Психическая теория общества. Три типа людей и три типа реакций на глобальные изменения

Разрушение терапевтических альянсов на фоне психотической ситуации

Очень интересно, как психотерапия реагирует на происходящие изменения. Терапии как практике приходится стремительно перестраиваться. В марте 2022 года многие терапевты говорили, что «терапия как явление закончилась», а потом это ощущение довольно быстро прошло под напором клиентских запросов. Что это было за чувство, сказать сложно.

Также быстро выяснилось, что большое число терапевтов обладают выраженной политической позицией и не способны (или способны с большим трудом) выдерживать политический аффект своих клиентов/учителей/учеников, если не получается слиться немедленно в едином порыве. Моментально возникли сильные негативные переносы и контрпереносы (когда терапевт или клиент становится носителем крайне неприятных и даже недопустимых черт/мнений/чувств). У клиентов возникли те же сложности. Многие связи оказались разорванными, и эта разорванность пока не пережита, спрятана под ковер. Многие получили самые настоящие травмы в отношениях. Травмы, которые еще свежи и хотели бы быть излечены. Терапия в эпоху психотической ситуации столкнулась с новыми вызовами. И, конечно, стала еще более ценной практикой, в которой можно укрыться от бушующего общего фона для фокуса на своей хорошей форме.

Влияние единого фона на отношения терапевта и клиента

Легко искать хорошую форму личности в спокойной обстановке. А как искать ее, когда давление окружающей среды становится агрессивным, границы личности сминаются и трещат по швам? Хорошая форма обычно является результатом длительной и честной работы человека, в том числе в терапии. Сейчас эти результаты сложно сохранить: форма фигуры не может оставаться статичной в процессе глобальных изменений. Она тоже изменяется.

Это похоже на танец, и танцы эти очень разные. Мало у кого получилось в последнее время танцевать в одном стиле.

Таким образом, терапевты оказались перед необходимостью поддерживать и у себя, и у клиентов аналогичные процессы. Такая ситуация частично ослабляет устойчивость терапевтической позиции и подталкивает к слиянию (мнимому устранению различий) клиента и терапевта для сохранения внутренней безопасности сеттинга и терапевтического альянса. В качестве временной меры это нормально: когда потребность в безопасности выше, чем в развитии. Однако в перспективе такое положение вещей не позволяет клиентам двигаться и преодолевать свое расщепление, а его преодолевать нужно, чтобы интегрировать и свою противоречивость, и других людей.

Те, кто глубоко разочаровался в своих терапевтах/клиентах/учителях/друзьях, ищут кого-то «получше» и более подходящего, но незавершенность старых отношений неизбежно заставит пойти на следующий круг идеализации и обесценивания. Это грустно, досадно и как будто совсем неизбежно. Хочется отмахнуться и забыть потерянное. И клиентов, и терапевтов достаточно, проблем выбрать новые отношения нет. Всё как в тиндере.

Стандартная рекомендация в таких случаях — найти время для завершения и осмысления того, «что это было между нами», — кажется неуместной. Однако только так и происходит интеграция после психозов, глубокого непонимания друг друга и использования доверительных отношений для выплеска агрессии. Что-то всегда приходится уничтожать (когда мы напуганы и везде видим врагов), жаль, когда люди вкладывались в это совместно, честно и искренне. Лично я продолжаю оставаться оптимистом и хозяйственником. Города после войны восстанавливают, это не кажется глупым. С отношениями та же история.

Игнорирование против психотической захваченности

Итак, фигура не может быть статичной на фоне бушующей окружающей среды. Или может? Тишина в центре циклона — идеал духовного пробуждения и контроля над собой. Многие люди обнаружили такие места во внутреннем мире, где можно укрыться от сошедшего с ума мира внешнего. Другие филигранно отделили себя и свою жизнь от бури. Они выключили новости и живут дальше как ни в чем не бывало, иногда задавая вопрос: а нормально ли это?

Игнорирование — главная защита от массового психоза (заражения одинаковыми сильными чувствами по шкале «ужас — ненависть» и действиями на их основе).

