Соловьи, грядки и темные аллеи: что такое русский сад и зачем он нужен сегодня

В поисках русского сада

Хорхе Луис Борхес писал: «Тот, кто возделывает свой сад, как завещал Вольтер <…> — поодиночке спасает мир». XX век доказал, что это не просто красивая метафора. Во время блокады Ленинграда сотрудники наполовину разрушенного местного Ботанического сада Петра Великого спасли многих жителей города от голодной смерти. Они делились с ленинградцами рецептами блюд из растений, которые можно было найти в садах и парках Северной столицы, и даже создали настоящую книгу рецептов, где были, например, салат из одуванчиков, суп из крапивы и запеканка из сныти. Часть сотрудников сада трудилась в отделе споровых растений Ботанического института им. В. Л. Комарова, где из лишайников получили первый советский антибиотик — БИНАН: это натриевая соль усниновой кислоты с высокими антибиотическими свойствами.

Садовод Николай Курнаков работал в Ботаническом саду с 1902 года. Во время войны он наотрез отказался эвакуироваться из осажденного города — остался ради… коллекции кактусов и суккулентов.

Чтобы спасти ее от бомбежек, он перенес растения к себе в квартиру, заставив ими буквально всё, кроме кровати. «Поработать с ними пришлось, как с малыми детьми. Обмороженные места растений загнивали; подрезкой, дезинфекцией, присыпкой толченым углем мы добивались залечивания ран», — рассказывал ученый. Спасенные растения после войны вернулись в Ботанический сад, некоторые дожили до наших дней — в память о блокаде на них повязали георгиевские ленточки.

Сад всегда значил в России очень много. Мы встречаем упоминания о нем в произведениях русских писателей и поэтов, воспоминаниях композиторов, учебниках по истории и книгах по культуре. После революции усадебные сады были или разрушены, или превратились в городские парки — как, например, парк «Воробьевы горы», который вырос из трех садов при дворянских усадьбах.

Сегодня феномен русского сада пытаются осмыслить ландшафтные дизайнеры: в сентябре 2021 года на фестивале «В поисках русского сада» в музее-заповеднике «Царицыно» им было предложено воссоздать когда-то существовавшие в России сады и поразмыслить над садами будущего. Дизайнеры—садоводы представили свои композиции — миниатюрные садики на нескольких квадратных метрах.

Например, сад Ясной поляны — с кустами легендарных роз, которые выращивали женщины рода Толстых: эти цветы вдохновляли их мужчин на долгие прогулки, во время которых появлялись идеи литературных произведений. Розы Толстые не только выращивали, но и писали акварелью: в память об этом на столбиках висят защищенные стеклом от дождя и ветра рисунки.

«Куликово поле» — березы, деревянный помост и самая настоящая река с позолоченным дном. Композицию создали дизайнеры Мила Русакова и Мелс Геворгян.

Проект Ольги Тихомировой — это сад при усадьбе Мелихово, выращенный Чеховым. Именно он стал прообразом знаменитого вишневого сада.

Ольга воссоздала и бело—серое крыльцо легендарного флигеля «Чайка», где Чехов писал и прятался от шумных гостей, и столб с колоколом, который созывал домочадцев к обеду, и французский огород — грядки с полезными аптекарскими травами.

 

«Многие знают, что Чехов был не только писателем и драматургом, но и врачом, — говорит Ольга, — но далеко не все знают, что он был увлеченным садоводом и строителем».

Почему сады и парки так вдохновляли русских писателей, полководцев, чиновников и даже императоров и императриц? Что такое сад вообще, как он появился и менялся из века в век? И нужен ли современному человеку сад, когда есть множество развлечений, помимо прогулок на природе?

«Превращение мира в интерьер»

«„Сад“ в русском языке — слово многозначное, — замечает ландшафтный дизайнер Ростислав Григорьев. — Это и огромный парк по типу „Архангельского“, и частный дачный участок с цветами и деревьями, и оранжереи, и ботанические сады. Даже грядки на огороде — это сад. Само определение в русской культуре очень расплывчато».

