Не только «Чики»: ЛГБТК+-секс-работни_цы в современном документальном кино
Сегодня секс-работа зачастую демонизируется и консерваторами, и феминистками, однако многие представители ЛГБТК+-сообщества относятся к ней принципиально иначе. Квир-социолог Даниил Жайворонок рассказывает о трех европейских документальных фильмах про секс-работу, режиссеры которых исследуют жизнь секс-работни_ц и их профессиональную дискриминацию.
Материал подготовлен в партнерстве с Международным ЛГБТ-кинофестивалем «Бок о бок».
Сериал «Чики» давно закончился, и продолжения у него, видимо, не планируется. Разные аудитории отреагировали на него по-разному: кто-то с восторгом, кто-то с недовольством. Но в плюсы сериала точно можно записать то, что он вынес на поверхность публичных дискуссий важную тему секс-работы и положения людей, ею занимающихся.
В целом отечественное кинопроизводство последних лет не раз затрагивало сенситивную тему коммерческого секса. Можно вспомнить сериалы «Обычная женщина» (2018) или «Содержанки» (2019) — оба представляют собой оригинальные ракурсы и несколько исследовательский взгляд на гендерный режим и отношения между деньгами и сексуальностью в современной России (зачеркнуто) Москве.
В качестве развития дискуссии о кинематографе и секс-работе мы предлагаем обзор документальных фильмов, посвященных ЛГБТК+-людям, занимающимся коммерческим сексом. Российская индустрия до сих пор оставляла эту тему без внимания, поэтому обращаться придется к фильмам зарубежным. Это довольно широкое поле, и обозреть его целиком в одном тексте вряд ли удастся. Поэтому мы остановимся на трех фильмах, снятых после 2000 года, в которых ЛГБТК+-секс-работницы и работники являются центральными персонажами повествования.
Одна из главных черт документальных фильмов, о которых пойдет речь, — это стремление к комплексному и разностороннему рассмотрению жизни героинь и героев.
ЛГБТК+-секс-работницы и работники предстают как сложные персонажи, в жизни которых есть целый спектр переживаний, эмоций и ситуаций: страдания и радости, угнетение и борьба с ним, давление обстоятельств/общества и стремление быть собой, опасности и вознаграждения.
Читайте также
Жертвоприношения, оргии и пенсии: каким был ритуальный и коммерческий секс в древнейших обществах
Во всех трех фильмах секс-работа рассматривается не как символ чего-то другого — гетеронормативного и патриархального угнетения или способа эмансипации, упадка общественных нравов или их либерализации и т. д., — но как определенный опыт, так или иначе присутствующий в жизни многих людей, опыт, который далеко не всегда укладывается в однозначные идеологические трактовки.
В большинстве фильмов о секс-работни_цах фокус делается именно на коммерческом сексе, на том, как организована эта сфера, что о ней думают и говорят те, кто в ней задействован, что они чувствуют и переживают. Себастьяно д’Аяла Вальва меняет фокус. «Анхель» — это фильм о травести-секс-работнике, который возвращается на родину, в Эквадор, после четырех лет во Франции. В центре оказываются сложные отношения героя с семьей, друзьями, соседями, с собственным прошлым и будущим. Таким образом фильм показывает, что жизнь и идентичность секс-работников и работниц не сводятся и не определяются исключительно их родом занятий. Они заботятся о своих семьях, строят планы, занимаются повседневными делами точно так же, как и все остальные люди. Фильм д’Аяла Вальвы ценен и важен именно тем, что не редуцирует идентичность своего героя до того, чем он занимается, показывая, что у секс-работников и работниц есть другая жизнь, другие цели и интересы, кроме работы, и что в этом они не отличаются от многих людей, занимающихся тяжелым трудом.
Анхель вырос в трущобах Гуаякиля, второго по величине города Эквадора. В подростковом возрасте занимался боксом, причем довольно успешно, но решил уйти с ринга, потому что ему надоели гомофобные оскорбления. В какой-то момент начались проблемы с семьей, и он перебрался в столицу — Кито. Там Анхель был танцором в клубе и принимал активное участие в движении за декриминализацию гомосексуальности и противодействие насилию со стороны полиции.
