«Меня никто не понимает»: как работает мозг подростка с точки зрения нейрофизиологии

Психолог Терри Аптер до сих пор помнит, как объясняла восемнадцатилетнему человеку, как в этом возрасте работает мозг: «Так вот почему я чувствую, что моя голова взрывается!» — с восторгом воскликнул подросток.

Родители и учителя не понаслышке знают, какие у подростков бывают взрывоопасные мысли. Порой складывается впечатление, что с человеком в этот период происходит какая-то шокирующая трансформация, словно его ум и душу выворачивают наизнанку. Куда делся милый малыш? Теперь он страдает от резких перепадов настроения и кризисов идентичности, жаждет социального одобрения и постоянно впутывается в сомнительные истории, ведомый жаждой приключений и невесть откуда взявшимся вкусом к риску (думать о последствиях — удел скучных и слабых).

При этом еще нужно хорошо учиться, подумать только! Конечно, успеваемость — не самое главное в жизни, в восемнадцать лет жизнь только начинается, однако хорошие оценки позволяют поступить в престижный университет, который, в свою очередь, обеспечит будущее трудоустройство. Тем не менее эмоциональные американские горки могут чрезвычайно затруднить подросткам реализацию их интеллектуального потенциала.

Понять изменения, происходящие в подростковом мозгу, ученые смогли лишь в течение последних двух десятилетий. Это удивительное открытие не только позволяет объяснить, почему подростки чувствуют и действуют так, а не иначе, но и демонстрирует скрытый потенциал тех подростковых качеств, которые взрослые считают проблемными или сбивающими с толку.

Кроме того, подростковый возраст — это время стремительного когнитивного развития. Подростки опираются на способы мышления, выученные в детстве, чтобы научиться куда более сложным вещам, таким как абстрактное мышление и рефлексия.

«Пятьдесят лет назад в школах ничего не рассказывали о половом созревании, — говорит Джон Коулман, клинический психолог и автор книги „Учитель и подростковый мозг“. — И я думаю, что через двадцать или тридцать лет мы будем спрашивать, почему мы не помогали ученикам понять, что происходит у них в мозгу. На самом деле осознавать это очень важно».

Неудивительно, что подростки часто жалуются, что их никто не понимает. Традиционные объяснения мотивов, которыми руководствуются подростки, всегда были удручающе грубыми.

Подростковую склонность к риску и бунтарству, их импульсивность и раздражительность легко списать на невежество и незрелость или на «бушующие» гормоны и разыгравшееся либидо.

Часто жалобы подростков на эмоциональные страдания вызывают одни лишь насмешки. Как недавно выразилась автор книги «Изобретая себя: Тайная жизнь подросткового мозга» нейробиолог Сара-Джейн Блейкмор:

«Социально неприемлемо высмеивать и демонизировать другие слои общества… Но, как ни странно, издеваться над подростками и демонизировать их считается допустимым».

Даже научные теории рисовали довольно несимпатичную картину подростковой жизни, что только усиливало чувство отчуждения. Например, психоаналитик Анна Фрейд в 1950-х годах предположила, что подростки пытаются «развестись» со своими родителями, разрывая свои связи с семьей, чтобы иметь возможность жить дальше. Идея заключалась в том, что «подросток старается вытеснить родителя из внутренней жизни», говорит Аптер, психолог и автор книги «Переводчик для подростков: Руководство по трудностям и радостям воспитания подростков».

Возможно, в этих теориях действительно есть некая доля истины, но они не учитывают нюансы опыта большинства подростков. Интервью Аптер с подростками и их родителями показывают, что первые часто отчаянно жаждут одобрения и приятия со стороны своих родителей. Так что, хотя они, безусловно, хотят независимости, они не стремятся к ней любой ценой.

Аптер утверждает, что если мы хотим помочь подросткам, нам нужно уделять более пристальное внимание тому, через какие социальные проблемы проходят дети в подростковом возрасте. Начиная взрослеть, дети могут испытывать смущение по поводу изменений в своем теле, а также из-за ожиданий, возлагаемых на них обществом. В подобных случаях подростки могут чувствовать себя чужими самим себе.

В то же время мы должны учитывать анатомические изменения, происходящие в головном мозге. С изобретением функциональной магнитно-резонансной томографии ученые получили возможность заглядывать внутрь этого «черного ящика» на протяжении всей жизни.

Как меняется мозг подростков?

По мере того как мы превращаемся из детей во взрослых, наш мозг претерпевает огромные изменения. Вот некоторые из наиболее важных:

• Лобная кора головного мозга создает, а затем сокращает сети на протяжении всего подросткового возраста, что помогает мозгу стать более эффективным. Это позволяет значительно расширить кругозор.
• В лобных и теменных долях мозг аналогичным образом укрепляет наиболее важные связи. При сканировании мозга это проявляется в виде заметного увеличения «белого вещества».
• Когда происходят эти изменения, некоторые области мозга развиваются быстрее, чем другие, что может влиять на поведение. Например, области, связанные с вознаграждением, как правило, развиваются быстрее, чем те, которые связаны с самоконтролем, что может способствовать принятию импульсивных решений.

