Биоэлектрические сигналы рыб, стихиры Ивана Грозного и попугай Гоша: 10 самых диких пластинок фирмы «Мелодия»

«Звуковые и биоэлектрические сигналы рыб» (1980)

«Рыба» и «молчание» в русском языке — почти синонимы. Но что если рыбы на самом деле издают кучу звуков, которые вы даже представить себе не можете? Это доказывает пластинка, вышедшая в серии «Звуки животных для учащихся средней школы», где водные обитатели показывают себя отнюдь не молчунами. Хромис-красавец ворчит, привлекая внимание самки. Горбыли сбиваются в стаи и стучат, словно поезд. Но самый любопытный материал вновь можно обнаружить на второй стороне пластинки. Сом, гнатонемус и речной угорь внезапно оказываются настоящими природными синтезаторами. Неосведомленному слушателю даже в голову не придет, что это звуки рыб, а не какая-то редкая подпольная электроника 1970-х.

«Древнейший музыкальный комплекс из костей мамонта» (1980)

В СССР издавалось много старинной музыки, однако один релиз переплюнул все остальные вместе взятые. Эта семидюймовая пластинка — приложение к одноименной монографии археолога Сергея Бибикова, в которой он рассказывает о музыке, живописи и танцах восточно-европейских кроманьонцев, обитавших около 20 тысяч лет назад в окрестностях современного Чернигова. Сперва Бибиков поясняет , что представляли собой первобытные музыкальные инструменты, а затем дается пример звучания каждого из них: бедра, лопатки, таза, челюстей и части черепа мамонта. Но самое интересное ждет слушателя на второй стороне пластинки — там реконструировано оркестровое звучание всех этих инструментов. Получившуюся перкуссионную психоделию можно сравнить с ранними работами Einstürzende Neubauten. Разумеется, это лишь фантазия на тему того, как могла звучать музыка наших далеких предков. И всё же приятно слушать ее и представлять, что именно под такие бластбиты кроманьонцы охотились на мамонтов, чтобы потом соорудить из них еще несколько барабанов, а заодно и неплохо поужинать.

Кола Бельды — «Белый остров» (1988)

Для большинства русских слушателей Кола Бельды навсегда останется исполнителем песен вроде «Увезу тебя я в тундру», этаким карикатурным нанайцем, отвечавшим на эстраде СССР за все народы Крайнего Севера и Дальнего Востока. Однако в действительности его творчество куда глубже и интереснее, и главное подтверждение этому — последний альбом Бельды, «Белый остров». Еще за несколько лет до него, на пластинках «Хейдже (Здравица)» и «Приди, весна», Бельды вовсю экспериментировал, соединяя песни малых народов Советского Союза с современными аранжировками, и получал на выходе дикую смесь фолка, диско и прогрессив-рока. На «Белом острове» он вместе с главным аранжировщиком альбома Александром Лавровым создал неимоверно наэлектризованную картину Крайнего Севера. Моднейшие синтезаторы смешаны с малоизвестными народными инструментами, а поверх всего этого, словно снежный дракон, извивается добрый голос шамана Кола Бельды. Подан этот замес вполне минималистично, чтобы лишние детали не отвлекали от потустороннего звучания музыки. Результат ошеломителен и не похож ни на что другое в истории советской звукозаписи. Да что там, в истории мировой звукозаписи тоже.

Людмила Зыкина — «Песни о космонавтах» (1970)

Кому-то может показаться странным выбор этой пластинки в качестве одной из самых необычных в каталоге «Мелодии». Действительно, здесь нет какого-то крышесносного спейс-рока а-ля Hawkwind. Нет тут и космической электроники в духе Клауса Шульце. На первый взгляд, это просто еще одна работа Зыкиной. Однако «Песни о космонавтах» интересны именно своей тематикой. Много ли вы вспомните композиций, стилизованных под русские народные, но в которых пелось бы о космосе, ракетах и полетах к звездам? Эта пластинка — столкновение двух Россий: старой деревенской и современной технологической. «Песни о космонавтах» — идеальный гимн русскому космизму, саундтрек для покорения Вселенной и воскрешения мертвых предков. Львиная доля композиций посвящена смерти Юрия Гагарина, который в устах Зыкиной буквально сливается с природой и обретает вечную жизнь: «Восходит над миром созвездье Гагарина / К правде, к свету стартуют сердца». За них мы должны поблагодарить, пожалуй, главный творческий дуэт СССР — Александру Пахмутову и Николая Добронравова, написавших первые три песни для этой пластинки. Увы, на второй стороне космическая тема уже не поднимается, а Людмила Георгиевна окончательно растворяется в земных радостях.

Валентина Пономарева — Terra Incognita (1990)

Те, кто в 1984 году слышал композицию «А напоследок я скажу» в фильме Эльдара Рязанова «Жестокий романс», наверное, и подумать не могли, что исполнившая ее Валентина Пономарева через несколько лет станет одной из самых радикальных авангардисток СССР. Действительно, став к середине 1980-х знаменитой исполнительницей романсов и цыганских песен, Пономарева резко поменяла свой профиль. Во времена перестройки она начинает сотрудничать с авангардными джазовыми музыкантами вроде Сергея Летова и записывает пластинки Intrüsion и «Искушение», максимально непохожие на всё ее предыдущее творчество. Однако еще более необычной получилась работа Terra Incognita, музыку для которой написала София Губайдулина, один из главных композиторов СССР. На протяжении всей пластинки Пономарева крайне правдоподобно изображает колдовские ритуалы, пришептывая и завывая. Скажу откровенно: мне страшно слушать альбом Terra Incognita. Создается впечатление, что запись сделана не в студии, а в лавкрафтианских мирах, где жрецы призывают неведомых существ из других вселенных. Жуть.

