Символ любви, защитный амулет и Христова рана: культурная история вульвы и вагины

Содержание:

1. Доисторический период: «безнравственные Венеры»
2. Античность: вагина как шутка и защита от сглаза
3. Средневековье: вульва-демон и клитор на храме

На сегодняшний день образ вульвы в искусстве по-прежнему сильно табуирован, в том числе на уровне истории понятий и терминологического аппарата. Если для изображения эрегированного пениса у нас есть слово «фаллический», то для вагины такого слова нет, хотя в англоязычном мире для отсылке к ней изредка используют слово «йонический». Борьбу с укоренившимся неприятием образа вульвы, кроме феминистических организаций, ведут специальные музеи, посвященные вагине. Однако человечество на протяжении тысячелетий не стеснялось изображать женские половые органы.

1. Доисторический период: «безнравственные Венеры»

Первые изображения вульвы появились еще в доисторическом искусстве — на статуэтках и на наскальных рисунках. Например, наскальные рисунки в испанской пещере Чуфин, отверстия на потолке которой обрисованы чем-то неуловимо напоминающим лобковые волосы, могут датироваться шестнадцатью тысячелетиями до нашей эры. А самые древние палеолитические Венеры из немецкого Холе-Фельза были созданы более тридцати трех тысяч лет до нашей эры.

Палеолитические Венеры, статуэтки женщин-матерей с преувеличенного размера грудями, животами, задами, бедрами и вульвами, часто без конечностей и с совсем маленькой безликой головой, были открыты французским маркизом де Вибре в 1864 году. Он называл их безнравственными Венерами, «Venus impudique».

Затем Венер стали находить по всей Европе — в том числе и на территории России, например, в Сибири или под Воронежем, в знаменитых Костенках. Ранее считалось, что статуэтки служили символами плодородия. Однако сегодня это предположение ставится под сомнение. В доисторическую эпоху люди не были заинтересованы в богатом потомстве, поскольку большое количество детей уменьшало мобильность группы и отвлекало от охоты. Возможно, Венеры были магическими фигурами, которые защищали от зла и даровали силу. На это намекают и небольшие петельки на некоторых статуэтках, говорящие о том, что Венер могли использовать как обереги. Другие исследователи считают, что это просто автопортреты древних женщин: именно поэтому у них неправильные пропорции, а груди и животы выглядят больше, чем должны. Кто-то даже рассматривал Венер в качестве секс-игрушек для мужчин. На некоторых изображениях женщина держит что-то вроде лунного месяца с тринадцатью насечками, что может означать догадку о связи лунного цикла и менструации. Так или иначе, вульвы на подобных фигурках изображались в виде треугольника лобка, иногда с более или менее четко прорисованными половыми губами или даже с влагалищем, но чаще — просто с полоской или выемкой. Во время палеолита вульва иногда становилась центральной темой произведений древних художников: например, на французском «барельефе» в гроте Рок-о-Сорсье, так называемой «скале колдунов», изображены три женщины с четко прорисованными вульвами. На этих рисунках акцент сделан именно на половых органах, поэтому исследователи видят в них аллегорию трех возрастов женщины, показанных через физиологические особенности.

В мезолите, когда люди стали вести более оседлый образ жизни, женщины стали рожать чаще и, соответственно, жить меньше. Их захоронения в этот период по содержанию часто не уступают мужским, то есть их роль в обществе стала более значимой. На изображениях женщин того времени появляются высеченные V-образные символы и орнаментальные узоры, обозначающие лобок либо вульву. Грудь на фигурках становится меньше, что, видимо, свидетельствует о том, что матери стали меньше кормить детей грудным молоком — до этого, в палеолит, ребенок мог кормиться от материнской груди до четырех лет. Также появляется керамика в виде женских фигур — кувшины и статуэтки. Чаще всего их находят не в Западной Европе, как предметы эпохи палеолита, а на Востоке, например в Турции (Чатал-Хююк) или на Кикладских островах в Греции.

В бронзовый век возникают религиозные культы и все важнее становится торговля и воинское мастерство. Роль женщин становится менее значительной и их изображения уже редко появляется в иконографии. Изображения вульвы в это время становится все более стилизованными, как, например, на наскальном рисунке в шведском Фоссуме, где половой орган изображен в виде абстрактного круга, отдаленно напоминающего яйцо.

