Бурление образов в остановившемся времени. 9 историй о сверхпамяти и беспамятстве

Изучение работы памяти занимает умы выдающихся когнитивистов на протяжении нескольких десятилетий. Многочисленные исследования позволили проникнуть в тайны формирования памяти на уровне нейронов и даже генов и заложили основы для профилактики и лечения целого ряда заболеваний.

Однако, пожалуй, наибольший вклад в понимание того, как работает эта когнитивная функция, внесли исследования с участием людей, имеющих выраженные особенности памяти. Науке известны десятки случаев, когда человек обладал феноменальной памятью, которой могли бы позавидовать компьютеры. В то же время уточнить нейроанатомию памяти помогло изучение ряда пациентов с амнезией. Сравнить особенности таких противоположных случаев — интереснейшая задача, позволяющая понять, насколько тонко устроен наш мозг и по каким принципам он организует память.

ПРЕДЫДУЩИЕ ТЕКСТЫ СЕРИИ:

Такое изменчивое прошлое. Почему мы помним то, чего никогда не было

Анатомия принятия решений: что такое рабочая память и можно ли ее улучшить

Люди с безграничной памятью

Соломон Вениаминович Шерешевский: безграничность образов

Соломон Шерешевский — советский репортер, удивлявший коллег тем, что никогда ничего не записывал. Редактор газеты сперва самостоятельно попробовал разобраться в особенностях Шерешевского, но вскоре отправил того в психологическую лабораторию для исследования его фантастической памяти.

В лаборатории на тот момент работал Александр Романович Лурия, который потом на протяжении десятков лет исследовал Шерешевского и написал про него знаменитую «Маленькую книгу о большой памяти».

С этого момента жизнь Шерешевского изменилась. Он стал профессиональным мнемонистом и начал демонстрировать свой гений по всей стране. А Лурия, в свою очередь, проводил исследования его феноменальной памяти. Он предлагал мнемонисту запомнить таблицы наподобие той, что показана ниже. А затем просил воспроизвести ее элементы: все либо один определенный, находящийся в конкретном месте. Предлагал сделать это сразу, через некоторое время и даже через несколько лет.

Ученый выяснил, что запоминание у Шерешевского идет не совсем так, как у большинства людей. Он меньше использует логическое запоминание и больше опирается на эйдетическое, сенсорное.

К примеру, однажды исследователи предложили запомнить Шерешевскому таблицу, состоящую из последовательно организованных букв. Мнемонист с напряжением заучивал ее визуально, даже не заметив, что по большому счету можно было ничего не учить.

«Если бы мне даже дали просто алфавит, я бы не заметил этого и стал бы честно заучивать», − так прокомментировал это сам Шерешевский.

Вскоре обнаружилось, что при запоминании Шерешевский каждый тип информации переводит в сенсорный образ. Он мог слышать буквы, видеть звуки, каждая единица информации для него была целой сценой из стабильных ощущений. Голоса людей могли быть для него колючими, а звуки — представляться в образе разноцветных клубов пара. Такое явление называется синестезией — это феномен, при котором один тип сенсорного опыта активирует и другие. Подобным талантом обладали многие известные личности: Набоков, Кандинский, Римский-Корсаков.

В отличие от настоящих мнемонистов Шерешевский не учился искусственным приемам логического запоминания, но опирался именно на силу образа. Благодаря экспериментам, которые проводили с ним А. Лурия, Л. Выготский и А. Леонтьев, ученые убедились в том, что, по сути, перед ними пример человека с чрезвычайно развитой, но тем не менее примитивной формой памяти. Их исследования помогли понять, какой путь проходит память во время развития ребенка: этап механической памяти, эйдетической, логической (с большим влиянием речи), метапамяти.

В то же время гений Шерешевского создавал ему целый ряд проблем. В частности, у мнемониста были большие трудности с забыванием. Ему приходилось изобретать не мнемотехники, а летатехники: например, представлять всё, что он запомнил, на меловой доске и ментально стирать это тряпкой. К тому же сознание Шерешевского было перегружено ощущениями. Из-за этого ему приходилось уменьшать количество внешних стимулов, которые на него влияли. Например, он оборачивал ложку тканью, чтобы она не производила лишнего звука, из-за которого у него могли возникнуть тысячи образов. Помимо этого, у мнемониста были проблемы с запоминанием динамически меняющихся объектов, таких как человеческое лицо.

