В мире иерархий и безопасности. Почему российские чиновники не любят удаленку
21 января российских госслужащих снова перевели на удаленку. Пандемия многим открыла преимущества дистанционной работы, но в случае с чиновниками такой формат плохо уживается с их оргкультурой и ценностями. К такому выводу пришли исследовательницы Центра перспективных управленческих решений (ЦПУР). Они два с лишним года изучали рабочие практики российских госслужащих и выяснили, во что они верят и от каких привычек не могут отказаться даже несмотря на угрозу их жизни.
Кто здесь босс
Одна из основных ценностей госслужбы — иерархия. Если ее не соблюдать, то, по мнению чиновников, не получится продуктивно работать. Поддерживать иерархию на госслужбе во многом помогает сам офис. Вернее, то, как он устроен. Например, кабинет руководителя. Во-первых, это в принципе отдельный кабинет с закрытой дверью. Во-вторых, перед ним есть еще и приемная с секретарем — дополнительный барьер на пути к начальнику. В-третьих, в его кабинет нельзя зайти без веского повода.
На удаленке материальный контекст офиса, который напоминал о строгой иерархии, исчез, поэтому руководителям пришлось искать новые способы подтверждения своего статуса.
Наиболее распространенными стали внезапные телефонные звонки и сообщения начальника, на которые ожидалась практически мгновенная реакция. Ответил сразу — значит, на месте, работаешь, молодец. Нет — прохлаждаешься.
Это, среди прочего, размыло границы рабочего дня чиновников. Если раньше рабочий день определялся строгим регламентом (с 9:00 до 18:00), то на удаленке такие рамки пропали, а постоянное ожидание звонка от начальника вылилось в представление, что на связи нужно быть практически круглосуточно. В этом признались 82% опрошенных госслужащих.
Онлайн-коммуникация, с одной стороны, конечно, в определенном смысле «сблизила» госслужащих, и руководителей в том числе. Оказалось, что можно написать в чат, попросить, например, совет и почти сразу его получить. С другой стороны, для многих очные встречи всё равно остались в приоритете. 41% опрошенных в ходе исследования госслужащих заявили, что их общение с руководителем в удаленном формате стало менее эффективным.
«Понятно, что удаленка расслабляет, худо-бедно всё равно ты понимаешь, что находишься дома, когда ты ходишь в тапках, кофеечек где-то глотаешь через раз, тебе уже не до звонка, — делился один из респондентов. — Я как руководитель отмечаю провал исполнительской дисциплины где-то на 30%. Как только у нас появилась возможность хотя бы как-то наполнять сотрудниками [здание], мы тут же этим воспользовались».
К тому же далеко не все вопросы чиновники были готовы обсуждать в зуме. Ради особо важных собирались привычные совещания в офисе.
«Все подслушивают»
Вторая фундаментальная ценность госслужбы — безопасность информации. Воспроизвести ее в онлайне оказалось еще труднее, а в отдельных случаях даже невозможно.
Чиновники работают с разными типами документов. Часть из них — обычные, не требующие повышенной осторожности. Есть документы для служебного пользования (ДСП) — не какой-то страшный секрет, но за пределами офиса лучше о них не болтать. Порой причина непубличности информации, помеченной как ДСП, не ясна самим сотрудникам, но необходимость оберегать ее от внешнего внимания среди чиновников неоспорима.
Наконец, есть «секретка» (так ее называют сами госслужащие) — информация, которой присвоили один из уровней секретности. Разглашать ее нельзя не то что посторонним, даже не с каждым коллегой ее разрешено обсуждать.
Вера в присутствие постоянной внешней угрозы и необходимость оберегать от нее информацию тоже выражены в самом устройстве офисов госведомств: то, что видимо и осязаемо, легче охранять. Для работы с «секреткой» оборудованы специальные комнаты. Находятся они, как правило, на отдельных этажах, за допуск к ним отвечает специальный отдел. Есть даже специальные сотрудники, которым (и только им) дано право ксерокопировать и распечатывать секретные документы.
Стихийный переход на удаленку заставил заново пересматривать степень важности информации. С одной стороны, градус чувствительности отдельных документов заметно снизился, и работа с ними спокойно перекочевала в онлайн.
Однако адаптировать работу с гостайной к дистанционному формату у чиновников не вышло. Онлайн-среда в представлении госслужащих никак не вяжется с идеей безопасности, поэтому даже в период жесткого локдауна сотрудникам приходилось для работы с «секреткой» приезжать в офис.
Одна из респонденток во время интервью в период первой волны рассказывала:
«Сотрудники вынуждены работать в секретном помещении, оно у нас очень маленькое. Когда я приходила во время локдауна, когда мы еще ничего не понимали насчет коронавирусной инфекции, и мне нужно было работать, я в маске приходила туда, и там [было] полностью забито [сотрудниками]. Там не соблюдалось [правило] полтора метра и не соблюдается. <…> И мне, если честно, страшно».
К слову, о документах. На госслужбе бумажный документ имеет не только формальную (документ же!), но еще и символическую ценность. Хотя у чиновников уже давно существуют и используются электронные системы документооборота, подписанный руководителем листок по-прежнему остается чем-то сакральным и фундаментальным. Даже спустя два года пандемии электронные сервисы так и не вытеснили «работу с бумажками».
Я слежу за тобой
Иерархия и безопасность суть дисциплина и контроль. Обе ценности и основанные на них практики сводятся к дисциплинированию сотрудников госслужб и постоянному контролю за ними и их работой: где и когда они должны находиться, какую информацию считать важной, как вести себя и т. д.
Контролировать кого-то, когда вы находитесь в одном физическом пространстве, гораздо легче. Власти проще оставаться властью, когда существует видимость — отсюда такое значение материального контекста офиса. Видимым должен быть и тот, кто осуществляет надзор.
Пребывание в офисе для госслужащих строго равняется работе. И тем круче выглядит чиновник в глазах коллег, чем больше времени он проводит в офисе. Помимо работы в регламенте есть только обеденный перерыв.
Для непредусмотренных регламентом действий, например отдыха или неформального общения, нет ни выделенного времени, ни пространства, так что они всегда осуществляются как бы вопреки. Офис — это только работа.
Через охрану информации тоже происходит дисциплинирование. Безопасность как необходимость защищать границы сообщества в среде госслужащих приобрела радикальную форму, появились жесткие рамки секретности, ощущение, что «везде подслушивают», и недоверие даже к собственным коллегам. Отсюда — большое количество правил в работе с информацией и выработанный самоконтроль.
Стихийный переход на удаленку на фоне пандемии COVID-19 и резкая необходимость адаптировать к новому формату устоявшиеся на госслужбе рабочие практики показали, какие из них настолько важны, что перенести их в онлайн и тем более отказаться от них невозможно. Оказалось, что те привычные действия, правила и образ мыслей, которые раньше воспринимались как фон, — поддерживать отношения «начальник — подчиненный» и защищать информацию, на самом деле были фундаментом, на котором стоит работа в государственных органах.
Через ценности иерархии и безопасности и созданные на их основе правила поведения в среде чиновников осуществляется контроль. Из-за вынужденного перехода в онлайн механизмы контроля стали трансформироваться, появлялись новые, но по эффективности все они уступали привычным и давно устоявшимся. Поэтому, как только у госслужащих появилась возможность вернуться в офис, они ей воспользовались.