важны изменения на уровне человека и институтов. Экологических проблем очень много, как и способов их решения. Например, кто-то оставляет мусор в лесу, а кто-то собирает друзей и организует субботник. Конечно, если государство хочет вырубить лес, то нужно обращаться к чиновникам. Как правило, в нашей стране это происходит через акции протеста, потому что апелляции к законам и здравому смыслу обычно игнорируются. Отмечу, что протесты в лучшем случае парализуют стройку (если активистам удается организовать массовый лагерь). Демонстрация в центре города на несколько часов ничего не парализует, люди имеют право доносить свою позицию сколько им потребуется — это позиция Европейского суда по правам человека, базирующаяся на глубоких правовых аргументах.

В Европе зеленые движения во многом переросли в политические. В каждой стране есть свои партии зеленых, которые вместе представлены в Европарламенте. В России активисты пытаются повлиять на экологические проблемы, создавая организации и участвуя в выборах. И то и другое сложно, потому что граждане не привыкли участвовать в общественной деятельности и жертвовать на нее деньги, а также в силу политического устройства, связанного с гражданской активностью.

— Экомарши реально что-то меняют?

— Конечно. В 2020 году отменилось строительство мусорного полигона на станции «Шиес» в Архангельской области. В 2010-м после огромного для того времени митинга-концерта на Пушкинской площади в Москве президент Медведев остановил строительство трассы через Химкинский лес (к сожалению, его потом возобновили). Таких примеров (менее известных) очень много и в России, и за рубежом.

Для изменений одного марша будет недостаточно. Массовой демонстрации обычно предшествует огромная работа, чтобы как можно больше людей узнало о проблеме. Параллельно с митингами совершаются юридические действия, проводятся экспертные оценки и работа со СМИ. В случае «Шиеса» огромную роль сыграла организация лагеря на месте вырубки леса.

В России обществу редко удается отменить планы государства или крупных корпораций. Людям не часто удается отстоять свой парк или лес, однако если вырубки всё-таки происходят, они могут быть скорректированы. Например, в планах губернатора Московской области было застроить весь Химкинский лес, а после массовых протестов там проложили только дорогу. У общественной деятельности может быть очень много разных последствий.

После жестокого разгона акций против вырубки парка в Штутгарте (Германия) на региональных выборах к власти пришла партия зеленых. В России гражданская активность  редкость, но там, где она есть, люди получают ценный опыт, создаются общественные организации или появляются новые политики из народа.

Власть впоследствии будет значительно лучше вести себя в местах, где жители продемонстрировали решимость отстаивать свои права.

— Бороться с экологическим кризисом нужно на личном или глобальном уровне?

— Махатма Ганди сказал: «Будь тем изменением, которое хочешь видеть в мире». Если вы хотите, чтобы мир стал чище, нужно самим производить как можно меньше мусора. Поэтому экологизация собственной жизни — это первый и важнейший шаг. Для больших изменений необходимо, чтобы и другие люди относились ответственнее к планете. Личный пример очень помогает, но системные и глобальные действия тоже важны. Они происходят за счет небольших действий: подписать петицию, выйти на демонстрацию.

— Отдельные люди моют свой мусор и сдают на переработку, в то время как крупные корпорации занимаются гринвошингом. Мировой порядок это ответственность маленьких людей, а не того 1%, у которого сконцентрировано 99% власти и денег?

— Есть крупные корпорации, которые уделяют огромное внимание своей экологической и социальной ответственности. Например, Intel больше ⅔ всей потребляемой энергии берет из возобновляемых источников, а Google — 100% энергии. ВИЭ не являются абсолютно чистыми, но они гораздо лучше тех, которые сопровождаются огромными выбросами парниковых газов.

Озеро Байкал. Источник

Многие компании в России организуют раздельный сбор отходов у себя в офисах. Но экологическая ответственность бизнеса в нашей стране действительно очень маленькая. Лишь в 2013 году (после длительных протестов общественности) была приостановлена работа Байкальского целлюлозно-бумажного комбината — главного загрязнителя уникального озера. Российский союз промышленников и предпринимателей выступает против эффективной реализации у нас Парижского соглашения по климату. В России каждый год происходит около десяти тысяч разливов нефти, в основном из-за нежелания компаний своевременно ремонтировать нефтепроводы. В 2020-м произошла крупнейшая авария в Норильске из-за использования резервуара с дефектами. Свою роль сыграло и глобальное изменение климата: растаяла вечная мерзлота, на которой стояли сваи.

Однако концепция, что за жизнь на нашей планете ответственен один процент самых богатых людей и корпорации, мне нравится гораздо меньше.

Нет маленьких людей  есть люди, которые считают себя маленькими. Корпорации состоят из людей.

Корпорации получают огромные доходы, поскольку множество людей используют их продукты. Значительный вклад в глобальное изменение климата вносит животноводство, под которое вырубаются тропические леса и которое производит большое количество вредных отходов. Просто сократить собственное потребление мяса будет уже очень полезно для природы. Нефть выкачивается корпорациями тоже не для себя, а чтобы кто-то доехал до работы на машине или что-то перевез.