«Я считаю, сад рождается, когда возникает его замысел, — говорит Мила Русакова. — Сад созревает, полностью воплощается в реальной жизни, когда его концепция может считываться сторонним наблюдателем».

Похожие слова мы находим в «Поэзии садов» Дмитрия Сергеевича Лихачева:

«Сад — это попытка создания идеального мира взаимоотношений человека с природой. Искусство всегда есть попытка создания человеком некоего счастливого окружения. Но если в других искусствах это окружение только частично, то в садово-парковом оно действительно окружает. Это превращение мира в некий интерьер. Поэтому в садовом искусстве материалом служат не только деревья, кусты и сады, но и все другие искусства и частично природа за пределами сада, например, небо, видимое то в больших, то в малых размерах через деревья и над деревьями. Сад всегда выражает некоторую философию, эстетические представления о мире, отношение человека к природе; это микромир в его идеальном выражении. „Каков садовод, таков и сад“, — это изречение Тома Фуллера относится к 1732 году».

Корни рая — на Востоке

Наука затрудняется дать ответ на вопрос, где и когда возник первый сад, зато это охотно делает религия. Согласно Библии, райский сад, Эдем, был первой местом, созданным на Земле. Его автором и садовником выступил Всевышний. Эдем располагался не на небесах, как считают многие, а в конкретном месте.

«Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Имя одной Фисон: она обтекает всю землю Хавила, ту, где золото; и золото той земли хорошее; там бдолах и камень оникс. Имя второй реки Гихон [Геон]: она обтекает всю землю Куш. Имя третьей реки Хиддекель [Тигр]: она протекает пред Ассириею. Четвертая река Евфрат».

Быт. 2: 10–14

Иными словами, божественный сад находился на территории Месопотамии, и это неудивительно: во времена шумеро-аккадской цивилизации именно здесь появились грандиозные сады, самые известные из которых — висячие сады в Вавилоне, одно из исчезнувших чудес света, о существовании которого спорят до сих пор.

По преданию, в этих садах царица Семирамида круглый год собирала свои любимые розы. Умберто Эко в книге «История иллюзий» приводит подробное описание висячих садов, составленное псевдо-Филоном Византийским со слов его современников:

«Так называемые висячие сады растут над землей и возделываются в воздухе. Корни деревьев, висящих в высоте, оплетают ярусы земли. <….> на стропилах находится толстый слой земли, где растут широколистные деревья, наиболее часто выращиваемые в садах, самые разнообразные цветы и всё, что только может усладить взгляд и приятно на вкус. <….> Никогда не пересыхающие корни черпают силу из протекающих рядом водных потоков; вода достигает и подземных переплетений корней, сохраняя пышно разросшиеся деревья. Так рассказывают о роскошном, царственном, талантливо задуманном и по большей части искусственном чуде земледелия, которое висит над головами созерцающих его».

Рай в представлении шумеров — это сад Дильмун, некий аналог Эдема, правда, населенный исключительно богами и запретный для людей. Несмотря на то, что и Дильмун, и Эдем — сады мифические, изучение истории сада нужно начинать с них. Лихачев подчеркивает, что библейский рай стал образцом для создания садов на многие века:

«Итак, сад — рай, но поскольку в раю были плодовые деревья (яблоком или виноградом соблазнил „змей искуситель“ Адама и Еву), — плодовые деревья обязательны в каждом саду. Это в равной степени относится к Средневековью, к Западу и Востоку Европы, к эпохам Ренессанса и Барокко, Классицизма и Романтизма».

