«Западные сериалы не смотрим — муж не любит!»: особенности медиапотребления в современной российской деревне
В Издательском доме Высшей школы экономики вышла коллективная монография «Зачарованное место: медиапотребление, медиаграмотность и историческая память сельских жителей», авторы которой исследуют, как изменилось российское село под натиском цифровизации — появления в деревенской среде многоканального телевидения, мобильных телефонов и интернета. Повлиял ли контент кабельных каналов на вкусы и настроения селян, смогло ли цифровое разнообразие решить пресловутый конфликт города и деревни и почему патриархальный уклад ярче всего проявляется при выборе передач для просмотра? Ответы — в публикуемом нами фрагменте.
Телезрители в винтажном интерьере
Когда думаешь о деревне, в воображении возникают образы из русских сказок и художественной литературы — деревянный дом из темных бревен, печка, погреб с бочками соленых огурцов, квашеной капусты и грибов и т.д. Деревни Костромской области на первый взгляд отлично укладываются в это клише.
Во многих домах (особенно где живут пожилые пенсионеры) сохраняется обстановка послевоенного времени — железные кровати с кружевными накидками на подушках за занавесками, отделяющими спальную зону от «гостиной», горки с парадной посудой советского производства, старые фотографии родственников в военной форме или одетых по моде 1950-х годов — то, что городские жители называют винтаж.
Но здесь этот винтаж — не элемент тщательно продуманного дизайна, а часть продолжающейся жизни предметного мира, который в других местах уже отошел в прошлое, музеефицировался. Здесь он все еще верой и правдой служит своим хозяевам.
Практически во всех домах (даже сравнительно обеспеченных) поддерживаются в рабочем состоянии печки. Их топят в холодное время года, на них готовят еду (или хотя бы некоторые блюда). Кто-то преимущественно для животных, кто-то, напротив, именно для себя (каши, пироги, приготовленные в печи, по мнению потомственных сельских жителей, вкуснее, чем на плите).
При этом электроплиты есть практически у всех (кроме одного домохозяйства), как и холодильники — они тоже есть у всех без исключения. Но плиты и холодильники не отменяют печки и погреба. Они соседствуют с ними, органично включены в единый повседневный бытовой круг.
В таком интерьере быстрее соглашаешься с мнением сторонников концепции диффузии инноваций о том, что само принятие решения о приобретении новых технических приспособлений, в частности подключение к многоканальному телевещанию и установку соответствующего оборудования (антенны), можно считать модернизационным актом.
Включение в исследование опросника, позволяющего понять, насколько домохозяйства оснащены бытовой и медиатехникой, позволило нам получить подтверждение того, что жители сельской местности, даже не в самых благополучных с экономической точки зрения районах, все-таки имеют потребность в изменениях. Стремление к комфорту, которого в деревенских домах очевидно не хватало, в 1950–1960-е годы было важной причиной отъезда молодых людей из сельской местности.
Конечно, они уезжали не только в поисках лучших бытовых условий жизни. Уезжали учиться, искать работу, развлекаться. Но все-таки квартиры с центральным отоплением и водоснабжением, газовой плитой, теплым туалетом и ванной комнатой были не менее важным мотивом при принятии решения о внутренней миграции. Тем более что в 1950–1960-х годах в крупных городах были в значительной мере решены жилищные проблемы, людей массово переселяли из бараков и коммуналок в небольшие, но индивидуальные квартиры.
Потребности сельских жителей в комфорте были хотя бы частично удовлетворены в 1970–1980-е годы, о чем рассказывают люди старшего поколения. Об этом же свидетельствуют интерьеры сельских домов: в некоторых из них сохранилась советская мебель — диваны, кресла, «стенки» (иногда даже произведенные не в СССР, а в соцстранах — Чехословакии и ГДР). Посуда и вазы, в частности хрустальные, — легко узнаваемые атрибуты позднесоветского быта.
Родом из этого же времени и домашние библиотеки (минимум 10 книг), которые все еще занимают важное место в интерьерах сельских домов. Они сохранились в двух третях домохозяйств, которые мы посетили. Подчеркнем — важное место именно в интерьерах, а не в жизни. Большая часть владельцев книг признается, что давно уже их не читает.
Формировались эти библиотеки без определенной логики, по случаю, и отражают не столько индивидуальные художественные предпочтения членов семьи, сколько доступность того или иного типа литературы в советское время. Наличие библиотеки в доме чаще всего объясняют учебной необходимостью (в семьях, где есть дети или иногда приезжают погостить внуки) и привычкой (выкинуть ненужные книги как-то неудобно).
