Как дети учились быть мальчиками и девочками. История детской литературы и ее влияния на гендерное самоопределение

Самые ранние иллюстрированные детские книги, предназначавшиеся и для мальчиков, и для девочек, появились в Англии в середине XIX столетия, а первый «Детский журнал» вышел в 1800 году. В ту пору маленьких читателей только начинали воспринимать как отдельную аудиторию. До этого все ограничивалось страничками в семейных журналах, религиозными книгами и адаптациями известных «взрослых» произведений классиков приключенческой литературы вроде Дефо и Свифта.

По похожему сценарию жанр развивался и в России. Хотя первая азбука для самых маленьких была издана еще в 1547 году и выходило много рассказов, стихотворений, басен и даже пьес для детей — русская художественная детская литература окончательно оформилась только в журналах 20-х годов XIX века и вплоть до 1917 года была очень тесно переплетена с европейской и американской. В то время вопрос гендерной роли детей еще особо никого не занимал.

До восьми лет мальчики в Британии часто носили длинные волосы и даже ходили в платьях. Детей попросту не разделяли по половым признакам до определенного возраста.

Учебники по счету, а иногда и по основам научных дисциплин предназначались для обоих полов.

Однако в конце XIX века в литературе для детей началось гендерное разделение, которое в большей или меньшей мере просуществовало до 90-х годов XX столетия. Даже «Общество религиозного пути», бывшее одним из пионеров детской периодики, обеспокоилось падением нравов и стало выпускать «Собственную газету для мальчиков» в 1879 году.

Появились журналы и книги, предназначенные отдельно для маленьких леди и для юных джентльменов. Это было вызвано отчасти тем, что уменьшилась стоимость печати, отчасти же — растущей тревогой в викторианском обществе по поводу изменения роли женщины. Эта же тенденция распространилась и в Америке, где каталог Чарльза Скрибнера «Популярные книги для юных людей» от 1884 года впервые был разделен на секции для мальчиков и девочек.

Книги той эпохи носили скорее обучающий, чем развлекательный характер — такое направление жанру задали еще пуритане в XVII веке. Переняли этот подход и в России, правда из другого источника: под влиянием императрицы Екатерины в литературе утвердились идеи французского Просвещения. Однако теперь это обучение как на Западе, так и в нашей стране (хотя традиционный сказочный канон у нас был, скорее, матриархальным) стало раздельным. Девочкам книги отводили роль хороших домохозяек, матерей и жен; мальчикам предлагалось быть солдатами, путешественниками, торговцами, дипломатами, юристами, учеными, инженерами, политиками, строителями и время от времени мужьями.

Подобное «разделение обязанностей» можно обнаружить даже в аннотациях к произведениям в том же каталоге Скрибнера. Вот описание книги, рекомендованной мальчикам:

«Зюйдвестка и меч. Х. Леджер. Яркая история о жизни в море и военных приключениях. Захватывающий сюжет, стремительное развитие действия, колоритные персонажи, точность в деталях, которой мог достичь только человек, не понаслышке знакомый с тем, о чем он пишет… Мальчишки будут в восторге» (журнал The Athenaeum).

А вот — аннотация к «девочковой» книге:

«Умница мисс Фоллетт. Дж.К.Г. Денни. Интересная история с умело разработанным сюжетом, а персонажи — члены семьи Фоллетт — особенно удались автору. Девочкам книга понравится» (журнал The Athenaeum).

Даже у обозревателей не хватало сил хоть на какие-то эмоции по поводу литературы для юных леди. В то время как приключенческая беллетристика цвела пышным цветом и произведения для мальчиков создавали десятки авторов, популярных женских писателей было два: Шарлотта Йондж и Сьюзен Уорнер.

Бытовало мнение, что мужчины и женщины читают разные книги и по-разному их воспринимают. О представительницах прекрасной половины человечества говорили, что они растрачивают время на всякие фривольные вещи, вроде романов. Потому публикации для девочек состояли из морализаторских историй, направленных на то, чтобы научить их быть ответственными, исполнительными и привить им такую черту, как способность к самопожертвованию. Мальчики в это время читали о проделках в школе, пиратах и приключениях английских джентльменов, несущих свет цивилизации в варварские страны. И основная часть детских книг писалась в этом ключе вплоть до 70-х годов XX века.