Второе обязательное условие: сад должен постоянно цвести и выглядеть так, будто в нем царит вечное лето или вечная весна. Лихачев в «Поэзии садов» приводит инструкцию философа Фрэнсиса Бэкона о том, какие цветы необходимо сажать, чтобы добиться этого эффекта «круглогодичности»: например, в декабре «должны быть зелены» остролист, плющ, лавр, можжевельник, в феврале — германская камелия, крокус, примулы и анемоны, в июле — левкои всех видов, мускусная роза и плодовые деревья. Бэкон отмечает, что эта инструкция позволит создать даже в климатических условиях Лондона ver perpetuum («вечную весну»).

Концепция «рай = сад» нашла отражение в исламе, поэтому на Востоке пышные сады стали так популярны. Именно там появилась флориография — символический язык цветов, о существовании которого в Европе узнали благодаря заметкам леди Мэри Уортли Монтегю, жены британского посла в Стамбуле. В 1717 году леди Монтегю писала:

«Нет такой краски, цветов, сорной травы, фруктов, травы, камня, птичьего пера, которые не имели бы соответствующего им стиха, и вы можете ссориться, браниться, слать письма страсти, дружбы, любезности, или обмениваться новостями, при этом не испачкав свои пальцы».

Этот язык полюбился и англичанам, и французам, а позднее — и русским. В 1830 году в Петербурге вышла книга «Селам, или Язык цветов» поэта Дмитрия Ознобишина, в которой было приведено около 400 значений растений. Флориография стала неотъемлемой частью произведений Толстого, Тургенева, Аксакова и Чехова. Во всех странах лучшим местом для изучения этого языка был сад.

От монахов к королям

В Европе сады также существовали еще в древности: их возделывали и греки, и римляне, причем эллины первыми стали украшать садовые пространства скульптурами, а римляне первыми создали садовые фонтаны. В Средние века сады были наполнены религиозными символами — их разбивали преимущественно при монастырях, однако они служили не только местом для размышлений о Боге: там выращивали лекарственные растения и плоды, которые шли в пищу.

Первым, кто разработал концепцию регулярного сада, еще в эпоху Возрождения, был итальянский архитектор Джакомо Виньола, построивший виллу папы Юлия III и разбивший при ней сад с искусственными водоемами, лестницами и переходами. Сад становится символом роскоши в эпоху барокко и классицизма — в то время, когда европейскому человеку по-прежнему досаждали Чума, Война, Голод и Смерть (иногда все сразу, иногда по очереди), укрепляется вера в победу разума над природой. Говоря о садах Франции, достаточно упомянуть Версальский парк «короля-солнце» Людовика XIV, автором которого стал садовник Андре Ленотр. Но до Версаля Ленотр создал не менее грандиозный проект — сад Во-ле-Виконт для королевского министра Фуке. К сожалению, этот шедевр садово-паркового искусства подвел Фуке под монастырь. Короля возмутила роскошь сада, он поинтересовался, откуда у Фуке деньги на такие проекты. Министр ничего вразумительного ответить не смог и отправился за решетку, а гениальный Ленотр — на службу к королю для создания Версаля.

Парк Людовика XIV становится вместилищем всех видов искусств: здесь проходят роскошные обеды, исполняются оперы, ставятся спектакли. Среди копий античных скульптур ведутся дипломатические переговоры, тут принимают послов. Жан-Батист Люлли, любимый композитор короля, сочиняет музыку специально для сада. Сады и парки классицизма и барокко становятся отрадой для экстравертов, правда, экстравертов знатных и богатых.

На смену классицизму и барокко придет «унылый романтизм», и сад станет похож на дикий лес, прибежище отшельника: вместо подстриженных солнечных лужаек будут пещеры и тенистые гроты, музыку заменит птичье пенье и плеск воды, а шумные увеселения — размышления о богатом внутреннем мире, жизни и смерти.

Таким станет английский сад, который получит популярность по всему миру. Однако великолепные сады, созданные по европейскому образцу, появятся в России раньше.

Русский сад — миф или реальность?

