Проститутки с дырой в спине и кровожадные дети: причудливая демонология Малайского архипелага

«Нусантра», «Золотой остров», «Изумруд экватора», «Ост-Индия» — не счесть топонимов и эпитетов, которыми в свое время награждали здешние острова путешественники, купцы и завоеватели. Последние шли на острова волнами: вслед за чернокожими австралоидами последовали монголоидные народы, предки современных малайцев и индонезийцев. Ими были созданы богатые и многолюдные царства и даже империи, иные из которых просуществовали до появления европейцев — сначала португальцев, потом голландцев и англичан. Были колониальные войны и освободительные восстания, было вторжение японцев и освобождение англо-американскими союзниками, новая борьба за независимость и непростое, драматичное становление независимых государств. На островах их сейчас пять: Индонезийская Республика, Королевство Малайзия, Султанат Бруней, Сингапур и Восточный Тимор. К Малайскому архипелагу также относят и Филиппины, но история этого государства пошла по особому пути, заслуживающему отдельного рассмотрения. В то же время не все государства, разместившиеся на Малайском архипелаге относятся к нему целиком: так, часть Малайзии находится на Малаккском полуострове, а западную часть острова Новая Гвинея, принадлежащую Индонезии, и вовсе относят к иной части света — Океании.

Смешение народов, характерное для региона, породило и столь же причудливое смешение культур и религий.

На анимизм, тотемизм и шаманизм первых жителей островов наложился сначала индуизм, а потом и буддизм, явившиеся из относительно близкой Индии. Реликтом тех времен является балийский индуизм. Затем на острова пришел ислам, и по сей день остающийся религией подавляющего большинства в Индонезии, Малайзии и особенно в Брунее.

Ну а с появлением европейских колонизаторов в регионе стало активно распространяться и христианство, как в католической, так и в протестантской версиях. Но вместе со всеми этими официальными религиями местные жители продолжали верить в бесчисленное множество разнообразных духов и демонов из так называемой «низшей мифологии». Индуистские ракшасы, мусульманские джинны, европейские демоны смешались с аборигенными духами, породив совершенно изумительную палитру причудливой народной демонологии.

Кровососущие головы и дырявые проститутки

Огромное место в культуре народов Малайского архипелага занимают демонические существа женского пола. Как правило, это призраки женщин, погибших при трагических обстоятельствах. Таков, например, малайзийский лангусир — дух женщины, умершей во время беременности или родов. Этот дух может представать в обличье совы или красивой молодой женщины в зеленом одеянии, очень длинными ногтями и черными волосами, ниспадающими до лодыжек. Дух женщины, потерявшей ребенка, закономерно испытывает нездоровое пристрастие к чужим детям, выпивая кровь из маленьких мальчиков и преследуя новорожденных девочек. Охотится лангсуир также и на взрослых людей, из-за чего лесорубы, сталкивающиеся с паразитическим папоротником сакат — излюбленным местом отдыха лангсуира, — вынуждены совершать сложные обряды, чтобы отогнать кровососущего вампира.

Имеются и иные способы борьбы с ним, в том числе и предусматривающие социализацию несчастного духа: считается, что если остричь лангсуиру ногти, а волосы затолкать в дыру на его затылке, то лангсуир может стать обычной женщиной, вполне способной жить среди людей.

Правда для этого нужно следить, чтобы такая женщина не начала плясать на деревенских праздниках, а не то в самый разгар танца лангсуир внезапно примет привычный для него облик ночной птицы и улететь в ближайший лес. Чтобы помешать трупу стать демоническим созданием, в рот умершей женщины кладут стеклянные бусы, в ладони втыкают иголки, а в подмышки кладут куриные яйца.

Для многих малайцев лангсуир и по сей день остается пугающей действительностью: так, в 2013 году малайзийский район Пасир-Путех переполошили слухи о длинноволосой летающей женщине, терроризировавшей окрестные деревни. Слухи утихли лишь когда деревенский шаман заявил, что пленил чудовище, да не одно, а сразу четырех.

