Игрушка дьявола: почему перестать покупать детям игрушки — не самая плохая идея
Дом завален ядовито-яркими игрушками без ног и рук, родители сердятся из-за беспорядка, а детям скучно. Знакомая картина? А как насчет того, чтобы вовсе отказаться от игрушек? Эта идея может показаться радикальной, но, например, в Германии десятки детсадов избавляются от игрушек уже с 1992 года. Автор телеграм-канала «Работник культуры» Степан Ботарёв узнал, чем же занимаются дети в немецких детских садах — а еще о том, как пластиковые игрушки захватили мир детства, о терапии с помощью кукол и о неожиданной пользе тупых игрушек.
«Игрушки больше времени проводят на свалке, чем в сердце ребенка»
«Я и мои пять братьев и сестер выросли посреди суровой пустоши лишений, среди которых были цельнозерновые хлопья, поношенная одежда и общие комнаты. Вдобавок ко всему, у нас не было даже телевизора, чтобы отвлечься от наших тягот», — рассказывает в статье для британской газеты The Guardian канадская писательница Мадлен Сомервиль.
Ее родители вовсе не были бедны, поясняет она, и поэтому то, как они относились к ее потребностям, казалось будущей писательнице проявлением садизма.
«Оборачиваясь назад, я, умудренная жизнью 31-летняя женщина, теперь понимаю их», — говорит Сомервиль, написавшая книгу об образе жизни, к которому приучили ее с детства, — экологичном минимализме.
К середине своего третьего десятка она осознала:
«Хотя переиспользование и переработка стали популярными концепциями, идея минимализма продолжала пылиться без внимания, во многом потому, что никто не мог понять, как на ней заработать».
Сама же Сомервиль, осознав ценность этой идеи, стала «меньше покупать, больше создавать и критически смотреть на то, как много [она] потребляет».
Чем больше она узнавала о минималистичном образе жизни, тем яснее для нее становилось: ее родители на самом деле «были крутыми: они были осознанными по отношению к нашей планете и ее ресурсам с 1970-х».
Мы часто потребляем ради потребления, размышляет Сомервиль, а когда узнаем о скором рождении ребенка, тогда нас и вовсе не остановить. «Наступает время шоппинга», шутит писательница. Однако сама Сомервиль, родив дочь Оливию, пошла по стопам родителей. Все игрушки ее дочери помещаются в одну небольшую корзинку.
Конечно, когда писательница видит, с каким упоением девочка играет с пластиковыми куклами и гитарами на батарейках в гостях у друзей, без мук совести не обходится. Но для Сомервиль важнее передать Оливии по наследству мир, в котором будет меньше свалок и бессмысленного консьюмеризма.
Читайте также
Таких родителей, как Мадлен Сомервиль, становится всё больше. Тем не менее сейчас движение опекунов-минималистов — ничто по сравнению с масштабами индустрии игрушек. Только американские мамы и папы и только в 2022 году купили игрушек больше чем на 29 млрд долларов. В России в том же году доходы розничных продавцов игрушками составили чуть больше 250 млрд рублей. А всего в мире, по данным американской Ассоциации индустрии игрушек (англ. Toy Industry Association, TOI), в 2021 году продали игрушек на 104 млрд долларов.
По данным исследования с участием 2000 родителей, проведенного по заказу всё той же ассоциации, в среднем ребенку в США, пока он не вырастет, покупают игрушек на более чем 6500 долларов. При этом в американском доме насчитывается в среднем 71 игрушка, а в каждом десятом доме — больше двухсот игрушек.
Пользуются ли дети всеми этими побрякушками? Согласно еще одному опросу, проведенному в 2019 году уже в Великобритании, 28% британских родителей выбрасывают игрушки в рабочем состоянии. Тот же опрос показал: дети утрачивают интерес к новой игрушке в течение 36 дней, а почти каждому десятому ребенку покупка надоедает и вовсе в течение часа. Кроме того, у британского ребенка в среднем есть четыре игрушки, с которыми он вообще не играл. А как сообщает The Guardian, всего на свалке оказывается 80% игрушек. Согласно же публикации во французском издании о пластике Plastics le Mag, на которую ссылается авторитетный американский журнал Time, 90% игрушек сделаны из пластика.
А как много пластика нужно для производства игрушек? Только компания LEGO использует 90 тысяч тонн пластика каждый год.