Вообще игнорирование меня сильно занимает. Потому что я плохо это умею, и еще потому, что такая реакция, видимо, и есть нормальность. Это удивительный психологический навык, в основе которого лежит отличное управление вниманием. Логика игнорирования следующая: я всё равно ни на что особо не влияю, а жить дальше нужно. От меня зависят люди, я не могу всё время испытывать сильные эмоции, чреватые постоянным включением в тему. Никому не будет хорошо, если я буду бегать с выпученными глазами и орать «мы все скоро умрем» или «надо быстрее убить всех врагов». Поэтому я могу отключить контроль, допустив, что вряд ли пропущу что-то важное. Я буду жить дальше, а если и страдать, то по личным поводам, а не о мировых проблемах, на которые никак не влияю.

В этой позиции очень мало нарциссического расширения, скорее наоборот — трезвое осознание своих границ и возможностей. Что же это за люди, которые смогли адаптироваться быстрее всех и выглядят, с одной стороны, достаточно скучными и равнодушными (с ними не сольешься в политико-военном экстазе), с другой — самыми безопасными и адекватными (на них по-прежнему можно положиться)? Во время ковида они тоже игнорировали его, чтобы жить дальше: ходили на работу, спасали ситуацию на местах (метро, магазины, больницы и т. д.).

Это так называемая группа психической нормы.

Группа нормы

Благословенная норма, оплот биологического бытия! Под ней мы подразумеваем статистическую норму — примерно 2/3 выборки или около 70%. Когда в психологии мы подходим к описанию нормы, то обязательно будем атакованы этикой или политикой в широком смысле слова, а также базовыми философскими проблемами. Норма — это то, что к чему стоит стремиться, или то, чего больше в реальности? Психология — наука о реальности, поэтому мы работаем с тем, что есть на самом деле, а не с желаемым. Нормы больше потому, что с точки зрения психобиологии такое поведение/психотип/тип сознания более адаптивен и успешен для выживания. Если точнее, важна его пропорция в популяции, потому что все типы одинаково важны. Чем сейчас живет норма?

Обычно это 2/3 выборки, или аполитичное «болото», или средние значения спектра. Эти люди лучше всего управляют эмоционально-интеллектуальным балансом.

В моменты глобальных панических атак они производят впечатление самых адекватных. От них не начинает исходить агрессия и захваченность сверхценными идеями о том, что нужно всем делать. Они умеют справляться с тревогой так, чтобы это было не очень заметно окружающим (соматизация/болезни, потребление, еда, труд, спорт, алкоголь, личная драма).

Они не склонны застревать в коллективных сильных эмоциях или рефлексии, их интересует собственная жизнь. Их мир стабилен, им важна семья, дом или отношения с кем-то одним, повседневные дела, трудовая деятельность. Иногда им кажется, что ничего не меняется, их никуда не влечет, рутина — их жизнь, а сказки случаются с кем-то другим (с этим запросом они часто появляются в терапии). Таким образом, уровень их эмоциональности средний, то есть они не страдают от силы своих эмоций или наплыва мыслей. Зато много фантазируют и потребляют фантазийную культуру (книги/сериалы/шоу). То есть сами они не готовы становиться супергероями, но посмотреть на других и представить себя на их месте — с большим удовольствием. Весь развлекательный контент создается в первую очередь для нормы.

Они быстрее всех адаптируются, включают игнор социальных потрясений. Быстрее других выбирают биологическую стратегию. Чаще всего не дерутся и не убегают. Они замирают ненадолго, ждут, пока хорошие/трусливые/смелые убегут, другие друг друга переубивают, и берут на себя бремя общих решений, будучи мастерами по налаживанию и стабильности. Количество их социальных контактов стабильно. С точки зрения терапии они быстрее всего вернули практику в обычное русло стандартных запросов: любовь/отношения, рабочие дела, вопросы самооценки и внутреннего мира.

Возможно, именно группа нормы сохраняет адекватный баланс внешнего и внутреннего: не изолируясь чрезмерно, но и не предаваясь излишне коллективному слиянию. Большинство клиентов психотерапевтов из группы нормы. Собственная жизнь волнует их больше всего, несмотря ни на что. Норму очень интересует самопознание, оно позволяет еще лучше управлять эмоционально-интеллектуальным балансом, что является главной психической задачей нормы.

