Откуда приходит вдохновение? Краткое введение в нейрофизиологию творчества

Каждый акт творения изначально является актом разрушения.

П. Пикассо

Давайте разберем эти вопросы по порядку. Начнем с определений. «Творчество — процесс создания чего-то качественно нового», — уверенно скажете вы. Продуктом творчества становится ранее невиданное человечеством произведение искусства. Идеальный пример: роспись потолка Сикстинской капеллы в Ватикане, которую выполнил в начале XVI века Микеланджело. Видел ли кто-нибудь раньше подобные изображения? Конечно, нет, ведь эта роспись — качественно новый продукт гения Микеланджело.

Читайте также предыдущие тексты цикла о памяти

Такое изменчивое прошлое. Почему мы помним то, чего никогда не было

Анатомия принятия решений: что такое рабочая память и можно ли ее улучшить

Бурление образов в остановившемся времени. 9 историй о сверхпамяти и беспамятстве

Депрессия, дислексия и дефицит внимания. Как проблемы рабочей памяти связаны с ментальными расстройствами

«Интересно, — продолжите рассуждать вы, — а можно ли считать творчеством научное открытие?» Судя по определению — да, особенно если это открытие — новый препарат от заболевания или новый принцип работы двигателя для космических кораблей. «А если речь идет о сочинении ребенка в школе, над которым он честно самостоятельно корпел весь вечер?» Да, это вновь пример творчества, но совершенно другого уровня.

«А что это за уровни такие?» — продолжаем мы с вами философский диалог. Дело в том, что одним из критериев творческого процесса является уникальность продукта. Чем выше уникальность — тем ближе продукт к статусу шедевра.

Кажется, мы с вами пришли к общему знаменателю, начали понимать под творчеством одно и то же. Тогда пора задать вопрос, который беспокоит меня уже несколько лет. Действительно ли творчество — это создание нового? Возможно ли вообще создать что-то принципиально новое?

«Конечно!» — ответите вы. Но я поспешу пояснить свое сомнение: для творческой деятельности необходимы те же самые когнитивные функции, которые мы используем в повседневной жизни. Одна из них — воображение. То самое воображение, которое необходимо нам, чтобы представить, как будет выглядеть квартира после ремонта, спланировать следующую неделю, распорядок дня, отпуск и т. д.

Воображение, в свою очередь, работает с материалом, который уже заложен в нашу память. И здесь мы заходим в тупик размышлений:

«А как может человек создавать что-то принципиально новое, чего раньше не было, если он основывается на материалах собственной памяти?»

Хочется процитировать Гейла Грина, говорившего об источнике творческих мыслей:

«Все писатели обращаются к памяти, поскольку любая форма литературной деятельности основана на воспоминаниях о прошлых событиях; все авторы черпают их из памяти, как материал из каменоломни. Память особенно важна для тех, кто стремится к переменам, ибо забвение обрекает нас на повторение…».

Так, может быть, творчество — всего лишь иллюзия нашей памяти? Реконструкция воспоминаний во имя вечной памяти или отчаянная попытка забвения с помощью искажения нашего личного опыта?

Может быть интересно

Изящные речи чистого разума: может ли нейросеть быть художником?

Память

Креативность и воображение — центральные компоненты творчества. Главная их задача — трансформировать уже имеющийся опыт в некую новую идею или действие. Как происходит такая трансформация? За счет чего? Кажется, на этот вопрос отлично отвечает одно из определений слова «искусство»: осмысленный синтез чего-либо. То есть составление чего-то нового идет через суммирование того, что уже есть.

Обратите внимание на эпиграф к статье. Пикассо идеально показывает, что любой наш опыт состоит из частей. Для того чтобы получить что-то новое, необходимо этот опыт разобрать на части, словно лего. И затем из этих частей, соединяя их привычным или непривычным образом, создать нечто неожиданно новое.

Идею Пикассо в свое время пытался исследовать Карл Лэшли на крысах. Он искал зоны мозга, где локализованы конкретные воспоминания. Логика была простой: если память о некоторых событиях содержится в зоне Х, то удалив ее, мы удалим и воспоминание. Если это была память о том, где в лабиринте находится лакомый кусочек сыра, то после удаления мышь не сможет обнаружить кусочек так же быстро, как делала это раньше.

Лэшли много времени посвятил этому эксперименту, но результаты описал следующей фразой: «Память одновременно присутствует в мозгу везде и нигде».

Ученый убедился, что потеря памяти зависит скорее от того, насколько большой участок мозга удален. Объяснить такой результат можно было лишь тем, что сами воспоминания хранятся не в целостном виде. Скорее всего, каждый элемент размещен в своей ячейке, а копий такого элемента может быть несколько. Это прямо соответствует тому, как природа оберегает важную информацию, например генетическую. Цепь ДНК состоит из двух частей. Если пропадет одна, то другую можно восстановить по первой, и наоборот. Почему бы памяти на психическом уровне не подчиняться какому-то похожему принципу «комплементарности»?