Впрочем, так было не всегда. Хотя первые игрушки из искусственного пластика появились еще в 1878 году, производство таких изделий в грандиозных масштабах началось только после Второй мировой. За время войны производство пластика, который тогда использовали в военных целях, только в США увеличилось с 96 тысяч тонн в 1939 году до 370 тысяч тонн в 1945-м. А в 1951-м объемы производимого пластика перевалили уже за миллион тонн. В то же время появились новые, более практичные и дешевые виды пластика: полиэстер и полистирол. Эти факторы в сочетании с послевоенным беби-бумом и распространением телевидения, по которому можно было рекламировать пластиковую продукцию, привели к тому, что все новые производители стали создавать свои игрушки не из дерева, металла и других природных материалов, а из искусственного пластика.
Американская реклама настольных игр и игрушек предположительно 1960–1970-х годов
Производство и доставка игрушек теперь обходились дешевле, их легче было выпускать в большом количестве, используя стандартизированные формы, а еще на пластиковых изделиях не облезала краска.
С тех пор пластик — главный материал для производства игрушек.
Может быть интересно
Проблема в том, что, хотя пластик долговечен (к одному из пляжей в Англии пару лет назад прибило фигурку, произведенную в 1960-х), сами игрушки ломаются очень быстро или оказываются на свалке в рабочем состоянии просто потому, что надоедают детям. Как это сформулировала журналистка Лиана Демаси, пишущая о климате для журнала Atmos, игрушки теперь больше времени проводят «на свалке или в океане, чем в сердце ребенка». Кроме того, как замечает Брент Билл, вице-президент американской компании по переработке мусора Waste Management:
«Среди игрушек очень мало хороших кандидатов на переработку».
Впрочем, есть такие компании, как калифорнийская Green Toys, которые производят свои игрушки только из полностью перерабатываемого пластика. Более того, сырьем для Green Toys становится не первичный, а уже ранее использованный пластик: в основном контейнеры для молока.
К маю 2023 года компания переработала в игрушки больше 139 миллионов таких контейнеров.
Более крупные компании тоже делают шаги в сторону большей экологичности: LEGO начала делать кирпичики из пластиковых бутылок и обещает, что к 2030 году все детали ее конструктора будут сделаны из экологически чистых материалов. А McDonald’s уже производит игрушки для своего Happy Meal только из картона.
Реклама LEGO из пластиковых бутылок
Читайте также
Есть и организации, которые подходят к проблеме более специфично. Французская ассоциация Rejoué, например, собирает сломанные игрушки, чинит и перепродает их с большой скидкой или раздает бесплатно детям, которые в этом нуждаются. Только в 2022 году Rejoué дала вторую жизнь 71 тысяче игрушек.
А на сайте проекта Toy Rescue, созданного компанией Dagoma, можно скачать 3D-модели недостающих деталей для сломанных игрушек, а затем распечатать на собственном 3D-принтере.
Британская компания Whirli же предлагает подписку на игрушки: примерно за 10 фунтов в месяц можно арендовать игрушки, которые стоили бы 80 фунтов.
«Это прекрасный способ опробовать игрушки и понять, нравятся ли они [детям]», — говорит операционный менеджер компании Whirli Рассел Хан. Те из них, что наскучат ребенку, можно просто вернуть. Над ними проведут санитарную обработку, и их арендует кто-то другой. А если ребенок просит арендовать игрушку снова и снова и срок аренды составит больше года, она перейдет во владение семьи.
Наконец, калифорнийский бренд Piccalio создает стильные минималистичные игрушки из дерева: например, балансборд, балансир или треугольник Пиклер. Как рассказывает журналистка Мэри Фрэнсис Нэпп для американского издания Vice, Piccalio сотрудничает только с поставщиками, которые платят своим работникам достойные зарплаты, производит все изделия только из нетоксичных материалов, а часть суммы от каждого заказа отправляет организации One Tree Planted, которая борется с обезлесением. Как шутит Шэпп, игрушки от Piccalio служат еще и защитой от уродливого бейбикора — то есть стиля, которым можно описать ваш дом, когда он оказывается под завалами пестрых пластиковых игрушек.
Но нужны ли вообще детям игрушки?
Реальный мир вместо игрушечного: что происходит с детьми в детсадах без игрушек
Как говорит Мадлен Сомервиль, «настало время переосмыслить депривацию как родительскую стратегию» — и об этом задумываются не только отдельные родители, но и целые организации.