Активно перенимать европейский опыт начал Петр I, который распорядился переделать сад при усадьбе Лефортово (ныне это район Москвы) на голландский манер: сделать перепланировку, построить лестницы и мосты. Нельзя сказать, что до Петра I в России не было садов — конечно же, они существовали, но не были возведены в культ. Екатерина I, наследуя Петру, строит Архангельское, но уже в традициях классицизма. Парк «Царицыно» впитал в себя черты и классицизма, и барокко, а парки в Царском Селе — классицизма и романтизма.

Так что же такое русский сад? Существует ли он вообще?

«Многие считают, что русские сады — это сады при усадьбах, например сад Чехова, — говорит Ольга Тихомирова. — На самом деле чеховский сад — это явление, которое не вписывается в традицию русских усадеб. Чехов Мелихово купил, а не унаследовал, как было принято в дворянских родах. Его любовь к вишням была непонятна русской аристократии. Например, Бунину: он не любил „Вишневый сад“ и замечал, что чисто вишневые сады — это моветон, у вишен маленькие некрасивые цветы, и сравнивать великую Россию с облетающей вишней как-то странно. Настоящий русский сад — это „Жемчужина барокко“ Царицына, которая тоже была представлена на выставке „В поисках русского сада“. Это смешение стилей: здесь и кусты, посаженные в виде спиралей — такая техника использовалась еще в Средневековье на территории европейских монастырей, — и ровно подстриженные кроны деревьев, как в эпоху классицизма. Рядом — нарочно запущенные деревца, которым дали по-природному разрастись в духе романтизма. Да, смешение стилей — это то, на чём стоит русский сад».

«Русский сад — это прежде всего неотъемлемая часть русской усадьбы, — замечают ландшафтные дизайнеры Анна Тарантина и Мария Селезнева. — Петр Великий действительно ввел понятие сада и, может быть, даже ландшафтного дизайна как такового, но при императоре было много служилых людей, и, как правило, их имения пустовали. Позволить себе переехать в усадьбу и заниматься садом они могли, будучи уже на пенсии, а служили в то время достаточно долго. Лишь в XVIII веке дворян освободили от воинской обязанности, и они поспешили в свои родные места. Только с этого момента понятие „русский сад“ становится конкретным. Одни поместья были роскошными дворцами с парковыми ансамблями, образцами для которых послужили парки под Петербургом. Другие — более приспособленными к спокойному загородному отдыху. Место для усадьбы выбиралось скрупулезно: у реки или какая-то живописная локация, где дворянин мог спокойно наслаждаться жизнью, освободившись от бремени светских уз. И, конечно, нельзя забывать, что площадь дворянской усадьбы была значительной, а прогулки по ней — долгими.

Если вы у себя на даче отдаете предпочтение удобному расположению дорожек и тропинок, уюту и комфорту на участке, знайте: это всё имеет отношение к русскому саду. Его элементы — это парадная клумба или ротонда, аллея плодовых деревьев, небольшое место отдыха со скамейкой в укромном уголке.

То, что делает сад удобным и комфортным».

«Одной из особенностей русского сада является его утилитарность, — соглашается Владислав Воронцов, заведующий мемориальным природным комплексом музея-усадьбы Л. Н. Толстого „Ясная Поляна“. — Александр Блок говорил: „Сад без грядок — французский парк, а не русский сад“. Другая особенность русского сада — сочетание регулярности и естественности, небольшая запущенность. Кроме того, растения и деревья в русских садах и парках отличаются от европейских. Все мы знаем рассказ Бунина „Темные аллеи“. Так вот, темные аллеи — это характерная черта русского усадебного парка и сада. В усадьбах липы сажались плотно, образовывая темные коридоры, в которых всегда было прохладно. По вечерам там пели соловьи, создавая романтическую атмосферу. Это — русский сад».

Сад как двигатель русской литературы

Лихачев в «Поэзии садов» предлагает читать сад как текст. Это неспроста: связь между садом и литературой очень крепкая. Сложно назвать всех писателей, на которых повлияло садовое искусство, — одним из них был Лев Толстой.