Возвращение на родину после четырех лет во Франции вызывает смешанные чувства. С одной стороны, семья Анхеля принимает его и ценит, прежде всего потому, что он поддерживает семью финансово — деньги из Франции очень важны для домохозяйства в трущобах Гуаякиля. С другой стороны, сам Анхель как будто чувствует, что семье нужны от него именно деньги и что родственники порой обманывают его, чтобы получить новый чек.
С одной стороны, Анхеля принимают и те, с кем его не связывают никакие финансовые отношения, — соседи, бывшие тренеры по боксу и друзья. С другой — дети на улицах Гуаякиля выкрикивают оскорбления в его сторону. Кажется, что для самого героя отношения с семьей и родиной оказываются более проблематичными, чем секс-работа во Франции.
В общем, картина получилась непростой. Но оторваться сложно: в Анхеля невозможно не влюбиться, невозможно ему не сопереживать. В комментариях к фильму на ютубе восторгаются большим сердцем и добротой Анхеля, его силой и открытостью, красотой и стремлением быть собой — и это тот случай, когда с комментариями хочется полностью согласиться.
Пронзительно честный документальный фильм культового немецкого режиссера и гей-активиста Розы фон Праунхайма о жизни хастлеров, обосновавшихся возле берлинского вокзала Цоо — центра маргинальной жизни немецкой столицы. Через интервью и личные истории участников Праунхайм выстраивает драматическое повествование об истории этого места и его обитателей, повествование, в котором отдельные эпизоды вызывают искренний смех, а в другие моменты будет трудно не заплакать.
Цоо стал центром гей-жизни Берлина в конце 1960-х. В те времена здесь собирались гомо- и бисексуалы со всей страны — кого-то не приняли в родном городе, кого-то выгнали родители, кто-то сам сбежал из дома, а кто-то просто ищет компанию или быстрый секс. Герои старшего поколения, которые провели на Цоо молодость в конце 1980-х или начале 1990-х, описывают это место как аттракцион, где были и экстремальные удовольствия, и еще более экстремальные опасности. Здесь знакомились, занимались сексом, устраивали шумные вечеринки, употребляли вещества и веселились как могли. И здесь же проходили полицейские облавы, случалось насилие со стороны клиентов и посторонних людей, некоторые бесследно пропадали, кого-то убили.
Может быть интересно
Патриархат по-феминистски. Как борьба с коммерческим сексом ухудшает положение женщин
С конца 1990-х контингент секс-работников на Цоо начал меняться: немцев становилось всё меньше — и всё больше беженцев и мигрантов из Восточной Европы, особенно из Румынии. Для мигрантов Цоо — одна из немногих возможностей заработать хорошие деньги в Берлине (за день можно получить 300 евро), которых хватит и на собственную жизнь, и на то, чтобы отправить что-то домой, семьям. Здесь, как и раньше, случается насилие, но есть и место дружбе и привязанностям.
Герои обоих поколений оказались на Цоо вовсе не от хорошей жизни.
Многим просто некуда было больше пойти: кто-то бежал от жестокого обращения родителей и общества, кто-то — от невыносимой бедности. Альтернативой секс-работы для героев были не университеты и хорошая карьера, а воровство и попрошайничество.
Тем не менее большинство героев не рассматривают время, проведенное на Цоо, исключительно в негативных тонах. В конце концов, здесь происходило и много хорошего. «Это был большой парк развлечений», — с улыбкой и долей иронии говорит бывший хастлер, сейчас работающий в офисе. Даже те, кто уже завязали с секс-работой, иногда возвращаются на Цоо, чтобы встретиться со старыми друзьями или завести новых.
«Пересечения» представляет собой пример активистского кино. Фильм посвящен не только ЛГБТК+-секс-работницам и работникам, но вообще людям, занятым коммерческим сексом, живущим в разных странах Европы, с разными гендерными идентичностями, сексуальностями, этничностями и мигрантским опытом. Производством картины занимался Международный комитет по правам секс-работников (ICRSE), в состав которого входят разные секс-работницы и работники, в том числе представитель_ницы ЛГБТК+-сообщества.
В 40 минут фильма вместились пять историй из пяти европейских стран. Из них две непосредственно фокусируются на опыте ЛГБТК+ в коммерческом сексе.