Позднее ученые подтвердили мысль, что воспоминания не хранятся в целостном виде. Любое воспоминание состоит из разных частей, обрабатываемых разными зонами мозга: из зрительного, слухового, тактильного сигнала и т. д. При запоминании эти сигналы группируются вместе, формируя свою интерпретацию, рождая эмоции, поднимая предыдущий опыт и тем самым синтезируя целостное воспоминание. Как правило, те зоны, которые активируются в момент запоминания, реактивируются, когда мы вновь вспоминаем данное событие.

Теперь, зная это, мы можем продолжить наше размышление о творчестве. «Разрушение» Пикассо может быть той самой деконструкцией воспоминаний, о которой я написал выше. В таком случае «актом творения» является синтезирование чего-то нового из отдельных элементов наших воспоминаний. Соединяющим материалом для такого уникального продукта будут воображение и креативность.

Анри Пуанкаре в свое время предположил, что творческий процесс состоит из 4 стадий: постановка задачи, бессознательная работа над задачей, озарение и развитие решения.

В наших с вами терминах постановка задачи — это тот момент, когда мы сознательно ставим цель («хочу написать стихотворение»). Стадия бессознательной работы — это воскрешение элементов нашего воспоминания («напишу о белоснежной зиме…»). Стадия озарения — это совмещение элементов воспоминаний в неожиданной форме («зимний снег на земле как облака летом на небе»). Развитие решения — это уже сам процесс реализации творческого замысла.

Воображение

Итак, творчество — это создание уникального нового произведения. Его основой является память, на которой базируется воображение. В исследовании Альфреда Кампоса такая связь была продемонстрирована с помощью психологических тестов.

В эксперименте 72 художника выполняли тест на яркость визуальных образов (VVIQ), задачи на пространственные способности и визуальную память. В ходе VVIQ им предлагали представить какого-то человека, после чего оценить с помощью специального опросника яркость ментального образа с точки зрения конкретных деталей (цвета, контуров, одежды и т. д.) или фона. Для проверки визуальной памяти ученые демонстрировали разные изображения на протяжении 10 минут, после чего участники должны были зарисовать их по памяти.

Кампос показал, что яркость воображения зависит и от пространственных способностей, и от визуальной памяти.

Кажется логичным предположение о том, что чем больше деталей человек может вспомнить о каком-либо предмете, тем лучше работает с этим предметом воображение и тем качественнее будет творческая деятельность. Крейг Макфарланд попытался проверить такую гипотезу на пациентах с депрессией. Коллектив исследователя разработал специальное интервью, которое позволяло вспомнить различные события (в том числе вызывающие депрессивные эмоции). До и после интервью участники проходили тесты на память, воображение и решение проблем. Результаты показали, что после интервью, вне зависимости от того, какие эмоции оно вызвало у участников, количество деталей в воспоминании о событии увеличивалось. Это оказывало влияние на тесты воображения и способность принимать решения.

Доказательства связи памяти и воображения можно также обнаружить у Дэниела Шактера, автора знаменитой научной статьи «7 грехов памяти». В новом исследовании он показывает, что воспоминание и воображение активизируют общие зоны мозга. Возможно, в этом заключается и функция памяти — она нужна нам не для того, чтобы за чашкой чая вспоминать события дней минувших, но чтобы планировать действия, позволяющие адаптироваться к постоянно меняющейся среде.

Лобные доли

В 2005 году Далия Зайдел предположила, что существует связь между креативностью и функционированием лобных долей мозга. Если лобные доли являются хабом высших когнитивных функций, в частности рабочей памяти, то их деградация может привести к тому, что извлекать элементы воспоминаний станет значительно сложнее и, как следствие, станет труднее планировать, воображать и творить.

Читайте также

Музыка и безумие: как ментальные расстройства композиторов повлияли на ход истории лучшего из искусств

Чтобы проверить такую гипотезу, Карлос Эспинель, изучающий творчество Виллема де Кунинга, одного из известнейших художников-абстракционистов, исследовал влияние болезни Альцгеймера, которой страдал художник, на его творчество.

Эспинель пишет, что заболевание повлияло на коммуникацию художника с окружающим миром: он с трудом мог выразить мысль, легко терялся на улицах, забывал какие-то факты. Однако де Кунинг вполне был в состоянии выразить свою мысль в абстрактном виде с помощью искусства.

Деменция влияет на когнитивные функции не одинаково. Постепенно ухудшаются вербальные функции, значительно медленнее — процедурная память. Таким образом, способность рисовать и выражать себя в изображении у де Кунинга сохранялась.

