Немаскулинное удовольствие: зачем феминистки снимают порно — и почему другие феминистки против

Почему порно называют «мужским взглядом»

До сих пор большая часть откровенного видео на популярных хостингах — это традиционное и вместе с тем самое популярное порно. Популярность эта, впрочем, ничего не говорит о качестве, с ним у мейнстримной порнографии всё относительно непросто. Речь сейчас не идет про качество изображения, ведь груди, члены и задницы наверняка выглядят прекрасно в 4К. Дело в другом: казалось, порно вечно — но к 2018 году оно многим кажется морально устаревшим, хотя еще и не чем-то совсем недопустимым.

Индустрией главным образом руководят мужчины. Одно это сегодня может считаться как минимум неправильным, а максимум — возмутительным.

Женщины тоже заняты в процессе, но только по одну сторону камеры, а именно перед ней. На чужой секс мы смотрим не их глазами, а наметанным взглядом сценаристов, менеджеров по подбору актеров и операторов — как правило, мужского пола. Поэтому все нюансы происходящего тоже продиктованы мужским вкусом. Доминирование мейлгейза (malegaze) считается проблемой и уязвимостью огромной индустрии, всё большую конкуренцию которой составляют «аутентичные» любительские видео и вебкам-сервисы. Сексистская иерархия производства в последних либо не выражена, либо отсутствует совсем, а их прибыль в 2016 году составила от 2 до 3 миллиардов долларов. К 2020 году цифра может вырасти до 10 миллиардов долларов.

Почему порнографические клише не приносят пользы

«Я помню, как смотрела порно на DVD с моим парнем, и чувствовала, что мне не нравится, но тело всё равно реагирует», — рассказывает режиссер феминистского порно Эрика Люст. Похоже, что она описывает свое переживание нонконкордантности — явления, когда реакция гениталий не соответствует эмоциональному состоянию человека.

На физиологическом уровне Люст возбуждалась, а вот на эмоциональном — уже нет. Порно не действовало на нее как следует.

Так и среди аудитории давным-давно созрел спрос на что-то новое. И особенно, подчеркивает Люст, на возможность переживать опыт порнографии на эмоциональном уровне.

Если много лет смотреть на одни и те же ситуации и персонажей — как бы круто ни были сняты и смонтированы фильмы, всё приедается. И едва ли кто-то станет спорить с тем, что порно не свободно от клише, ведь на самом деле всё даже хуже. Порно — один сплошной набор клише-персонажей и клише-ситуаций: сантехник и возбудившаяся хозяйка, фитнес-тренер или преподаватель балета, который от курирования своей подопечной плавно переходит к сексу, учителя и ученики, преподаватели и студенты, водители такси и пассажиры, массажисты и врачи — все, как один, предпочитают секс работе, отношениям и даже боязни венерических заболеваний. Закостенелость индустрии опасна, и не только лишь способностью вызывать зевоту вместо эрекции.

С помощью порнографии молодые люди заполняют нишу в собственных знаниях о сексе, но получают неверную, насквозь клишированную картину, где характеры мужчин и женщин редуцируются до функций в бесконечно повторяющих друг друга сюжетах.

Люст справедливо считает, что родителям стоит объяснить своим детям разницу между порнографией и настоящим сексом. Надо ли говорить, что отличий между ними достаточно?

В заблуждение могут быть ввергнуты не только дети. Порно — штука такая — всех касается. Зритель любого возраста осознанно или не очень предполагает, что реальный опыт будет так или иначе повторять увиденное на экране. И само собой, корректирует свои ожидания с оглядкой на образ секса, который для других людей — профессионалов — вообще-то, результат тяжелой работы. Чтобы справиться с нагрузкой на съемках, актеры вынуждены пользоваться стимуляторами, а иногда и принимать болеутоляющие. В профессии существует реальный риск наркотической зависимости. Непонимание или неосведомленность об этих суровых реалиях индустрии грозят сыграть с потребителями порно злую шутку. Как минимум — ограничить их понимание собственной сексуальности и привести к обоюдной неудовлетворенности в постели.