Если один процент людей губит нашу планету, то это потому, что остальные позволяют им это делать.

Лесные пожары в Австралии (2019). Источник

Читайте также

«На пожаре ты можешь обрести дополнительные смыслы в жизни». Интервью с руководительницей волонтеров-пожарных Гринпис России

— Посадка деревьев и переход на зеленую энергию бесполезны, если мы не изменим тенденции перепроизводства и сверхпотребления?

— Прежде всего напомню, что только за 2019 год в мире исчезло около 12 млн гектаров леса. Каждые шесть секунд уничтожаются девственные тропические леса площадью с футбольное поле. Поэтому необходимо сажать деревья, восстанавливать уничтоженные в XX веке леса. Деревья поглощают углекислый газ, выбрасываемый при сжигании ископаемого топлива, защищают почвенный покров и повышают биологическое разнообразие; в городах они фильтруют пыль и вырабатывают дефицитный кислород.

Но одной посадки деревьев недостаточно для сохранения природы. В конечном итоге всё упирается в то, что люди потребляют слишком много, а экономическая парадигма учитывает только оборот денег и вещей, в которые не входят уникальные экосистемы и эффекты, последующие за их разрушением. Люди должны осознать, что если мы сейчас потребляем гораздо больше, чем может дать планета, то это драматически резко закончится, и нашим потомкам будет значительно сложнее. Люди должны развивать системное мышление, осознавать свои действия, при покупках вещей учитывать последствия — от добычи материалов до утилизации после невозможности дальнейшего использования.

Если в результате изменения климата средняя температура вырастет на четыре градуса, это приведет к катастрофическим последствиям и массовому вымиранию большинства биологических видов, в том числе и людей. Если потепление удастся удержать в пределах двух градусов, то наши шансы немного выше.

Можно будет больше обращать внимание на другие проблемы: загрязнение воды, воздуха, почвы, радиоактивные отходы, уничтожение городских парков и ценнейших заповедников (в том числе Арктики в случае добычи там углеводородов).

Экоактивисты должны учитывать проблемы, которые понятны и волнуют людей рядом с ними. Однажды мы участвовали в международной акции в поддержку лесов Амазонки и проводили пикет у бразильского посольства в Москве. Я позвонил на радио рассказать об акции, и мне ответили: «Где мы, а где Амазонка?» Поэтому имеет смысл поддерживать местные экологические инициативы и бороться с проблемами, которые рядом с нами — их очень много.

— Если бы экоактивизм умещался в мишень для дартса, что было бы в центре?

— Вы.

— Какой лозунг лучше всего отражает идею экоактивизма?

— «Думай глобально, действуй локально».

Самые известные молодые лидеры экодвижений


Александрия Вилласенор, 15 лет

Американская активистка, последовательница движения Fridays For Future, соорганизатор Молодежной климатической забастовки в США и основательница глобального молодежного совета Earth Uprising, помогающего любому желающему создавать свои местные молодежные группы для борьбы с последствиями климатического кризиса.


Мелати и Изабель Вийсен, 15 и 17 лет

Индонезийские активистки, добившиеся полного запрета на использование пластиковых пакетов на Бали. Их кампания Bye Bye Plastic Bags изменила жизнь острова: с 2018 года пакеты там под запретом.


Исра Хирси, 17 лет

Американская активистка, соорганизатор Молодежной климатической забастовки США. Занималась организацией сотен студенческих забастовок по всей стране.


Грета Тунберг, 17 лет

Шведская активистка, организовавшая в 2018 году глобальное движение Fridays For Future: по пятницам вместо уроков школьники выходят на улицы, привлекая внимание политиков и общественности к проблеме климатического кризиса. Грета дала огромный толчок школьникам и студентам по всему миру, озабоченным изменением климата. В дальнейшем к ней подключились другие молодые активисты и начали забастовку за климат. Грета Тунберг стала человеком года по версии журнала Time в 2019 году.


Джейми Марголин, 18 лет

Американская активистка, создавшая климатическую организацию Zero Hour, которая выступает против игнорирования политиками мнения молодежи по вопросам экологии и климатического правосудия.


Вик Баррет, 20 лет

Американский активист и член организации Alliance for Climate Education, которая обучает молодых лидеров в сфере борьбы с изменением климата. Вик — один из немногих, кто подал в суд на правительство США. В иске говорится, что правительство нарушило право молодежи «на здоровую климатическую обстановку». Он просит федеральные власти принять во внимание прогрессивные предложения по решению проблемы выбросов углекислого газа.


Феликс Финкбайнер, 22 года

Немецкий эколог и основатель международной организации по посадке деревьев и защите окружающей среды Plant-for-the-Planet. Идея проста: надо посадить в каждой стране миллион деревьев. Старт инициативы произошел в 2007 году. Миллионное дерево в Германии было посажено 4 мая 2010 года. На собранные пожертвования организация продолжает свою деятельность по всему миру.