В одном берлинском детском саду собрали всех пластиковых зверушек, кубики «Лего» и даже настольные игры и оставили детей в пустом помещении с двумя воспитателями, рассказывает писательница Сара Заске в статье для американского журнала The Atlantic. «И что теперь делать?» — спросил тогда ее пятилетний сын. Но воспитатели детям ничего не советовали — они просто наблюдали, позволяя воспитанникам самим придумывать, как справиться со скукой. Это продолжалось три месяца.
«Без игрушек у детей появляется время, чтобы развить свои собственные идеи», — говорит Элизабет Зайферт, управляющий директор мюнхенской некоммерческой организации Aktion Jugendschutz, которая и задумала этот проект.
Его цель — препятствовать формированию у детей зависимого поведения. Когда у детей забирают игрушки, те не могут использовать их, чтобы отвлекаться от негативных чувств, и больше взаимодействуют друг с другом, поясняет писательница Сара Заске.
«Они придумывают собственные игры. Они больше играют вместе, развивая психосоциальные навыки», — добавляет Элизабет Зайферт.
По ее словам, среди этих навыков креативное и критическое мышление, эмпатия и лучшее понимание собственных желаний.
«Они очень много играют в ролевые игры, — продолжает Зайферт. — Они играют. Просто играют по-другому».
Сара Заске подтверждает ее слова:
«Однажды я пришла и увидела, как дети построили „поезд“ из выстроенных в ряд стульев. В другой раз они возвели огромную крепость из одеял и ползали вокруг, притворяясь дикими животными».
Ее сын, который все время спрашивал взрослых и других ребят, что ему делать, теперь участвовал в играх.
Детский сад в Берлине — не первый подобный проект. Еще в 1992 году та же Aktion Jugendschutz уговорила руководителей одного из детсадов в немецком Пенцберге на пару месяцев убрать игрушки. А сегодня такой отказ от игрушек практикуют в сотнях детсадов Германии, Швейцарии и Австрии, говорит Сара Заске.
Не все, однако, встретили это начинание с воодушевлением. В 1997 году в консервативном немецком журнале Focus появилась статья с комментариями психологов, которые указывали на то, что отказ от игрушек может вызывать у детей излишний стресс. Один из комментаторов, профессор психологии из Университета Пассау Ганс Могель даже заявил:
«Это форма насилия по отношению к детям».
Кроме того, комментаторы указывали на нехватку научных доказательств полезности такого подхода. Однако сегодня такие свидетельства существуют. Например, как замечает Заске, в том же 1997-м, а затем в 1998 году появились научные работы, показывающие: время, проведенное без игрушек, увеличивает готовность детей взаимодействовать, улучшает способность решать конфликты, а также повышает уровень их креативности и эмпатии.
Результаты похожего исследования были опубликованы в 2017 году учеными из американского Университета Толедо. В этом эксперименте 36 испытуемым детям возрастом от 1,5 до 2,5 лет предложили в течение двух отдельных получасовых сессий поиграть с разным количеством игрушек. В одну сессию детям выдавали четыре игрушки из четырех разных категорий (обучающие, игрушки для ролевых игр, экшен-игрушки и игрушки с колесами). В другую — шестнадцать игрушек тех же категорий. Ученые заранее узнавали у родителей о любимых игрушках ребят и заменяли их другими из той же категории. Игру детей записывали на видео. Гипотеза исследователей состояла в том, что меньшее число игрушек приведет к «более высокому качеству игры»: то есть дети будут проводить больше времени с одной и той же игрушкой и будут взаимодействовать с ней большим количеством способов.
Гипотеза подтвердилась: когда перед детьми было всего четыре игрушки, они и в самом деле в два раза дольше играли с каждой из них и придумывали для каждой игрушки больше способов применения. Когда же детям давали шестнадцать игрушек, они постоянно переключались с одной на другую.
«Таким образом, среда с меньшим числом отвлекающих факторов может предоставлять детям возможность развивать их способность сосредотачивать внимание», заключили ученые, назвав игру с четырьмя игрушками более «здоровой».
Не дожидаясь более масштабных и долгосрочных экспериментов, все новые детские сады проверяют идею отказа от игрушек на практике — и не только в немецкоговорящих странах, но и, например, в Великобритании.
Один из таких детских садов — обладатель многочисленных образовательных премий Dandelion Education с тремя локациями в окрестностях Нориджа на востоке Англии. Dandelion Education — это буквально сад. Занятия здесь проходят на открытом воздухе, причем в любую погоду.
