Император разделанных тел. Как Жан-Бедель Бокасса, правитель Центральноафриканской империи, устроил массовое убийство школьников — и в результате лишился трона

Путь наверх

Кто в первую очередь приходит на ум, когда слышишь или читаешь словосочетание «африканский диктатор»? Да, именно он — Жан-Бедель Бокасса, один из колоритнейших тиранов в истории, завоевавший своими «подвигами» мировую известность. Биография его складывалась настолько причудливо, что может обойти даже самую буйную фантазию романистов и сценаристов. В своей жестокой эксцентричности он вполне мог поспорить со знаменитыми древнеримскими деспотами Калигулой и Нероном. Недаром некоторые и называют его «африканским Нероном».

А ведь начало его пути вряд ли могло кого-то навести на мысль об императорском троне, поджидавшем юного Жан-Беделя. Впрочем, он своей судьбой воплотил архетип лидера, преодолевшего путь от социальных низов к заоблачным вершинам благодаря собственной силе воли, незаурядному уму и умению пользоваться счастливыми обстоятельствами. Будущий император появился на свет подданным Третьей Французской республики — он родился 22 февраля 1921 года в Бобанги. Это было большое селение в префектуре Лобае, в 80 километрах к юго-западу от Банги — столицы колонии Убанги-Шари, являвшейся на тот момент частью Французской Экваториальной Африки.

Происходил Бокасса из племени мбака, давшего Центральной Африке многих чиновников колониального периода. «Бокасса» на языке мбака означает, к слову, «маленький лес». Будущий диктатор в первые годы своей жизни рос в обширном семействе, где кроме него было еще одиннадцать детей. Его отец, деревенский староста, назвал очередного сына Жан-Беделем фактически по ошибке: он неправильно прочитал в календаре сокращенное имя католического святого Жан-Батиста де ла Саля — и Jean-B. de la S. превратился в Jean-Bedel.

Маленькому Жан-Беделю суждено было осиротеть в шесть лет. Его отец Миндогон Бокасса запомнился современникам как человек умный и гордый, не желавший быть маленьким покорным винтиком в гигантской колониальной машине. Однажды ему поступил приказ составить список деревенских жителей, которых следовало отправить собирать каучук для французской компании Forestière. Как раз в ту пору в окрестностях проповедовал пророк по имени Карну, призывавший не отдавать людей на принудительные работы. Услышав Карну, Миндогон решил, что больше не будет выполнять приказы французов. Он освободил нескольких односельчан, которых люди Forestière держали в заложниках, чтобы обеспечить повиновение остальных местных жителей. Компания сочла это мятежом. Миндогона задержали и скованного увезли в город Мбаики. 13 ноября 1927 года Бокасса-старший был забит до смерти на городской площади неподалеку от здания префектуры. Через неделю его супруга Мари, не выдержав горя, покончила с собой.

После этого Жан-Беделя воспитывали родственники, они отдали его в христианскую миссионерскую школу в Мбаики. Здесь невысокому, но физически сильному Бокассе пришлось учиться не только грамматике, но и умению отвоевывать место под солнцем — сверстники часто задирали и дразнили паренька из-за его сиротства. Миссионер отец Грюнер сначала решил готовить своего воспитанника к карьере священника. Но такой жизненный путь не очень-то привлекал юношу — и в мае 1939 года он поступил на военную службу в колониальные войска. Совсем скоро разразилась Вторая мировая, в которой довелось активно поучаствовать и Жан-Беделю. Французская Африка стала полем битвы между непокорными «сопротивленцами», объединившимися вокруг полковника де Голля, и силами, сохранявшими преданность режиму Виши. Бокасса примкнул к первым — и уже в ноябре 1941 года получил звание старшего сержанта в войсках «Сражающейся Франции», принимал участие в захвате Браззавиля. Тремя годами позже Жан-Бедель участвовал в высадке войск союзников на юге Франции, затем в боях на Рейне, а окончание войны встретил в чине старшего сержанта.

Решив продолжить военную карьеру, Бокасса окончил в 1949 году офицерскую школу в Сен-Луи (Сенегал). Годом позже он попал на Индокитайскую войну, причем удостоился там ордена Почетного легиона и Лотарингского креста. Говорят, что именно во время этой войны, которую Франция вела ради сохранения своих колоний в Индокитае, Жан-Бедель увидел столько жестокостей, что это огрубило его характер и предопределило стиль правления будущего диктатора.

