Сто лет асексуальности: как общество и медицина признавали за людьми право не интересоваться сексом

Асексуальность — отсутствие сексуального влечения, незаинтересованность в сексуальных практиках. Асексуальные персоны могут испытывать возбуждение, влюбленность, у них «всё в порядке» с гормонами, просто другие люди не привлекают их в сексуальном плане. Важно отделять асексуальность от воздержания, целибата или антисексуальности. В последнее время чаще используют словосочетание «асексуальный спектр» — зонтичный термин для объединения идентичностей, которые определяются отсутствием, слабостью или нетипичностью сексуального влечения.

Асексуальность не так давно стала широкой темой для обсуждения. Асексуальное сообщество, или эйс-сообщество, возникло в эпоху интернета, и по этой причине асексуальность иногда называют первой «интернет-сексуальностью». Складывается впечатление, что это новое явление, появившееся благодаря форумам и Tumblr. Однако это не означает, что асексуальных людей не было раньше. Просто их историю почти никто не рассказывает.

Культура западного мира не всегда была сексуализированной. Даже скорее наоборот: религия делала широкий разговор о сексе невозможным, а сама тема была табуирована религиозными запретами. Поэтому упоминания асексуальности в истории трудно отыскать, а те немногие, что находятся, можно интерпретировать по-разному. До XX века не было четкого разделения между либидо, сексуальным влечением и поведением, из-за чего есть вероятность воспринимать одно как другое. Отсутствие языка для описания асексуального опыта затрудняет определение тех или иных кейсов как упоминания асексуальности.

В этом тексте речь идет преимущественно об асексуальности и асексуальном спектре. Но долгое время асексуальность и аромантичность не разделялись, поэтому в исторических примерах границу провести трудно, и это важно иметь в виду.

Первые упоминания

Термины «гомосексуальность» и «гетеросексуальность» ввел в оборот австрийский публицист Карл Мария Кертбени в 1869 году. Он одним из первых высказал точку зрения о врожденности гомосексуальности, что позже назовут «медицинской моделью» гомосексуальности. Однако классификация Кертбени не была бинарной — в нее также входил термин «моносексуальность». Этот термин относился к людям, которые занимались мастурбацией и не вступали в сексуальные отношения с другими. Это совсем не асексуальность, как мы определяем ее сегодня. Но всё-таки попытку Кертбени часто включают в историю асексуальности.

Начиная с XIX века в медицинской науке устоялся диагноз для людей, которые проявляли мало интереса к сексу, — «сексуальная холодность» и «сексуальная анестезия».

В 1896 году вышел памфлет о сексуальности немецкого сексолога Магнуса Хиршфельда — «Сапфо и Сократ». Хиршфельд писал и о людях, имеющих слабое сексуальное влечение или вовсе его не испытывающих, однако не называл их асексуалами напрямую. Более того, он проводил параллель с упомянутой выше сексуальной анестезией, то есть для него отсутствие сексуального влечения было дисфункцией.

Серьезная веха асексуальной истории — работы Дженни Джун, одной из первых трансгендерных женщин, написавших автобиографию. В 1918 году она опубликовала The Autobiography of an Androgyne, а в 1922-м — The Female Impersonators. В этих произведениях она использует слово «анафродит» для описания тех, кто «не преисполнен обожания ни к одному человеческому типу». Опять же, это можно трактовать не только как асексуальность, но и как аромантичность: отсутствие в то время проработанного и насыщенного терминами языка не позволяет нам точно определить, что имела в виду авторка.

В XX веке появлялось всё больше научных работ о сексуальности, например, знаковым событием было создание шкалы Кинси. Американский биолог и сексолог Альфред Кинси критиковал бинарное определение ориентации человека либо как гетеросексуальной, либо как гомосексуальной. Вместо этого в 1940–1950-х он предложил использовать градацию по шкале. Изначально на шкале Кинси было шесть значений: полярные «исключительная гомосексуальность» и «исключительная гетеросексуальность», а между ними — бисексуальность и другие промежуточные значения. Кинси хотел продемонстрировать, что сексуальность флюидна и может меняться на протяжении жизни.