«У нас в Dandelion нет пластиковых игрушек. Игрушки ведь так ограничены и не оставляют места для воображения: машина — это только машина, ничего больше, — рассказывает одна из здешних воспитательниц Хейли Рум. — Единственные игрушки, которые вы видите здесь, сделали сами дети. Мы даем им инструменты и ресурсы для того, чтобы они создавали то, во что им хочется поиграть, и это подталкивает их думать творчески и более критически, улучшает их навыки решения проблем. А благодаря тому, что мы на открытом воздухе, обучение становится оживленным — так задействуются все чувства».
«Дети сами создают и додумывают собственное пространство, — продолжает Рум. — Они сделали собственные качели и сами выбрали, где их поставить. Они хотели замок — поработали всей командой и построили его. Они не ограничены ничем, кроме воображения».
Девочки играют в детском саду Dandelion Education
«Мы обе долгое время были учительницами начальных классов, — подхватывает вторая воспитательница Эмма Харвуд. — Мы обе разочаровались в школах и сформировали иное представление о том, каким должно быть образование. Государственная система [образования Великобритании] уже не предназначена удовлетворять потребности детей — она больше удовлетворяет нужды бюрократов с их бумажками. Эта система не позволяет детям становиться теми, кем они хотят стать, — мы просто учим их сдавать экзамены и вписываться в рамки».
Может быть интересно
Британский психолог и телеведущая Эмма Кенни с восторгом отзывается о детском саде Dandelion:
«Невероятно здорово, что [дети] могут в таком возрасте получить подлинное представление о том, кто и что они».
В такой обстановке «весь мир становится игровой площадкой», говорит Кенни и добавляет:
«Это здорово еще и потому, что поощряет гендерную нейтральность. Когда дети ограничены только воображением, они не видят никакой разницы между мальчиками и девочками и могут просто создавать свой собственный мир и формировать собственную личность».
«Мы забыли, что дети гораздо более способные, чем мы привыкли считать», — заключает психолог.
Выходит, нам и правда стоит перестать покупать детям игрушки?
«Мы не даем детям понять, что такое „много“». Как научить детей минимализму
Когда сын американского журналиста и писателя По Бронсона был еще совсем маленьким, жена Бронсона заранее предупредила: хотя она не собирается навязывать ребенку, что хорошо, а что плохо, она точно не разрешит ему играть в жестокие видеоигры и собирать карточки с покемонами.
«Про жестокие видеоигры я всё понял, — рассказывает По Бронсон. — Про покемонов — не очень».
Его жена объяснила: когда она подрабатывала нянькой во время учебы в аспирантуре, она увидела, насколько одержимыми становятся дети, собирая эти карточки.
«Они затмевают интерес к чему-либо еще», — сказала она мужу.
Кроме того, обладание карточкой, например с Инфернейпом, становилось для детей поводом надменно смотреть на других детей, уверяла жена Бронсона.
«Не догадываясь о том, кто такой Инфернейп, я с легкостью принял заявление моей жены. Она обрисовала детское пристрастие к карточкам с покемонами так, что это смахивало на героиновую зависимость», — шутит Бронсон.
Однако когда мальчику исполнилось пять, его родители поехали в гости к родственникам в Сиэтл. Там ребенок встретился с двоюродными братьями, которые увлекались покемонами. Бронсон и его жена почувствовали, что мальчик хочет ощутить свою принадлежность к братьям. Поэтому, когда кузены захотели подарить мальчику дюжину карточек, родители не стали возражать. Тем не менее, вскоре после того, как семья вернулась из Сиэтла, карточки забрали, и мальчик не помнил о них до следующей поездки к кузенам. Во второй раз ему снова подарили карточки, и тогда Бронсон и его жена кое-что заметили: хотя обычно мальчик не мог сосредоточиться на чем-либо дольше двадцати минут, в этот раз он, играя с кузенами, изображал одного из покемонов на протяжении целых двух часов.
Тогда родители разрешили мальчику оставить карточки. Вскоре выяснилось, что благодаря покемонам у ребенка появился интерес к категоризации разных объектов, но что еще важнее — он стал интересоваться математикой. Уже в первом классе мальчик вслух считал: «160 очков опыта минус 110 очков плюс 30 очков сопротивления минус 20 очков слабости получается 60».
Тогда стало ясно, пишет Бронсон: «Карточки с покемонами делали мозг нашего сына по-настоящему быстрым в том, что касалось математики уровня начальной школы. И я начал покупать ему карточки. Много карточек».