К началу 1962 года Бокасса имел звание капитана — и вдруг уволился из французской армии. Причина заключалась в том, что забрезжила возможность куда более блистательной карьеры. То было время, когда африканские страны сбрасывали с себя путы колониальной зависимости. Одним из новорожденных государств стала Центрально-Африканская Республика, в состав которой вошла малая родина Жан-Беделя — префектура Лобае. Первым президентом ЦАР выбрали Давида Дако. По чистой случайности он приходился Бокассе двоюродным братом. Узнав об этом, Жан-Бедель устремился под крыло кузена, рассчитывая на родственные благодеяния. И расчет оправдался: Бокасса с ходу получил звание майора в новорожденной центральноафриканской армии, а вскоре Дако назначил его начальником штаба вооруженных сил и присвоил чин полковника. Но этого Жан-Беделю оказалось мало. «Чем я хуже двоюродного брата?» — должно быть, размышлял он, приступая к организации свержения Давида.

От переворота до коронации

Жан-Бедель отблагодарил Давида по-братски. Захватив власть в результате проведенного им 1 января 1966 года переворота, Бокасса не стал, как это часто бывало в подобных случаях, убивать свергнутого главу государства, а всего лишь поместил под домашний арест. А через несколько лет и вовсе освободил и назначил своим советником. Наверное, сыграли роль родственные чувства, и не исключено, что Бокасса всё-таки испытывал благодарность к кузену, который обеспечил ему начало возвышения.

Сам же переворот стал успешным благодаря тому, что Бокасса заручился поддержкой военных ЦАР. Он привлек их на свою сторону обещаниями значительно увеличить финансирование вооруженных сил государства. В итоге насильственная смена правителя прошла практически бескровно: на защиту законно избранного президента никто с оружием в руках не встал. Дако был схвачен солдатами, после чего Бокасса принудил его официально сложить полномочия.

Давид Дако — почти исключительный пример милосердия, проявленного Жан-Беделем. Как правило, он не церемонился с людьми. Захватив власть незаконно, Папа Бок (прозвище, данное ему народом ЦАР) понимал, что в стране могут найтись и другие желающие последовать его примеру. Закономерности жизни любой банановой республики предполагают, что за одним переворотом может вскоре последовать другой. И, действительно, Жан-Бедель пережил несколько попыток свержения.

Чтобы предотвратить новые перевороты, Бокасса старался навести на врагов побольше страха. Так, у всех в памяти осталась расправа над его сподвижником Александром Банзой, назначенным министром здравоохранения. Когда они рассорились и Банза замыслил свергнуть своего патрона, то был изобличен, схвачен и отвезен к Бокассе. Жан-Бедель лично забил бывшего друга почти до смерти и, как передают, резал его еще живую плоть бритвой. Смерть стала для несчастного избавлением от мук. Другому неудачливому заговорщику, бывшему начальнику тайной полиции Жан-Батисту Мунумбе в присутствии его семьи приспешники Бокассы выкололи глаза.

С теми, кого Жан-Бедель считал неблагонадежными, он расправлялся изобретательно. Настолько изобретательно, что западные дипломаты, которым выпал жребий работать в Банги, говорили, что чувствуют себя оказавшимися в какой-то особой, сюрреалистической реальности. Тогдашний посол США в Центрально-Африканской Республике жаловался, что ему иногда приходится щипать себя, не зная, как реагировать на окружающее «безумие».

Ходили рассказы, что властитель любил «вершить правосудие», сидя в своем дворце на троне под балдахином и лично допрашивая заключенных. Им он «великодушно» предоставлял на выбор способ умереть: либо в челюстях крокодилов в декоративном пруду, либо в зубах львов в клетке.

Подозрительность Жан-Бедель сочетал с распутством. У него было восемнадцать «официальных» жен и десятки любовниц, с которыми он зачал свыше полусотни детей. Папа Бок привык получать любую женщину, которую хотел. Вот маленький, но характерный пример. Министр общественных работ Огюст М’Бонго поплатился только за то, что у него была подруга-стюардесса, на которую положил глаз и Бокасса. Министр женился на стюардессе, чем вызвал лютую ярость Папы Бока. Вскоре «виновника» схватили. Директор тюрьмы в Банги Габриэль Бойенгомб по приказу тирана приковал М’Бонго к полу и посадил на столь скудный рацион, что тот превратился в «почти что собачий скелет, готовый умереть».