В первые несколько месяцев жизни мозг выстраивает множество связей между нейронами, а затем отсекает лишние, что позволяет создавать более эффективные нейронные сети. Эта врожденная «пластичность» означает, что мозг маленького ребенка особенно податлив — это позволяет ему учиться ходить и говорить.

Во многих областях мозга, наподобие тех, что участвуют в обработке сенсорных данных, связи между нейронами, как правило, стабилизируются задолго до наступления подросткового возраста, что затрудняет овладение определенными перцептивными или моторными навыками, такими как язык или музыка.

Тем не менее мозг меняется всё время, он продолжает создавать, а затем сокращать связи между нейронами на протяжении всего периода полового созревания и подросткового возраста, а также в раннем взрослом возрасте. В лобных и теменных долях мозг тоже укрепляет наиболее важные связи, наращивая жировую изолирующую оболочку, известную как миелин, которая улучшает передачу сигналов. При сканировании мозга ее можно наблюдать в виде «белого вещества», объем которого заметно увеличивается в подростковом возрасте. Эти области развития важны для множества навыков, включая эмоциональную регуляцию, поддержание внимания, решение проблем и абстрактное мышление.

Несмотря на то что мозг подростка уже утратил пластичность, свойственную ему в раннем детстве, он продолжает развиваться. Это означает, что он по-прежнему очень чувствителен к интеллектуальной стимуляции и обладает огромной способностью к обучению.

Благодаря этому подростки могут положиться на те методы усвоения информации, которым они научились в детстве, и овладевать более сложными способами познания мира.

К сожалению, происходящие с подростками неврологические и психологические изменения иногда могут просто шокировать, но именно этими изменениями можно объяснить наиболее вызывающие формы их поведения.

Рассмотрим известную склонность подростков к риску, нарушению правил и бунтарству.

Исследования мозга показывают, что области мозга, связанные с вознаграждением, как правило, развиваются быстрее, чем области мозга, связанные с торможением и самоконтролем. Активность в передаче сигналов и дофамина (нейромедиатор, связанный с удовольствием и любопытством) в мозгу у подростков в среднем больше, чем у взрослых и детей младшего возраста. Когда подростки испытывают что-то новое или захватывающее, в их мозгах происходит настоящий всплеск дофамина.

В связи с этим неудивительно, что подростки с большей вероятностью поддадутся искушению попробовать что-то новое. Одним из следствий подобного отношения является склонность к принятию импульсивных и рискованных решений, но любопытство может и пойти им на пользу: подростки испытывают много переживаний, которые впоследствии оказываются полезными для принятия важных решений во взрослом возрасте. (Например, влюбчивость может помочь им узнать, какой партнер им больше подойдет.)

Интересно, что данные свидетельствуют о том, что сегодняшние подростки, возможно, не настолько падки на секс, наркотики и рок-н-ролл, как их родители и деды, но их беспечное отношение жизни может проявляться по-другому, например через увлечение новыми технологиями.

Более того, упорство, с которым подростки следуют собственным интересам и пренебрегают авторитетами, может способствовать технологическим, социальным и политическим изменениям.

«У вас есть новое поколение, которое собирается исследовать границы — и у них много изобретательности, предприимчивости и креативности», — говорит Аптер.

Родителей и учителей, которые скорее предпочли бы, чтобы подростки проводили больше времени за учебой, это может разочаровать. Но если направить энергию подростков на достижение действительно важных целей, это может помочь разбудить остальную часть общества, например, когда речь идет о климатических изменениях или других глобальных проблемах. Чаще всего именно подростки и молодые взрослые храбро боролись с диктатурами.

Перепады настроения у подростков также можно объяснить физиологическими и психологическими процессами, связанными с созреванием. Во-первых, у многих подростков наблюдаются сильные колебания уровня нейромедиаторов и гормонов, таких как серотонин, ГАМК и кортизол, — всё это влияет на их настроение.

«Если вы принимаете серотонин, этот „гормон хорошего самочувствия“, то, когда его уровень у вас в организме снизится, у вас будет очень плохое настроение», — говорит Коулман.

Кроме того, подросткам также свойственна повышенная активность в медиальной префронтальной коре, которая занимается обработкой информации и отвечает за реакцию на других людей. Исследования показывают, что активность в областях мозга, связанных с самооценкой, имеет тенденцию к пику в середине подросткового возраста, особенно в отношении информации, связанной со статусом.

Эта способность понимать социальные взаимодействия невероятно важна для формирования дружеских отношений среди подростков, но также это означает, что подростки особенно чувствительны к пренебрежению, безразличию и враждебности, что повышает их склонность к социальной тревоге.