Как порно нормализует насилие в сексе

Благодаря порно маргинальные, жесткие и агрессивные формы секса обретают статус нормы. Больше 90 % мальчиков и 60 % девочек признаются, что смотрели порно онлайн. При этом в более 88 % контента им встречалось физическое насилие. Увиденное на экране они хотят — или вынуждены по просьбе партнера — воплощать в реальной жизни. Это не всегда заканчивается хорошо. В попытках воспроизвести опыт актеров они травмируются и обращаются за медицинской помощью. Чаще всего, по словам врачей, к ним приходят молодые девушки — например, с последствиями частого анального секса, которым они занимаются не из особой любви, а потому что этого хотят их партнеры.

Исследования на тему количества насилия в порно и его влияния на зрителя не дают цельного понимания ситуации. Одно из последних (как всегда — не без оговорок) предлагает такие цифры: агрессия по отношению к женщинам прослеживается в чуть менее 40 % видеороликов, а откровенное насилие — только в 12 %.

Под агрессией авторы подразумевают, во-первых, действия с очевидным намерением причинить боль или нанести ущерб, а во-вторых — ситуации, где очевидно несогласие одного из партнеров с происходящим, выраженное вербально или невербально.

Хорошие новости: судя по всему, значительная часть аудитории всё-таки предпочитает смотреть на людей, которые доставляют друг другу взаимное удовольствие. Ролики с жестоким содержанием набирают куда меньше просмотров, но как бы там ни было, насилие из порно никуда не исчезло. Оно, в конце концов, бывает разным. Феминистки стараются препятствовать его распространению в любых формах. Часть движения не первый десяток лет борется за полный запрет порнографии и ожидаемо не преуспевает, другая же создает и популяризирует альтернативу мейнстриму.

Чем отличается феминистское порно

Феминистское порно — это прямая противоположность популярной порнографии. Его придумывают и снимают женщины. Сюжеты в таких фильмах максимально тонко обыгрывают согласие между партнерами и исключают насилие. Его создатели изгоняют с экрана архетип секс-машин и объявляют о возвращении туда «обычных людей» — не только женщин, но и мужчин тоже. По мнению Эрики Люст, видя в порно привычные характеры и тела, во время секса зритель расслабится и не устыдится своих недостатков.

Двигателями и героинями историй становятся именно женщины. Феминистки смотрят на это просто: очень долго женский пол в порно существовал на положении практически секс-игрушек, а теперь самое время дать ему отыграться на ведущих ролях.

Короче говоря, мужчины — не главные. С этим зритель феминистского порно вынужден будет смириться. Находясь вне рамок консервативной индустрии, Люст и ее коллеги могут себе это позволить. Независимые режиссеры вообще чувствуют себя свободными от порноканонов: это неплохо видно на примере фрагмента снятого ими порно Ink Is In My Blood, которое больше напоминает неэротическое кино.

В производстве хорошего современного порнофильма Люст указывает на несколько ключевых моментов. Во-первых, максимально разнообразный каст. Разные тела, расы и сексуальный опыт — всё это важно, чтобы лишний раз пнуть затхлые стандарты индустрии. Во-вторых, никаких избитых сюжетов. Нужны самые неожиданные — будь то апокалипсис или нездоровая одержимость земноводными.

В-третьих, производство фильма необходимо сделать правильным с этической точки зрения. Конкретно для Люст это означает поставить больше женщин на руководящие позиции. Иными словами, занять их работой за камерой, а не перед ней.

При этом все режиссеры феминистского порно, как правило, дают актерам множество гарантий: обещают полную безопасность на площадке и не склоняют к участию в сценах, которые могут быть неприятны.

Почему делать феминистское порно трудно

У феминистского порно есть и проблемы. Качество съемок, этическая составляющая и всяческое разнообразие требуют денег. При этом зрительская база у него значительно меньше, чем у мейнстримного, а в эпоху доступного порно заставить людей платить за контент — по-настоящему трудно. Сделать это становится тем более непросто, когда платежные системы отказываются работать с любым независимым автором, пусть и полным самых прекрасных убеждений — только потому, что работает он в секс-индустрии.

Будучи частью тренда на аутентичность, феминистское порно совершенно неожиданно страдает и от этого.