Не церемонился Папа Бок и с представителями свободной прессы, имевшими несчастье навлечь на себя его гнев. Так, он самолично вместе с группой прихлебателей избил корреспондента Associated Press Майкла Голдсмита и велел бросить его в тюрьму на месяц. Но Голдсмит по крайней мере вышел из тюрьмы живым и поздравлял себя с тем, что так дешево отделался. Более того, он не держал особого зла на мучителя — и позже интервьюировал Жан-Беделя, когда тот жил в изгнании во Франции.

Когда известия о репрессиях в ЦАР дошли до генерального секретаря ООН Курта Вальдхайма, он публично осудил подобные методы. В ответ Бокасса только фыркнул:

«Вальдхайму, этому сутенеру и эксплуататору, лучше держать рот на замке».

С самого начала новый президент стал строить режим самовластного правления, при котором единственным источником решений был он сам. И строительство такого режима прошло чрезвычайно успешно: избавившись от любых потенциальных оппонентов, Жан-Бедель Бокасса через одиннадцать лет после начала своего правления мог позволить себе практически всё, что угодно. Когда ему надоело быть «просто президентом», он захотел стать императором. 4 декабря 1977 года Папа Бок провел свою коронацию в наполеоновском стиле, потратив на нее 50 млн долларов (треть бюджета, возглавляемой им страны). Отныне Центрально-Африканская Республика стала именоваться Центральноафриканской империей.

Церемония коронации состоялась в Банги — во Дворце спорта имени Бокассы напротив Университета Бокассы, находящегося на проспекте Бокассы рядом с памятником Бокассе. Жан-Бедель щеголял в костюме, полностью повторявшем одеяние Наполеона Бонапарта во время коронации великого корсиканца. Скульптор Оливье Брис изготовил для Бокассы гигантский золотой трон в форме орла, украшенный пятью тысячами бриллиантов. По заказу новоявленного африканского Бонапарта ювелир Клод Артус-Бертран создал корону, инкрустированную алмазами, — ее стоимость составляла 5 млн долларов. Специально к церемонии самолетами в Банги доставили две роскошные государственные кареты, 35 породистых лошадей, 125 великолепных седел, 5100 парадных мундиров, 100 тонн фейерверков.

Наполеон Бокасса позаботился о том, чтобы осчастливить и зрителей своей коронации — он заказал в Париже чеканку 1,5 тонны медалей для гостей и своих фаворитов. Деспот пригласил на торжества более сотни глав государств и правительств, а также папу римского. Однако прибыл только Сивусагур Рамгулам, премьер-министр небольшого островного государства Маврикий в Индийском океане. К большому разочарованию Жан-Беделя на сей раз не нашел времени приехать даже президент Франции Валери Жискар д’Эстен, с которым Папа Бок поддерживал в ту пору самые лучшие отношения.

Дела внешние и внутренние

Справедливости ради стоит сказать, что в первые годы своего правления Бокасса даже совершал некоторые разумные шаги: боролся с алкоголизмом среди населения, развивал систему общественного транспорта в Банги, запретил в стране полигамию и женское обрезание. Решительно шла борьба с расплодившимися в Банги карманниками — при поимке им отрезали уши. Поскольку это помогало мало, однажды Папа Бок распорядился забить 46 пойманных воров дубинками, приставив к каждому из них по солдату.

«Не стесняйтесь забивать их до смерти!» — велел солдатам диктатор.

После окончания экзекуции он приказал оставить умерших и еще умирающих воров на пять часов под палящим солнцем.

Слухи о расправах и политических репрессиях хоть и пересекали границы, но считались преувеличенными. Поэтому на международном уровне Жан-Бедель имел статус хоть и эксцентричного, но более-менее респектабельного правителя — тем более что в мире хватало других кровожадных диктаторов. Благодаря этому на внешнеполитической арене Бокасса пытался играть в «многовекторность»: посещал с визитами СССР, Китай, Тайвань и другие страны. В какой-то момент он сблизился с Муаммаром Каддафи — до такой степени, что во время визита ливийского лидера в 1976 году Папа Бок официально принял ислам и взял себе имя Салах-эд-дин Ахмед Бокасса. Позже, правда, вновь обратился в католичество.