2. Античность: вагина как шутка и защита от сглаза

В античный период роль женщины была задокументирована лучше, и, возможно, поэтому вульва стала чаще появляется в текстах и на изображениях того времени. Древние шумеры восхваляли гениталии богини Инанны, имя которой буквально означало «вульва», а в ее храмах хранились глинянные модели этого органа, вероятно, призванные защищать от бесплодия. На многих изображениях Инанна похожа на палеолитическую Венеру — у нее огромные бедра и она горделиво показывает свои обнаженные груди.

Шумерские свадебные гимны прославляют появление у женщин лобковых волос и «сладкой» вагинальной жидкости. Иными словами, упоминания вульвы не были табуированы и употреблялись достаточно часто.

В Древней Греции женщина была либо статусной матерью, либо свободной гетерой, зарабатывающей эскортом. Изредка гетеры изображались в вазописи во «фривольных» позах (ученые описывают семь подобные случаев). Например, на чернофигурном скифосе, чаше для питья 480 г. до н.э. мы видим гетеру, которая мочится внутрь такого же скифоса. Ее вульва тщательно прорисована, видны малейшие натуралистичные подробности. Чаши с подобными изображениями часто использовались ради забавы на пиршествах-симпосиумах, где их могли подкладывать гостям в качестве шутки или намека. Когда симпосиаст допивал вино, он видел неприглядную сценку, намекающую на его жизненные обстоятельства или на роль в конкретной компании. Наверняка намек на то, что в его скифос помочилась гетера, вызывал смех у собравшейся публики.

Пожалуй, самым необычным изображением вульвы в Античности можно назвать статуэтки богини Баубо, которые сегодня находят на территории Турции и Египта. Баубо была жительницей Элевсина, поселения недалеко от Афин, в котором проходили знаменитые мистерии. Согласно легенде, она радушно приняла у себя богиню Деметру в образе простой смертной, когда та искала свою дочь Персефону, похищенную и плененную Аидом в подземном царстве. Баубо напоила горюющую Деметру кикеоном, напитком, вероятно, имеющим галлюциногенный эффект, и рассмешила ее, показав свою вульву. Это событие впоследствие стало частью ритуала элевсинских мистерий, а статуэтки Баубо стали появляться в святилищах Деметры. Изображали ее очень необычно: лицо растет прямо из живота, так что вульва находится прямо на подбородке, а ноги буквально растут от ушей. Вероятно, таким образом художники редуцировали изображение женщины из легенды о Деметре до самой запоминающейся детали — ее вульвы. Египетские терракотовые фигурки Баубо менее фантастичны и более скромны: на них женщина тянется руками к гениталиям и ягодицам, но сами они не видны. Это изображение одни исследователи интерпретируют как сцену родов, а другие — как носимый на присутствующей сверху петельке амулет, защищающий от сглаза.

В Римской империи женщина получила чуть больше свободы, чем в Греции. Неудивительно, что в Риме, где была распространена проституция, изображения вульвы тоже не были редкостью. В XIX веке европейские исследователи стали массово находить ранее малоизвестные фрески, мозаики и статуэтки с «неприличными» сценами, многие из которых впоследствие переместили в закрытые для широкой публики «кабинеты секретов» (как, например, в Неаполе или в Британском музее). Эти изображения печатались в специальных каталогах, доступных только специалистам, а иногда и в замаскированных под научную литературу порнографических романах с картинками. В Помпеях и других местах, где были лупанарии (публичные дома) подобные изображения находят сотнями. На некоторых из них у проституток за работой наравне с побритым лобком видна реалистично изображенная вульва, а на иных фресках изображаются даже сцены кунилингуса. Считается, что такие картинки в коридорах лупанария служили рекламой и стимулировали либидо посетителей. Многие из них до сих пор находятся in situ и их можно увидеть, например, в Помпеях.

Римляне продолжали использовать статуэтки с Баубо. На небольшой фигурке из Берлинского музея женщина сидит верхом на свинье и, раздвинув ноги, открывает взорам зрителей свою вульву.

В святилищах римлян и этрусков наравне с изображениями пенисов и мошонок иногда находили терракотовые фигурки вульвы или матки — это были вотивы, подношения анатомической формы, как бы демонстрирующие божеству, какой именно орган надо исцелить.