Луиза Нойбауэр, 24 года

Немецкая активистка, одна из главных организаторов движения Fridays For Future, член зеленой партии Alliance 90/The Greens и молодежной организации Green Youth в Германии. Она выступает за соблюдение Парижского соглашения по климату и поддерживает социально-экономическую концепцию антироста.

Может быть интересно

Молодые и зеленые. Экопротесты школьников грозят перерасти в одно из самых важных общественных движений современности

Ася Мицкевич,

художница, экоактивистка, автор блога и подкаста Pokolenie Zero

Фото: из личного архива

— Экоактивизм — это занятие для богатых детей и подростков из развитых стран?

— Нет, это, видимо, какой-то очередной стереотип и возможное оправдание своего бездействия или нежелания принимать ответственность за мир вокруг. Мир — наше отражение.

— Что эффективнее: ратовать за осознанное потребление или заниматься политикой, выходить на марши и протесты, привлекая внимание государства?

— Каждый выбирает свой путь. Я за доброе отношение и мягкий подход к каждому человеку. Другие люди хотят вести активизм иначе, и это классно.

Соревнование «чем один активизм круче другого» подрывает саму идею сотрудничества на пути к достижению общей цели. Нет идеального решения, и в мире есть место для любого самовыражения. Ваша уникальность — это именно то, что нужно обществу. Как сказал Маршалл Маклюэн, «на космическом корабле под названием „Земля“ нет никаких пассажиров; мы все — экипаж».

— Экомарши реально что-то меняют?

— Марши — это яркое, подобное спектаклю действо, направленное на привлечение внимания к проблемам и признание проблем теми, кто о них не знал или игнорировал. На мой взгляд, это очень важный первый шаг. Та самая точка невозврата, после которой начинается поиск решения. Благодаря пятничным забастовкам у многих людей пропало оправдание “If I ignore it, maybe it’ll go away”.

Глобальная климатическая забастовка в Германии (сентябрь 2019). Источник

— Бороться с экологическим кризисом нужно на личном или глобальном уровне?

— Не помню, чтобы в мире людей для чего-то была одна волшебная пилюля. У любой проблемы много граней, и каждый решает для себя, с какой стороны он/она будет влиять на ситуацию, используя свои уникальные навыки. Вариантов много. Мне близок принцип zero waste и правила 5R, лежащие в его основе: откажись, сократи, используй повторно, сортируй, компостируй; но он никак не заменяет и не дискредитирует другие решения проблемы климатических изменений. Начать с себя, на мой взгляд, проще и честнее всего.

— Отдельные люди моют свой мусор и сдают на переработку, в то время как крупные корпорации занимаются гринвошингом. Мировой порядок это ответственность маленьких людей, а не того 1%, у которого сконцентрировано 99% власти и денег?

— У меня нет критики или пренебрежения в адрес работы экоофисов крупных компаний. Среди компаний-гигантов есть много примеров классных зеленых инициатив. На местах там работают профессионалы, которые не только в своей жизни меняют привычки, но и хотят таких же изменений на более масштабном уровне. Когда ты огромный корабль, легко ли тебе будет сделать резкий поворот, сохранив в целости весь экипаж и багаж? Даже человек не может резко измениться по щелчку пальцев. Рассказывать о понравившемся решении, заниматься образованием и экопросвещением — нормально.

Отказываясь от пластика, мы все влияем на спрос и предложение. Нет спроса на пластиковые трубочки — нет производства. Кажется мелочь, а так просто. В России выбрасывается 40 млрд бумажных стаканчиков ежегодно, что увеличивает количество свалок быстрее, чем находится способ их переработать.

Источник

Поэтому мой первый вопрос к себе при покупке чего-либо: «Могу ли я от этого отказаться?» Я лично никого не заставляю покупать мою книгу, читать блог или слушать подкаст. Я вижу в этом ценность, и здорово, что кто-то может тоже увидеть ее в моей работе. Давления быть не должно. Экологизация бизнеса и политики происходит, хоть и не так быстро, как хочется нашей лимбической системе.

— Посадка деревьев и переход на зеленую энергию бесполезны, если мы не изменим тенденции перепроизводства и сверхпотребления?

— Мне непонятно, зачем обесценивать вклады разных сторон. Для меня лично все решения — это решения. Мне близка философия малых дел. Пусть в мире будут миллионы людей, совершающих маленькие шажочки в комфортном темпе. Санкции, штрафы, наказания, пристыжение тоже работают и существуют в любой европейской стране, но про эти подходы лучше спросите других активистов. Я про другое. Я про любовь к людям и понимание ценности каждого и, конечно, экосистем на планете. Их подход тоже нужен и важен, просто он не мой.

—  Какой лозунг лучше всего отражает идею экоактивизма?

— «Сотрудничество и уважение».