Пытался Бокасса подружиться и с Южно-Африканской Республикой, подвергавшейся тогда международному остракизму из-за царившего там режима апартеида. Южноафриканцы пообещали Папе Боку пакет помощи в размере 250 млн долларов. В ЮАР желали развивать туризм на реке Убанги, участвовать в добыче алмазов в Центральноафриканской империи и построить железнодорожную линию из Банги в соседний Камерун.

Но в центре политики Бокассы всегда оставалась Франция, по отношению к которой тиран испытывал сентиментальные чувства. Даже став всемогущим монархом, Жан-Бедель рассказывал, что до самой смерти желает «оставаться французом». Журналистам он говорил:

«Я сражался за Францию в Индокитае. Я сражался с нацистами в рядах „Свободной Франции“. Я пожертвовал своей юностью ради Франции — хотя Франция убила моего отца на моих глазах в Мбаики. Мой отец был вождем, выступавшим против колониальной оккупации. Вскоре после этого моя мать в отчаянии покончила с собой. Мне было шесть лет. И всё же я сражался за Францию двадцать два года…»

Свои отношения с правителями Франции Бокасса пытался перевести в семейный формат. Жан-Бедель называл Шарля де Голля, под началом которого сражался во время войны, «папой», затем «отцом». Он даже хотел предложить ему политическое убежище во время студенческого мятежа 1968 года, который в итоге привел к свержению де Голля. Преемника де Голля Жоржа Помпиду Бокасса называл «моим братом», а следующего французского президента Валери Жискара д’Эстена — «двоюродным братом». В 1970 году Бокасса, узнав о смерти де Голля, разрыдался: «Папа умер!» Он присутствовал в Париже на похоронах де Голля.

У Франции же к Бокассе был свой интерес, во многом связанный с открытым в 1965 году урановым месторождением Бакума. Тогдашний президент Франции Валери Жискар д’Эстен объявил себя «другом» Бокассы и в марте 1975 года побывал у него в гостях. Папа Бок велел накрыть в честь дорогого гостя роскошный стол на три тысячи гостей, два правителя вместе съездили на охоту. Позже Жискар еще дважды был в гостях у Бокассы — в августе 1976-го и в августе 1978-го. Париж предоставил правящему в своей бывшей колонии режиму значительную финансовую и военную поддержку. По некоторым данным, французская финансовая помощь покрывала до трети бюджета государства Бокассы. «Дружеское и братское» сотрудничество с Францией достигло своего пика во время коронации Жан-Беделя. Французский министр обороны отправил в Банги целый батальон солдат, дабы придать церемонии должный размах. Также он предоставил Центральноафриканской империи семнадцать самолетов и даже поделился музыкантами для императорского оркестра.

Бокасса и члены его семьи любили устраивать длительные поездки по Европе, где ходили по магазинам и гребли все понравившиеся им вещи. Для того чтобы совершать такие поездки в любое время, Папа Бок велел оборудовать при своем загородном поместье аэродром, где стояли два самолета. Самолеты использовались и для доставки всевозможных свежих деликатесов, которые подавались Жан-Беделю во время пиршеств.

Роскошь императорского двора резко контрастировала с нищим существованием, которое влачило большинство жителей новоявленной империи. За пределами столицы не было ни врачей, ни школ, имелась лишь одна асфальтированная дорога — она вела к летнему дворцу Бокассы в Беренго, в доброй сотне километров от Банги. У новоявленной империи не оказалось средств даже на реконструкцию пересыхающих по всей стране колодцев.

В итоге этим вопросом занялось германское благотворительное НКО Welthungerhilfe, которое обратилось за помощью к ООН. Германские благотворители предупредили, что высыхание колодцев в государстве Бокассы может привести к гуманитарной катастрофе…

Но главным приоритетом Бокассы являлось благополучие не подданных, а свое собственное. Жан-Бедель, пережив несколько неудачных покушений на себя, предпочитал править с помощью страха. Как будто не хватало наглядных примеров его жестокости — по стране расползлись слухи о каннибальских пристрастиях властелина. Как обычно в таких случаях и бывает, сплетни эти представляли пристрастия императора в совершенно чудовищном свете: якобы он в огромных количествах уминал с рисом своих политических противников, представителей интеллигенции, красивых девушек и т. д. Мол, он никуда не ездил без чемоданчика любимой им человечинки. Император не только не пресекал эти слухи, но, напротив, сам их распространял, наводя страх на недругов.