Еще одно обличье лансуира — парящая женская голова, из которой свисают позвоночник и внутренности. Этот пугающий образ сближает данный мифологический персонаж со множеством схожих духов, заполонивших Малайзию и Индонезию. Например, примерно так же описывают пеннангала. В отличие от лангсуира, облик пеннангала может принять и условно живой человек, ведьма, занимающаяся колдовством. Чтобы сделать это, колдунья для начала как следует «отмокает» в ванне с уксусом: после этого ее органы якобы должны сжаться, и призрак относительно легко выскользнет из тела. Побочным следствием этой процедуры является устойчивый запах уксуса, предвещающий появление нежити. Впрочем, современность предполагает и альтернативные истории происхождения демона, вплоть до бытовых: так, в одной из версий легенды пеннангалом стала женщина, совершавшая ритуальное омовение в ванне, в которой когда-то был уксус. В этот момент в комнату без предупреждения вошел мужчина, сильно напугавший медитировавшую женщину. От испуга она дернулась с такой силой, что ее голова оторвалась от тела, а затем из него вывалились внутренности. Чудовище погналось за мужчиной, оставив в ванной выпотрошенное тело.

Как и лангсуир, пеннангал питается кровью, которую предпочитает пить у беременных женщин и маленьких детей. Именно поэтому ведьмы часто прикидываются акушерками, чтобы быть ближе к своему источнику питания.

Те же, у кого пьет кровь пеннангал, заболевают тяжелой, как правило, смертельной болезнью. Опасность грозит даже тем, на кого просто капнула кровь с вывороченных внутренностей летающей головы, потому что кровь ведьмы ядовита. Чтобы избавиться от зловредного отродья, вокруг дома раскидывают ветви колючих растений или же разбитые стекла, о которые тварь может поранить свои внутренности. Чтобы убить пеннангала наверняка, нужно найти его тело и засыпать толченное стекло в отверстие шеи, чтобы, возвращаясь в свое тело, ведьма изранила свои внутренности. Другой же, более простой и надежный вариант — просто сжечь зловредное чудовище.

Самый, пожалуй, известный из всех местных вампиров, обитает на острове Калимантан и зовется Понтианак или Кунтиланак — еще один зловредный дух в виде красивой женщины с бледной кожей, длинными черными волосами, красными глазами, острыми клыками и зубами. Одевается она в запачканное кровью белое платье. Как и предыдущие демоны, это существо связано с женской беременностью и происходит от женщины, чей ребенок умер у нее в утробе. Этот демон может принять и более хищное обличье, наподобие дикого зверя, который преследует и пожирает мужчин. В тех случаях, когда Понтианак охотится на конкретного человека, он может собственноручно выпотрошить его своими длинными когтями или же высосать ему глаза, если жертве не посчастливится проснуться, когда демон оказался рядом. Как и европейские вампиры и оборотни, Понтианак объявляется во время полнолуния, а узнать о его приближении можно по раздающемуся поблизости женскому смеху, плачу младенца или же собачьему вою. Также о приближении нечисти может говорить и запах разлагающегося трупа.

Понтианака можно усмирить, вбив ему гвоздь в отверстие на затылке, после чего, как и лангсуир, этот демон превращается в обычную женщину — если, конечно, никто не удалит гвоздь. Схожие методы борьбы предлагаются и для его индонезийского аналога Кунтиланака: данное существо в общих чертах схоже с Понтианаком, но обычно превращается в птицу и сосет кровь молодых женщин. Умелый колдун с помощью черной магии может натравить демона на выбранную женщину, причем характерным следом нападения будет вагинальное кровотечение.

Одна из отличительных черт индонезийского вампира — полая спина, что сближает Кунтиаланка с яванской Сундел болонг, призраком проститутки с большой зияющей дырой на спине. Собственно и само ее название означает «проститутка с дырой на спине»: по индонезийским поверьям этот демон — дух проститутки, умершей во время беременности или родов. Ребенок рождается уже в могиле и выходит через спину — отсюда и дыра, которую демон прикрывает длинными черными волосами. Реже представляется, что Сундел болонгом становятся женщины, изнасилованные и убитые. Жертвами духа являются в основном мужчины и дети — первых мстительный дух кастрирует, а вторых похищает. Считается, что данное поверье возникло как своего рода противодействие проституции, распространившейся на Яве в годы голландского колониального владычества.