Наконец, как описывает А. Лурия, у Шерешевского была, по сути, стерта грань между миром его воображения и реальностью.

Мнемонист описывал такие случаи, когда просыпался утром и пытался понять, «почему „он“ не идет в школу». Он видел, как начинал идти в школу, а затем в его комнату заходил отец, спрашивая: «Так поздно, а ты еще не ушел в школу?!»

Пример Шерешевского демонстрирует, какие стадии проходит память в процессе развития. Он также показывает, насколько важным для запоминания является чувственный опыт. Сейчас принцип «интеграции ощущений» закладывается в любые занятия по мнемотехнике. Согласно ему, если вы хотите запомнить больше, включайте все органы чувств.

Великие счетчики

Грек Перикл Диаманди — еще один эйдетик. Однако, в отличие от Шерешевского, предпочитаемый способ запоминания у него был визуальный. Если бы вы попросили его запомнить цифры, то он бы их «видел перед собой». С одного взгляда он мог без напряжения повторить 40 цифр. Диаманди представлял запоминаемый материал прямо перед собой на уровне лба, словно стимулы были написаны на невидимом экране. Они могли оставаться там сколько угодно времени до тех пор, пока усилием воли знаменитый ментальный счетчик не убирал их.

Диаманди мог выполнить в уме любую математическую операцию, которая обычным людям была недоступна без вычислительных приборов. Такие таланты привлекли внимание ученых, в частности известного французского психолога Альфреда Бине.

Ученого потрясла не просто способность Диаманди помнить, но скорость, с которой тот производил вычисления: удерживая в памяти 50 цифр, он мог произвести необходимые вычисления в течение всего семи минут, а четырех минут ему было достаточно, чтобы перемножить пятизначные цифры. Но, чтобы такое исполнить, Диаманди необходимо было увидеть цифры. Если же ему их называли, он запоминал значительно дольше: сперва он мысленно пытался перевести звуки в образы и лишь после этого начинал их запоминать.

Большие наборы цифр Диаманди организовывал таким образом, чтобы они помещались в фокус мысленного взора. Помимо самих чисел он прекрасно запоминал их визуальные характеристики (цвет, положение и т. д.) — и мог легко назвать цифру на пересечении определенных столбца и строки в таблице.

Яков (Жак) Иноди — второй известный счетчик, которого изучал А. Бине. В отличие от Диаманди он опирался на аудиальное восприятие. В течение двух минут он мог перемножить шестизначные цифры, складывал числа с 20 цифрами, мог возводить четырехзначные цифры в квадрат, извлекать квадратные и кубические корни. И все эти операции он проделывал в голове. Много ли вы знаете людей, которые способны на такое?

Бине и его наставник Жан-Мартин Шарко описывали, что Иноди, воспроизводя цифры про себя, постоянно повторял их собственным голосом. Получалась своеобразная программируемая руминация, навязчивая мысль в голове, которая никак не хочет из нее уходить. Однако Иноди мог ей управлять.

У Иноди, как и у Диаманди, была собственная система подсчета, не похожая на общепринятую. К примеру, чтобы перемножить два числа, он разделял их на простейшие элементы и выполнял умножение между ними. Затем складывал результат и получал итоговый ответ. К примеру, для умножения 869 на 427 он складывал результаты умножения 800 на 400, 800 на 20 и 800 на 7, 60 на 400, 60 на 20 и 60 на 7, 9 на 400, 9 на 20 и 9 на 7. Судя по всему, такой способ подсчета был более эффективным, чем у Диаманди, так как в среднем Иноди вычислял в три-четыре раза быстрее. Очень жаль, что подобные приемы не часто упоминают в школьных программах — они способствуют развитию гибкого отношения к строгой математической науке. Как и в случае с Диаманди, если ученые показывали написанный математический пример, Иноди сперва переводил его в аудиальный образ — произносил. Лишь после этого он начинал вычислять. Забавно, что без учета аудиального запоминания его память была ниже среднего.