Затем он дополнил шкалу седьмой категорией, известной как «группа Х», которая, по его мысли, включает тех, кто «не имеет социально-сексуальных контактов или реакций» и «не реагирует эротически ни на гетеросексуальные, ни на гомосексуальные стимулы и не имеет открытых физических контактов с лицами любого пола». Кинси также установил, что к этой группе относятся 2% населения. Определение Кинси опять-таки сводит асексуальность к сексуальному поведению и реакциям, он не говорит об отсутствии или нетипичности сексуального влечения. Более того, «группа Х» находится как бы вне основного спектра, что исключает асексуалов из карты сексуальных ориентаций.

Упоминания об асексуальности встречаются и в квир-литературе середины века. В 1952 году в журнале Transvestia вышла статья, утверждавшая, что, хотя большинство транс-персон «полностью гетеросексуальны», «некоторые также асексуальны». Почти десятилетием позже, в 1965-м, в том же журнале было опубликовано краткое описание «асексуального диапазона» — возможно, раннего прототипа асексуального спектра.

Асексуальность и феминизм

Феминистское сообщество до 1960-х оставалось в стороне даже от поверхностных дискуссий об асексуальности. Появление околоасексуального дискурса совпало с расцветом сепаратистского феминизма в США. Тогда многие радикальные феминистки были увлечены идеей создания отдельного общества, без мужчин. По их мнению, главным источником угнетения женщин был патриархат и мужчины как его представители. Поэтому сепарация — отказ от взаимодействий с мужчинами или сведение их к минимуму — стала одной из главных особенностей лесбосепаратистского феминизма.

Тогда же синтезировался такой феномен, как политическое лесбийство, — в его основе лежит идея, что сексуальная ориентация — выбор, а значит, женщина может сделать его в пользу других женщин, иными словами, стать лесбиянкой. Гетеросексуальные отношения с мужчинами, по их мнению, нельзя построить без угнетения женщин, сексизм как бы встроен в них. Поэтому выходом представлялись либо отношения с женщинами, либо… ни с кем вообще. Так и зародилось то, что можно условно назвать «политической асексуальностью» в рядах сепаратистских феминисток.

Валери Соланас в «Манифесте ОПУМ» 1967 года определила секс как изобретение патриархата, от которого следует отказаться в пользу других задач.

Самый известный документ тех времен по теме — «Асексуальный манифест» 1972 года феминистки Лизы Орландо. Она рассматривает асексуальность как политическую реакцию на патриархат, как выбор, который могут сделать женщины, а не как идентичность.

И хотя Соланас, Орландо и другие не использовали асексуальность в устоявшемся сейчас значении, они ухватили один из важнейших пунктов повестки современного эйс-сообщества, а именно: интерес к сексу не является и не должен быть социальной нормой.

Сепаратистские феминистки формулируют это как выбор и переходный принцип, но многие из них при этом критикуют принудительную сексуальность, что резонирует с асексуальностью, отмечает исследовательница Эла Пшибыло. Ее концепция «принудительной сексуальности» отсылает к термину Эдриенн Рич «принудительная гетеросексуальность». Пшибыло утверждает, что в мейнстримном дискурсе норма — аллосексуальность (то есть наличие любого сексуального влечения), а публичные проявления сексуального желания становятся социальной необходимостью, что закрепляет за асексуалами маргинализованное положение.

Невидимая революция

В 1970-е начинается сексуальная революция, отцом которой некоторые называют Кинси. Это было время расцвета общественных и научных дискуссий о сексуальности. Но не для асексуальных людей. Отсутствие сексуального влечения по-прежнему игнорировалось и не считалось чем-то заслуживающим внимания, а в крайних случаях и вовсе высмеивалось. В 1971 году газета The Village Voice опубликовала шутливую статью под названием Asexuals Have Problems Too! («У асексуалов тоже есть проблемы!»). К удивлению редакции, на газету обрушился шквал писем от читателей, демонстрирующей широкое любопытство к асексуальной идентичности.

