Родиться в короне: как рожают женщины с COVID-19
Официально заболеваемость COVID-19 в России снижается, но число госпитализаций — растет (а это более достоверный признак продолжающейся эпидемии). За последние сутки было госпитализировано около 3000 человек. В особой группе риска — беременные женщины: даже перенесенный на ранних сроках коронавирус повышает риски преждевременных родов и внутриутробной гибели плода. Но еще сложнее приходится тем, кто заболел перед самыми родами. Благо в России существуют специальные роддома, где больным коронавирусом женщинам обеспечены все условия. О том, как проходят роды в подобных учреждениях, — в материале «Ножа».
«Это был самый страшный месяц в моей жизни. Сердце замирало, когда получала из детской реанимации фотографии дочки с трубками. И никакой возможности находиться рядом. Это очень тяжело — родить ребенка и не прижать его к себе».
Москвичка Арпи Мирзоян заболела ковидом на 38-й неделе беременности. Дочку она увидела через три недели после родов: новорожденного нельзя забрать до получения двух отрицательных ПЦР-тестов (сейчас достаточно одного) и окончания двухнедельного карантина. В итоге детские больницы заполнены здоровыми малышами, которые ждут своих мам.
Но разлука с ребенком — далеко не единственная боль женщин, родивших детей в инфекционном госпитале.
Эпизод 1. Ожидание — реальность
Роды — во многом парамедицинская история. Огромную роль играет психологический настрой мамы, считает Глеб Павлович Якунин, врач акушер-гинеколог Роддома ГКБ № 15 им. О.М. Филатова.
«Единственное, что может противопоставить женщина неизбежности этого процесса, — это обеспечить себя комфортными условиями: партнерские роды, выбор врача».
У каждой женщины есть свой идеальный сценарий встречи с ребенком. Положительный ПЦР-тест двумя полосками его перечеркивает.
«Когда заболел муж, у меня случилась истерика. Я сразу всё поняла: ни выбранный роддом, ни совместное пребывание с малышом, ни грудное вскармливание мне не светят, — рассказывает Арпи Мирзоян. — Дней через пять температура поднялась и у меня. Мышечные боли были такие, словно я побывала под трактором и переломало руки-ноги. Я „сдалась“ на лечение в роддом, где мне определили среднюю степень тяжести ковида».
Эпизод 2. В больнице
Как бы врачи и санитарки ни старались сгладить обстановку, атмосфера инфекционного госпиталя давит. Пустые коридоры, медперсонал в «скафандрах», анализы и пульсоксиметрометрия, постоянные вызовы на УЗИ и кардиотокографию для контроля состояния плода.
«Сам коронавирус не так страшен для ребенка. Мама может заразить его только после рождения. Но плод испытывает ту же гамму ощущений, что и больная женщина: тревога, страх, апатия, — объясняет врач Глеб Павлович Якунин. — Еще один фактор риска — старение плаценты. При ковиде образуются микротромбы в самых тонких сосудах. Чаще всего страдают легкие, а у беременных — еще и плацента. На фоне усиленного старения плаценты у ребенка может начаться кислородное голодание».
Подчас ситуация развивается стремительно. По статистике, половина больных отправляются на кесарево сечение.
«Хорошо, если срок доношенный. Хуже, если это происходит в 28–30 недель, когда малыш весит 1–1,5 килограмма. Таких детей мы извлекаем в целом плодном пузыре. Так ребенку проще и безопаснее адаптироваться к новым условиям жизни», — объясняет врач.
Шепотом женщины пересказывают друг другу слухи о пациентках на искусственной вентиляции легких. Такое бывает: когда кислородная поддержка перестает помогать, консилиум может принять решение о кесаревом сечении и переводе на ИВЛ. Известны случаи, когда мамы встречались со своими малышами после 50 дней медикаментозной комы. А некоторые — не встречались.