Являлся ли Жан-Бедель людоедом на самом деле? Даже сама постановка такого вопроса может кого-то удивить — ведь каннибализм Бокассы уже стал фактически общим местом. В бульварной прессе, особенно русскоязычной, годами ходят скопипащенные друг у друга рассказы о том, как Жан-Бедель обожал «сахарную свинину» и пожирал людей чуть ли не сотнями. Теперь это популярный сюжет в массовой культуре. Что ж, Бокасса действительно был жестоким диктатором, но вот единого мнения относительно его каннибализма нет. Как нет и твердых доказательств.

Высказывалось, например, предположение, что это «черная легенда», распространению которой позже очень способствовали французские спецслужбы — чтобы постфактум дополнительно оправдать свержение Бокассы. Но даже если это так, то Бокасса сам дал повод, чтобы его обвинили в столь специфических гастрономических пристрастиях. Слухи о том, что Жан-Бедель иногда увлекался каннибализмом, начали ходить после обеда, состоявшегося в его дворце в 1977 году. Желая пошутить, император прошептал гостившему у него французскому министру по делам кооперации Роберу Галлею:

«Вы этого не поняли, но вы только что съели человеческую плоть».

Галлей, естественно, был в шоке…

Трагедия из-за школьной формы

Финансовое положение государства всё ухудшалось. Позже императора обвиняли в том, что он присвоил из госбюджета 43 млн долларов, истратив их на собственные нужды. Поэтому он постоянно искал способы, как переложить всё больше государственных расходов на плечи подданных. В 1978 году Жан-Бедель посетил с визитом Китай, и там его впечатлили школьники, ходившие в форме. Почему бы не ввести это правило и в Центральноафриканской империи? Сказано — сделано: 1 октября был издан указ об обязательном ношении формы школьниками и студентами. Заказ на пошив формы установленного образца с портретом самого Бокассы получило швейное предприятие, которым владела семья императора. Один комплект стоил 20 долларов — большие деньги, ведь средняя зарплата в империи не превышала сотни долларов!

Понятно, что приобрести форму для своих отпрысков смогли лишь немногие жители империи. Однако c 15 января 1979 года молодежь без формы перестали пускать в учебные заведения. В том же месяце несколько тысяч учащихся провели демонстрацию протеста в Банги. Среди них было много детей госслужащих — их родителям месяцами задерживали зарплату. Участники акции выкрикивали недвусмысленный лозунг:

«Вслед за шахом — Бокасса!»

Намек на недавние события в Иране, где только что свергли шаха Мохаммеда Резу Пехлеви, был слишком ясен — и привел коронованного диктатора в ярость. В особенное раздражение деспот пришел от того, что некоторые ученики начальных школ, возмущенные указом о школьной форме, осмеливались кидать в его автомобиль камни. Бокасса приказал разогнать демонстрацию силой. По детям открыли огонь и нескольких убили.

Убийства усилили напряжение — и к апрелю 1979 года полиция и учащиеся, как говорили позднее очевидцы, «находились практически в состоянии войны». В середине апреля четверо вооруженных людей в штатском попытались проникнуть на крупную сходку учащихся.

«Мы сразу заметили их и попытались вытолкнуть, — рассказывал позже восемнадцатилетний Симон Джуди. — Когда они вытащили оружие, мы одолели их, раздели догола и отправили на улицу, приказав явиться в таком виде к императору».

Именно этот инцидент так разозлил Бокассу, что 17 апреля он отдал приказ о массовых арестах школьников и студентов. Разглагольствуя в радиоэфире, император напомнил, что он «отец и защитник нации», и издал указ о «защите молодежи». В рамках мер по «защите» группы солдат разъезжали на грузовиках от дома к дому, хватая всех детей, кто попадался под руку. Некоторые прятались в шкафах или под кроватями, другие убегали через окна. В тюрьму были брошены около 180 учеников разных школ в возрасте от шести до двадцати лет. Их швыряли в камеры, которые были настолько переполнены, что никто не мог сесть. Симон Джуди рассказал, как его вместе с сорока другими молодыми людьми загнали в помещение без окон, где тюремные охранники избивали их дубинками и прикладами винтовок.