«Теперь я не знаю, асексуален я или нет, но знаю, что, хотя многие мои друзья утверждают, что они сдерживают свои примитивные, похотливые желания, я провожу большую часть своего времени, пытаясь убедить себя, что они у меня есть», — пишет один анонимный читатель.

Издевательский тон статьи в The Village Voice — наглядный пример того, как в эпоху сексуальной революции сексуальность стала не только эмансипирующей, но одновременно и репрессивной для части людей, а ее наличие оказалось необходимостью.

Сексуальная революция фактически игнорировала тему асексуальности, и ответом стала статья 1977 года исследовательницы Майры Т. Джонсон Asexual and Autoerotic Women: Two Invisible Groups.

Это первая научная работа об асексуальности, написанная с феминистских позиций, а также наиболее обширное ее определение из ранних работ по теме. Джонсон пишет о трудностях, с которыми столкнулись асексуальные люди, оказавшись в стороне от сексуальной революции. Она утверждает, что невидимость в культуре означает сексуальную подавленность для асексуальных людей, особенно для женщин.

Может быть интересно

«Я боюсь секса». Откуда берется коитофобия и почему от нее никто не застрахован

В научной среде тема получила развитие в работах психолога Майкла Стормса конца 1970-х и начала 1980-х годов. Шкала Кинси, по его мнению, была слишком примитивной и не охватывала всего разнообразия сексуальных идентичностей.

Он переосмыслил ее и создал модель Стормса— четырехквадрантную сетку, включающую не только гетеросексуальность и гомосексуальность, но также бисексуальность и асексуальность.

В отличие от Кинси, в концепции которого асексуальность как бы вынесена за скобки, Стормс включал ее в континуум с не-асексуалами, таким образом снимая с асексуальности клеймо «необъяснимой аномалии», которую нужно поместить вне шкалы.

Паула Нуриус в 1983 году провела первое исследование, посвященное асексуалам, с использованием эмпирических данных. Ее интересовала взаимосвязь между ментальным здоровьем и сексуальной идентичностью. Но и Нуриус, и Стормс включают асексуальность в свои модели и пишут о ней не для того, чтобы исследовать именно ее, а для продвижения других собственных проектов о сексуальности.

Несмотря на вспышки интереса и редкие научные исследования, в 1980-е тема асексуальности всё еще оставалась маргинализованной. В 1981 году Кэтрин Кобали написала в феминистский журнал Heresies после выпуска о маргинальных сексуальностях:

«Я также чувствовала себя немного обделенной, потому что среди множества представленных точек зрения не смогла найти ни одной, с которой могла бы отождествлять себя полностью».

Она рассказала о борьбе со стыдом за свою идентичность, ведь в глазах общества отсутствие сексуальных партнеров — недостаток, неполноценность. Наблюдая за ежегодным прайдом, Кобали чувствовала несправедливость и осознавала исключенность асексуалов.

В 1994 году опрос 18 876 жителей Великобритании показал, что 1% респондентов «никогда не испытывали сексуального влечения к кому-либо». Именно на этом исследовании базируется широко устоявшееся мнение, что только один человек из 100 асексуален. Сейчас в эйс-сообществе не особо полагаются на эту цифру: во-первых, прошло немало времени; во-вторых, информации об асексуальности в те годы было крайне мало; наконец, сейчас корректнее говорить об асексуальном спектре, который включает множество других идентичностей, например демисексуалов или грейсексуалов. Но собрать хоть сколько-нибудь исчерпывающую статистику сложно даже сегодня.

Асексуалы в интернете

Развитие интернета сыграло большую роль в формировании эйс-сообщества. Одним из знаковых событий стала публикация в 1997 году статьи Зоуи О’Райли My life as an Amoeba. В ней О’Райли делилась личным опытом асексуальности. В комментариях под постом образовалось первое подобие асексуального онлайн-комьюнити: люди оставляли комментарии и делились переживаниями вплоть до начала 2000-х.