Родители подростков могут быть удивлены тем, как долго те могут размышлять о своих собственных чувствах. Отчасти это происходит потому, что они еще не научились их интерпретировать и конструктивно реагировать на них. Если вы никогда еще не сталкивались с серьезной неудачей, то, скорее всего, будете обескуражены плохим результатом экзамена. Поведение подростков может казаться чрезмерно драматичным, но на деле они просто учатся самостоятельно ориентироваться в сложностях своего эмоционального мира.

Еще у подростков бывают сложные отношения со сном, которые часто ошибочно принимают за лень или апатию. Порой они отказываются ложиться спать в «разумное время» (еще один пример их знаменитого бунтарства). На деле же это находится вне их контроля: их биологические часы запрограммированы таким образом, что они просто не синхронизированы с ритмами взрослых.

Мы чувствуем сонливость, когда ночью в мозге повышается уровень мелатонина, а утром мы просыпаемся с ощущением бодрости, как только он опускается ниже определенного уровня. У подростков уровень мелатонина повышается и понижается в течение дня, то есть иначе, чем у взрослых — а это означает, что они будут чувствовать себя бодрыми и активными, когда их родители уже готовы отправиться на боковую, и усталыми и сонливыми утром, когда родители, возможно, уже несколько часов не спят.

«Практически ни у кого из взрослых в девять часов утра в мозгу не остается мелатонина, — говорит Коулман, — но он есть примерно у половины подростков в это время».

Подобные выводы должны представлять серьезный интерес для родителей и учителей, надеющихся помочь подросткам справиться с жизненными трудностями, включая учебу, которая играет центральную роль в подростковом возрасте. Подумайте о дисциплине. Подростковое бунтарство естественным образом вызывает во взрослых разочарование, но в силу своей эмоциональной и социальной чувствительности подростки вряд ли хорошо воспримут ваш гнев.

«Несмотря на то что на них действительно очень хочется накричать, это было бы контрпродуктивно, — говорит Аптер. — Они настолько внимательны к эмоциональному сообщению, что не смогут понять доводы разума, которые вы пытаетесь до них донести».

Вместо этого Аптер предлагает попросить подростка загладить свою вину за неправильные действия. Если подросток пренебрегал учебой, уделяя слишком много времени развлечениям, родители могут попросить его показать, что он может нормально учиться, чтобы снова иметь возможность развлекаться, вместо того, чтобы называть его ленивым и наказывать его.

Из-за повышенного уровня дофамина в мозгу подростков хороший эффект будут иметь похвала и положительная обратная связь, особенно если похвала следует вовремя. Во многих школах учащиеся получают оценки лишь через несколько недель после завершения тестов или курсовых работ, что, по мнению Коулмана, снижает возбуждение и радость от хорошего результата.

«Чем быстрее вы получаете обратную связь, тем сильнее она на вас влияет», — говорит он.

Таким образом, чем быстрее и больше вы хвалите учеников и студентов за их усердную работу, тем больше от этого может быть пользы, говорит Коулман.

Что до сна, то в идеале школы должны изменить свое расписание, чтобы подростки могли начинать уроки позже. Также не следует ставить экзамены и контрольные работы в первой половине дня. «Я твердо убежден, что руководство школ должно задуматься над этим», — говорит Коулман. По крайней мере, учителя и родители должны быть снисходительны к подросткам, когда они кажутся сонными по утрам. Они испытывают что-то вроде смены часовых поясов — и последнее, что им нужно в таком состоянии, это дополнительный стресс.

Когда дело доходит до самого процесса обучения, Коулман считает, что студенты могли бы лучше учиться, если бы понимали, как процесс обучения устроен на физиологическом уровне.

Вместо того чтобы просто пассивно перечитывать отрывки перед экзаменом, лучше попробовать воспроизвести материал по памяти — скажем, резюмируя недавно прочитанный материал или пытаясь ответить на вопросы по теме. Взаимодействие подобного рода позволило бы подросткам использовать гибкость мозга по максимуму.

Если вы просто выразите искренний интерес к тому, что чувствуют подростки, и поможете им понять причины проблем, с которыми они сталкиваются, это само по себе принесет огромную пользу.

Рассказывая про свою работу с подростками, Аптер отмечает, что многие встречи с ними были замечательны. Она говорит, что подростки особенно восприимчивы к тому, что изменения в их мозге могут быть сформированы их действиями. Правда в том, что чем больше они практикуют такие навыки, как самоконтроль и регулирование своих эмоций, тем лучше им самим — и понимание этого придает им сил.

Если подросток получает поддержку, то ментальный взрыв, свойственный его возрасту, может ощущаться не как шок, а как радостный фейерверк, драматичный, но внушающий благоговейный трепет и наполненный творческой энергией.