Однако, как показали наши опросы, появление в этих интерьерах современной медиатехники (музыкальных центров, компьютеров, сотовых телефонов, электронных книг и др.) и бытовой техники (стиральных и посудомоечных машин) хотя и свидетельствовало о выходе жителей села на новый виток модернизации повседневных бытовых и культурных практик, но не привело к существенным изменениям их привычек и художественных предпочтений.
Не смогли мы обнаружить и влияние новых технических устройств, облегчающих быт, на отношения в семьях. В интервью практически все наши собеседники продолжали подчеркивать главенство мужчины в семье — в частности, его досуговых предпочтений при выборе телепрограмм и кинофильмов.
Появление устройств, облегчающих ведение домашнего хозяйства (таких, как стиральная и посудомоечная машины), не изменило роли женщины в семье, но немного увеличило количество свободного времени. Однако женщины тратят его не на саморазвитие и обретение финансовой самостоятельности, а на просмотр телевизионных передач и фильмов. Кроме того, женщины часто проводят досуг в общении с родственниками и друзьями в социальных сетях, которые заменили завалинки и лавочки, где такое общение осуществлялось прежде.
Икона и фотография — окна в прошлое
Сельские жители, с которыми нам удалось пообщаться в Костромской области, часто говорят о семье и редко — о религии. Тем не менее иконы в их домах встречаются достаточно часто (в 27 из 33 домохозяйств). Размещаются они, как правило, не в «красном углу», как это принято в воцерковленных семьях, а где попало — на стенах вместо картин, на книжных полках и среди посуды в буфете, иногда даже рядом с телевизором или компьютером.
В большинстве случаев это не старинные фамильные иконы, а напечатанные на картоне или вырезанные из календарей репродукции. Встречали мы и вышитые хозяйкой по трафаретам иконы-картины.
На вопрос о том, молятся ли они перед этими иконами, хозяева (чаще всего хозяйки) отвечают, что делают это очень редко. Но иметь иконы в доме надо, потому что «так положено», они «охраняют» дом и близких от беды. Можно предполагать, что мы имеем дело с типичным для России (не только сельской, но и городской) «ритуальным христианством», в котором все еще ощутимы языческие истоки.
Выпав после революции из религиозной традиции, прожив жизнь в советском атеистическом обществе, люди относятся к религии и иконам как к маркеру идентичности, знаку, который связывает их с прошлым (миром покойных родителей).
Читайте также
Кресты, ракеты, мертвецы: во что верят в деревнях Русского Севера
Связь поколений через выполнение некоторых религиозных обрядов (в частности, крещение детей и поминовение умерших) считается зоной ответственности старших женщин в семье, их долгом не только перед уже ушедшими родителями, но и перед уехавшими в города молодыми.
Небольшой уровень религиозности, отсутствие постоянной молитвенной практики не ощущаются препятствием для осуществления ритуалов памяти. При этом православная церковь в поселении есть, в ней периодически служит приезжающий священник. При этом о существовании активно действующей церковной общины никто из наших собеседников не упоминал.
Рядом с иконами в комнатах сельских домов часто размещаются фотографии членов семьи. Они висят на видном месте в 23 домохозяйствах из 33. Фотографии, в отличие от икон, преимущественно старые. На них молодые лица ныне пожилых хозяев дома, фотографии их родителей и других родственников (часто погибших во время Великой Отечественной войны), фотографии детей и внуков в разном возрасте.
Именно зоны, где вывешены фотографии, чаще всего выглядят как «иконостас». Иногда рядом с ними в рамках висят дипломы и награды, подтверждающие профессиональные и спортивные достижения хозяев и их близких. О своей молодости и об уехавших детях люди охотно рассказывают и в интервью.
Подобное оформление интерьеров фотографиями родственников — не уникальная практика. Такое встречается и в сельских домах европейцев. Для немцев, австрийцев, французов и др. (особенно для пожилых людей) такое тоже не редкость. Традиция уходит корнями в начало XX века, когда фотография получила широкое распространение. Фотографии стали дешевой заменой семейных портретов, которыми столетиями украшали жилище аристократы и просто богатые люди.