Схожий персонаж по имени Суанги в сравнительно недавнее время объявился на Молуккских островах — еще один дух изнасилованной и убитой девушки, мстящей своим обидчикам. Суанги выглядит как красивая девушка, которая соблазняет мужчин, а потом отгрызает им гениталии.

Считается, что дух этот появился в 1999–2000 годах после жестокого конфликта на острове Хальмахера, где сложились непростые отношения между христианским и мусульманским населением. Позже один из христианских жителей острова слышал крики Суанги, «как будто усиленные мегафоном». Суанги также отождествляется с местным злым духом О Токата.

Сказочный остров Бали отметился собственной разновидностью нечисти под названием Леяк. Это еще одна ведьма, которая днем выглядит как обычный человек, однако ночью отделяет свою голову от тела, превращаясь в уже знакомый нам образ летающей головы с болтающимися внутренностями. Леяк обитает на кладбищах, питается трупами и способна превращаться в животных, например в свинью. Также Леяк может насылать на людей смертельные болезни.

Главной над этими этими злокозненными духами считается Рангда — королева-ведьма, повелевающая целыми полчищами демонов. Она изображается в виде обнаженной старухи с отвисшими грудями, длинными растрепанными волосами и длинными когтями. Считается, что этот образ вдохновлен образом индийской богини Дурги или Кали, что усиливается сходством в иконографии — как и Кали, Рангда изображается с клыками и высунутым языком. По другой версии, Рангда связана с жившей в XI веке королевой Махендрадаттой, изгнанной с Бали собственным мужей Удаяной за занятия черной магией и приверженность культу Дурги. Махендрадатта стала мстить, насылая на королевство чуму, пока ее не остановил некий святой человек. Еще одна версия связывает Рангду с некогда жившей ведьмой Калонг Аранг, также поклонявшейся Дурге. Рангда — популярный персонаж балийского фольклора, ее изображения часто используются в местных торжествах, изображающих ее борьбу с Баронгом — похожим на пантеру духом, предводителем сил добра. Впрочем и сама Рангда при всем своем устрашающем бэкграунде порой воспринимается как «защитная» сила.

Зловредный сверчок и зеленокожий младенец

Заметное место в малайской и индонезийской демонологии занимают местные фамильяры — духи-помощники ведьм и колдунов. Зачастую они специально создаются с помощью черной магии для тех или иных темных дел. Иногда эти духи работают в паре — как малайские Полонг и Пелесит. Пелесит — дух в облике сверчка или кузнечика, создается из языка мертвого ребенка, которого колдун должен сначала оживить заклинаниями, а потом самолично откусить ему язык и закопать его там, где встречаются три дороги. Когда дух обретет жизнь, владелец кормит его рисом с куркумой, а также собственной кровью, взятой из безымянного пальца. Полонг же создается из крови убитого человека, которую нужно две недели хранить в бутылке с узким горлышком, читая над ней заклинания. В результате из крови выводится дух в виде миниатюрной женщины размером с первый сустав пальца. Своего владельца Полонг считает родителем, тогда как хозяин прячет бутылку с Полонгом где-то вне дома. Полонга также надо кормить кровью из безымянного пальца, причем нарушивший это условие рискует тем, что Полонг начнет пить из него кровь самостоятельно и может выпить всю. Что интересно, для женщины-колдуньи владение Полонгом, помимо обычных выгод, означает и приятный бонус в виде обретения «исключительной красоты».

Когда же колдун решает пустить в дело зловредную парочку, он насылает на выбранную жертву сначала Пелесита, который проникает в рот человека хвостом вперед. После этого демонический сверчок начинает стрекотать, на этот стрекот приходит и проникает в человека уже Полонг. Он буквально сводит жертву с ума: изо рта одержимого течет кровь или пена, он рвет на себе одежду и бросается на людей. Иногда такой человек воображает, что превратился в кошку (правда, это порой приписывают влиянию одного лишь Пелесита). Единственный способ избавиться от этого духа — если, конечно, хозяин не отозвал его сам, — обратиться за помощью к местному шаману, «дукуну», который может заставить духов назвать имя колдуна. Однако это бывает опасно и для самого шамана — одержимый может попытаться напасть на него или же обмануть, назвав ложное имя.