Создатель асексуальной организации AVEN (Asexuality Visibility and Education Network) Дэвид Джей признавался, что публикация О’Райли повлияла на осознание его собственной идентичности. Когда он забивал в поисковик слово «асексуал», находились только статьи о биологии растений. Джей хотел найти людей с похожим опытом, и в 2001 году к нему пришла идея создания AVEN.

Сначала крупнейшая в мире асексуальная сеть была простым веб-сайтом с базовой информацией об асексуальности и возможностью написать Джею электронное письмо. Затем он купил домен asexuality.org и добавил форум, где люди могли знакомиться и делиться историями об обнаружении своей асексуальности. Как и Джей, большинство из них никогда раньше не сталкивались с другими асексуалами.

Сейчас на сайте десятки тематических форумов на разных языках, организация является базой для исследований и выпускает свой мерч. Главные цели AVEN — общественное признание и обсуждение асексуальности и рост эйс-сообщества. Параллельно с AVEN в 2002-м был создан блог LiveJournal Asexuality Community — инклюзивная площадка для обмена опытом. Именно в интернет-сообществах велись оживленные дискуссии о тонкостях асексуальности, синтезировались различные термины, которые делали разговор более насыщенным и детальным.

И сейчас основная активность эйс-сообщества сосредоточена в интернете. В Tumblr и Twitter теперь существуют обширные сети, которые отвечают на вопросы об асексуальности и предоставляют асексуалам по всему миру поддержку.

Есть различные предположения о том, почему эйс-сообществу потребовалось столько времени для формирования: возможно, не было достаточно объединяющего термина или ярко выраженного угнетения, заставляющего асексуальных людей искать силу в количестве. Интернет, конечно, не создал асексуальность, но в каком-то смысле он дал ей имя и лицо. Так считает Энтони Богерт, он же автор первой научной работы об асексуальности, где она представлена как отдельный объект изучения. В 2004 году он опубликовал исследование, согласно которому число асексуалов в США составило чуть более одного процента. Затем журнал The New Scientist выпустил статью Сильвии Паган Уэстфол Glad to be asexual с утверждением, что «асексуальность действительно является формой сексуальной ориентации». Другие журналы подхватили тему, а Дэвид Джей стал частым гостем интервью, например на MTV.

Флаг в руки

AVEN и другие онлайн-активисты запустили процесс разрастания сообщества. На форумах создавали новые термины — в 2006 году пользователь sonofzeal впервые использовал слово «демисексуальность», то есть формирование сексуального влечения после формирования устойчивой эмоциональной связи. Спустя несколько месяцев пользователь KSpaz ввел термин Gray-A — пограничная зона между асексуальностью и аллосексуальностью, иначе говоря — редкое или слабое сексуальное влечение.

В 2009 году участники AVEN присоединились к прайду в Сан-Франциско — это первое появление асексуальных людей в акции. А затем асексуалы обзавелись официальной символикой — в 2010 году был утвержден флаг эйс-сообщества. Дизайн выбрали в ходе онлайн-голосования: черная полоса символизирует асексуальность, серая полоса — грейсексуальность и демисексуальность, белая — сексуальность, а фиолетовая — сообщество. В том же году состоялась первая неделя осведомленности об асексуальности, которая теперь ежегодно проходит в конце октября. Авторкой идеи была Сара Бет Брукс, она хотела привлечь внимание, в частности ЛГБТ-сообщества, к проблемам асексуалов.

Термин «асексуальный спектр» вошел в употребление в 2011 году, нельзя точно установить, кто первым его использовал. В сообществе сходятся во мнении, что это произошло естественным образом, как попытка объединить все идентичности. Тогда же начинают использовать слово «эйс» (ace), как и эйс-спектр, это зонтичный термин для обозначения сообщества или его участников. В 2019 году организаторы Asexual Awareness Week изменили название акции — вместо прежнего выбрали Ace Week. Это позволило сделать акцию более инклюзивной, поскольку «асексуальность» не отражает все идентичности эйс-спектра. Хотя кампания за повышение видимости эйс-сообщества продолжается, сейчас Ace Week стала еще и праздником, тем временем в году, когда люди эйс-спектра могут чествовать свою идентичность.