Мир девичьей литературы был подчеркнуто реалистичен и представлял собой дом и все, что с ним связано, в то время как события книжек для мальчиков всегда происходили в мире «внешнем», наполненном опасностями и приключениями.

Произведения стали различаться даже по объему. Предполагалось, что у девочек гораздо больше времени для чтения и они могут себе позволить сосредоточиться на длинном романе, тогда как юношам нужно было еще успевать заниматься спортом и ходить в школу.

«Выбирая книги, которые будут читать мальчики и девочки, необходимо помнить, что в первом случае это должна быть духовная пища для будущих вождей великой расы, а во втором — для будущих жен и матерей» (Эдвард Салмон. «Что читают девочки», 1886).

Конечно, девочки продолжали интересоваться приключенческими книгами. Даже издатели признавали, что постоянно читать морализаторские истории про работу по дому немного скучновато. И по сей день мальчики отдают предпочтение книгам с главными героями своего пола, а вот девочки в этом отношении более «всеядны» и с удовольствием могут почитать произведения, написанные специально для мальчишек.

Из ряда книг со стандартными гендерными ролями выбивались «Маленькие женщины» Луизы Мэй Олкотт, роман в двух частях, опубликованный между 1868 и 1869 годами, и «Удивительный волшебник из Страны Оз» Лаймена Фрэнка Баума, вышедший в 1900 году. У Олкотт женские персонажи выдвинуты на передний план: показана жизнь и отношения четырех сестер в отсутствие мужчин. Отец героинь отправился на Гражданскую войну, и всеми семейными делами заправляет мать. Получившийся женский микромир, несмотря на то что героиням в нем отведена в общем привычная гендерная роль, очень отличался от стандартных, морализаторских образов, навязываемых мейнстримной литературой. С тех пор книгу неоднократно экранизировали, по ней ставили спектакли, и она остается популярной по сей день.

Знаменитая сказка Баума стала настоящим хитом в Америке начала XX века, слегка шокировав местную публику.

Главная героиня делала все то, чем обычно должны были заниматься мальчики. И прекрасно справлялась.

Считается, что Баум намеренно ввел тему феминизма в книгу. Его тещей была знаменитая суфражистка Матильда Кейдж, оказавшая на писателя большое влияние.

После Первой мировой войны жесткость гендерных шаблонов в детской литературе на Западе несколько ослабла — во всяком случае, образы девочек перестали быть «каноническими». Авторы постоянно играли с социальными ролями женских персонажей, введя в моду «пацанок» — юных героинь с мальчишескими повадками, как, например, у Лоры Инглз Уйалдер в «Маленьком домике в Больших Лесах» (1932) или даже у Харпер Ли в «Убить пересмешника» (1960).

С 30-х по 60-е, в «перерыве» между двумя волнами феминизма, неравенство в представлении женщин в детской литературе (и не только в ней) проявлялось ярче, чем в более ранние или поздние периоды. Именно в это время представительниц слабого пола буквально стирали из голливудской истории, несмотря на то что ими было написано около половины сценариев для фильмов с 1911 по 1928 год. К 1940-м женщин-сценаристов не упоминали в титрах, они были вынуждены скрывать, кем работают, и не спорили, если их принимали за секретарш. В 1954 году появился печально известный Comics Code Authority, который, помимо того что практически уничтожил индустрию комиксов, еще и запретил показывать на экране «агрессивных женщин», то есть любой образ, выходящий за рамки стереотипов.

Разумеется, подобная ситуация нравилась не всем. В 1942 году выходит первая часть из цикла Энид Блайтон «Великолепная пятерка», где главная героиня изо всех сил старается вырваться из навязанной обществом роли. Несмотря на критику за пропаганду феминизма, книга немедленно становится хитом.

«— Я — Джордж. — заявила девочка. — Я буду отвечать, только если ты будешь звать меня Джордж.

Я ненавижу себя за то, что я — девочка. Я не хочу быть девочкой. Мне не нравятся девчоночьи занятия. Мне нравится то, что делают мальчики.

Я могу взбираться на скалы лучше любого мальчишки и плаваю быстрее них. Я умею управлять лодкой не хуже любого мальчишки-рыбака на этом берегу. Если хочешь, чтобы я с тобой разговаривала, зови меня Джордж. А иначе я разговаривать с тобой не стану» (Энид Блайтон. «На острове сокровищ»).