Мы часто встречаем фотографии вперемешку с портретами в музеях-квартирах писателей и художников XIX — начала XX века. В 1950-е годы культ фотографий достигает своего рода пика. К семейным фотографиям добавились фотографии коллекционные. Производство и продажа фотопортретов известных актеров, в частности голливудских кинозвезд, стали доходным бизнесом. Люди собирали и фотографии знаменитостей, украшали ими свои жилища. Именно в этот период фотографии приобрели статус «домашней иконы».
В СССР эти тенденции тоже ощутимы. Люди десятилетиями коллекционировали фотографии кинозвезд и писателей. (Вспомним, например, популярные в среде советской интеллигенции фотопортреты Эрнеста Хемингуэя, украшавшие кабинеты и библиотеки горожан.) Позже эта традиция потеряла актуальность. В костромской глубинке она сохранилась лучше, чем в других регионах, где мы проводили исследования.
Вероятно, это объясняется менее активными миграционными процессами жителей этого региона. Многие жители Угорского поселения (в отличие от жителей шахтерского поселка и деревни в Иркутской области) прожили всю жизнь там, где родились, а если и переезжали, то недалеко или уезжали ненадолго. В этой местности жило несколько поколений их предков, их не выселяли в период коллективизации.
На территории Костромской области не было военных действий в годы Великой Отечественной войны: сюда эвакуировали жителей других регионов, тут располагались госпитали. Так что фотографии предков в этой местности остались в целости и сохранности.
Сельские жители, острее горожан ощущая свою связь с этой землей и ее прошлым, в меру возможностей проявляли ее при оформлении своего жилища. Иконы и старые фотографии в этом случае — инструменты поддержания такой связи.
Многие жители сельского поселения Угоры говорят о том, что не хотят покидать свои дома, даже если есть возможность переезда к родственникам. Напротив, они надеются, что, выйдя на пенсию, их родственники вернутся в родную деревню и примут «эстафету» по сохранению памяти.
Люди перед телеэкранами
Получив доступ к многоканальному телевидению, жители сельского поселения Угоры, с которыми нам удалось пообщаться, несущественно изменили свои досуговые привычки и предпочтения. Именно поэтому они не восприняли это событие как важное изменение в своей жизни (в отличие от покупки компьютера).
Подавляющее большинство опрошенных продолжало в 2012 году отдавать преимущество каналам «Первый», «Россия 1» и «Звезда». Собственно, сельские жители и подключали спутниковую антенну для того, чтобы смотреть эти каналы в хорошем качестве, так как общедоступный сигнал оставлял желать лучшего.
Познакомившись с программой передач нишевых телеканалов сразу после подключения (пока действовала бесплатная акция), основная масса семей не стала продлевать подписку на «большой пакет» на платной основе, довольствуясь каналами, находящимися в открытом доступе. Некоторые все же решили добавить к стандартному набору каналов «первой тройки» каналы «Охота и рыбалка», «Дом кино», «Шансон ТВ». А в семьях, где есть маленькие дети, — детский канал «Карусель».
Для совместного просмотра этих каналов поначалу стало принято приглашать в гости соседей. Однако постепенно все перешли к домашнему индивидуальному просмотру: привычный комфорт оказался важнее разнообразия контента.
Все опрошенные нами предпочитают смотреть телевизор дома, сидя в кресле или на диване.
Вот мы сидим на лавочке, к нам бывает, что приходят кто деревенские. А потом все… кино… и побежал домой. У нас привыкли кино смотреть, лежа на диване.
Женщина пенсионного возраста, Костромская область, сельское поселение Угоры
Представители старшей возрастной группы смотрят ТВ в одиночестве или вдвоем с супругом, обсуждая увиденное по ходу просмотра (так как спустя какое-то время часто не могут вспомнить содержание передач) или споря по поводу выбора программы для просмотра. Для представителей средней возрастной группы (особенно женщин) более характерен фоновый характер просмотра телевизионных программ, сопровождающий занятия домашними делами.
Может быть интересно
Прокляты, но не забыты: как в России верят в порчу и причем здесь икота
Женщины разных возрастов и уровней дохода, отвечая на вопросы о выборе программ для просмотра, часто демонстрируют патриархальность принятого в их семьях жизненного уклада.
Западные сериалы не смотрим — муж не любит!
Молодая женщина. Костромская область, сельское поселение Угоры
В материально обеспеченных семьях проблема различия интересов не так остра, поскольку в доме есть два телевизора, один из которых (часто новый) подключен к «тарелке», а другой получает сигнал худшего качества с эфирной антенны.