«О давней культуре выращивания роз в Ясной Поляне нам известно от матери Льва Толстого, Марии Николаевны Волконской, которая в своих рукописях описала сорта старинных роз, произраставших в усадьбе, — рассказывает Владислав Воронцов. — Шиповниковые клумбы упоминаются Толстым в рассказах „Метель“ и „Мечты“».

«Я иду к пруду на свое любимое место, между шиповниковой клумбой и березовой аллеей… <…> Порыв ветра зашумел верхушками берез еще далеко от меня; вот ближе, слышу, он зашевелил траву, вот и листья шиповниковой клумбы заколебались, забились на своих ветках… <…> От дома, с лаем и в недоумении оглядываясь назад, бежит под гору Трезорка, собака Федора Филиппыча; но вот и самая фигура его, бегущего с горы и кричащего что-то, показывается из-за шиповниковой клумбы».

---

«Я в саду, на любимом месте покойной матушки, около пруда… Месяц… освещает… зеленые берега… кусты ивы и темную зелень кустов… шиповника, густо сросшихся в клумбах, разбросанных около извилистых дорожек…»

«Мечты»

Шиповник обладает эстетическими достоинствами и имеет практическое применение, что типично для русских садов. С точки зрения языка цветов шиповник — это весна и поэзия.

Человек, который дарит цветок шиповника, признается в том, что он романтик. Садовник Антон Денисович Соанс, служивший у Толстых с 1901-го по 1919 год, так описывал яснополянские клумбы:

«Сзади дома были клумбы через одну овальные и круглые; одна клумба занималась розами, другая гелиотропом, геранями, бегониями, крупноцветковыми низкими махровыми петуниями (но графиня петуний не любила!). <…> Первая и последняя клумба — овальная. На круглых чаще были розаны, а на овальных — так называемые низкие, например: в середине герань или вербена и бордюр — из низких лобелии или виолы, а на круглой — розы. Бывало, что низкие розы сажались и на овальных клумбах, а на круглых — штамбовые высокие; один год перед смертью графа розы были на одной клумбе очень хорошие — 2,5 аршина высоты и графиня все их рисовала».

Сады оказали большое влияние на творчество Александра Блока, который 36 лет подряд, начиная с рождения, проводил теплое время года в имении своего деда, академика Андрея Николаевича Бекетова. Дивная природа Подмосковья и деревенская жизнь настраивали Блока на романтический лад:

И дверь звенящая балкона
Открылась в липы и сирень,
И в синий купол небосклона,
И в лень окрестных деревень…

Усадьба Шахматово с ее садом стала духовной родиной Блока, там были написаны более 300 стихотворений и самые главные лирические произведения, включая цикл «Стихи о Прекрасной Даме».

Сергей Аксаков в 1843 году приобрел имение Абрамцево. Здесь Аксаков получил всё, что хотел: дивную природу, реку, полную рыбы, леса и поля, изобилующие дичью, и, конечно, сад для прогулок. Переселение в свое поместье стало для Сергея Тимофеевича новым этапом в жизни, в Абрамцево были созданы его лучшие произведения.

«Думаю, важно отметить усадьбу Дворяниново и ее владельца Андрея Тимофеевича Болотова, — добавляет Владислав, — который в 1786 году писал, что „нам нужны сады ни английские, ни французские, а наши собственные“. Болотов — выдающаяся и недооцененная личность, он внес большой вклад в то, чтобы помидоры и картофель признали в России сельскохозяйственными культурами».

«Покажите детям деревья!»

Сегодня в крупных городах возрастает потребность в садах и зеленых пространствах. Это подчеркивают создатели выставки «Москва: проектирование будущего», которая открылась в конце 2021 года в Музее Москвы.

«Я могу сказать, — заметил на открытии выставки главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, — что к нам приходят дети и подростки и говорят: „Нам неинтересны технологии. Деревья! Нам интересны деревья, покажите нам деревья“».