«Воздуха не было, а пол был завален экскрементами. Некоторые из детей умерли очень быстро от ужасной жары, давки и нехватки воздуха или от травм. Повсюду была кровь», — свидетельствовал выживший.

Кошмар, пережитый этими детьми, не поддается описанию.

«Больше всего страдали самые младшие и самые маленькие, — рассказывал Джуди. — Многие задохнулись в толпе, многие умерли от страшных травм. Около десяти вечера стальная дверь распахнулась, и вошел император, крича, что он преподаст нам урок. У меня уже была сломана рука и другие травмы, и я лежал на полу среди нескольких мертвых. Решил притвориться, что я тоже мертв. Я видел, как император несколько раз ударил детей тростью по затылку. Затем он приказал солдатам „продолжать“, а сам пошел в другие камеры. Пока он там находился, из камер доносились ужасные крики…»

Из 180 учащихся, брошенных в тюрьму, выжили только 27 человек.

«У меня есть прямые доказательства того, что император ночью 18 апреля отправился в центральную тюрьму Банги и избивал там детей до смерти», — подтверждал позже Давид Дако.

Позже комиссия, расследовавшая это преступление, приводила рассказы свидетелей, утверждавших, что Бокасса лично выколол тростью глаз мальчику. Но в чем причина такого зверства? Возможно, акты неповиновения школьников стали таким сильным «триггером» для Жан-Беделя по той причине, что он помнил, какую роль студенческий бунт сыграл в свержении его кумира де Голля. Но тут уже возмутилась мировая общественность. В мае организация Amnesty International издала в Лондоне доклад об апрельских событиях — с требованием провести международное расследование.

По мнению экспертов организации, всего погибло не менее сотни детей, но позже эту цифру называли заниженной. После кровавого подавления «бунта школьников» Парижу показалось неудобным продолжать поддерживать злодея, получившего столь одиозную известность. Тем более что Бокасса вновь взял курс на сближение с Ливией, которая конфликтовала с Францией, а это Париж не устраивало. Прибывший в Банги эмиссар д’Эстена Рене Журниак пытался призвать Бокассу «к порядку» — и тот в раздражении огрел гостя по голове своей тростью. Жискару д’Эстену ничего не оставалось, кроме как дать отмашку силовой операции, получившей кодовое название «Барракуда». Для нее подгадали срок, когда Бокасса вновь отправился в гости к другу Каддафи.

Операция «Барракуда»

Вечером 20 сентября 1979 года отряды французских коммандос и десантников приземлились на больших транспортных самолетах в аэропорту Банги. Ожидалось, что основную опасность могут представлять несколько десятков ливийских солдат, незадолго до того присланных Каддафи для усиления центральноафриканской армии. Но ливийцы частично сдались, а частично укрылись в помещениях дипломатического представительства Джамахирии, побросав оружие. К утру следующего дня французские солдаты под руководством полковника Бернара Дегена с легкостью заняли резиденцию Бокассы и установили контроль над всеми важнейшими объектами в Банги. Из кармана был извлечен столь важный козырь, как Давид Дако: появившись перед общественностью, экс-президент провозгласил восстановление республики и упразднение монархии.

Жан-Бедель понял, что у него нет шансов — и отвоевать свою империю не пытался. Он остался в Ливии и начал размышлять: в какой стране ему теперь обосноваться? Тем временем в Банги состоялся заочный уголовный процесс над свергнутым диктатором, в ходе которого его приговорили к смерти. Тот факт, что народ ЦАР не поднялся на защиту режима Бокассы, а вскоре на честных выборах вновь избрал Дако президентом, свидетельствовал, что люди не забыли о резне школьников.

Вообще, 1979-й явно был неудачным для диктаторов: помимо Папы Бока власти в том году лишились палач Уганды Иди Амин, автор геноцида в Камбодже Пол Пот, никарагуанский деспот Анастасио Сомоса, тиран Экваториальной Гвинеи Масиас Нгема.