Их подносили, чтобы избавиться от бесплодия или для облегчения болезней, связанных с родами (вслед за Платоном и Гиппократом считалось, что матка живет внутри тела женщины словно отдельное существо, и может блуждать по телу, вызывая боли). Матки древние римляне могли видеть во время посмертных кесаревых сечений (аутопсия и человеческие жертвоприношения в Древнем Риме были под запретом), а потому они изображались относительно достоверно, в отличие от многих других вотивных органов, форму которых римляне явно подсмотрели у животных.

Широко известно, что в Риме активно использовались фаллические амулеты, призванные отпугивать злых духов. Вероятно, несколько реже для этой же цели использовались и амулеты с вульвой или ее символическим заместителем (к примеру, ракушкой). Из-за табуированности такие изображения дошли до нас в малом количестве, в отличие от тысяч изображений эрегированных пенисов.

От эпохи поздней Античности до нас дошло не так много достаточно откровенных изображений, чтобы на них можно было увидеть вульву. К ним неожиданным образом относятся коптские изображения Венеры, появлявшиеся в эпоху византийского владычества (V–VI вв.). К примеру, на мраморном фризе, хранящемся сегодня в Лувре, в сцене рождения богини из «пены морской» мы видим юную девушку с условным треугольником, обозначающим лобок и вульву. Еще более откровенные (впрочем, все еще довольно схематичные) сцены мы видим на коптских тканях в сценах с богиней любви.

3. Средневековье: вульва-демон и клитор на храме

В раннем Средневековье, несмотря на распространившееся почти по всей Европе христианство, изображений вульвы можно найти гораздо больше. К примеру, в одном из ранних иллюминированных манускриптов Библии, созданных в середине IX века, Адам и Ева в раю до грехопадения изображены с достаточно подробно прорисованными гениталиями. Некоторые Отцы Церкви полагали, что пол у человека появился только в определенный момент. Это убирало логическую несостыковку: ведь если Господь создал людей «по образу и подобию» своему, как было сказано в Писании, как люди могли быть разнополыми? Это рассуждение вело к тому, что либо Бог двуполый, либо существует второй Бог-женщина. Григорий Нисский предположил, что сначала, когда Господь сотворил Адама, он создал его по образу и подобию своему. А уже после этого, когда он создал из адамова ребра Еву, то заодно даровал человечеству и понятие пола — так богослов интерпретирует фразу «мужчину и женщину сотворил их». Если бы люди не согрешили, то они бы, возможно, не размножались вообще или делали это непостижимым образом, как небесные ангелы. Однако после грехопадения человек стал размножаться «низменным» способом.

Для многих художников, знавших богословие, рисовать Адама и Еву с гениталиями не считалось чем-то безнравственным. На средневековых картинах и в скульптурах мы часто видим Еву только как повод изобразить красивую, и, главное, полностью обнаженную женщину. На некоторых статуях вульва Евы изображалась с анатомической точностью, и скульптора никто не мог за это наказать, ведь он лепил правду. Иные скульптуры, впрочем, в более богобоязненные времена решили все «исправить» и стали приделывать Адаму и Еве листочки или прикрывать их гениталии одеждой. На одной такой позднесредневековой статуэтке из слоновой кости одежду можно было даже надевать и снимать с помощью специальных креплений.

Вслед за нагой Евой с достаточно реалистичной вульвой могли изображать праведниц на Страшном Суде — ведь в их наготе не было ничего предосудительного, напротив, она служила символом их духовной чистоты.

Помимо Евы, художникам можно было рисовать голыми «бесстыжих» женщин из Библии, через наготу которых зрителям картин можно было преподать некий урок морали. Одной из допустимых в иконографии сцен было купание Вирсавы или Бат Шевы — жены царя Давида и матери царя Соломона. Согласно Писанию, Давид увидел обнаженную красавицу с крыши своего дворца и увел ее у мужа, отправив того на верную смерть на войне. После смерти первенца Давид раскаялся в своем поступке. Несмотря на то, что в Библии подчеркивается, что Бат Шева не соблазняла Давида намеренно, и в случившемся виноват был именно мужчина, многие художники развернули эту историю в совсем другом направлении и стали рисовать женщину не только полностью обнаженной, но и с видимой, и даже нарочито притягательной вульвой и полностью лишенным волос лобком. Прикрывая гениталии Вирсавы полупрозрачным платком или едва касающейся бедер кромкой воды, художники создавали для всматривающегося сквозь эти легко преодолимые преграды зрителя эффект соподглядывания за женщиной, однозначно рассчитывая на мужское вожделение.

