Поиграть в Оруэлла. Как корпорации отобрали у нас контент и запретили им делиться

В далеком 2010 году президент группы компаний «Амедиа» Владимир Акопов заявил о «тридцати миллионах уголовников», бесплатно просматривающих во вконтакте нелицензионную музыку и видео. С тех пор количество «уголовников» возросло до 97 миллионов, и входящая в черный список пиратских сайтов социальная сеть устраняет проблему с помощью ограничения доступа к нелегальному контенту.

Рутинные операции интернет-сервисов по зачистке контента на своих серверах давно не вызывают удивления. В конце концов, вместо одного удаленного файла зальют еще десять, и насладиться любимым контентом не помешает никто. А вот если контент удалят с вашего личного устройства, то можно и заволноваться.

Вспомним случай с электронными книгами Amazon Kindle и произведениями Д. Оруэлла «1984» и «Скотный двор». В один прекрасный день произведения Оруэлла были удаленно стерты компанией Amazon с электронных устройств Kindle всех покупателей.

Сотрудники Амазона объяснили свои действия тем, что эти книги Оруэлла находятся под копирайтом в США и были распространены на устройства Kindle незаконно. Естественно, покупателям были принесены извинения и выплачены все причитающиеся компенсации, но с тех пор эта история стала любимой у Ричарда Столлмана, основателя движения за свободное программное обеспечение. Столлман рассказывает ее на своих лекциях о вреде «доверенных вычислений» и «управлений цифровыми правами».

Что же не так с Amazon Kindle и другими проприетарными устройствами и сервисами по Столлману? Дело в том, что контроль — даже из самых лучших побуждений — всегда ограничивает свободу использования контента.

Всего Столлман насчитывает четыре базовые свободы: применение информации в любых целях, изучение, распространение копий, а также их модификаций.

Разумеется, без материального доступа невозможно даже изучение. Например, закрытый исходный код в проприетарном программном обеспечении невозможно изучать. Технологии контроля за доступом (DRM — Digital Rights Management) позволяют сделать уровень этого доступа в точности таким, каким это устраивает правообладателя. Если пользователю будет дозволено читать книгу Оруэлла только со своего устройства Amazon Kindle, он будет делать именно это. Если будет решено лишить его этой возможности, он будет ее лишен. Когда информацию удаляют с вашего устройства, это не цензура и не вмешательство в личную жизнь. Это интеллектуальная собственность правообладателя, и он всего лишь следит, чтобы его исключительные права не нарушались.

Однако нужны некоторые пояснения, что же такое копирайт и почему для его эффективной работы нужно отказаться от некоторых гражданских прав.

Краткое введение в механику копирайта

Интеллектуальная собственность — это не собственность. Это первое, что нужно понять, когда вы покупаете книги, музыку, игры и фильмы. Это интеллектуальные права особого рода, важнейшим из которых является исключительное право или копирайт.

Копирайт — это право контролировать производство копий произведения, если переводить дословно. Прибавьте к копированию изучение, распространение и модификацию — и вы получите базовый инструмент контроля за любыми действиями с контентом. Понятно, зачем это нужно правообладателям. Если вы монопольно контролируете всё, то и получаете всё.

И если в других областях экономики монополии искусственно сдерживаются государством, то в случае интеллектуальной собственности монополия искусственно создается и поддерживается благодаря контролю правообладателей над материальным доступом к произведениям.

Возьмем пример с бумажной книгой. Люди идут в магазин и покупают книги, которые они могут прочитать, обменять, подарить или поставить на полку до поры до времени. В таких случаях юристы обычно говорят о владении, пользовании и распоряжении собственностью в вещном смысле этого слова.

Кажется, что материальный доступ к книге — материальному (бумажному) объекту — получен полностью. Это не так. Покупая книгу, люди приобретают ее в собственность только как единичную вещь. Любые формы копирования — создания бумажных и электронных копий — и их распространения, если речь идет об охраняемой авторским правом книге, возможны только с разрешения правообладателя. Здесь очень важно заметить, как монополия правообладателя на контроль за использованием произведения постепенно распространяется на контроль над материальным доступом к вещам.

С цифровым контентом ситуация еще сложнее и запутаннее. Давайте проведем две лабораторные работы и выясним, что такое материальный доступ в цифровую эпоху копирайта.

Опыт 1. Как пользователи покупают игры в Steam — и покупают ли они саму игру?

Василий планирует сыграть с друзьями во «Властелина колец онлайн». В Steam игра стоит приемлемо, тем более действуют сезонные скидки на квадрапак с дополнительным контентом. Его устраивает и то, что зайти в аккаунт можно с любого компьютера. Неожиданно Steam изымает игру из публичного доступа и Василий никогда не сможет в нее больше играть.

Покупка игры в Steam — это покупка права на ограниченный материальный доступ к игре. Он ограничен так, как сочтет это нужным интернет-сервис.

Более того, сама игра является интеллектуальной собственностью не сервиса, а правообладателя, который заключает лицензионное соглашение со Steam, а уж он в свою очередь заключает (суб-)лицензионное соглашение с пользователем. Поэтому расторжение лицензионных прав Steam на продажу игры автоматически повлечет расторжение всех сделок с пользователями. Бизнес — ничего личного.