Ответ нормы на изменения

Для группы нормы никаких изменений среды либо вообще не произошло (ничего не изменилось в их конкретных жизнях), либо помогло изменить жизнь, не принимая судьбоносных (с точки зрения эмоционального оформления) решений. То есть среда за них сама решила (кого-то уволили, кого-то призвали, кто-то с кем-то переехал и т. д.). Или был короткий порыв, который помог на что-то решиться, и сразу пошла адаптация. Эмиграция в группе нормы воспринимается легче всего.

В каком-то смысле норма — это и есть люди мира, потому что во всем мире рутина одинаковая: дом/дети/работа/магазины.

Идентичность нормы самая гибкая, захочет — быстро подстроится под местную жизнь и национальные особенности, не захочет — будет жить новостями из родной страны, вопрос вкуса.

С политической точки зрения норму сложно раскачать на революции, она всегда будет поддерживать сохранение системы в силу своего психобиологического механизма. Образ будущего в группе нормы более стабилен и опирается на исторический опыт (то пережили — и это переживем). Все профессиональные Кассандры и певцы Апокалипсиса из другой группы. Именно для группы нормы принципиально сохранение экономического уровня жизни. Менять вектор будут другие группы. Те, кто к этому специально приспособлен.

Именно норма интегрирует крайние точки зрения, приводит их к общему знаменателю. Норма плетет социальную ткань со-знания, определяет реальность. Из-за включенности средней интенсивности норму сложно не только заразить безумными идеями, но и подчинить. Протестовать она не будет, но будет инерционно сопротивляться, устраивать саботаж, замедлять процессы, тем самым снижая скорости хаотических/враждебных или нежелательных процессов. В последние годы именно норма лучше всего осознает, что демократия — это фантазия и технология управления. Поэтому так сложно затащить народ на выборы. У нее нет иллюзии, что она чем-то управляет.

Если в один прекрасный день в цифровом обществе демократия воплотится и любые важные вопросы будут решаться электронным голосованием, норма внесет трезвость в общественную жизнь.

Представьте себе на минуту, что каждый гражданин принимает решение, к примеру, о войне и мире. Голосует, не таясь и не опасаясь преследований. Вот вам и ответственность, и включенность, и легитимность, и самопознание. Норма должна принимать решения, когда баланс утрачивается и другие группы потеряли контроль. В этом смысле она стремится к свободе, но всегда готова от нее отказаться, когда баланс достигнут и система стабилизировалась (можно жить дальше своей жизнью).

Норма может иметь свое мнение и взгляд на вещи, но лобные доли общества (структуры власти) всё равно будут делать что-то отличное от мнения большинства. Это и есть психоз в социуме (или кризис политических систем) — в разных дисциплинах этот процесс называется по-разному. Пока не наступит интеграция, нас и дальше будет расщеплять. Процесс этот явно глобальный, касающейся не только России. В моей последней европейской поездке местные наперебой твердили, что не поддерживают решения своих правительств и что шанса что-либо поменять с помощью выборов они не видят.

Деление на группы в психологии

Чтобы описать типы реакций и поведения в текущей ситуации, людей можно поделить на группы. Для этого нужен хороший критерий. Психотипов много, но объединяет их то, что в каждом при желании можно узнать себя. А вот другие люди — это токсики, абьюзеры и нарциссы. А еще психопаты. Короче, все люди, причинившие нам неприятности (вот отличная группа!).

Таким образом, зачастую психологические классификации становятся лишь стигмой и психологическим оружием. Это востребовано обществом, но совестливые психологи понимают, что люди черпают из психологии новое оружие и только. Вместо того чтобы повышать уровень собственной осознанности, часто мы обнаруживаем у других людей (из группы причинивших нам неприятности) черты психологических монстров.

Это досадно и усложняет задачу, но при нынешней скорости распространения психологических практик уровень осознанности будет неизбежно расти.

Лично мне нравятся классификации поведения крыс (на основе многих экспериментов на крысах созданы отличные психологические концепции бихевиоризма). Обычно социальные крысы делятся на три группы и демонстрируют три базовых сценария поведения. Мы почти всегда поступаем так же. Три группы позволяют выделить ясные критерии для анализа поведения (к примеру, стратегия бей/беги/замри). Делясь на две группы, мы становимся близки к равновесию, а равновесие удел мертвых систем. Живые системы неравновесны. Три группы — более живучая и интересная система, позволяющая сохранять стабильность с помощью нормы (2/3), находить новые смыслы в происходящем и решительно менять коллективный вектор поведения с помощью других двух групп.