Конечно же, никто не протестовал против изображения женщины с вульвой, если это было теологически обосновано. В 1152 году средневековая монахиня Хильдегарда фон Бинген завершила свою мистическую работу Scivias (сокращенное от «Знай пути Господа»), где описывала двадцать шесть религиозных видений, которые на тот момент испытала. Сам Бог велел ей поделиться с миром этими откровениями. Их подлинность признал сам Бернард Клервоский, после чего Хильдегарда описала их все. Современные ученые считают, что, возможно, Хильдегарда страдала сильными мигренями, при которых перед глазами появляются яркие цвета, принятые монахиней за видения. Сами видения и их интерпретации «голосом небес» изображены на тридцати пяти богато украшенных миниатюрах. Оригинальная рукопись была утеряна во время Второй мировой войны и так и не нашлась, но с нее были сделаны фотографии, а также точная иллюминированная копия (к тому же, Scivias был скопирован еще в девять средневековых рукописей, некоторые из которых иллюстрированы).

В одном из видений, описанных Хильдегардой, есть необычный сюжет об Антихристе, вылезающим из лона (а здесь — в буквальном смысле из вагины) Церкви как Невесты Сына Божьего:

«И я вновь узрела фигуру женщины, которую я раньше видела перед алтарем, что стоит перед Богом. Она стояла на том же месте, но теперь я видела ее ниже талии.

И от ее талии до того места, что определяет ее как женщину, были различные чешуйчатые пятна. И из того самого места торчала черная и чудовищная голова. У нее были огненные глаза и уши как у осла, а ноздри и уста как у льва. Голова широко раскрыла свои челюсти и стала страшно клацать своими ужасными железными зубами.

И от головы до коленей тело женщины было белым и красным, как будто ушибленное многими ударами, и от ее коленей до пяток, которые казались белыми, ноги были покрыты кровью. И вижу! Чудовищная голова двинулась из того места с такой сильной тряской, что конечности женщины сильно задрожали. И огромная масса экскрементов прилипла к голове. И она поднялась на гору и попыталась взойти к высотам Неба. И вот, внезапно раздался удар молнии, который ударил по голове с такой большой силой, что она упала с горы и дух ее был предан смерти. И смрадное облако охватило всю гору, которое окутало голову в таких нечистотах, что люди, которые стояли, были повержены в величайший ужас. И это облако оставалось вокруг горы еще довольно долго».

Иллюстрация повторяет сюжет видения. Женская фигура, стоящая в молитвенной позе, персонифицирует Церковь. Сверху она сверкает небесным сиянием, на ее голове корона, на теле — богатое одеяние. Но на ее ногах — кровоподтеки, обозначающие страдания верующих. Из вагины Церкви высовывается Антихрист с красными глазами и острыми зубами. Падший ангел Люцифер изрекает: «Мое владычество изойдет из лона Женщины». Выходящий из лона Церкви Антихрист богохульственно подражает Сыну Божьему. Набравшись сил, он посягает на силу самого Бога (представленного на миниатюре в виде желтых лучей с неба), который затем его побеждает (нижний правый угол). После поражения сына Дьявола, Антихриста, ноги Церкви становятся белыми. Заблудшие души возвращаются к Богу истинному.

Как мы уже поняли по многочисленным изображениям женских половых органов с библейским и мистическим подтекстом, христианские теологи (например, Амвросий Медиоланский или Августин) подводили доказательную базу под утверждение о неполноценности женщин. Их считали причиной первородного греха, и потому — существами более низшими, чем мужчины. Но это было чертой христианского богословия, доступного образованным сословиям. В народной же культуре, смеющейся над всеми запретами и переворачивающей привычные контексты вверх тормашками, женщины (и в особенности все «неприличное», связанное с их физиологией) часто выступали победительницами зла, в том числе в виде косности запретов Церкви.