А вскоре мальчик стал еще и читать тексты на них. Прежде мальчика заставляли по вечерам вслух читать книжки. Но читать текст на карточках никто не принуждал, и поэтому теперь мальчик посвящал чтению гораздо больше времени, чем выдерживал, читая вслух книжки.
«А еще я заметил, что синтаксис предложений на карточках был гораздо более сложным, чем в любой из книг», — признается Бронсон.
Математику мальчик тоже не бросал, и в начале второго класса учитель сказал родителям, что его знания тянут на уровень пятиклашки.
«Наш сын преподнес нам невероятно ценный урок, — говорит Бронсон. — Когда речь заходит о детях, мы часто ставим наши нравоучительные предубеждения выше их интересов».
На самом же деле может оказаться, что «тупые игрушки делают детей умнее» — такими способами, о которых мы даже не догадывались.
Говорит в пользу игрушек и то, что они помогают ребенку выразить себя.
«Дети учатся понимать мир и свое место в нем через игру, — поясняет журналистка и писательница Энн Пьетранджело в статье для ведущего научно-популярного издания Америки о здоровье Healthline. — В игре они свободно выражают свои чувства и глубочайшие эмоции. А игрушки могут становиться символами».
Именно поэтому их используют в детской терапии, которая так и называется: терапия при помощи игрушек.
Используя игрушки, психотерапевт может заглянуть в мир ребенка, предложив ему решить проблему, возникшую в семье кукол, или попросив воспроизвести другую ситуацию, которая кажется ребенку тревожной или страшной.
А еще можно попросить малыша разыграть с помощью игрушек сказку с зачином «жили-были».
О пользе игрушек говорят и другие специалисты, например, лектор Гарвардского университета и автор книги «Искусство говорить с детьми» Ребекка Ролланд:
«Разнообразие игрушек важно, ведь каждый тип игрушек — это „приглашение“ к освоению нового навыка».
Тем не менее и Ролланд предупреждает:
«Заполняя комнату игрушками, чаще всего вы заставляете ребенка быть рассеянным и переходить от одной игрушке к другой без того, чтобы по-настоящему исследовать их. Вместо этого [оставьте] всего несколько игрушек, которые соответствуют интересам и текущим навыкам вашего ребенка».
Игрушки точно лучше телевизора или гаджетов, добавляет Анна Роуан-Легг, педиатр из детской больницы Восточного Онтарио в Канаде:
«Игрушки предоставляют гораздо больше возможностей для взаимодействия родителей и ребенка, а ребенку с их помощью проще проявить себя творчески».
Например, малышу точно не помешают принадлежности для рисования, говорит Роуан-Легг, ведь с их помощью ребенок может выражать свои эмоции, а еще может похвалиться рисунком и получить столь важное для него одобрение родителей. А вот без обучающих игрушек можно и обойтись, говорит она:
«Правда в том, что любой объект, прогулка или взаимодействие с человеком развивают ребенка».
С ней соглашается автор книги «Отдыхай, играй, расти» Дебора Макнамара. В любом доме и так достаточно предметов, которые покажутся ребенку интересными, говорит она, добавляя:
«Детям нужно играть, но они не нуждаются в игрушках».
Свести количество игрушек в доме к минимуму предлагает автор нескольких книг о минимализме Джошуа Беккер. О том, как сделать это, он рассказывает в книге «Меньше значит больше». Когда он и его жена стали жить минималистичной жизнью, одному из их детей было пять, второму — два. Спустя почти десять лет дети, выросшие в «доме, в котором было гораздо меньше вещей, чем в домах их друзей», вовсе не жалуются, что им чего-то не хватает.
Научить детей минимализму — осуществимая задача, уверяет Беккер. Для начала стоит объяснить ребенку, что вообще такое минимализм и какая от него польза. Говорить нужно просто и понятно, а на вопросы отвечать развернуто. Дети не должны чувствовать принуждения.
Читайте также
Почему мы покупаем лишние вещи? Основные причины избыточного потребления
Когда дети более-менее поймут, в чем суть минимализма, нужно выяснить, от каких игрушек они готовы избавиться. Можно начать с тех, с которыми они уже не играют или которые попросту переросли. А чтобы в доме снова не стали накапливаться лишние куклы, машинки и конструкторы, стоит обозначить для ребенка границы.