По какой-то причине слово «аутентичность» заставляет забыть о том, что создание порнофильма — это работа множества профессионалов и вложенный в него труд. Но если «аутентично» звучит для зрителя все равно что «легко» или «непрофессионально», то и платить вроде как не обязательно. Вполне ожидаемо, что нежелание поддерживать создателей в конечном счете ударит по ним настолько серьезно, что порно или не будет совсем, или оно заметно потеряет в качестве.

Как появилось независимое порно

Первые опыты на поприще альтернативной эротики и порнографии связывают с объединением Club 90 и несколькими именами, в частности порнозвезды Кандис Вадалы из Сан-Франциско. В 1984 году ей было 34, что для индустрии означало скорый конец карьеры. Тогда опытная актриса решила поменять порно в лучшую сторону. Вадала стремилась вернуть женщинам контроль над своими образами, сделать производство фильмов безопасным и комфортным для актеров.

Она терпеть не могла расизм и привлекала к работе людей вне зависимости от их возраста или цвета кожи. Можно сказать, Вадала делала всё то же самое, о чем режиссеры фем-порно говорят сегодня. В 1980-х ее идеи не были поняты и получили статус маргинальных.

Журналист Хантер Томпсон в книге «Царство страха» вспоминает, как в 1985-м «подрядился» написать для Playboy статью о «феминистской порнографии» в Сан-Франциско, и уточняет: «Никто толком не соображал, что это такое». Томпсон два года изучал тему и даже собирался написать книгу, но так этого и не сделал.

Со временем восприятие секса неизбежно и драматически поменялось. Взгляды Вадалы стали популярнее, а альтернативного порно на рынке — больше.

Как снимают феминистское порно

В съемках необходимо задействовать актеров, которых магистральная индустрия либо не допускает на площадку, либо низводит до статуса фетишией и стереотипизирует — речь идет о расовых меньшинствах, полных, физически ограниченных и возрастных людях. Чтобы фильм подходил под определение «феминистский», от режиссера требуется обеспечить актерам комфортные условия и возможность выбрать, хотят они участвовать в конкретной сцене или нет, а также право в случае чего свое согласие отозвать.

В 2006 году была учреждена премия Feminist Porn Awards (FPAs). Основное требование к ее номинантам до сих пор звучит так: бросать вызов стереотипам через эротические истории, рассказанные в кино.

С тех пор о существовании альтернативного порно узнало еще больше людей. В Германии собираются на государственном уровне спонсировать создание феминистского порно, чтобы бороться с сексуальными и расовыми стереотипами. Это свободному миру не в новинку. В 2009 году Швеция с той же целью выделила почти 45 тысяч фунтов (по нынешнему курсу — около 59 тысяч долларов) на создание серии порнокороткометражек под авторством женщин.

Феминистское порно тем не менее остается очень нишевым явлением. Выбраться из-под тени основного сегмента индустрии ему помогает интернет и, в частности, социальные сети.

Кто снимает феминистское порно

Эшли Вэкс создает авангардное порно на грани с искусством и сама в шутку называет его «порномагическим реализмом». Будучи студенткой на факультете изобразительного искусства, Вэкс поняла, что хочет снимать фильмы. Деньги на их производство она зарабатывала вебкам-моделингом. Так появился проект Four Chambers. Его успех Эшли объясняет двумя обстоятельствами: во-первых, удобством и потенциалом социальных сетей и, во-вторых, отказом работать со студиями и магистральной индустрией вообще. Несмотря на стремительную популяризацию альтернативной эротики, она вынуждена признать, что независимое порно испытывает серьезные трудности в сравнении с прочим малым бизнесом.

Другой пример — берлинская студия Ersties, которая снимает порно с 2010 года. Их контент — видео от женщин и для женщин; порно, где «реальные женщины занимаются реальным сексом».

Студия стала значительно популярнее после того, как в 2015 году провела эксперимент на основе тиндера: только что познакомившихся людей они попросили заняться сексом перед камерой. Сейчас желающие сняться в фильмах связываются с Ersties по почте. Ценз минимален: к участию допускаются как опытные актрисы, так и новички.