Снаружи христианских храмов в Средневековье часто изображали фигуры обнаженных женщин, демонстрирующих вульву, а иногда и раскрывающих руками свое влагалище навстречу зрителю. Порой такие изображения можно встретить и внутри храмов. На некоторых из них виден даже клитор. Эти «неприличные» фигуры в науке принято называть шила-на-гиг, по названию архитектурных гротесков XI–XII веков, встречающихся особенно часто на территории Британии и Ирландии. Историки, которые обнаруживали их до середины XX века, старались обходить смысл шила-на-гиг стороной. Они удивлялись, что такие «порочные» скульптуры вообще попали на стены храма, и попросту замалчивали их, описывая через сложные латинские термины и выдумывая им другие смыслы, например, что на изображении — не открытая руками вульва, а открытое дьяволу сердце. Исследователи считают, что в изображениях вульвы на стенах храма был апотропеический смысл — они, как фаллические фигуры и гаргульи, отпугивали зло и смерть. Другая теория заключается в том, что подобные фигуры воплощали грех похоти. Самая большая коллекция таких скульптур находится в Национальном музее Ирландии. Современный «Проект Шила», также родом из Ирландии, занимается уличным искусством, помещая изображения древних шила-на-гиг на исторические места, связанные с правами женщин.

Похожие на шила-на-гиг фигуры, но еще более «неприличные» (хотя, казалось бы, куда еще?) появляются в XIV–XV веках в Нидерландах, Франции и Англии на паломнических значках. Эти значки обычно продавались рядом с церквями или внутри храмов, находящихся в местах чудесных исцелений или на пути к ним. Паломничество было популярной практикой в Средневековье, но не все пилигримы шли поклониться святым добровольно — часто это было частью их епитимьи, наказания церковного суда. Многими паломничество воспринималось как развлекательное путешествие, а кем-то и как своего рода секс-тур. На значках, которые пилигримы привозили домой в качестве сувениров и своеобразных доказательств посещений тех или иных религиозных мест, высмеивались эти представления.

На одном значке можно увидеть одетую по последней паломнической моде вульву. На ней походная шапочка, в одной руке — четки, в другой — посох. Очевидно, это пародия на женщину, занимающуюся сексом по дороге в святые места.

На другом значке изображена такая же вульва, но уже на костылях — в паломничества часто ходили за исцелением. На еще одном значке художник изобразил процессия фаллосов, несущух на троне-носилках королеву-вагину. На продолговатом значке рядом с вульвой мы видим надпись на голландском, прочесть которую можно только в зеркальном отражении: «Это манда и ее маленький спутник, идущий из Рима». Уровню самоиронии пилигрима, носящего такой значок, можно было только позавидовать.

Подобных значков до нас дошли десятки, если не сотни. На некоторых из них вульва собирается ехать на лошади, на других на вульву-листочек охотится летающий фаллос, а на третьих она сама взлетает в небеса или даже жарит фаллосы на вертеле. Среди «неприличных» значков есть и такие, на которых изображена сама женщина с расставленными ногами, демонстрирующая свои гениталии и иногда держащая в руке фаллос. Они встречаются куда реже, чем пародийные изображения вульвы-персонажа.

Неудивительно и то, что женские половые органы были увековечены на средневековых произведениях искусства, связанных с любовной тематикой. Художники часто не стеснялись изображать процесс интимной депиляции, помещая его на интерьерные фрески в богатых домах, а иногда и на скульптурные композиции. Средневековое удаление волос было суровым — сначала нужно было побриться лезвием, а потом подпалить остатки волос огнем.

Поскольку побритый лобок ассоциировался с красотой, а вульва — с сексуальностью, богиня Венера, в Средневековье выступавшая в роли аллегории Любви, стала изображаться и с тем, и с другим. На образах из немецкоязычных регионов позднего Средневековья Венера крылата, полностью обнажена и одета по последней моде. Например, на саксонском кувшине начала XVI века Венера носит шляпку и сеточку для волос. На многих изображениях она, как и Бат Шева, прикрывается полупрозрачным платком, на других ее вульва не заметна, хотя проглядывает выбритый лобок, а на третьих вульва изображена лаконичным штрихом. Особенно ярые поборники морали старались выскребать с таких изображений вульву Венеры, затирая в рукописях бумагу до дыр и сбивая краску на декоративных предметах.