Что делать незадачливому покупателю игр в Steam? Ответ в рамках закона — внимательно читать условия лицензионного использования контента. А дальше по обстоятельствам: соглашаться или искать сервис без цифровых ограничений. Разумеется, есть и куда более популярный нелегальный способ решения проблемы: скачать игру с торрент-трекера и «вылечить» ее с помощью NoSteam. Но об этом немного позже.

Опыт 2. YouTube и семейные ценности

Петр занимается созданием любительских роликов и загружает их на свой ютуб-канал. Особенно ему нравится делать необычные сочетания аудио- и видеоряда. Он взял видеоданные автомобильного регистратора — полтора часа поездки по трассе Москва — Ярославль — и добавил к нему аудиозапись лесной фауны Амазонии. После загрузки смонтированного ролика интерфейс ютуба сообщил, что аудиозапись ролика нарушает права владельцев фонограммы. Чтобы канал Петра не был заблокирован (он рецидивист), ему было предложено удалить видео и пройти экспресс-обучение авторскому праву в школе YouTube.

На этом шаге мы отметим невероятные успехи команды YouTube (и обобщенного Google) в разработке алгоритма фильтрации контента: не проскользнет и писк амазонской мыши.

Немного усложним условия. Петр собирается выложить на ютуб ролик со значимым для него семейным событием. Например, встречей семьи в летней кафешке. Как это часто бывает, в момент съемки громко играет популярная музыка. После встречи родственники договорились, что Петр смонтирует видео, выложит на ютуб-канал и пришлет им ссылку. Естественно, блокировку контента по причине нарушения копирайта — ведь аудиоряд ролика нарушает права авторов музыкальных композиций, звучавших в кафе, — Петр найдет как минимум неуместной. Всё же ролик повествует о семейных ценностях, а не об исключительных правах авторов.

Намеревалась ли команда YouTube вмешиваться в семейную жизнь Петра? Вряд ли. Скорее всего, не предполагали вмешательства и правообладатели, по просьбам которых YouTube блокирует нелицензионный контент. Их дело — извлекать из контента коммерческую выгоду.

Предположим, что дело в алгоритме фильтрации контента, который совершенно не разбирается, кто тут пират, а кто добропорядочное семейство, а просто блокирует всех подряд. Ведь первый случай встречается гораздо чаще второго, и на одного семьянина приходится десять пиратов, а значит, система фильтрации в целом работает по своему предназначению.

Естественно, все эти оправдания для Петра — пустой звук. Чувствуя моральный долг перед родственниками, он постарается перехитрить фильтры ютуба и таки выложить ролик на канал.

Интерпретация опытов. Копирайт глазами социального антрополога

Антрополог Грегори Бейтсон описывал похожие ситуации как разъединение социальных отношений — «схизмогенез». Примеры со Steam и YouTube показывают, что устремления и поведение правообладателей и пользователей фундаментально различаются.

Правообладателя интересует получение выгоды от коммерческого использования. Он контролирует действия пользователя с помощью запретов на копирование и т. д. Но пользователи видят цифровой контент совершенно иначе — как «общий», которым можно и нужно делиться. Отчасти это объясняется тем, что вещи в электронном виде совсем не похожи на вещи в реальности: их легко копировать и распространять, между оригиналом и копиями нет разницы.

Но самое главное, что движет людьми, которые делятся цифровым контентом, как установили социологи, — принцип взаимности в отношениях. Есть негласный закон одаривания благами по принципу «ты мне — я тебе». Это одобряемые социальные действия.

Но в случае неправомерного использования защищенного копирайтом продукта это также и преступление. Оно называется нарушением интеллектуальных прав правообладателя.

Такие отношения неизбежно уничтожают коммуникацию между владельцами исключительных прав и пользователями. Конфликтные отношения вокруг копирайта продолжают нарастать. Пример из недавних событий — введение практики блокировок сайтов с нелицензионным контентом и ее массовый обход с помощью анонимайзеров.

Самое интересное, что обе стороны конфликта используют одинаковый сценарий для победы над противником. Для удобства назовем этот сценарий технологическим. Обход алгоритма фильтрации контента на ютубе с помощью технического искажения аудиодорожки и установка игры с NoSteam как раз отсюда.

Бейтсон приводит пример с технологическим сценарием времен холодной войны между СССР и США, когда идеологическая и политическая борьба между противниками осуществлялась с помощью гонки вооружений. Неожиданно нейтральные средства технической защиты и средства их обхода начинают играть главную роль в этом спектакле.

Технологии и техника становятся равноправными участниками войны, посредниками, «расцепляющими» пространство коммуникации.

А что будет дальше? Есть два сценария: или гонка вооружений продолжится, и тогда это надолго. Но существует и альтернативный сценарий. Некоторые user-friendly компании уже сейчас предпочитают новую бизнес-модель без цифровых ограничений, за что их часто благодарят на торрент-трекерах. А некоторые государства принимают законы о легализации обхода DRM. В общем, дела идут.