Несмотря на споры и декларируемое различие вкусов, члены одной семьи часто дают фильмам и телепередачам приблизительно одинаковые оценки. Совместное проживание и традиционная открытость для общения способствуют сохранению более тесных связей старшего и младших поколений, выработке единого мнения по жизненно важным вопросам.
Обсуждение телевизионных передач при этом оказывается хорошей практикой по поиску верных жизненных стратегий. При этом положительные примеры рассказчики разных возрастов продолжают черпать из советских кинофильмов.
Чего раньше навыпускали интересного, вот то и смотрим.
Пожилая женщина. Костромская область, сельское поселение Угоры
Советские фильмы привлекают сельских жителей, по их утверждениям, кажущейся узнаваемостью жизненных реалий и тем, что действие в них часто происходит в деревне, а не в городе. Ни современные фильмы, ни иные телепрограммы о жизни деревенских жителей об их проблемах не рассказывают.
Там [в советских фильмах] показывали жизнь деревенского человека. Как он живет. Как в люди выбивались.
Молодой мужчина, Костромская область, сельское поселение Угоры
Все современные каналы не рассчитаны на деревенского жителя вообще.
Мужчина средних лет, Костромская область, сельское поселение Угоры
А кто говорит про русскую деревню? Про русскую деревню никто не говорит. Это раньше говорили. <…> А сейчас вы включите — разве по телевизору что-то есть? Сейчас ничего нету.
Женщина средних лет, Костромская область, сельское поселение Угоры
Проговаривая проблему столкновения сельской культуры с городской, которую преимущественно представляют телеканалы, о которой предупреждали исследователи, работавшие в русле cultural studies, сельские жители чаще всего сравнивают современную ситуацию с советским прошлым.
При этом далеко не все, кто делает такие сопоставления, имели полноценный опыт жизни в СССР и зрительский опыт просмотра советского телевидения.
Многие опираются на информацию из идеологических советских кинокартин, рассказы старших членов семьи или на «общее мнение», уточняя, что «все говорят», что в советское время было лучше.
Старые советские фильмы люблю, когда там колхозники в полях показаны, смотришь, душа радуется. Люди радуются своим достижениям, делают все так, как в советское время. И у них душа радуется, и ты посмотришь, радуешься.
Женщина средних лет, не имеющая опыта взрослой жизни в СССР, Костромская область, сельское поселение Угоры
Фильмы иностранного производства казались нашим собеседникам слишком жестокими, а проблемы героев — неузнаваемыми.
Я вообще их юмора не понимаю.
Молодой мужчина, Костромская область, сельское поселение Угоры
Мы свои-то традиции до конца не знаем, нам еще чужих проблем не хватало.
Молодая женщина, Костромская область, сельское поселение Угоры
Мы русские люди! Нам надо все русское.
Молодой мужчина, Костромская область, сельское поселение Угоры
Наши сельские собеседники разных возрастов вообще оказались большими моралистами. Жестокость, грубость, слишком вольное поведение раздражали их и в кино, и в телевизионном эфире. Они утверждали, что в повседневной сельской жизни они с этим практически не сталкиваются. А все эти негативные проявления человеческих отношений свойственны преимущественно жителям больших городов. В деревне же люди добрее и спокойнее.
Меня вот только фильмы раздражают, где все время стреляют, все время убивают. Я говорю — и молодежь-то теперь на это настраивают, ну что это такое? Путного фильма, что ли, теперь не снять? Только все боевики вот эти?
Женщина средних лет. Костромская область, сельское поселение Угоры
Конечно, все про секс идет, все в открытую показывают. Разве можно это?! Все убийства эти, наркотики, всё показывают. Чего дети наслушаются, насмотрятся?!
Женщина средних лет. Костромская область, сельское поселение Угоры
Общее раздражение современной городской культурой, которое мы ощущали практически у всех наших собеседников, распространялось и на телевизионные новости.
Ощущение недоверия всем «внешним» — от московской и местной власти до телеведущих — подталкивало сельских зрителей не к проверке информации, а к ее отторжению без попыток осмысления.
Раздражают все эти новости. Хвастунишки там.
Пожилая женщина, Костромская область, сельское поселение Угоры
Все и везде — обман! Говорили бы правду, а не врали!
Пожилой мужчина, Костромская область, сельское поселение Угоры
Показывают в основном все негативное. Как будто специально туда сливают.
Молодой мужчина, Костромская область, сельское поселение Угоры