На обязательной очной встрече с ними оговариваются все детали предстоящей работы, в том числе модель дистрибуции видео — либо оно появится на сайтах типа Pornhub, либо будет доступно исключительно подписчикам Ersties.

По словам основательницы Ersties Паулиты Паппель, идея проекта звучит донельзя просто: используя самое простое оборудование и не выдавая никаких инструкций, фиксировать женскую сексуальность. Запечатлевать секс в его натуральном виде — без предписаний, сюжета и выдуманных характеристик участников. Единственная реальная движущая сила этих фильмов, считает Паппель, — любопытство. Кроме Ersties она работает над проектом Lustery, который так же ставит реальность во главу угла: на сайте реальные пары делятся домашними видео.

«В порнографии нет ничего плохого; кое-что не так с сексистским, расистским, гомофобным, эйблистским и фундаментально дискриминирующим обществом. <…> Изменение порно — это отчасти и изменение общества», — заявляет Паппель.

Как порно раскололо феминисток на два лагеря

Тезис об изначально безвредной природе порнографии до сих пор оспаривается радикальными феминистками. Эта часть движения за права женщин не считает, что существование феминистского порно (и порно вообще) сколько-нибудь допустимо. Спор между сторонниками и противниками порнографии ведется уже на протяжении нескольких десятков лет, и конца ему не видно.

«Порно трансформирует женщин в игрушки для взрослых, дегуманизированные объекты, созданные для того, чтобы использовать их, надругаться, сломать и затем выбросить», — писала активистка Сьюзан Браунмиллер в 1975 году.

Ей вторила радикальная феминистка и автор книги “Pornography: Men Possessing Women” Андреа Дворкин: «Женщины только тогда будут знать, что свободны, когда порно перестанет существовать».

Минули десятки лет. Порно существует, а женщины, очевидно, всё еще не свободны — значит, борьба продолжается. Однако и тогда, и сейчас не все борцы за права женщин солидарны с позициями Дворкин или Браунмиллер. Можно сказать, что в своем отношении к кино для взрослых феминистки поделились на два лагеря: радикальный и либертарианский. И оба могут распадаться на более мелкие группировки.

Либертарианцы от феминизма считают порно «позитивной культурной силой» и уверены, что запретительные порывы их противников поддерживать нельзя. Якобы выгодны они будут только консервативной идеологии, которая взяла на вооружение мораль и пропагандирует традиционные гендерные роли. В свою очередь криминализация порнографии, по их мнению, только способствует укреплению властных сексистских институтов.

У радикалов свой — кажется, еще более непримиримый — взгляд. Порно они считают институтом, порождающим гендерное неравенство и наносящий урон всем женщинам вообще. На этом радикальный левый феминизм настаивает — и требует запрета порнографии как таковой. В сексуальное освобождение женщин с помощью порно представители движения не верят. Они убеждены, что происходит ровно обратное: индустрия перемалывает женщин, после чего они оказываются выброшены за ненадобностью, а в мейнстримной порнографии царит диктат мужского взгляда на женщину как на инструмент. Феминистское порно в этом смысле ничем не помогает. И даже более того, делает хуже: привлекает девушек к съемкам и создает впечатление, что индустрия — не исключительное зло.

Независимые режиссеры ставят женщин на руководящие посты и заявляют о создании «этичного порно», но не меняют закостенелую индустрию. Прикрываясь благими намерениями, они вводят в заблуждение тех, кто мог с этой индустрией бороться, твердо уверены активисты.

Мнение создателей фем-порно и других несогласных радикальный феминизм склонен обесценивать. Этому есть причина. Истории белых женщин, получивших университетское образование, добившихся успеха и заработавших благосостояние, доминируют в публичном пространстве. Однако, по мнению радикалов, их рафинированный опыт не отражает настоящих реалий индустрии и всех секс-работниц. Ведь существуют другие девушки — те, что пошли в порно не из желания исследовать свою сексуальность, а из нужды или под давлением среды. Не стоит забывать, отмечают противники порнографии, что «самостоятельный выбор» женщин зачастую продиктован сексистскими и расистскими нормами общества.