Схожий демон в малайском фольклоре зовется баянг, которого создает маг из духа младенца, умершего при родах. Принимая облик хорька или ящерицы, он по требованию хозяина вызывает у людей конвульсии и сильную слабость. Именно нападениями баянгов объяснялись многие болезни, причины которых оставались невыясненными. Если человек, одержимый баянгом, утонет, то сам дух спасается, обратившись в ящерицу и выбравшись через ноздри погибающего. Сам баянг мог быть убит только вместе со своим создателем.

Более «многофункциональный» фамильяр в малайском фольклоре зовется Ханту Райя. Этот дух изначально описывался как человекоподобное существо, поросшее черной шерстью, с острыми зубами и красными глазами. Однако чаще всего он предстает в виде своеобразного двойника своего хозяина. Тот использует демона, например, чтобы тот работал вместо него в поле — он делает это эффективнее, будучи физически сильнее обычных людей, — в качестве алиби при совершении преступления или для того, чтобы двойник остался с женой своего хозяина, если тому вздумается гульнуть на стороне. В качестве подношений Ханту Райя любит рис, яйца или жареную курицу.

Еще один демон-фамильяр зовется тойол — младенец-нежить, который крадет для своего хозяина деньги и иные ценные вещи, также он помогает в азартных играх и, очень редко, в убийствах неугодных. Его хранят в банке, в темном месте, откуда демон извлекается, когда в нем появляется нужда. Иногда тойол представляется как обычный ребенок, но чаще у него отмечаются те или иные нечеловеческие признаки: зеленая или серая кожа, заостренные уши, красные глаза и острые зубы. В то же время ряд признаков сближают тойола и с обычным ребенком — он любит сладости, игрушки и красивую одежду, которые используются в качестве подношений. Присутствие в доме еще одного ребенка часто вызывает ревность демонического младенца, что может кончиться плохо как для самого ребенка, так и для хозяина тойола. По своим когнитивным способностям тойол также немногим отличается от ребенка, так что его довольно легко обмануть: достаточно держать в доме много шариков и игрушек, на которые будет отвлекаться зеленокожая нежить.

Тойол также используется как предлог для обвинения богатых людей в использовании черной магии для достижения успеха — подобные обвинения выдвигаются даже против политиков. В целом же тойол и по сей день является чем-то вполне реальным для многих малайцев и индонезийцев, чем пользуются нечистые на руку люди: так в 2009 году мошенники нанесли ущерб пожилой женщине в Малайзии на 700 тысяч в местной валюте (≈$150 000), внушив ей, что ее ценные вещи атакованы тойолом и их нужно немедленно перепрятать. Спустя десять лет схожая история случилась и на Бали, где местный житель обеднел почти на полтора миллиона индонезийских рупий (≈$18 000), также обвинив в этом тойола, после того, как обнаружил на своей машине следы, похожие на детские.

Еще один персонаж, известный из яванской мифологии, зовется дженглот: существо, напоминающее деформированную куклу, около двенадцати сантиметров в длину, с длинными волосами, столь же длинными ногтями и парой клыков.

Владелец дженглота кормит его козлиной, а иногда и человеческой кровью, а фамильяр взамен одаривает хозяина богатством, красотой и иными благами. В отличие от других персонажей индо-малайской демонологии, дженглот может быть показан, что называется, наяву — в виде странного рода фигурок, «замаринованных» в стеклянных банках или коробках.

Обычно в создании этих «существ» обвиняют неких «искусных таксидермистов», сочетающих в своих творениях фрагменты рыб и обезьян. Однако происхождение некоторых из «существ» так легко объяснить не получится. Местные же исламские авторитеты предупреждают свою паству не иметь никаких дел со зловредными «джиннами», индонезийские политики также говорят, что подобные верования «противоречат исламу». Однако факт сам подобных предостережений говорит о том, что далеко не все малайцы и индонезийцы с этим согласны.