Архитекторы Москвы и Санкт-Петербурга их показывают: в центре столицы у самого Кремля несколько лет назад появился парк «Зарядье», где высажены не только цветы, но и дикие травы. В одном из павильонов есть оранжерея «Флорариум», в которой без земли, на питательных смесях культивируется более 80 растений со всей России, среди них — лен, пшеница, картофель. В Северной столице на острове Новая Голландия разбит сад трав. Рядом с ним продают книги по ботанике, из которых можно больше узнать о неприметных с виду травах, произрастающих в этом саду, и купить значок на память в виде той или иной травы. Кажется, сады становятся вновь популярными, превращаются в арт-объекты и модные символы.

«Место сада — везде, — говорит Мила Русакова, — где для этого есть минимальная возможность.

Это может быть город, пригород, балкон, дворовый колодец, зал аэропорта с зеленой зоной, всё что угодно. Сад для человека любой эпохи имеет огромную ценность: взаимодействие с садом, особенно регулярное, пролонгированное, учит людей замедляться и успокаиваться до медитативного состояния.

Попробуйте выбрать какое-то красивое место: сад, дачу, просто красивый ландшафт или парк. Приезжайте туда раз в год, чтобы видеть, как он меняется, как растут деревья. Чувствование каждого момента — это то, что дает нам сад. Чем сильнее вы будете чувствовать это место, тем четче вы будете видеть каждый отросший сантиметр. И вы ощутите, как это меняет вас, как успокаивает и уравновешивает. В динамичном мире умение успокаиваться бесценно».

По данным исследований, проведенным в Филадельфии несколько лет назад, озеленение пространства и психическое здоровье жителей города связаны напрямую. Работы по превращению пустырей и промзон в зеленые уголки помогали справиться с депрессией и ощущением собственной бесполезности, а также вели к незначительному, но снижению общего уровня плохого психического здоровья у испытуемых.

«Место сада — в городе, — замечает Ростислав Григорьев, — помимо воздействия на психику человека, это еще и отличная защита от шума и пыли. Сад — это очень экологичная локация, и чем больше становятся наши города и дороги, тем чаще мы должны об этом вспоминать».

Сохранять и возрождать русский сад необходимо, чтобы лучше понимать русскую литературу и искусство. Так, побывав в Мелихове и своими глазами увидев тамошний сад, ощутив его атмосферу, мы понимаем, почему центральным образом пьесы Чехова стали именно вишни.

Узнав о любви Толстых к флористике, мы обратим внимание, к примеру, на необычное платье Анны Карениной, украшенное анютиными глазками. С этими цветами связано одно русское предание: якобы они выросли на могиле девушки Анны, которая умерла от тоски по любимому.

Трехцветные лепестки тоже символичны: белый — надежда на счастье; желтый — удивление, вызванное поведением любимого; фиолетовый — печаль и крушение надежд. Кажется, мелочь, но она показывает глубину символизма языка Толстого, его любовь к деталям, помогает почувствовать поэтичность его прозы.

По словам ландшафтных дизайнеров, русский сад приобретает новые формы, впитывает новые тенденции, но никуда не собирается исчезать.

«Сейчас люди всё больше стали задумываться о прошлом, причем на уровне генетической памяти, — говорят дизайнеры Анна Тарантина и Мария Селезнева. — Кто-то использует интернет-ресурсы и иные источники, чтобы изучить свою родословную и больше узнать о предках. А кто-то на интуитивном уровне использует характерные детали в различных аспектах своей жизни, в том числе и в экстерьере загородных домов. Сегодня наши заказчики выбирают средиземноморские и скандинавские мотивы, хотят японские сады, но в каждом из них есть частичка русского сада. Детали могут проявляться еще на стадии технического задания или же позднее, при согласовании эскизов. Мы неосознанно, но закономерно воссоздаем элементы чего-то старого, забытого, но такого родного».