В одном исследовании ученые решили сравнить таланты Иноди и Диаманди и предложили им запомнить квадрат из 25 цифр (удобным для каждого из счетчиков способом). Иноди запомнил таблицу значительно быстрее, чем Диаманди. В то же время, как предсказывал А. Бине, он мог воспроизвести числа только в определенном порядке. В его голове числа хранились как одна аудиозапись на компьютере. Чтобы вспомнить определенное число (например, пятое от начала), необходимо было сперва мысленно воспроизвести эту запись и «промотать» воспоминание к нужному моменту. Диаманди, в свою очередь, видел перед глазами мысленную фотографию. Поэтому он значительно быстрее мог произнести цифры в обратном порядке, по часовой стрелке или назвать те, что располагались на определенной диагонали.

В ходе изучения феноменов Иноди и Диаманди получила подтверждение мысль Бине и Шарко о том, что память — это не единая целостная сущность. Она состоит из разных подвидов (зрительной, слуховой, тактильной и т. д.). И каждый из подвидов развивается самостоятельно. Таким образом, возможны случаи с чрезвычайно развитым одним видом памяти (назовем это гениальностью) и слаборазвитым другим.

Ученые убедились в том, что можно «переразвить» один вид памяти. Но, возможно, при гармоничном развитии всех ее типов результаты тестов на запоминание будут еще более удивительными? Позже эта мысль подтвердилась при изучении Готфрида Рюкле.

Изучение великих счетчиков имеет особую важность для школ и педагогов: такие люди показывают, что необходимо всесторонне развивать память, делать это равномерно, не забывая о разных форматах работы: лекциях (слуховая память), презентациях и компьютерных визуализациях (зрительная память). И более того, включать в урок командные и игровые типы работы (кинестетическая память).

Ким Пик — савант

Порой чрезвычайные способности памяти — это компенсация за недоразвитость. Так, синдром саванта дарит человечеству людей, которые когнитивно ограничены. Однако у них есть какая-то способность, развитая до уровня гениальности. Кто-то великолепно запоминает, кто-то виртуозно играет на пианино.

Савантом являлся и Ким Пик, прототип героя фильма «Человек дождя». Он обладал энциклопедическими знаниями за счет чрезвычайно развитой памяти, помнил содержание более 7000 книг, знал всего Шекспира наизусть. Он мог назвать день недели, когда человек родился. Он выучил различную справочную информацию, мог назвать дату выхода практически всех классических музыкальных произведений, а также данные композиторов, написавших их. Парадокс, но ходячая энциклопедия в то же время обладал низким уровнем интеллекта, имел различные врожденные пороки.

Подобные Киму Пику саванты давно привлекли внимание ученых, которые выяснили, что примерно один из 10 людей с аутизмом имеет данный синдром. В то же время ряд исследований показывает, что появление подобных симптомов возможно при определенных формах деменции, что оставляет надежду людям, подверженным этому заболеванию.

Так, в 1998 году Брюс Миллер продемонстрировал, что у некоторых пациентов c лобно-височной деменцией развивались удивительные художественные способности. Эти пациенты могли со скрупулезной точностью создавать копии мировых шедевров.

Видимо, мозг как-то понимает свою недоразвитость, чувствует, что у него нет возможности повлиять на равномерное развитие всех психических функций, и по этой причине начинает всю накопленную когнитивную энергию фокусировать на одном конкретном таланте.

Мэрилу Хеннер — эмоции и память

Мэрилу — актриса, сыгравшая в американском телесериале «Такси». Она обладает уникальной автобиографической памятью и может точно воспроизвести любое событие из своей жизни, назвав конкретный день и дату, когда оно произошло. Такой талант позволяет ей быть прекрасной актрисой: чтобы отыграть чувства своей героини, Мэрилу мысленно возвращается в эпизоды собственной жизни, когда испытывала те же эмоции.

Исследователь гиперпамяти (гипертимезии) Аврора Лепорт показала, что на самом деле такие люди тоже забывают, но значительно медленнее: через месяц они смогут воспроизвести примерно 50% информации о каком-то событии. Однако эти 50% — больше, чем помнил бы обычный человек, — будут храниться уже всю жизни.

Ученый Брендон Алли предполагает, что феноменальная автобиографическая память связана с эмоциями. Видимо, эмоциональные воспоминания лучше запечатлеваются в мозге, так как активируют дополнительные мозговые структуры, в частности миндалину. Таким образом, феномен Мэрилу свидетельствует, что для более прочного запоминания важны эмоции.

---

Люди, лишенные памяти

Пациент N. A.