Схожую функцию выполняет и другой балийский демон под названием Баби Нгепет, «демон-кабан», причудливо сочетающий черты фамильяра и оборотня. Его призыв также связан с желанием разбогатеть: колдун позволяет демонической свинье вселиться в него, принимая облик кабана, после чего бродит по деревне, проникая в дома зажиточных жителей, похищая деньги и ценные вещи. Опасаясь за свое добро, жители деревень на Яве и Бали стараются убить любого кабана, который бродит по деревне ночью.

Демоны в кино и шоу-бизнесе

Вся эта богатая демонология, далеко не исчерпывающаяся вышеперечисленными примерами, нашла широкое отражение и в индонезийском кинематографе. Пышным цветом данное явление расцвело во времена Ордо Ново — режима, установленного генералом Сухарто после подавления им попытки прокоммунистического переворота в 1965 году. Как пишет в своем эссе «Мистическая Индонезия» исследовательница и публицист Китти Сандерс:

«Именно при Сухарто в весьма отсталой и консервативной стране с самым большим в мире процентом мусульманского населения начали сниматься фильмы с обнаженкой и ужастики, основанные на мрачном фольклорном наследии и различных страшных легендах… Индонезийская культура ужаса синкретична, мифологична и пронизана народным мистицизмом. Отчасти это обусловлено тем, что страна крайне неоднородна в религиозном, территориальном и этническом отношениях. В результате национальную культуру ужаса сформировали наиболее странные и мрачные образы и практики, присущие разным регионам и народам, перемешанные в политическом котле недавно сформированной единой индонезийской нации».

В качестве примера переноса образов из западных фильмов приводится фильм 1989 года «Леди-терминатор», где на сюжет из одноименного голливудского продукта наложились местные мистические истории о «Королеве южных морей», где мужчины, некогда оскорбившие главную героиню, подвергаются кастрации (а здесь уже заметно влияние легенды о Сундел болонг). Этому же персонажу был посвящен снятый в 1981 году фильм «Сундел болонг». В том же 1981 году был снят фильм «Мистика на Бали», где основой сюжета стало столкновение главной героини с упомянутыми ранее летающими головами — леаками.

В соседней Малайзии подобные картины начали снимать еще раньше: еще в 1957 году вышел фильм «Понтианак», обыгрывающий указанный выше фольклорный мотив довольно близко к оригиналу. С тех пор демоническая красавица стала частым гостем в малайском кинематографе: последний фильм с использованием данного фольклорного сюжета, «Путай», — о молодых людях, оказавшихся на зловещем острове в виде черепа, — вышел в прошлом году, вызвав достаточно широкий резонанс. Авторов обвинили в использовании «сексуальных сцен» и чуть ли не «мягкого порно» за показ актрисы в бикини.

В Индонезии же была снята целая серия фильмов под названием «Кунтиаланак», посвященных этому демону. Не отстает и Сингапур, где в 2019 году вышел фильм под названием «Месть Понтианака». Интересно, что актриса, исполнявшая главную роль в фильме, заверяла, что видела Понтианака прямо на съемочной площадке.

В Сингапуре был снят и фильм «Дитя-призрак», явно вдохновленный легендами о тойоле, также как и индонезийский фильм 2015 года «Тойол». Используется этот образ и в литературе: так, в книге сингапурского писателя Альфиана Саата «Малайские зарисовки» 2012 года есть отрывок под названием «История Тойола». Понтианак, также как и другие мифологические персонажи Индонезии, появляется и в индонезийской видеоигре DreadOut, выпущенной в 2014 году. Известны персонажи индонезийских и малайских мифов и за пределами, собственно, Малайского архипелага: так, в американо-японском аниме-телесериале Marvel Anime: Blade в одном из эпизодов, снятом в 2011 году, появляется Полонг, изображенный как вампир, подчиняющийся тому, кто дает ему свою кровь.

К сожалению, кровь и смерть, которые сулят человеку столкновение с индонезийской и малайской черной магией, не ограничиваются только комиксами или кинематографом. В 2001 году в Малайзии казнили поп-певицу Мону Фэнди (настоящее имя Нур Мазна Бинти Исмаил). Она сменила сценическую карьеру на более доходную стезю бомоха, одной из разновидностей малайских шаманов. Считается, что инициацию бомоха проводит дух тигра, который ночью в джунглях убивает, а потом воскрешает новоявленного колдуна для служения духам. Этим служением занялась и Мона Фэнди, что оказалось довольно прибыльным занятием: Мона смогла вести роскошный образ жизни, останавливаясь в пятизвездочных отелях и владея дорогими автомобилями марок Jaguar, Mercedes-Benz и BMW, а также несколькими особняками по всей Малайзии.

