Абеляр и Элоиза: история любви, история музыки

...ты обладал двумя качествами, которыми мог увлечь каких угодно женщин, а именно — талантами сочинителя и певца. Этими качествами, насколько нам известно, другие философы вовсе не обладали.

Как бы шутя, в минуту отдыха от философских занятий, ты сочинил и оставил много прекрасных по форме любовных песен, и они были так приятны и по словам, и по напеву, что часто повторялись всеми, и имя твое беспрестанно звучало у всех на устах; сладость твоих мелодий не позволяла забыть тебя даже необразованным людям. Этим-то ты больше всего и побуждал женщин вздыхать от любви к тебе. А так как в большинстве этих песен воспевалась наша любовь, то и я в скором времени стала известна во многих областях и возбудила к себе зависть многих женщин.

Из письма Элоизы к Абеляру, перевод В.А. Соколова в редакции автора статьи

Поскольку я начал тогда небрежно и равнодушно относиться к чтению лекций, то я стал излагать всё уже не по вдохновению, а по привычке и превратился в простого пересказчика мыслей, высказанных прежде. И если мне случалось еще придумывать новое, то это были любовные песни, а не тайны философии. Многие из этих стихов, как ты и сам знаешь, нередко разучивались и распевались во многих областях, главным образом теми, которых жизнь обольщала, подобно мне…

Абеляр. История моих бедствий. Перевод В.А. Соколова в редакции автора статьи

История любви Абеляра и Элоизы известна по книгам и фильмам. Петрарка зачитывался их письмами друг другу, Жан де Мён включил их переписку в самый, пожалуй, популярный средневековый роман — «Роман о Розе», их образы вдохновляли Франсуа Вийона, Жан-Жака Руссо и Марка Твена. Но вот об их музыке говорят значительно реже, хотя она занимала в их жизни довольно важное место.

История Абеляра и Элоизы

Пьер Абеляр (Petrus Abaelardus) родился в 1079 году в Ле-Палле, возле Нанта. Там до сих пор можно увидеть руины замка, который он, как старший сын, должен был унаследовать. Но, желая посвятить себя наукам, Абеляр отказался от наследства, а родители, наблюдая его очевидные успехи в обучении и имея других сыновей, не стали препятствовать.

Покинув родные края, Пьер Абеляр перемещался по Франции от школы к школе и от учителя к учителю, занимался у Иоанна Росцелина (ок. 1050 — ок. 1122) — известного богослова и одного из основателей номинализма, затем около 1100 года перебрался в Париж, чтобы учиться у реалиста Гильома из Шампо (ок. 1068–1121), которого, впрочем, вскоре покидает, победив в диспуте.

Слава молодого философа была столь велика, что он, еще не достигнув 25 лет, открывает свою школу, сначала в Мелюне под Парижем, а затем, в 1110 году, и на холме Святой Женевьевы в самом Париже.

Именно там через десятилетия будет основан Парижский университет, а это место станет интеллектуальным центром города. В годы преподавания на холме Святой Женевьевы слава Абеляра как логика достигла своего пика. В разные годы у него учились папа римский Целестин II (годы понтификата: 1143–1144), богослов и философ-схоласт Петр Ломбардский (ок. 1096–1160), проповедник и реформатор, признанный еретиком, Арнольд Брешианский (ок. 1090–1155). Но самой известной его ученицей стала Элоиза.

Ни полные имена родителей, ни точное место рождения Элоизы нам доподлинно не известны. Родилась она, вероятно, в 1090-х годах и в 1115 году при знакомстве с Абеляром была девушкой 20 с чем-то лет. Ее дядей (братом ее матери) был каноник Фульбер, который, заметив уникальные способности ребенка, дал ей самое лучшее образование для девушки XII века. Еще до встречи с Абеляром Элоиза превосходно знала латынь и имела хорошие познания в греческом и иврите, вероятно, также обучалась логике и медицине. По словам довольно жесткой по отношению ко всем чувственным проявлениям «Истории моих бедствий», к тому времени «Элоиза была не хуже других и лицом, но обширностью своих научных познаний превосходила всех». Вероятно, поэтому каноник Фульбер и избрал самого знаменитого на тот момент логика учителем своей племянницы. Для удивительной своим умом девушки мог подойти только самый удивительный преподаватель.

Действительно, что могло пойти не так? Вскоре учеба была заброшена обоими в пользу любви и песен (как вы могли видеть в цитатах, вынесенных в эпиграф). За этим недолгим временем счастья последовали бегство из Парижа, свадьба, рождение сына с именем Астролябий (два самых умных человека эпохи — об Абеляре так отзывались неоднократно, да и об Элоизе сохранилось немало восторженных отзывов, неизвестный автор ее эпитафии называет Элоизу равной Абеляру в «чувстве, характере и искусствах», а ее знания Писания и вовсе находит несравненными — оказались в выборе имени к сыну немилосердны), возвращение в Париж.

Элоиза предполагала, что свадьба не остановит ненависть Фульбера, и оказалась права.

Каноник Фульбер чувствовал себя обманутым, его люди подкупили слугу Абеляра, вошли в дом, когда тот спал, и оскопили его. После этого происшествия оба супруга — сначала Элоиза, потом Абеляр — приняли монашество.

В 40 лет, почти как у святой Хильдегарды Бингенской или у Годрика Финхальского, началась вторая жизнь Пьера Абеляра.

Вторая жизнь Абеляра

Став монахом в Сен-Дени, Абеляр пишет богословский трактат Sic et Non («Да и нет»), ставший одной из самых известных его работ, а также «Богословие высшего блага», осужденное на поместном соборе в Суассоне в 1121 году.

