Femina economica. Почему экономика должна быть феминистской

This is a man’s world
But it would be nothing
Nothing without a woman or a girl.

Джеймс Браун

Джеймс Браун не был ни экономистом, ни феминистом, однако в песне It’s a Man’s Man’s Man’s World подчеркивал роль как мужчин, так и женщин в функционировании нашего общества — то, что с феминистической точки зрения упускает традиционное экономическое учение. Феминистская экономическая теория — это критическое экономическое учение, придерживающееся более целостного подхода и принимающее во внимание все те виды деятельности, которые выходят за рамки экономического мейнстрима, но без которых экономика не смогла бы функционировать.

Первые работы в русле феминистской экономики стали появляться во второй половине ХХ века. В опубликованной в 1969 году работе Бетси Уорриор Housework: Slavery or a Labor of Love («Работа по дому: Рабство или Любовный Труд») впервые говорилось об упущениях традиционной экономики и проблемах с учетом труда женщин.

«Современная экономика лишена какой-либо логичной основы, поскольку она упускает из виду сам фундамент экономической жизни. Этот фундамент построен на женском труде: во-первых, репродуктивном, благодаря которому появляется новая рабочая сила (и первое экономическое благо — материнское молоко); во-вторых, на труде, предполагающем воспитание детей, уборку, приготовление пищи и т. д. Без этого фундаментального женского труда не было бы не только никакой экономической деятельности, но и всего человеческого рода».

Ключевым моментом в развитии учения стал выход в свет книги Мэрилин Уоринг If Women Counted: A New Feminist Economics («Если бы женщин учитывали: Новая феминистическая экономика») в 1988 году — одной из главных работ в этом направлении, раскрывающей несовершенство национальных и международных методов подсчета экономического роста. Она вдохновила огромное количество новых исследований и часто рассматривается как «ключевой документ» этой дисциплины. Даже такие заслуженные экономисты старой школы, как Джон Кеннет Гэлбрейт, были поражены работой, «которая не оставит ни одного мужчину или женщину равнодушным».

Хотя за последние десятилетия был достигнут некоторый прогресс в вопросах полового равенства, женщины по-прежнему сталкиваются с дискриминацией на протяжении всей своей жизни. Именно поэтому феминистская экономическая школа эволюционирует и становится всё популярнее каждый день: ведь ключ к решению проблемы гендерного неравенства — выявление его причин.

Если бы женщин учитывали

Перечня принципов феминистской экономики не существует, так как сторонники этого направления считают, что оно слишком быстро эволюционирует, чтобы придерживаться определенного списка правил. Тем не менее они предлагают критику принципов традиционной экономики.

Основное направление этой критики — неучет многих видов женского труда в экономике. Сторонники феминистской школы обращают внимание на роль нерыночной активности (уход за детьми, работа по дому) в экономическом развитии. Мейнстрим считает подобную деятельность «неэкономической» и не учитывает ее влияние. Включение в расчеты такого труда, лежащего в основном на женщинах, может устранить существенные искажения. Неучет этой активности в экономических моделях ведет к тому, что огромная работа женщин игнорируется и обесценивается.

Согласно исследованию АТЭС, женщины в странах-участницах (США, Россия, Китай и еще 18 государств) в среднем тратят более четырех часов в день на неоплачиваемый уход и работу по дому. Международная организация труда считает, что ежегодная стоимость неоплачиваемого труда составляет более 11 трлн долларов, то есть почти 10% от мирового ВВП, а в некоторых странах еще больше — например, в Австралии неоплачиваемый труд оценивается в 41% от ВВП, а в Великобритании, по некоторым оценкам, более 60%.

По расчету McKinsey & Company, достижение гендерного равенства в ближайшие десять лет может увеличить мировой ВВП на 26%, то есть на 28 трлн долларов.

Однако политики не спешат принимать меры по поиску методов включения неоплачиваемого труда в индикаторы экономического роста. Например, в Норвегии вплоть до конца ХХ века учитывали эту активность при подсчете ВВП, однако с принятием международных стандартов от этой методики отказались.

Разработка альтернативных методов ведется представителями феминистской школы. Например, индекс гендерного развития был создан ООН в 1995 году и представляет собой отношение индекса человеческого развития (ИЧР), рассчитанного для женщин, к индексу человеческого развития для мужчин. ИЧР учитывает такие факторы, как продолжительность жизни, образованность и покупательная способность. Чем меньше индекс гендерного развития, тем в более невыгодном положении находятся женщины по сравнению с мужчинами по уровню жизни.

