«Ваш ум находится в состоянии постоянного нервного бурления нечистот…» Из чего состоит новый роман Виктора Пелевина

На гугл-календаре наше время, скорее всего, 2017 год. Можно было бы уточнить хронологию у автора, да он как-то не привык отвечать на вопросы, а персонажи нового романа считают, что «базовую скорость времени задает среднее значение всех месячных циклов». Олигархи проводят сытую жизнь на лодках, масштабы и тюнинг судна зависят от стоимости активов, в спальне — современное искусство, триптих «Харви Вайншейн насилует голливудских звезд» авторства «то ли Дубосарова, то ли Виноградского». Бабло всегда должно быть на виду, если уж совриск, то именно такой — фантазматически дорогой. Но ощущений всё равно не хватает. Главная проблема богатого социального животного — скука.

Название книги отсылает всех, кто готов идти, к «Улитке на склоне» братьев Стругацких. В 60-х советские фантасты уже придумали гендерную утопию: мужчины не нужны, женщины могут размножаться в лужах и превращать живое в мертвое.

Скроль до конца

Пелевин давно служит главным комментатором и летописцем трендов этого мира. Развлекать олигархов начинает новый герой современности — стартапщик из SKOLKOVO. Он предлагает клиентам вложиться в технологии счастья. Первый уровень — «Помпейский поцелуй» — возвращение к потерянному счастью в детство. После первой процедуры в романе оформляются два главных героя, которым — неожиданно для Пелевина — за сорок. Все психические приключения будут переживать олигарх Федя и его юношеская любовь, а теперь стареющая женщина с минимальными перспективами Таня. Мужского персонажа ждут узнаваемые пелевинские духовные поиски (привет Толстому в юбилейный год) и панические атаки (привет всем нам). Женского — служение Игуане, покровительнице новых феминисток, которые верят в рождение всего — от мира до мозга — из вагины и решительно накидывают энергетический, по словам Виктора Олеговича, «пиздокрюк на шею хуемразям»: «А мужчины (чьи головы торчали на кольях, вбитых в землю перед ее ритуальным седалищем) были всего лишь расходным материалом эволюции — их жизнь и смерть мало что значили для грядущего. Грядущим была она».

Больше всего новая книга Пелевина напоминает расследования Навального в формате художественной литературы. Мужские персонажи живут на лодках подальше от народа, все пекутся о своей прайваси и боятся, как бы их личная жизнь не попала в сеть.

Кажется, Пелевин давно поставил себе задачу — всегда быть современным, не дай бог пропустить что-то важное в медиа за прошедший год. Скандалы о харассменте, движение #metoo (один из главных героев занимается сексом с филиппинкой, которая носит соответствующую майку), скачки курса биткоина — всё попадет в мир Пелевина и потеряет свое значение, как новости, которые больше некому читать.

В новой книге есть все признаки Пелевина: встреча со сверхъестественной силой, культ денег, обман главных персонажей, которые до конца книги чувствуют себя покинутыми и несчастными. Главное — Пелевин почти во всех своих романах пропагандирует уход от реальности: от грибов и других диссоциативов в «Generation П» до практик буддизма в «Фудзи». О внешнем мире читатель узнает не больше, чем по «Первому каналу»: всё самое важное происходит в ограниченном пространстве квартиры, лодки или сознания персонажа. Язык пелевинских героев, как обычно, колеблется между психоанализом и теориями заговора: «Вы, наверно, слышали, что в вулканическом пепле Помпей остались полости в форме человеческих тел — от погибших во время извержения римлян. Тела истлели, а пустота осталась. Ее заполняют жидким гипсом и получают точные копии погибших. Вот точно так же в подсознательных слоях нашей психики остались отпечатки неудовлетворенных субъектов счастья — тех наших ранних „я“, которым мучительно и безответно чего-то хотелось».

А деньги?

Пелевин — как один из исследователей культа мамоны — чаще всего выстраивает разговор своих персонажей вокруг денег — символического или реального капитала. В интересное будущее возьмут только очень богатых. Героиня «Фудзи» — бывшая красавица Таня встречает средний возраст озарением: богатым мужчинам нравятся не только тела, но и слова любовниц. В сознании «простого» жителя мира Пелевина наступает эпоха sapiosexual. Но идеи и течения в тексте Пелевина уже никогда не будут прежними: феминизм стал эзотерическим, некоторые женщины — алхимическими. Его идеология — как лицо человека, который видит смерть раз в день, — немного привык и уже не убирает гримасу почти суеверного и комического ужаса с лица: «Мужика надо брать мерцанием, — думала Таня, — а не силиконовыми буферами. И еще, конечно, женщина должна быть не ворчащей подстилкой, а психологом и каждый раз приходить на помощь…». Пелевин отправляет просветленную героиню в ад self-help-литературы, пусть даже в виде журналов «Секреты женщины». Если уж развиваться, то «по последнему слову пошлости».

Нечеловеческое слишком человеческое

Но представим, что все мужчины и женщины умерли, и выжило только существо Постмодернизм, которое осталось в нарративе «здесь и сейчас». Так вот в новом романе это существо «играет в футбол с распадом и небытием — и, хоть состояние наше практически не менялось, сложная организация игры позволяла забыться и кое-как переползать из часа в час». Видно и то, что автор прочитал за год, например, нового Ноя Харари, который всё напоминает нам о том, что человек — программируемое животное.

В мире победившей информации людям не хватает концентрации. Конечно, свои проблемы современный человек может решать только в нечеловеческих состояниях. В лучших традициях современной философии олигарх в терапевтическом письме своей возлюбленной уточняет: «но разве „нечеловеческое“ — это всегда плохо? Нет, Танечка, иногда это очень даже хорошо. А вот „человеческое“ — давай уж будем честны до конца — это практически всегда плохо. В том смысле, что почти всегда больно и абсолютно всегда крайне ненадежно».

Самый простой путь к нечеловеческому, по мнению Пелевина, — социальная магия. Но как в любой магии или практике за новое знание, а тем более озарение, надо платить.

Писатель предлагает своим героям максимальное счастье, но передозировка просто уничтожает личность потребителя: «Но мне-то что, если радоваться и горевать буду уже не я? — повторил я. — Какая мне разница, если все это произойдет не со мной, а… Не знаю, с этим единым Мировым океаном?»

Всё началось в 90-е

Большая часть книги — история быстрых и дорогих ощущений и их последствий. Но мораль «Фудзи» опять в тренде — важно выстроить серьезные отношения, прежде всего с самим собой. Запах 90-х чувствуешь почти в каждой сцене романа. Новая книга Пелевина больше всего напоминает легендарную «Generation П». В 90-х образы счастья и лучшей жизни придумывал Татарский для рекламных компаний. За 15 лет ежегодных романов уже несколько поколений выросло на его книгах и при власти олигархов, о которых постоянно напоминает нам именно Виктор Олегович.

Учитывая, что олигархов всегда будет мало, феминизм победит, «как говорит Юра, русские олигархи — последние свободные белые мужчины на Земле. Почему только мы? У простых русских самцов для свободы банально нет денег. А белые англосаксы давно в неволе — их сковали нейро-лингвистической цепью и под охраной черных пантер отправили в ссаных грузовых трюмах на бессрочные символические работы в королевство Ваканда. Наверно, заслужили».