Д’Эстен, кстати, тоже пострадал из-за того, что слишком долго закрывал глаза на «художества» своего «друга». 10 октября 1979 года во французском сатирическом еженедельнике Le Canard enchaîné («Прикованная утка») была опубликована статья о бриллиантах на общую сумму в миллион франков, которыми Бокасса покупал лояльность Жискара д’Эстена. Президент Франции решительно опровергнул эти сведения, но вскоре издание вернулось к теме. Оно опубликовало интервью с самим Бокассой, который заявил, что «четыре раза дарил бриллианты президентской чете». 8 мая 1981 года Папа Бок подтвердил эти слова уже в беседе с Washington Post.

В президентской администрации заявили, что «в алмазном деле нет никакой тайны» и что «доходы от этих подарков были пожертвованы на гуманитарную деятельность в Центрально-Африканской Республике». Люди д’Эстена говорили, что полученные им алмазы были проданы «в пользу центральноафриканского Красного Креста, родильного дома в Банги, детского сада и миссии». По информации еженедельника Le Point от 22 марта 1981 года, сверявшегося с данными Елисейского дворца о полученных президентом подарках, алмазы были проданы за 114 977 франков, которые передали центральноафриканским благотворительным организациям.

Однако эти оправдания запоздали — тень на имя д’Эстена уже была наброшена. Это способствовало падению популярности Жискара, который в 1981 году проиграл выборы Франсуа Миттерану. Таким образом, Папа Бок всё же сумел расквитаться со своим обидчиком. Кстати, коллизия с французским правительством, которое то поддерживает кровожадного африканского деспота, то пытается от него избавиться, нашла отражение в сценарии вышедшего в 1981 году знаменитого фильма «Профессионал» с великолепным Жан-Полем Бельмондо. Еще можно провести параллель с более поздними событиями, когда французского президента Николя Саркози обвиняли в том, что он брал деньги на свою предвыборную кампанию у Каддафи, чьему свержению позже активно содействовал.

После своего свержения Бокасса переехал в Кот-д’Ивуар, а через четыре года перебрался во Францию, где ему разрешили поселиться в принадлежащем ему маленьком замке Ардрикур в пригороде Парижа. Несмотря на то что на родине суд заочно приговорил его к смерти, Жан-Бедель безмятежно жил во Франции и никто его там не трогал. При этом он еще жаловался, что французы не показали особого гостеприимства по отношению к «своему самому верному слуге», который сражался за них с нацистской Германией! От Франции он получал, как бывший ее солдат, небольшую пенсию — которой, по его словам, не хватало даже для того, чтобы оплачивать счета за электричество и воду.

Лишенный власти Жан-Бедель никому уже не был страшен — по словам очевидцев, он производил комическое впечатление «короля» из уличного балагана. В какой-то момент Бокасса настолько уверился в своей безнаказанности, что в 1986 году добровольно вернулся в Центрально-Африканскую Республику, рассчитывая, что народ вновь возведет его на трон.

«Я был и останусь императором этой страны», — заявил Бокасса журналисту издания Jeune Afrique.

Но он жестоко обманулся. В Банги экс-император был арестован — через час после выхода из самолета. Тогдашний президент ЦАР Андре Дьедонне Колингба, которого Бокасса незадолго до своего свержения назначил министром обороны, решил отдать своего бывшего благодетеля под суд. Говорят, Колингба сделал это по настоятельному совету полковника Жан-Клода Мэнса, своего французского советника, пользовавшегося огромным влиянием на президента.

На суде рассматривались обвинения в адрес Бокассы в убийствах, растрате государственных средств и каннибализме. Судебный процесс вызвал волну интереса к свергнутому тирану во всём мире — ради того, чтобы освещать ход заседаний, в Банги съехались журналисты из разных стран. В частности, германский Der Spiegel опубликовал обстоятельный материал, в котором освещались детали процесса. По свидетельству журналиста «Шпигеля», Жан-Бедель, хотя над ним и тяготел вынесенный в 1980-м смертный приговор, отнюдь не походил на человека, который уже видит свою голову в петле. Напротив, он всячески бодрился.

«Старый джентльмен пребывает в хорошем настроении и очень убедителен», — отметил один из его адвокатов, мэтр Фрэнсис Шпинер из Парижа.