Выше показана последняя работа художника. Эспинель провел ее оценку с точки зрения разных видов памяти. В финальном шедевре художника с трудом можно увидеть следы прогрессирующей болезни. Чтобы создать такую картину, по мнению Эспинеля, нужно тщательно ее спланировать. Для ее создания художнику нужно было удерживать в сознании мельчайшие идеи замысла (кривизну линий, их толщину, цвет…) секунда за секундой, переносить замысел на бумагу. Всё это указывает на то, что рабочая память, зависящая от активности префронтальной коры, была в целости. Анализируя движения художника, автор статьи резюмирует, что и процедурная память тоже была в нормальном состоянии.

Долговременная эпизодическая память, ответственная за восприятие себя, за хронологию личных событий, эмоций и мыслей, также оставалась здоровой. Во многом именно на нее опирался художник. В мастерской были развешаны наброски его предыдущих работ, которые постоянно напоминали о каких-то событиях в жизни, эмоциях. Они словно стимулировали увядающий разум де Кунинга. Именно в эпизодической памяти он черпал нужную информацию и эмоции.

Что же было не так? Что же пострадало? Видимо, семантическая память, ответственная за факты, имена, слова, определения, теории и т. д. Эта память задействует височную и лобную доли.

Но ограничило ли это творчество де Кунинга? Безусловно, да, только мы не можем узнать, насколько сильно. Раз художник смог создать свой последний шедевр, значит, для творчества особую важность имели рабочий, процедурный и эпизодический типы памяти!

Стоит отметить, что эпизодическая и семантическая системы долговременной памяти взаимосвязаны. Напоминание о факте, образе, звуке из нашего прошлого активирует большую ассоциативную сеть, благодаря чему в памяти всплывают целые события. Так, факт (семантическая память) активирует эпизодическое воспоминание. Когда мы вспоминаем какое-то событие, это заставляет нас размышлять, формировать концепции и гипотезы (семантическая память). Получается круговорот памяти внутри нас.

Исследования нейрональных основ эпизодической памяти и воображения показали, что они опираются на сходные нейронные сети. В эксперименте участников просили представлять нереальное событие будущего. Чтобы выполнить задачу, участники должны были удерживать образ такого события, видеть его в мельчайших деталях. И тогда включались такие зоны, как гиппокамп и парагиппокампальная извилина, передняя часть префронтальной коры, задняя поясная извилина. Активность этих же зон можно обнаружить у такой системы, как сеть пассивного режима (Default Mode Network, DMN).

Гении и сумасшествие

Выходит, творчество — это память? Или память — это творчество? Чем же всё-таки отличаются гении от обычных людей?

Предлагаю в этом вопросе пойти от обратного. Все мы знаем, что есть множество примеров, где безумная творческая продуктивность сочетается с ментальными заболеваниями самого разного характера: от депрессий до расстройств личности и зависимостей. Только посмотрите на эти имена: Ганс Христиан Андерсен, Оноре де Бальзак, Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Эрнест Хемингуэй, Герман Гессе, Марк Твен, Чарльз Диккенс, поэты Уильям Блейк, Джон Китс, композиторы Людвиг ван Бетховен, Роберт Шуман, художники Винсент Ван Гог, Поль Гоген, Микеланджело, Джексон Поллок… и еще множество людей! Каждый имел какую-то ментальную проблему. Автор книги The Genius Engine («Двигатель гения») Катлин Штейн связывает их способности с проблемами развития префронтальной коры.

Префронтальная кора входит не только в нейронную сеть рабочей памяти, но и в сеть пассивного режима работы мозга (DMN). Эта сеть активизируется в тот момент, когда нет какой-то особенной задачи, когда наше внимание расфокусировано. В это мгновение снимается блок рабочей памяти, и вместо тех мыслей, на которых мы концентрировались, к нам в голову прилетает множество других, скрытых от нас идей. Судя по всему, DMN «случайно» включает зоны мозга, хранящие такие бессознательные воспоминания.

В составе этой сети выделяют следующие области: вентромедиальная PFC (равновесие внимания и эмоционального фона), дорсомедиальная PFC (осознанная компонента), задняя часть поясной извилины и медиальная часть предклинья (связаны с гиппокампом).

Как отмечает Маркус Райхл, на себя обращает внимание тот факт, что мозг потребляет примерно одинаковое количество энергии в любом состоянии. А это значит, что, возможно, существует связь между DMN и рабочей памятью.

Ученые предполагают, что баланс между рабочей памятью и сетью пассивного режима работы — вот ключ к разгадке творческих способностей! А нарушения этого баланса, в особенности проблемы с DMN, часто наблюдаемые при ментальных расстройствах, могут сопровождаться всплеском творческой активности в качестве компенсации.