В 1122 году, получив согласие аббата, Пьер Абеляр удалился в Бургундию, чтобы жить отшельником. Туда начали стекаться его ученики, и так было основано аббатство Параклета (от греческого παράκλητος — утешитель, один из эпитетов Святого Духа). В 1129 году Абеляр передал монастырь Элоизе и ее монахиням, лишенным своей предыдущей обители — монастыря в Аржентёй около Парижа, отобранного монахами из Сен-Дени. Для новых обитательниц Параклета Абеляр написал сборник гимнов, один из которых — O quanta qualia — сохранился.

O quanta qualia в исполнении ансамбля Theatre of Voices

Возможно также, что для Элоизы и ее монахинь были написаны шесть плачей Абеляра. Текстуально эти произведения представляют собой обширные глубокие и личные размышления на библейские темы, музыкально их форма развернута, и, как и произведения Хильдегарды, плачи Абеляра — драматичны и индивидуальны. Их влияние можно проследить во многих произведениях крупной формы XII–XIV веков — латиноязычных кондуктах и французских лэ, некоторые из которых являются переработкой плачей Абеляра.

К сожалению, только один плач — Dolorum solatium — сохранился в нотации XIII века. Остальные, дошедшие до нас только в адиастематической нотации в рукописи I-Rvat Reg. lat. 288, сложно расшифровать достоверно. Однако благодаря тому, что одно из французских лэ конца XIII века — Lai des pucelles — является, вероятно, контрафактом Planctus virginem, мы можем с большой долей достоверности расшифровать два из шести плачей Абеляра.

Плач Dolorum solatium в исполнении ансамбля Labyrinthus

Инструментальная версия Lai des pucelles (с музыкой Абеляра) в исполнении ансамбля Alla Francesca

Современные исследователи с большей или меньшей вероятностью предполагают авторство Абеляра для еще нескольких известных произведений, в первую очередь секвенции Virgines Castae.

Virgines Castae в исполнении ансамбля Theatre of Voices

А еще одна секвенция — Epithalamica — написана либо Абеляром, либо Элоизой (да, она тоже, вероятно, была композитором!).

Epithalamica в исполнении ансамбля Theatre of Voices

Некоторые современные исследователи, основываясь на особенностях лексики писем Элоизы (написанных на прекрасной латыни с узнаваемыми индивидуальными интонациями), полагают, что ей также принадлежит авторство еще одной песни, сохранившейся в знаменитой Carmina Burana, — Virent prata hiemata.

Virent prata hiemata в исполнении ансамбля Modo Antiquo

Сейчас трудно сказать, был ли тем самым мифическим Голиасом Пьер Абеляр, но его произведения оказали существенное влияние на музыку последующего столетия. Плачи из довольно маргинального феномена стали одним из самых интеллектуальных музыкальных жанров.

Сохранившиеся примеры этих произведений — пространные, с длинными фразами, составленными из коротких попевок, — явно продолжают заданную Абеляром традицию, только вместо библейских героев плачи последующих поколений посвящены современным героям.Таков, например, плач на смерть Джеффри, графа Бретани, четвертого сына Генриха II Английского и Алиеноры Аквитанской — Anglia planctus itera. Джеффри умер в Париже в августе 1186 года, во время визита ко двору французского короля Филиппа Августа, и плач, вероятно, был создан парижскими клириками.

Anglia planctus itera в исполнении ансамбля Labyrinthus

Светская музыка Абеляра

Две цитаты, вынесенные в эпиграф статьи, говорят о том, что Абеляр писал и любовную музыку, полностью светскую. Да еще такую, что пользовалась популярностью в разных землях. Если его музыка была столь популярна, то, вероятно, она могла быть записана и даже, возможно, дойти до нас. Но где ее искать?Первым ключом могут послужить слова Элоизы «сладость твоих мелодий не позволяла забыть тебя даже необразованным людям». В оригинале используется слово illiterati. Этим словом называли не умеющих писать и читать на латыни. Таким образом, вероятно, светские песни Абеляра, подобно другим его музыкальным произведениям более позднего, монашеского периода, были написаны на латыни.

Вопреки довольно популярному мифу о том, что на латыни в Средние века сочиняли исключительно религиозные музыкальные произведения, а на народных языках — французском, окситанском и других — светские, до нас дошли десятки произведений XII–XIII веков с религиозным текстом на французском или окситанском языках и десятки светских произведений с текстом, написанным на латыни.

Такова, например, De ramis cadunt folia, сохранившая в рукописи рубежа XII–XIII веков.

Мелодию и текст этого произведения использовал трубадур Маркабрюн (ок. 1100 — ок. 1150) в своей песне Lo vers commens. Маркабрюн, один из самых влиятельных ранних трубадуров, сам в этом случае находился под влиянием латиноязычных авторов. Может быть, того же Абеляра.Интересно, что произведение свое — Lo vers commens — Маркабрюн называет «версом». Этим словом называли свои песни многие трубадуры первых поколений. Окситанское слово «vers» происходит от латинского слова «versus», которым начиная со второй половины XI века называли небольшие текстомузыкальные произведения в аквитанских монастырях.

Lo vers comens Маркабрюна (основанный на латиноязычной De ramis cadunt folia неизвестного автора XII века) в исполнении ансамбля Celadon

Возможно, какой-то исследователь в будущем и найдет «прекрасные по форме любовные песни» Абеляра среди дошедшего до нас корпуса песен трубадуров и неизвестных пока латиноязычных авторов XII века — и мы сможем услышать сладость мелодий, которые так нравились Элоизе.