Также существует разработанный экономистами Всемирного экономического форума индекс гендерного неравенства, который учитывает равенство женщин и мужчин в правах и возможностях, а также репродуктивное здоровье у женщин.

Новая ступень эволюции

Все люди разные — мы отличаемся своими привычками, повадками и желаниями. При построении экономических моделей невозможно учесть индивидуальность каждого человека. Поэтому экономистами была разработана теоретическая абстракция для описания среднестатистического человека, получившая название Homo economicus.

Homo economicus (лат. «человек экономический») — это экономический концепт, отражающий людей как рациональных и эгоистичных агентов, всегда стремящихся к максимизации прибыли и снижению издержек. Модель Homo economicus — это самая распространенная концепция поведения людей в современной экономической теории, на основе которой построено огромное множество идей и принципов. Феминисты не согласны с этой моделью и считают, что она препятствует построению полового равноправия в обществе. Homo economicus, по их мнению, отдает предпочтение маскулинным чертам, а фемининные отодвигает на второй план. «Маскулинными» исследователи называют черты характера, обычно навязываемые мужчинам патриархатом.

Типичный «человек экономический» работает, чтобы получить заработок, участвует в рыночных транзакциях и тратит деньги эгоистично и рационально на необходимые ему блага.

Он не ведет домашнее хозяйство, не заботится ни о ком и уж точно не рожает. Именно поэтому нельзя ожидать, что модели, основанные на Homo economicus, могут учесть неравенство, не говоря уже о создании политики для его снижения.

Сторонники феминистской школы призывают разработать новый подход, который предоставит «более целостный взгляд на человека как экономического актора, включающий деятельность, основанную не только на жадности». Также они указывают, что далеко не всем людям в принципе доступна агентность (способность выступать в качестве самостоятельного субъекта) — ее лишены дети, старики и инвалиды. Люди, заботящиеся о них, тоже могут быть лишены агентности в силу необходимости обеспечения постоянного ухода за кем-то. Этот факт тоже указывает на неполноту «человека экономического».

Штраф за материнство

Экономисты феминистской школы критикуют подход неоклассической экономики к денежному вознаграждению на рынке труда. Профессор экономики Нэнси Фолбр доказывала, что «правовые и культурные нормы могут влиять на работу рынка явно невыгодным для женщин образом» и приводить к профессиональной сегрегации, ведущей к неравной оплате труда. Феминистские исследования в этой области противоречат традиционному описанию рынков труда, на которых индивиды могут свободно и справедливо выбирать себе профессию, действуя по собственной воле.

Одна из наиболее влиятельных исследовательниц в этой области — Клаудия Голдин. В 2023 году она была удостоена Нобелевской премии по экономике за вклад в понимание женского рынка труда. Она показала, что дискриминация женщин в экономике, несмотря на весь прогресс, не исчезнет в ближайшие десятилетия. Для справки, в 1963 году в США женщины зарабатывали в среднем лишь 56% от мужского дохода, сегодня — около 80% (если делать поправку на количество рабочих часов, то 90–95%).

Голдин привела различные причины этого разрыва: от простого принижения женского труда до феномена, который она называет «жадной работой» — той, вознаграждение за которую становится непропорционально большим с увеличением рабочих часов. Большинство женщин, в силу необходимости ухода за детьми и домом не могут позволить себе подобную работу, что ведет к увеличению разрыва в доходе. Как считает сама Голдин:

«Половые различия будут всегда. Зачастую одинаковых по своим навыкам мужчину и женщину, учившихся в одном университете, закончивших одну юридическую школу, получивших одинаковую работу, ждет абсолютно разная судьба. Десять лет спустя парень зарабатывает миллионы, а женщина занимается небольшой практикой. Почему же так? Скорее всего, женщина приняла сознательное решение перейти на меньшую занятость, где нет 80-часовой рабочей недели, чтобы иметь возможность совмещать семью с карьерой».

В России, согласно исследованию НИУ ВШЭ, гендерный разрыв в заработной плате в среднем равен 37%. Исследователи объясняют это отраслевой дискриминацией, то есть разным распределением мужчин и женщин в отраслях экономики, а также высокой семейной нагрузкой у женщин. Рождение ребенка обычно ведет к снижению дохода матери («штраф за материнство»), в то время как на доход мужчины оно влияет либо положительно, либо никак («премия за отцовство»).