Данни переехал в Норвегию из-за учебы. Когда он был на втором курсе, его пригласили побыть моделью для съемок. В процессе ему предложили сексуальный контакт, при этом оплата значительно повысилась. Коммерческий секс оказался прибыльным делом, дела у Данни пошли хорошо. Он считает себя профессионалом. Его работа не доставляет ему стресса или каких-то переживаний. Несмотря на то что в Норвегии покупка секса криминализована, ни он, ни его клиенты никогда не сталкивались с проблемами с законом. Данни копит деньги, мечтает стать актером или переехать в Лос-Анджелес, открыть там бизнес, завести семью и купить дом.
Сабрина — трансгендерная секс-работница, она переехала в Барселону из Мексики. Мексика занимает второе место в мире по количеству убийств трансгендерных людей, поэтому в Европу она отправилась из соображений безопасности. Однако и в новой стране Сабрина ощущает дискриминацию по отношению к себе как к мигрантке, секс-работнице и трансженщине. Мы видим, как она вместе с другими секс-работницами организует мероприятие в память о Ванессе Кампос, трансгендерной секс-работнице из Перу, убитой в Париже. Во время мероприятия обсуждается необходимость признания секс-работы полноценной работой, которая будет гарантировать базовые трудовые права, в том числе права на создание профсоюзов.
Crossings показывает, что в секс-работе заняты разные люди и у них разный опыт. Данни в Норвегии зарабатывает хорошие деньги и уверен в своем будущем, а у Альбины, секс-работницы с Украины, дела идут не так хорошо, несмотря на то что она делает всё от нее зависящее, чтобы обеспечить себя и свою семью. У этих людей не так много общего, кроме того, что их занятость оборачивается для них стигматизацией и неприятием со стороны общества и государства.
Читайте также
Его тело — его дело? Что думают феминистки о мужской секс-работе
Голоса секс-работниц и работников, звучащие в фильме, — это голоса угнетенных. И они говорят не только о своем опыте насилия и дискриминации, но и о тех переменах, которых хотят добиться.
Все они поддерживают декриминализацию коммерческого секса, хотели бы, чтобы государство и общество признавали и ценили их, чтобы они не подвергались презрению и чтобы у них были такие же социальные и экономические права, как и у других групп.
Что еще посмотреть?
— Документальный фильм «Мутанты» известной французской феминистки и бывшей секс-работницы Виржини Депант, авторки «Кинг-Конг-теории» и режиссерки «Трахни меня». Интервью с активистками, художницами и исследовательницами, имеющими разный опыт работы в секс- или порноиндустрии и пытающимися осмыслять этот опыт с феминистских и квир-перспектив. Нарезки из перформансов Анни Спринкл, дайк-панк-группы Tribe 8, лесбийских СМ-видео, киберпорнографического фильма I.K.U и т. д. Эстетически радикально, теоретически дерзко, политически соблазнительно.
— «День из жизни трансгендерной секс-работницы» / A Day in the Life of a Transgender Sex Worker (Франция, 2020). 15-минутный документальный фильм. Без стигматизации и морализаторства показывает один день из жизни двух подруг, трансгендерных женщин из Латинской Америки, занимающихся секс-работой в Булонском лесу. Создатели не навязывают собственную точку зрения, а дают голос героиням, и те повествуют о своей повседневной рутине, о рисках работы, о том, как всё организовано, о своих желаниях и о том, почему они считают, что секс-работа должна быть декриминализована.
— Работа квир-феминистской экспериментальной режиссерки Маши Годованной.
Переплетая эстетику DIY и авангарда с элементами визуальной антропологии и квир-автоэтнографии, Маша в центр киноповествования помещает истории миграции, пережитой гомофобии, насилия со стороны государства и полиции и одновременно истории о гордости, достоинстве, борьбе, свободе, смелости и вызове.
Секс-работа, которой занимаются двое героев фильма, находится не в фокусе, но Годованная при активном участии героинь и героев скорее показывает контекст, жизненный мир людей, занимающихся коммерческим сексом в Вене: сложности на родине, давление миграционных служб и других институций в Европе, ориентализм и расизм, экономическую нестабильность и т. д.