Таким образом, «белым и успешным» женщинам следует уяснить для себя: им повезло, и это не значит, что повезло всем остальным. Говорить о порно в нейтральном или хорошем тоне, по мнению радикалов, — значит, обесценивать и «отбеливать» ужасный опыт других. «Желающие кормиться на женских телах и использовать их как расходные материалы для получения дохода не имеют права называть себя феминистками», — утверждает активистка Гейл Дайнс, автор книги Pornland How Porn Has Hijacked Our Sexuality.

Почему «против порно» значит «против капитала»

Разговор про деньги возникает тут не на пустом месте. Феминистки обвиняют режиссерок фем-порно в желании заработать: некоторые из них снимают свои фильмы на средства крупных студий из индустрии, таких как Vivid Entertainment, Adam and Eve и Evil Angel Production. Получается, мейнстримная индустрия берет феминизм в оборот и продает то же порно — но в актуальной упаковке. С этим феминизму третьей волны приходится иметь дело повсюду.

Идеология борьбы за права женщин, взятая на вооружение крупными компаниями, способна продать всё, что угодно: от прокладок и футболок до политических лидеров. Этому и название уже придумали — femvertizing.

В публичном поле корпорации могут быть «в теме» и отчаянно «топить» за феминизм, а на деле — совершенно спокойно нарушать права женщин. Потому что феминизм — теперь тоже товар. Повальная коммерциализация и последующая популяризация движения сказывается на нем не самым лучшим образом. Феминизма вокруг так много, что многих он начинает раздражать. Борьба за права местами деградировала до статуса бренда и модного веяния. И вот феминизм уже не кажется чем-то серьезным. От него, как от любой рекламы, не зазорно просто отмахнуться.

Порнотизация феминизма, по мнению радикальных активисток, точно так же не идет ему на пользу. Вклад независимых студий в «борьбу со стандартами мейнстримной порноиндустрии» они считают не просто незначительным, а даже негативным — поскольку фем-порно, по их мнению, легитимирует насквозь эксплуататорскую индустрию в публичном поле.

В этом смысле разделение на «хорошее» и «плохое» порно звучит для них так же, как известный аргумент о том, что «не все мужчины плохие», когда желание перевести разговор в иную плоскость обесценивает ужасный опыт, переживаемый женщинами: да, может быть, плохие действительно не все — однако речь идет именно о плохих.

«Когда ты борешься с порно, ты борешься с мировым капитализмом, — объявляет в интервью с колумнистом сайта Truthdig Гейл Дайнс. — Будь мы цельным сообществом <…>, у нас не было бы возможности смотреть порно. Мы бы не смогли смотреть, как пытают другого человека». В своей борьбе с порнографией радикалы не скрывают идеологической стороны. Индустрия фильмов для взрослых, по мнению Дайнс, внушает своим зрителям, что неравенство — не следствие несправедливых механизмов экономической системы, но биологическая данность. А представляемые только «суками и шлюхами» женщины равенства не заслуживают.

«Порно для патриархата — то же самое, что и медиа для капитализма», — подытоживает она.

Сторонников феминистского порно радикальные активисты в целом склонны подозревать в неискренности, причем не только из-за сотрудничества с крупными студиями. Выступать они могут за что угодно, но в порнографии всех привлекают, как правило, одни и те же вещи. Такие, что стыдно признаться: элементы сексуального принуждения и насилия. Люди смотрят порно ради того, что обычно считается «табу».

«Очаровательно, как женщины в большинстве своем поддерживают идею феминистского порно и хотят верить в нее. Активисты настаивают, что такого порно должно быть больше, женщины публично высказываются в его пользу… Но когда доходит до дела, им совершенно неинтересно на него смотреть», — утверждает нейробиолог Оги Оглас.

Примерно об этом же говорит статистика: всё больше женщин смотрят порно на совершенно не относящихся к феминизму ресурсах типа Pornhub — по данным за 2017 год, на первом месте по востребованности оказались запросы, определяемые как “porn for women”. А согласно отчету того же Pornhub за 2014 год, избранными категориями как среди женщин, так и среди мужчин были стары добрые “teen”, “milf”, “anal” и “rough” — ничего общего с феминизмом, безопасностью и эмоциональными переживаниями.