Эпизод 3. Роды
Через несколько дней после госпитализации у Арпи Мирзоян начались роды. К тому моменту она была обессилена болезнью, кашлем и температурой, но показаний к кесареву сечению не было. По протоколу естественные роды проходят как обычно, разве что врачи настоятельно рекомендуют эпидуральную анестезию для экономии сил. При трудностях с дыханием возможна кислородная поддержка прямо во время родов. Под высоким давлением кислород подается в дыхательные пути с интенсивностью 50–60 литров в минуту.
У врачей своя экипировка — двойной «скафандр» СИЗ, две пары перчаток, респиратор, очки.
«Наших лиц не видно, все одинаковые. Но мы всеми силами стараемся быть близко-близко, рядом-рядом. Учитывая, что рожениц из-за инфекционного профиля роддома сейчас меньше, получается почти индивидуальное ведение родов», — говорит Глеб Павлович Якунин.
«У моего доктора Феликса Лернера были такие глаза… Было ясно, что это человек, который готов взять ответственность и вырулить из ситуации», — вспоминает Арпи Мирзоян.
В какой-то момент у ее ребенка началась асфиксия в родах. Родить удалось быстро, но из-за обвития пуповиной девочка не закричала:
«Помню, как реаниматологи крутятся возле дочки, что-то происходит — а я всё еще не слышу крика. Это была вечность».
Эпизод 4. После родов
На утро девочку сняли с ИВЛ, и она смогла дышать и есть самостоятельно. В «обычной жизни» мама могла бы навещать дочь в реанимации, а после находиться с ней в палате совместного пребывания. Но в ковидном роддоме всё иначе. Специальная бригада отвозит ребенка в детское отделение, где малыш лежит в индивидуальном боксе. За ним наблюдают врачи — они работают в отделении, не покидая его. Ребенка обследуют, берут тесты на ковид: известны редкие случаи инфицирования в родах. Если всё хорошо, через 3–4 дня новорожденного перевозят в одну из детских больниц города. Там он ждет родителей до окончания их карантина.
«Ты заходишь в палату — и сразу видишь, у кого сегодня увезли ребенка. Такой плач, такое раздавленное состояние. Одно дело, когда твой малыш в нескольких сотнях метров от тебя. Другое — за десятки километров», — говорит Арпи.
Мамы в этот период спасаются двумя вещами: ожиданием фотографий детей в вотсапе и спасением лактации.
«Мы пытались. Молоко еще было. Каждый день по несколько раз мы сцеживались — а потом выливали. Все эти иммуноглобулины, витамины в молозиве, — ты льешь это жидкое золото в унитаз».
Эпизод 5. Встреча
Арпи родила дочь 3 декабря. Впервые взяла ее на руки — 23-го.
«Как вы себе представляете момент встречи? Я взяла ребенка, обняла — и больше ничего не помню. Я и подумать не могла, что одно из самых важных событий в жизни будет наполнено таким количеством слез, боли и стресса. Но очень хочу отметить весь персонал роддома. Нет ощущения конвейера. Если бы к роженицам было другое отношение, послеродовой депрессии мне было бы не избежать».
Врачи не знают, что будет дальше с этими детьми, — перенесшими тяготы ковида вместе с мамами, рожденными раньше срока, разлученными с родителями. Их называют covid-generation. Есть данные, что у таких детей сочетание иммунных клеток и белков отличается. Схожие показатели характерны для детей с респираторными и неврологическими нарушениями, в том числе с аутизмом.
Неизвестно и то, насколько оправданы жесткие ограничения в больницах. «Ковидные роддома» существуют только в России. Всемирная организация здравоохранения со ссылкой на исследование в журнале The Lancet настаивает, чтобы больная COVID-19 мать оставалась с ребенком и кормила его грудью. Кто прав, узнаем позже, после анализа статистики. А пока меры в российских роддомах постепенно ослабевают: с начала февраля для выписки мамы достаточно одного отрицательного ПЦР-теста, а карантин и вовсе отменен. Врачи в этом видят признак скорого выхода из пандемии.