Для разработки новых, более инклюзивных научных методов феминистские экономисты обращаются к институциональной экономике. Институционализм — это школа, изучающая эволюцию социальных институтов, таких как традиции, мораль, право, семья, общественные объединения, государство и др., и их влияние на экономическое поведение людей.

Подчеркивая «сложность человеческих мотивов, важность культуры и взаимоотношений», эта теория дает более целостный взгляд на экономических субъектов, чем Homo economicus.

Представители феминистской школы постоянно разрабатывают новые экономические модели и принципы, которые помогли бы бороться с разрывом в оплате труда. Хороший пример — описанная в работе двух выдающихся ученых Джорджа Акерлофа и Джанет Йеллен модель «эффективной заработной платы». В ней экономические агенты не рассматриваются как гиперрациональные и изолированные, а действуют сообща и справедливо, способны испытывать эмоции, заинтересованы в личной жизни. Введение подобной модели в теории может не только снизить дискриминацию и разрыв в оплате труда (заработная плата будет выдаваться не только из рыночных соображений), но и помочь бороться с безработицей.

История дискриминации

Чтобы бороться с проблемой, сперва нужно понять ее происхождение. Представители феминистской школы отмечают, что экономический мейнстрим создавался гетеросексуальными мужчинами европейского происхождения, представителями верхушки среднего класса — и именно это привело к неучету жизненного и экономического опыта всего многообразия людей в мире, включая женщин.

Экономист Мишель Пужоль выделяла пять исторических предположений о женщинах, которые вошли в экономическую теорию и продолжают использоваться для их дискриминации:

1. Все женщины замужем или, если еще нет, то будут замужем, и у каждой будут дети.
2. Все женщины экономически зависят от родственника мужского пола.
3. Все женщины являются (и обязаны быть) домохозяйками в силу своих репродуктивных способностей.
4. Женщины — неэффективные работники.
5. Женщины — иррациональные, непригодные экономические агенты, им нельзя доверять в принятии рациональных экономических решений.

По словам нобелевского лауреата Клаудии Голдин:

«Если бы в нашем мире было меньше исторических патриархальных норм, основанных на том факте, что некогда было множество рабочих мест, для которых требовалась физическая сила, и с такой работой мужчины справляются лучше, чем женщины, то гендерное неравенство внутри пар, наций и экономик исчезнет».

Экономисты феминистской школы также изучают, касались ли ранние экономические мыслители женских проблем. Например, Эдит Койпер исследовала участие Адама Смита в феминистском дискурсе о роли женщин во Франции и Англии XVIII века. По ее словам, Смит, как правило, поддерживал статус-кво в вопросах, касающихся женщин, и «упускал из виду разделение труда в семье и вклад женщин в экономическую деятельность». Такие работы, как «Труд женщины» Мэри Кольер 1739 года, могут помочь заполнить подобные пробелы.

Также они обращают внимание на неправильное восприятие семьи, сложившееся в экономической теории. Лауреат Нобелевской премии Гэри Беккер впервые ввел в экономику учение о «семье» как единой альтруистической единице, внутри которой деньги распределяются равномерно. Его коллеги дополнили эту теорию тем, что внутри семьи происходит оптимальное распределение всех ресурсов и благ, в результате чего в экономических моделях семьи можно рассматривать так же, как отдельных людей.

Эти модели, по мнению представителей феминистской экономики, не отражают действительность и зачастую «поддерживают традиционные и угнетающие ожидания в отношении полов». Они корректируют их с учетом отношений, связанных с эксплуатацией и абьюзом, а также нетрадиционных вариантов семейных отношений.

Например, экономист Бина Агарвал показывает, что отсутствие авторитета в семье у женщин ограничивает их способность вести «переговоры» по поводу своего положения. Амартия Сен доказал, что социальные нормы, обесценивающие неоплачиваемый труд женщин в домашнем хозяйстве, также часто ставят их в невыгодное положение при ведении внутрисемейных «переговоров». Эти экономисты утверждают, что описанные феномены имеют значение не только для каждой женщины, но и для всего общества в целом.

Принимая во внимание различия в ролях мужчин и женщин в обществе, феминистская экономическая школа может предоставить рациональную и обоснованную критику традиционной экономики. Половые отношения — неотъемлемая характеристика любой экономики, и проблемы женщин необходимо учитывать в любом экономическом вопросе. Не стоит думать, что феминистская экономика — это «экономика для женщин». Она поможет нам создать лучшее и более справедливое для всех людей общество.