«Говорит „Союзбытхим“» (1974)

Хоть СССР и прикидывался обществом, где капиталистические принципы не работают, а товарно-денежные отношения скоро отойдут в мир иной, старая-добрая реклама в нем никогда не умирала. Более того, порой она принимала самые изощренные формы, примером чему может служить эта пластинка, созданная проектно-конструкторским бюро «Союзбытхим» Министерства химической промышленности СССР. На протяжении получаса дикторы Альберт Сельчинский и Регина Склепович рассказывают о самых разных химических средствах, способных продлить жизнь вашего автомобиля: шампунь, жидкость для стеклоомывателя, антинакипин, герметик для радиатора, очиститель битумных пятен…. Но самое интересное кроется в фоновой музыке. За рекламой продукции химпрома разворачивается потрясающая панорама: от танцевального водевиля до джаз-рока, от фанка до инструментальной версии «Песенки про медведей» из «Кавказской пленницы». Порой композиции наслаиваются друг на друга, отчего получается совсем уж апокалиптическая звуковая вакханалия. К сожалению, неизвестно, какой ансамбль сыграл все эти композиции, однако ему удалось создать крайне необычный документ эпохи, особенно если учесть, что это всего лишь реклама автомобильных смазок и эмульсий.

«Говорит попугай Гоша» (1980)

Полевые записи с голосами птиц были обычным делом для «Мелодии», однако этот релиз резко выделяется из общей массы. Маленькая семидюймовая пластинка — бенефис Гоши, волнистого попугая из Киева. Целых десять минут Гоша демонстрирует свой богатый словарный запас, который, по словам его хозяйки Р. А. Олевской, составлял не менее 150 слов. Помимо стандартных для говорящих попугаев фраз, Гоша дает полезные советы: «Дедушка, купи „Спортлото“, выиграешь 5 тысяч»; напоминает о главном: «Люди, берегите мир. Любите природу»; закашлявшись, просит: «Дай папироску закурить»; обнаруживает неплохой музыкальный вкус: «Люблю песню, поет Лещенко». И, наконец, дает понять, что многим из нас тоже хотелось бы стать попугаями: «Гошенька хочет кушать просо, пить водичку в клеточке».

Мужской вокальный квартет под управлением Игоря Воронова — «Стихиры Ивана Грозного» (1990)

Всем известно, что на пластинках издавались и Ленин, и Сталин, и Брежнев, но знаете ли вы, что на «Мелодии» выпускали самого Ивана Грозного? В разгар перестройки, когда разрешили всё, что было запрещено, «Мелодия» принялась штамповать пластинки с религиозной музыкой. В частности, были изданы две стихиры Иоанна IV, посвященные укреплению Московского княжества в XVI веке, когда собирание русских земель вокруг него шло полным ходом. Унисонные одноголосные молитвенные песнопения основаны на псалмах из Библии, однако значительная их часть — текст, написанный Иваном Васильевичем, и его же не менее оригинальная музыка. Хоть она и типична для своего времени и не представляет собой чего-то особенного на фоне аналогичных произведений, сам факт издания музыки правителя XVI века на пластинках уникален. К слову, издали стихиры Ивана Грозного не только на пластинке, но и на первом в истории советском компакт-диске, вышедшем в том же 1990-м году.

Алексей Калкин — «Бодай-Коо. Из алтайского эпоса» (1982)

45 минут монотонного горлового пения на алтайском языке — пожалуй, самое некоммерческое, что могла издать «Мелодия» в начале 1980-х. Алексей Калкин был крупнейшим в СССР сказителем алтайских героических эпосов: благодаря ему удалось сохранить и популяризировать множество устных произведений народов Сибири. Исполнял он их под аккомпанемент топшуура, двухструнного инструмента, распространенного в Монголии и на Алтае. Пение, записанное на этой пластинке, называется кай, а применительно к эпическим сказаниям в сопровождении топшуура — кай чорчок. Значительную роль в этой музыке играет импровизация, а сама она, согласно повериям алтайцев, способствует удачной охоте и душевному равновесию. Без знания алтайского языка, увы, нельзя понять, о чем именно повествует «Бодай-Коо», однако необычная обложка, напоминающая афишу восточноазиатского хоррора, вкупе с вводящей в транс музыкой дает богатую почву для фантазии.

Сергей Самойлов — «Пришельцы» (1990)

В советской музыкальной индустрии композитор Сергей Самойлов долгое время был, если так можно выразиться, обслуживающим персоналом: писал музыку для передач ленинградского телевидения, для кино, аккомпанировал на записях Ирине Понаровской и Людмиле Гурченко. И только в перестройку Самойлову удалось заявить о себе как о самостоятельном авторе: в 1988 году вышла его дебютная пластинка «Антигравитация. Размышления за роялем». Через два года «Мелодия» выпустила вторую работу Самойлова — «Пришельцы», на которой творческий метод композитора достиг наивысшего развития. Современная академическая музыка, исполненная на фортепиано, смешивается со звуками самых модных на тот момент синтезаторов — Yamaha DX-7 и Roland S-10. Эти авангардные и порой откровенно мрачные композиции — уникальные для Советского Союза произведения. Инструментальной электроники в СССР было немного, а из близких по духу работ можно вспомнить разве что «Дыхание» Свена Грюнберга, который, впрочем, тяготел скорее к Tangerine Dream, чем к академическому авангарду. Увы, сам Сергей Самойлов так и не увидел свою вторую пластинку на прилавках: он скончался незадолго до ее выхода, в марте 1990 года.