Реабилитация Папы Бока

Порою Бокасса откровенно бравировал перед судом. 65-летний мужчина, облаченный в сшитый на заказ темно-серый костюм, с превосходством поглядывал на троих судей, обливавшихся потом под своими пышными красными мантиями.

«За последний двадцать один год у меня накопилось так много преступлений… Даже без убийств, в которых вы меня обвиняете», — издевательски сказал он судьям.

Он бодро приветствовал появившуюся в зале съемочную бригаду французского телеканала Antenne 2, некогда транслировавшего на весь мир его коронационные торжества, и, глядя в окуляр видеокамеры, пожелал доброго дня президенту Франции Франсуа Миттерану и премьер-министру Жаку Шираку.

Бокасса требовал от всех окружающих почтительного отношения к себе и полного уважения к своим титулам.

«Вы можете приговорить императора и маршала Центральной Африки к смертной казни, но вы не можете низвести его до второго сорта, нет, это слишком жестоко. Меня нужно уважать как первоклассного солдата», — сказал он судьям, искренне возмущенный недостатком пиетета с их стороны.

И добавил, что судить надо не его, Жан-Беделя Бокассу, а кое-кого совсем другого.

«В 1979 году Валери Жискар д’Эстен совлек французскую армию с пути добродетели, организовал государственный переворот и нарушил суверенитет моей страны», — подчеркнул свергнутый монарх.

Западная пресса отмечала, что представители простого народа в массе своей не обнаруживали ненависти к потерявшему трон тирану. В глазах многих, очень многих он был «отцом», который, дескать, «суров, но справедлив». Когда один из бывших приспешников Бокассы по фамилии Казин, некогда назначенный императором главой полиции, дабы обелить себя, начал возводить на старика всевозможные обвинения, на выходе из суда его освистали. Простой народ толпился в пабах и аптеках, где были радиоприемники, и слушал репортажи с процесса.

«У людей короткая память, — горько сказал журналисту „Шпигеля“ уличный продавец сдобы, расположившийся со своим товаром прямо на обочине дороги, — многие забыли преступления императора».

В числе свидетелей обвинения оказалась вдова вышеупомянутого бывшего члена правительства ЦАР Огюста М’Бонго, которого Бокасса снял в 1973 году. Она рассказала о своей одиссее по тюрьмам, где искала мужа — пока не обнаружила его изнуренным пытками и умирающим от голода. Бокасса сделал вид, что с трудом вспоминает эту жертву своей тирании, но потом добавил:

«М’Бонго сдал свой дом посольству Восточной Германии. Я посадил его в тюрьму, но я не знаю, что с ним случилось. Действительно, эта тюрьма Нгарагба — несчастное место… Я беру на себя глобальную ответственность, господин прокурор, но не за детали. Вы что же, хотите повесить всех мертвецов на бедного Бокассу?»

Бывший президент Дако также был вызван в качестве свидетеля — и дал показания о том, что сразу после переворота 1979 года он видел фотографии разделанных тел, висящих в темных помещениях дворца Бокассы. Во время перекрестного допроса Дако защита высказала обоснованные сомнения в том, что на фотографиях, которые он видел, были изображены трупы, предназначенные именно для употребления в пищу.

В итоге обвинение в людоедстве было с Бокассы снято за недоказанностью.

Так или иначе, хотя факт каннибализма не был подтвержден, других преступлений Жан-Беделя вполне хватило для того, чтобы его приговорили к смерти. Но казни он избежал — президент Колингба всё же пожалел экс-патрона. Он помиловал Бокассу, своим указом сохранив ему жизнь. А через несколько лет Жан-Бедель и вовсе вышел на свободу по амнистии. Скончался экс-император на свободе 3 ноября 1996 года — его жизненный путь оборвал инфаркт. Он продолжал «чудить» и в последние свои дни — незадолго до смерти провозгласил себя «тринадцатым апостолом».

А в 2010 году тогдашний президент ЦАР Франсуа Бозизе (бывший адъютант Папы Бока) подписал указ о полной реабилитации Жан-Беделя Бокассы, провозгласил его «великим гуманистом» и «сыном нации, признанным всеми в качестве великого строителя». Бозизе сокрушался:

«Он построил страну, а мы разрушили всё, что он построил».

Что ж, тирания — это по-прежнему актуально…