Выготский и проблема со-знания

«Наше всё» советский психолог Лев Семенович Выготский создал прекрасное учение, позволяющее увидеть психику как ясную систему. Удивительно, как одному гению и его ученикам, несмотря на гонения и отсутствие частной терапевтической практики, удалось сформулировать законы психики, которых нам с лихвой хватит еще лет на сто, а то и двести, настолько они хороши и глобальны.

Психологию того времени сильно интересовала проблема сознания. Во-первых, был марксистский постулат о том, что бытие определяет сознание. То есть среда (семья, историческое время и культура) определяет развитие. С этим никто не спорит, более того, первичный этап психотерапии (XX век) полностью сосредоточился на влиянии семьи на личность, буквально на бытии в семье. Гештальт-направление — одно из немногих, которое также умеет работать с историческим временем и культурой (называя это «полем»).

Во-вторых, существовал тезис, что со-знание — это совместное знание. Как-то нам надо реальность конструировать, чтобы не в сумасшедшем доме жить (где у всех сильно разные реальности). Для этого должно быть много стабильного знания у всех членов группы (солнце светит, земля круглая, небо голубое, надо работать).

Выготский предположил, что сознание — это единство аффекта и интеллекта, то есть единство знаний о мире (когнитивной сферы) и их эмоционального сопровождения. Конечно, когда мы учимся, например, психотерапии, то разделяем личность на части. То на мыслях сосредоточимся, то на чувствах, то на образах, то на коммуникациях и т. д. Люди хотят познать себя во всей сложности, противоречивости, но также стремятся к целостности, гармонии (аффекта и интеллекта, которые часто ссорятся).

Сознание всё это связывает и придает смысл/ценность (высший уровень). К примеру, нам всем страшно сегодня, потому что мы знаем, что такое конфликты, репрессии и экономическая нестабильность, но наше сознание придает этому смысл: борьба за независимость, с фашизмом, трудные времена случаются, во всем виноваты рептилоиды, нас слишком много и мы самоуничтожаемся и т. д.

Смыслов всегда много (их генерирует группа А, о которой ниже). И смыслы особенно конкурируют в период хаоса и неопределенности. В хаосе много творчества. Как мы уже говорили, группа нормы всё балансирует и интегрирует то самое совместное знание и его эмоциональное сопровождение.

Единство аффекта и интеллекта для коллективного сознания — это задача нормы.

Именно в норме возникают новые правила социального поведения (о чем-то не говорить, например, чтобы не ссориться) — всё на благо баланса, чтобы усмирить эмоции и выявить смыслы, позволяющие сохранить систему от разрушения.

Норма создает обозримую реальность и отношение к ней. Для этого она отсекает экзотические и слишком сложные варианты смыслов, а также ищет новые, которые не противоречат общей системе со-знания, то есть выбирает наиболее реалистичные варианты, которые укладываются в ее сознание с когнитивной точки зрения и могут быть пережиты имеющимся эмоциональным аппаратом (не мешают жить как обычно и могут быть в достаточной степени проигнорированы). Например, угроза ИИ для нормы может быть включена в общее сознание, но также и легко проигнорирована, поскольку пока никак не связана с рутиной жизни.

Группа генерирования смыслов

Если для нормы главное интегрировать и сохранять, то генерированием смыслов занята отдельная группа. Пусть это будет группа А. Структура сознания людей этого типа устроена иначе.

Условно, 20% сознания занимают эмоции и 80% — интеллект, и именно такой баланс обеспечивает стабильность сознания и производство смыслов.

Главная особенность баланса типа 20/80 — в пропорции и субъективном отношении к своей эмоциональности и интеллекту. Люди из этой группы субъективно ощущают свои эмоции как очень сильные. При этом их когнитивная часть является ведущей (рационализация — главный механизм).