Получается, что творческая продуктивность многих писателей и художников — это потребность мозга, который чувствует свою неполноценность? Такая мысль, высказанная Нэнси Андреасен в 1987 году, сегодня стала весьма популярна. Ее часто можно услышать в школах, в разговорах с психологами и не только. Эта мысль приводит к идее, что для того, чтобы создать что-то гениальное, нужно сойти с ума.

Но не стоит слепо в это верить. Несмотря на то что исследование Джеймса Кауфмана косвенно подтвердило тезис «гений — ненормальный», связь между ментальными проблемами и талантом не прямая. В своем историометрическом анализе Кауфман исследовал две когорты талантов: лауреатов Нобелевской и Пулитцеровской премий, (в первом исследовании — 980 писателей ХХ века, во втором 889 писателей с XVII века до наших дней). В обоих исследованиях лауреаты обеих премий с большей вероятностью имели какие-то психические отклонения. В то же время другой эксперимент, проведенный Мартином Селигманом, показал, что люди, избавившиеся от депрессии, становились ничуть не менее продуктивными и, что самое главное, более счастливыми.

Арт-терапия

К сожалению, отсутствие научной определенности мешает понять, почему мы все склонны к творчеству. Быть может, творчество — это способ запомнить что-либо лучше. К примеру, я пишу данную статью, запоминая различные исследования и научные факты. Может быть, и Лев Толстой написал «Войну и мир», чтобы выучить историю?

С другой стороны, каждый акт вспоминания — сам по себе творчество. Мы не вспоминаем событие таким, какое оно было, а восстанавливаем его из отдельных компонентов, о которых говорили ранее. Мы можем перепутать компоненты, и тогда воспоминание окажется уже другим, измененным. Затем мы вновь запоминаем его, правда, уже с новыми деталями. После нескольких таких итераций само воспоминание может существенно измениться. Получается, что мы отчасти сознательно меняем свою память.

С этой точки зрения творчество — прекрасная возможность изменить память, «уничтожить» травмирующие воспоминания или создать ложную память.

По этой логике получается, что все гении жили в собственном мире, созданном из измененных воспоминаний.

Все виды искусства (рисование, танец, музыка, поэзия, драматургия) актизивируют подкорковые зоны в мозге и обращаются к превербальной памяти. Как было показано в примере с де Кунингом, именно превербальная память помогла создать шедевр в ситуации, когда факты художник уже не мог вспомнить.

Для творчества оказалась значительно важнее эмоциональная эпизодическая память (разумеется, сейчас мы говорим не о литературе и поэзии). Это, в свою очередь, означает, что не стоит рассматривать творчество исключительно как продукт памяти. Гораздо интереснее взглянуть на творчество как на способ лечить память!

В статье «Исследование основ травмирующей памяти» ученые показали, что арт-терапия, в которой участникам сперва предлагается рассказать о стрессовом событии, а затем изобразить его по отношению к себе, снижала уровень тревожности. Такая арт-терапия позволяла прикоснуться к превербальной (имплицитной) памяти, изменяя полуосознаваемый эмоциональный опыт.

Эксперименты с использованием фМРТ подтвердили, что у пациентов при воспоминании о травмирующих событиях активизируются невербальные зоны мозга. Как правило, в правом полушарии, в особенности миндалина. Ученые обнаружили, что когда мы вспоминаем травмировавший нас опыт, мы блокируем лобную долю, из-за чего и страдают наши когнитивные функции!

Таким образом, чтобы лучше справиться с травмой, необходимо обращаться к когнитивной и эмоциональной памяти, погружаться глубже уровня слов и языка. Именно это позволяют сделать творчество и арт-терапия, о которой мы еще расскажем отдельно.

Возвращаясь к вопросу, что же отличает гениев от обычных людей, можно предположить, что первые более активно используют арт-терапию, доводя ее результаты до уровня шедевров. Такая терапия является способом ослабить бессознательные травмы, освободить рабочую память от блока, вернуть баланс между сетью пассивного режима работы и оперативной памятью.

Резюме

Вот мы и ответили на все вопросы: что такое творчество, откуда оно берется, почему у кого-то вдохновения больше, а у кого-то меньше. Надеюсь, что после прочтения у вас появилось еще больше вопросов! Так и должно быть, потому что ответов у науки сейчас немного.

Зато точно известно, что мозг — в целом орган творчества. Он постоянно создает мир вокруг нас. Он позволяет нам настраивать наши сенсорные анализаторы, видеть то, что мы видим, при этом будить необходимый прошлый опыт в нужный момент. Мозг помогает нам постоянно генерировать будущее. И это делает возможным предположение, что творческие способности есть в каждом. Вопрос лишь в том, как их правильно развивать.