N. A. служил в армии авиационным техником. Однажды сосед по комнате совершенно случайно ранил его шпагой. Ранение нарушило работу левой части лобной доли, из-за чего N. A. потерял сознание. В госпитале врачи обнаружили, что из-за травмы парализовало его правую сторону. Мозг общается с телом частично крест-накрест: нейроны левого полушария отчасти управляют правой половиной тела и наоборот.

Через некоторое время N. A. полностью восстановился, однако у него появились симптомы антероградной амнезии. Это такой тип амнезии, при котором человек теряет способность формировать долговременные воспоминания. Предположительно, болезнь возникла у пациента из-за того, что был задет таламус и правая передняя височная доля.

Интересно, что при этом уровень интеллекта не пострадал, сохранились языковые способности, мышление и восприятие. Сохранилась даже способность учиться новым моторным навыкам. Однако если N. A. учился танцевать (моторный навык), то был не в состоянии осознать это.

Пациент забывал, что делает, терял свои вещи, не помнил, кто посещал его в клинике, не помнил истории, которые ему рассказывают.

N. A. жил моментом — тем моментом, когда был техником в армии.

Пациент R. B.

Следствием ишемической болезни сердца для пациента R. B. явилась амнезия. Ее наличие и в этом случае никак не повлияло на уровень интеллекта и возможности рабочей памяти. Тем не менее R. B. разучился запоминать.

Исследование мозга R. B. позволило установить роль гиппокампа в процессе консолидации — перевода воспоминаний из кратковременной в долговременную память. У R. B. нейроны гиппокампа в обоих полушариях деградировали. При этом другие лимбические структуры (миндалина, таламус, базальные ядра) были в нормальном состоянии. Этот случай показывает, что для возникновения антероградной амнезии, когда теряется возможность запоминать, достаточно поражения лишь гиппокампа.

Пациент K. C.

К. С. попал в аварию на мотоцикле и в результате получил повреждения нескольких областей мозга, включая гиппокамп. Он сохранил способности читать, писать, играть в шахматы на том же уровне, что и до. Однако у него началась тяжелая амнезия: ретроградная, при которой он забыл всё, что с ним происходило раньше, и в антероградная.

К. С. помнил очень мало о самом себе, об эпизодах собственной жизни. Однако он помнил общую информацию о мире (семантическая информация): теории и факты, все концепции и правила.

Данный случай показал, что левая височная кора важна не только для формирования новых эпизодических воспоминаний, но и для того, чтобы их воспроизводить. Семантическая же информация менее зависима от этой зоны мозга. Помимо этого случай К. С. разрушил бытовавшую в то время теорию, что каждое воспоминание хранится в конкретной зоне мозга. На самом деле память разбросана по многочисленным нейронным сетям, поэтому «изъять» ее невозможно.

Пациент Г. М.

Самый известный нейрологический случай человека без памяти — это Генри Молисон. В молодости он страдал от тяжелой эпилепсии. Врач Уильям Сковилл решил облегчить страдания, удалив очаг эпилепсии: гиппокамп и прилежащие структуры. Но вы ведь уже знаете, какую роль играет гиппокамп для памяти? После операции Г. М. потерял способность формировать новые воспоминания, он всегда жил, считая, что ему 27 лет. Время словно остановилось для него.

Отсутствие гиппокампа привело к тому, что Г. М. не запоминал новых концепций и информации о себе, однако остались невредимыми кратковременная и процедурная память.

Если однажды психолог заходил к пациенту и здоровался с ним за руку, положив в ладонь острую кнопку, то в следующий раз Г. М. не пожимал руку в ответ. Хотя предыдущую встречу он не помнил.

Случай Г. М. доказал существование кратковременной и долговременной памяти, показал, что процедурная память и память на знания — разные вещи с точки зрения мозга и обрабатываются разными его отделами.

Все описанные в данной статье случаи стали громадным исследовательским материалом для ученых. Они помогли определить основы и установить принципы памяти, понять, как сделать ее сильнее, позволили найти зоны мозга, ответственные за формирование разного рода воспоминаний, а также помогли обнаружить типы памяти и их отличия друг от друга. Мы видим, что любое отклонение памяти от нормы оказывается в определенной степени патологическим. Таким образом, память — тонко настроенная психическая функция. Однако ее можно и нужно развивать.