Клиентами новоявленной шаманки становились бывшие коллеги из мира шоу-бизнеса, а также малазийские политики. Одним таким и стал Мазлан Идрис, депутат от местной правящей партии. С помощью Моны Фэнди он решил продвинуться по местной вертикали власти, до постов губернатора одного из малайских штатов, а там и премьер-министра. За шаманские услуги он отдал бывшей певице два с половиной миллиона малайских рингитов, что курсу того времени составляло чуть ли не миллион долларов США. Фэнди деньги взяла, после чего приступила к шаманскому ритуалу вместе со своим мужем Мохаммедом Нур Эффенди Абдул Рахманом (тоже шаманом) и своим помощником Джурайми Хассаном. Именно последний в кульминационный момент обряда взял топор и отрубил депутату голову, принеся таким образом жертву духам. С трупа содрали кожу, а затем тело разрезали на 18 частей. Некоторые фрагменты потом не нашли, что вызвало подозрения уже и в ритуальном каннибализме.

Интересно, что во всей этой мрачной истории прослеживается и «индонезийский след»: Мона Фэнди обещала незадачливому Идрису трость-тонгкат и шапочку-сонгкок индонезийского президента Сукарно — того самого, которого сместил упомянутый выше генерал Сухарто. Сукарно же долгие годы мечтал о присоединении Малайзии к Индонезии и, видимо, изрядно демонизировался в этой стране, коль уж его предметы считались настолько мощными магическими талисманами, что от одной перспективы владения ими Мазлан Идрис натурально потерял голову. Впрочем, его убийцам эти талисманы не особо помогли — вскоре их всех задержали, причем никто особо не пытался скрывать преступлений. Сама Фэнди и вовсе вела себя как натуральная поп-звезда, заявляя, что никогда у нее не было столько фанатов. После расследования, которое длилось несколько лет и в ходе которого выяснилась причастность Фэнди еще к нескольким ритуальным убийствам, всех троих, наконец, казнили, причем Фэнди шла на смерть с улыбкой, заявляя, что она «никогда не умрет». В некотором роде так и произошло, потому что певица-шаманка стала знаковым персонажем в малайзийском контркультурном андерграунде, вроде азиатской Эржебет Батори. Благодаря вещам Сукарно она стала известна и в Индонезии, где, по слухам, она якобы и прошла свою шаманскую инициацию. А в 2018 году в Малайзии был снят фильм ужасов «Дукун», посвященный кровожадной поп-звезде.

Надо отметить, что в прошлом некоторых народов Малайского архипелага подобные кровавые практики являлись чуть ли не обыденными. Достаточно вспомнить каннибализм и «охоту за головами» — в прошлом весьма распространенную практику для, например, даяков Калимантана.

«Обычай „охоты за черепами“, по-видимому, столь же древний, как и сам народ даяков, — писал сэр Хью Лоу в памятной записке о северной части Борнео — Сараваке. — Скорее всего, побудительным мотивом к этому послужило поверье у другого племени на Борнео о том, что человеческое жертвоприношение — это самая подходящая форма жертвоприношения племенным богам. Некоторые из племен верили, что головы, отсеченные у их врагов, принадлежат им по праву, так как эти люди обязательно должны стать их рабами в потустороннем мире».

Не из этого ли чудовищного обычая растут корни представлений о демонических летающих головах?

Культура народов Малайского архипелага, как уже говорилось, весьма разнообразна и неоднозначна, она включает в себя в том числе и довольно зловещие образы и практики. Конечно, хочется верить, что наиболее уродливые и жестокие ее формы уйдут в прошлое, а разнообразные оборотни, вампиры и злые колдуньи останутся там, где им и положено быть — в комиксах и кинематографе. Однако регулярно повторяющиеся сообщения о всевозможных рецидивах древних верований заставляют думать, что древние духи островов не оставят так просто своей вотчины.