Внешне этого может быть не видно, но внутри человека происходит огромный расход энергии на обработку эмоций. Если он чувствует что-то вообще, то это для него интенсивно. Одновременно идет когнитивная обработка (психологизация, категоризация, поиск смыслов). Обычно такой тип, что называется, живет головой, характеризуется высокой степенью контроля и общепризнанной разумностью. Именно этот тип доставляет в общую систему смыслы. Такие люди генерируют смыслы и в стабильном состоянии, но особенно хорошо в интеграционный период после нарушения баланса.

Эмоции возникают в контакте с окружающей средой — не только между людьми, но также между людьми и информацией. Тип А тратит на эмоции слишком много энергии, поэтому предпочитает их меньше испытывать и лучше контролировать. Желательно все негативные эмоции убрать куда-нибудь. Эмоции могут действительно очень интенсивно ощущаться в теле (жар, боль, сердцебиение, головокружение). Поэтому после эмоционального расхода (общение с людьми, публичность) нужен отдых и одиночество. В одиночестве баланс сознания быстро восстанавливается.

Не имеет значения, каким был контакт (плохим/хорошим). Потребность в покое всё равно есть. Важно держать именно баланс 20/80, потому что 50/50 будет для организма стрессом, чреватым потерей контроля, неконтролируемым страхом, любовью или ненавистью. Субъективно такое изменение баланса воспринимается как психоз (нарушение единства аффекта/интеллекта). И со стороны тоже выглядит как психоз. Потому что меняется поведение человека, он становится менее сдержан, утрачивает целенаправленность, привычное здравомыслие и начинает «жить в моменте». При этом он может своей искренностью вызывать нежность/сострадание или же быть злобным и пугать людей.

Например, человек был сдержан, благовоспитан и умен. А потом что-то случилось (война / любовь / смерть близких). И он теряет свою привычную форму, неожиданно становится эмоционален, даже агрессивен, непоследователен и противоречив, говорит о себе больше, чем слушает других. Явно нарушает баланс 20/80, да еще как!

Иногда человек пытается восстановить баланс путем довольно сильной аутизации (прекращает общаться, рвет связи, ждет, пока отпустит). Но этот вариант встречается реже. Он не для настоящих бойцов группы А. Потому что смыслы просто так не сгенерируешь — нужно все-таки получить опыт.

Или человек не влюбился, а нашел себе врага и начал непримиримую борьбу. Часто на диване и перед экраном телефона или в безопасной дружеской компании. Всегда есть надежда, что есть люди, которые готовы выдержать наш психоз и не отвергнуть.

Но кого-то обязательно потеряешь — это был урок последних трех лет для группы А. За смыслы, особенно новые, платишь высокую цену.

Эта группа сильно пострадала и много обращалась за помощью. Потеря контроля над эмоциями для нее — огромный стресс и новый опыт. Новый опыт — новые смыслы, крайне востребованные в период глобальных перемен.

В период интеграции (когда уже отпустило) может стать ужасно обидно, что именно изменение идеального баланса 20/80 привело к тому, что ты в глазах окружающих стал агрессивен (или замкнулся) и люди не готовы тебя терпеть. Они держатся на расстоянии и ждут, когда тебя отпустит, их эмоциональные контейнеры не выдерживают такого резкого изменения. Тут важно вовремя просигнализировать: ура! Я в норме, вот вам новые смыслы. Тогда люди успокаиваются, социальность восстанавливается. Мы не можем всегда находиться в гомеостазе. Это и скучно, и не биологично, и нечего будет рассказать внукам. Поэтому рано или поздно каждый выходит из привычного баланса. Эволюция сама себя не совершит. И если за смыслы/интеллект отвечает группа А, то за эмоциональную эволюцию — Б.

Прокачка эмоциональных границ сознания

Группа Б отвечает за соотношение аффект/интеллект +100-100. То есть если взять аффект и интеллект по 100-балльной шкале, люди из этой группы способны достигать очень больших колебаний. Это довольно грубо принято понимать как биполярность. Их эмоционально-интеллектуальные качели делают «солнышко». Вы делали когда-нибудь солнышко на качелях? Это очень страшно, легко упасть! Зато когда сделал солнышко, чувствуешь себя на коне. Иными словами, тип Б — бесстрашные герои. Герои в действии.

Должны же быть в популяции герои? Кто-то должен принять вызов. Вы все знаете таких людей, они обязательно зарубятся, когда другие пройдут мимо. Сохранять систему важно, как и придумывать, зачем из-за этого так страдать.