В Средние века колдуны и колдуньи считались людьми, которые могли создать приворотное зелье и накладывать чары. Из многих сюжетов, в том числе сказочных, видно, что приворот не подразумевал романтической любви, а, скорее, внушал жертве желание совокупляться с нужным человеком. Со времен Античности любовная магия была сродни магии убийства — например, колдуны протыкали иголками куклу девушки, чтобы та в них «влюбилась», имея в виду, что каждая проткнутая часть тела будет повиноваться им. Волшебниками считали многих персонажей классических произведений, например, Цирцею из «Одиссеи», и даже самих писателей — того же Вергилия. Вероятно, его считали колдуном, поскольку он собирался (но так и не сделал этого) много путешествовать по Востоку. Согласно одной из легенд о Вергилии, однажды он влюбился в знатную женщину, которая позвала его ночью подняться к ней на вершину башни. Подняв поэта до середины башни, женщина оставила его висеть в воздухе, чтобы весь город стал над ним потешаться как над старым развратником.

Однако Вергилий решил отомстить и потушил в городе все огни, после чего поставил обидчицу на главной площади и зажег огонь у нее между ног. Только от жара вульвы этой женщины можно было зажечь факелы, а от них и домашние очаги.

Этот эпизод изображали в позднем Средневековье со всеми шокирующими интимными подробностями.

Представления о жаре любви, будто бы исходящем из вульвы женщины, были распространены в Средневековье и видны на изображениях Триумфа Венеры. На них от лона богини, окруженной амурами, исходит шесть лучей, идущих по направлению к ее легендарным любовникам — Ахиллесу, Тристану, Ланселоту, Самсону, Парису и Троилу.

Исследователи Средневековья начиная со второй половины XX века стали все чаще находить отсылки к изображению вульвы на образах христианского искусства, казалось бы, никак не связанных с сексуальностью. К примеру, существовала малоубедительная теория о том, что мандорла (миндалевидный нимб-сияние) вокруг Богоматери — это отсылка к форме женских гениталий. Это утверждение выглядит крайне сомнительным, однако на некоторых средневековых изображениях Девы Марии мы видим в разрезе ее живота фигурку Младенца, который еще не родился. Живот в разрезе очень похож по форме как на вульву, так и на мандорлу, поэтому сложно сказать, что именно имел в виду художник — символическое изображение места, откуда родится божественный ребенок, или же он просто придал вырезу форму нимба-мандорлы, чтобы Христос сиял в небесной славе уже во чреве Богоматери.

Другая, более убедительная теория связывает форму вульвы не с женской фигурой, а с самим Христом. В Средневековье художники часто изображали святые раны Спасителя в виде отделенных от тела огромных и кровавых щелей. Культ ран (особенно популярна была рана в боку) становится таким распространенным, что их начинают изображать все большим количеством способов: например, рану в боку рисовали в виде миндалевидной щели, в которой собирались все пять ран, нанесенных прямо на обливающемся кровью сердце Христа. Многие богословы соотносили роли Иисуса и Богородицы: как Дева вскормила Младенца молоком, так и Иисус вскормил человечество кровью из своей раны в боку. Учитывая, что в Средневековье материнское молоко считалось образованным из менструальной крови, теория о том, что в ране Христа могли видеть аллегорию вагины, не так уж и невероятна. В XVIII веке уже в Новое время, в немецкоязычных землях на территории современной Чехии культ христовых ран продолжился в еще более необычных формах. Рана в боку, которую местные христиане ласково называли «пещеркой», на аллегорических иллюстрациях становилась рамкой для других изображений, в том числе домашнего интерьера или сада. На одной из картинок у бюргера «пещерка» находится вместо головы.

Так или иначе, мы уже достоверно не узнаем, действительно ли средневековые люди, смотря на такие изображения ран, думали о форме женских половых органов, или же это было очередной игрой с иконографией мандорлы.

***

После Средневековья все более подробные изображения вульвы стали появляться чаще — сначала в ренессансных медицинских сборниках (одно из них было создано самим Леонардо да Винчи), а затем и в порнографии раннего Нового времени. В новейшей истории художники — от Гюстава Курбе до Энни Спринкл и Юлии Цветковой — боролись и продолжают бороться за нормализацию и детабуизацию образа вульвы.