«Например, мы с дочерью договорились, что она может иметь столько игрушек, сколько хочет — пока они помещаются в ее шкафу. Кроме того, она может иметь столько раскрасок, сколько помещается в пластиковый контейнер под ее кроватью», — рассказывает Беккер, добавляя, что, когда количество вещей в комнате дочери перейдет обозначенные границы, она должна будет решить, от чего готова отказаться.
Деньги же, которые получится сэкономить благодаря минималистичному образу жизни, Беккер предлагает потратить на совместный отдых с семьей: съездить на пляж, сходить в парк, отправиться в соседний город.
В другой своей книге — «Дом минималиста» — Беккер дает еще пару советов. Например, предлагает не просто учить дочь или сына минимализму, а показывать им пример: сначала избавиться от лишних вещей в собственной комнате. Игрушки он предлагает не выбрасывать, а жертвовать детским домам, школам, церквям, больницам. При этом, когда пойдете отдавать игрушки, ребенка нужно обязательно взять с собой. Выбросить Беккер предлагает разве что бесполезные игрушки — те, которым не хватает деталей, или те, что не поддаются очистке.
Подсказывает он и пару вопросов, которые можно задать ребенку, чтобы подтолкнуть его к отказу от некоторых игрушек: например, «А ты не устаешь собирать игрушки, когда мама или папа просят тебя об этом?» или «Можешь ли ты без проблем найти нужную тебе игрушку? Это будет проще, если их будет меньше».
Американская неправительственная организация China Labor Watch, основанная в 2000 году китайским активистом Ли Цянем, предлагает еще один способ сделать отношение детей к игрушкам более осознанным.
«Мы верим, что сострадание — это добродетель, которой нужно учить каждого ребенка, — говорится на сайте China Labor Watch, которая защищает права китайских рабочих. — Когда родители выбирают игрушки для своих детей, [дети] имеют право знать о том несправедливом отношении и эксплуатации, с которыми сталкиваются рабочие, [производящие игрушки]».
Рабочие в таких странах, как Китай, зачастую «вынуждены перерабатывать и получают мизерные зарплаты», чтобы увеличить прибыль гигантских компаний. Одна из фабрик в китайском Дунгуане, например, производит игрушки для гиганта индустрии Mattel, который затем продает их в более чем 150 странах. Каждый рабочий здесь должен делать больше ста игрушек в час — за что получает в среднем два доллара. На обед у него тридцать минут, а работать приходится с понедельника по субботу по десять часов в день. В итоге переработка составляет в среднем 80 часов в месяц, а в некоторые месяцы достигает и 112 часов, замечают в China Labor Watch.
За одну куклу Ариэль, которую британскому ребенку купят за 35 фунтов, китайский работник или работница получают сумму, эквивалентную одному пенсу (а это меньше рубля), сообщает The Guardian. А в 2011 году та же газета писала об использовании детского труда на производстве игрушек в Китае.
Ради чего все эти усилия? В книге «Меньше значит больше» Джошуа Беккер рассказывает такую историю. Однажды он встретился в ресторане со своим другом Сантьяго и тот рассказал ему о своей дочери:
«Я просто не знаю, что делать, Джошуа. Кажется, она никогда не бывает счастлива».
Выросший в крайней бедности Сантьяго был теперь гораздо более успешен и обеспечен, чем Джошуа.
«Я не понимаю. У нее полный ящик видеоигр, по всей спальне — куклы, а в доме есть целая комната только для ее игрушек. Но, кажется, она все время несчастлива. Она постоянно говорит мне, что ей скучно».
У самого же Сантьяго в детстве было всего три игрушки, и он никогда даже не просил купить что-то еще. Джошуа выслушал его и ответил:
«Может быть, твоя дочь несчастна, потому что у нее слишком много игрушек. Подумай об этом. Когда ты был ребенком, у тебя было три игрушки. Но важнее то, что ты знал: это не изменится. Три игрушки, конец истории. Так что тебе приходилось обходиться тем, что было, и находить в этом радость».
Дочери Сантьяго же было достаточно попросить, чтобы получить очередную игрушку из рекламы. Отец просто не давал ей ощутить, что значит «много» — поэтому она хотела все больше и больше.
«Ты позволяешь ей продолжать искать счастье в очередной игрушке, очередной игре, очередной покупке. Черт побери, ты практически поощряешь это. Но, может быть, если бы ей пришлось искать счастье в тех игрушках, которые у нее уже есть, она бы наконец нашла его».