Но если вектор меняется, кто-то должен пойти первым и показать пример. Кто-то должен стать героем и вдохновить остальных, и это задача группы Б.

Зачастую они производят впечатление разных людей: один — работоспособный, уверенный в себе, другой несчастный, зацикленный на одной мысли (я ничтожество / всё очень плохо / расскажите, что мне делать). В минусе человек группы Б довольно неприятен и беззастенчиво выкачивает энергию. Нарциссизм в его балансе плюс/минус 100 обеспечивает стремление к самой высокой точке: быть самым лучшим, самым несчастным.

Люди из группы Б способны пополнять запасы энергии как в одиночестве, так и с людьми. Но люди им очень нужны в моменты приближения к крайним значениям. Герой всегда на фоне толпы и нуждается в ее энергии. Они способны ярко страдать, чем развлекают норму (она их спасает / лечит / изучает / страдает от них). Для человека из группы нормы контакт с человеком из группы Б может стать жестким выходом из зоны комфорта, который он будет долго вспоминать, стараясь больше не повторить этот опыт. Норма, как правило, учится с первого раза.

Группа А с трудом выдерживает людей из группы Б, они для них слишком эмоциональные. Для людей же из группы Б люди из группы А выглядят равнодушными и бессердечными.

Представители группы Б расширяют границы сознания, но не в психоделическом смысле (хотя это тоже вариант), а в нейробиологическом. Они способны заставить свое сознание выжимать максимальные значения единства аффекта/интеллекта. То есть быть в неописуемо прекрасных эмоциях, самыми уверенными в себе, умными/компетентными/профессиональными. У них всё получается легко. И, главное, они точно знают, что надо делать — и делают это бесстрашно, с полным включением. Их эмоциональноые/интеллектуальные затраты значительны, но за счет колебания они восстанавливаются. Они не могут не колебаться.

Да, солнышко делает полный оборот. На эмоционально-интеллектуальном дне они тоже тестируют эти границы, но с противоположного края. Тогда они самые несчастные, тупые, больные и ничтожные. Нарциссизм здесь тоже выручает (самый страдающий — это вполне себе круто).

Текущая ситуация предложила группе Б шанс на настоящий героизм. Стать идейными борцами, бесстрашными воинами, спасителями экономики, героями на своем месте.

Когда конкуренция становится вопросом биологического выживания, группа Б выдвигается на первый план. В уютной стабильности героизм не рационален и не востребован. А сейчас очень даже.

Эти клиенты часто обращаются к специалистам. Они жалуются на огромное количество неконтролируемой злости и даже ярости, которая перемежается с тревогой и страхами. Для них припасены современные антидепрессанты и другие хорошие лекарства, которые нейробиологически тормозят их качели, не позволяя им качаться до верхних точек и превращая их в «норму». Иногда это даже получается, но чаще они просто встраивают лекарства в свои колебания, делая их не такими драматичными. Им попросту очень скучно, рутина — не смысл их биологии. Поэтому превращать их в норму жестоко. Тем не менее мы вполне способны переходить из группы в группу, какая-то часть может блуждать. Свободу воли никто не отменял.

Люди из группы Б могут быть очень враждебны и агрессивны. Когда их отпускает, это не значит, что они взяли агрессию под контроль (как группа А) — просто сейчас другая фаза цикла. А агрессию они любят и берегут. Конкуренция для них не пустой звук, а главный смысл. Героям нельзя без бесстрашия и ярости. И другим они тоже нужны этими своими качествами. Кто-то должен иногда всё бесстрашно поменять, напасть, победить, спасти. Норма подвиг будет саботировать, она не может долго гореть, ее ресурс ограничен. Ей важно держать агрессию под контролем. Группа А извлечет смыслы и поставит агрессию под контроль, то есть сделается бессмысленна, когда надо действовать. А вот о группе Б еще долго будут рассказывать легендарные истории.

***

Композиция из нормы, группы А и группы Б — уникальное достижение нашей цивилизации. Группы работают совместно в динамическом единстве. Каждый человек находится на своем месте и играет свою необходимую роль на общем спектакле психоистории. Так будем же играть свои роли хорошо и со знанием дела.