Еще одна большая победа сообщества — исключение асексуальности из Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (DSM) в 2013 году. Новые поправки изменили определение гипоактивного расстройства сексуального влечения, исключив из него людей, которые идентифицируют себя как асексуалов. К слову, гомосексуальность исключили из DSM еще в 1973 году.

Асексуальность постепенно просачивается и в поп-культуру. Открыто асексуальных персонажей можно перечислить по пальцам одной руки, но всё же это не сравнится с молчанием, в котором эйс-сообщество находилось на протяжении истории. Спанч-Боб, по словам создателя мультсериала Стивена Хилленберга, является асексуалом, в 2016 году персонаж мультсериала «Конь БоДжек» Тодд Чавез совершил асексуальный каминг-аут, а в последнем сезоне популярного сериала «Половое воспитание» появляется небольшая сюжетная линия с асексуальной героиней Флоренс.

С каждым годом репрезентация асексуального спектра в культуре и обществе растет — всё больше публичных персон совершают асексуальный каминг-аут, всё больше персонажей в различных поп-культурных продуктах идентифицируют себя как персон эйс-спектра. Представители эйс-сообщества получают доступ к широким площадкам, например, активистка Ясмин Бенойт стала первой открыто асексуальной женщиной на обложке печатного издания. Развиваются научные исследования, как медицинские, так и социокультурные, — в 2019 году исследовательница Эла Пшибыло, которая упоминалась выше, выпустила книгу Asexual Erotics: Intimate Readings of Compulsory Sexuality. Сообщество укрепляется и разрастается.

Но асексуальность по-прежнему невидима либо стигматизирована для большинства населения планеты. Опрос Sky News 2019 года показал, что только 53% из 1119 респондентов знали определение асексуальности, но 75% этой группы дали его неправильно или определили асексуальных людей как просто лишенных либидо. Даже в рамках ЛГБТКИА-сообщества а-спектр (зонтичный термин для асексуального и аромантичного спектров) остается на задворках движения. До сих пор ведутся дебаты о том, является ли он частью ЛГБТ+. Например, есть разные точки зрения по поводу буквы А в аббревиатуре — это может быть агендерность, асексуальный спектр или же allies, то есть союзники.

Противники включения а-спектра в ЛГБТКИА настаивают на том, что изначальной целью движения была борьба с систематическим угнетением лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендерных персон, квир-персон и интерсекс-персон, в то время как эйс-персоны не имеют опыта систематического угнетения.

Иногда представителей а-спектра даже автоматически относят к гетеросексуальным, игнорируя существование, например, негетероромантичных асексуалов или негетеросексуальных аромантиков.

В эйс-сообществе не согласны с этим. Для описания негативных установок, поведения и чувств по отношению к асексуальности и людям, которые идентифицируют себя как часть асексуального спектра, используется термин «эйсфобия». К ее проявлениям относятся обесценивание или неприятие асексуальности как отдельной сексуальной идентичности, представление об асексуалах как о неполноценных или неспособных чувствовать, стигматизированное восприятие асексуальности как психического расстройства. Отсутствие графы «асексуал» в рейтинговых приложениях, недостаточная или однобокая репрезентация в медиа, asexual erasure, отсутствие темы асексуальности в большинстве программ по сексуальному воспитанию — всё это тоже относится к эйсфобии. Признание дискриминации важно для эйс-сообщества, потому что это позволит отказаться от рассмотрения индивидуальных действий против асексуалов как случайных, обеспечивая системный взгляд на паттерны «неприязни» к асексуалам.

Жизнь в современной гиперсексуализированной культуре непроста для эйс-сообщества, но прогресс в этом отношении дает надежду на постепенное улучшение ситуации. Невидимость комьюнити остается одной из главных проблем, и узнавание истории дискурса вокруг этой темы помогает репрезентации, а также укрепляет само сообщество. Для маргинализированных групп очень значимо находить себя в истории. А для представителей асексуального спектра, которые часто вынуждены доказывать и отстаивать свою идентичность, это еще и валидация их опыта.