Любопытно, что в современном западном издании из книги убрали реплику Джорджа о короткой стрижке, якобы делающей ее похожей на мальчика, поскольку нашли оскорбительным, что девочкам необходимы длинные волосы, чтобы выглядеть женственно. А два юных сыщика, Джулиан и Дик, теперь помогают героине убирать дом и мыть посуду.

В 1945 году начинают выходить книги Туве Янссон про муми-троллей, где женские персонажи также получили индивидуальность и выступили на передний план. И в том же году издают книгу Астрид Линдгрен «Пеппи поселяется на вилле „Курица“». Автора нещадно критиковали за главную героиню, которую называли «неряхой», «непочтительной» и «образцом того, какой девочка быть не должна». Книга, впрочем, и по сей день остается бестселлером.

В 70-е годы на американском рынке игрушек, оказывавшем и продолжающем оказывать самое непосредственное влияние на литературу, 70 % производимых товаров не имели разделения по половому признаку. В рекламе девочки часто играли с самолетами и конструкторами, а мальчики готовили на игрушечных кухнях.

Представители второй волны феминизма настояли на исследовании гендерных ролей в литературе и твердо решили их изменить. Тогда же вышла известная пародия на «правильные» книги для детей «Я рад, что я мальчик! Я рада, что я девочка!» Уитни Дарроу-младшего, знаменитого карикатуриста в New Yorker, чей отец основал Princeton University Press. В ней настолько удачно имитируются гендерные стереотипы детской литературы, что первой реакцией феминисток было возмущение — впрочем, впоследствии, по внимательном прочтении, оно приутихло. Хотя и сейчас в интернете можно найти негодующие отзывы об этой книге.

А уже в начале 80-х знаменитый детский автор Ричард Скарри был одним из первых, кто переделал свою книгу, вышедшую в 1963 году, под новые гендерные стандарты, несколько разнообразив женские занятия и разрешив мужчинам бывать дома.

Но даже и в 1978 году, по воспоминаниям писательницы Мем Фокс, 85 % главных героев в произведениях для детей были мужчинами. В 1993 году она преподавала писательское ремесло в австралийском Университете Флиндерса и попросила своих студентов придумать начало детской книги. Большая часть, включая девушек, сделала главным героем мужчину. Причем на вопрос, изменилось ли бы что-нибудь в сюжете, если бы основным персонажем стала женщина, все ответили отрицательно.

Фокс вспоминает, как получала сотни писем от юных поклонников и их мам, где они рассказывали о своей любви к опоссуму Хашу из ее книги. Но проблема заключалась в том, что персонаж был женским, и в самом начале истории слово «она» повторялось снова и снова. Читатели не обратили на это внимания, привыкнув к мужчинам в главных ролях.

«Раз ее нельзя было увидеть, коалы не могли ее раздавить. Раз ее не могли увидеть, она могла прокрасться мимо опасных кенгуру.

Раз ее не могли увидеть, она могла не бояться змей. Вот почему Бабуля Посс сделала ее невидимой» (Мем Фокс. «Магия опоссума»).

Тем не менее до конца 80-х ситуация с равноправием полов в литературе улучшалась — пока не произошли два совпавшие по времени события. Во-первых, последовала обратная реакция на феминизм, а во-вторых, маркетологи поняли, что на правильно сегментированном рынке зарабатывать проще. Появились новеллизации «Моих маленьких пони», которыми в наше время увлеклись уже и мальчики, а за ними хлынули остальные серии, изначально предназначенные исключительно для девочек.

Датский нейробиолог Дик Свааб в своей книге пишет о различиях в мозге представителей разных полов, обусловливающих особенности поведения и определяющих наши предпочтения: например, мальчики больше интересуются конструкциями, а девочки — лицами. Однако не все ученые соглашаются с тем, что та или иная поведенческая модель заложена с рождения.

Ребекка Джордан-Янг в своем критическом исследовании теории физиологических половых различий пишет, что эта концепция плохо обоснованна и не отвечает научным требованиям. Мозг, утверждает она, развивается только при поступлении информации из внешнего мира и меняется с течением времени. Это подтверждают и наблюдения над животными: даже те из них, на кого воздействовали гормонами, при незначительных изменениях физических или социальных условий снова меняли свое поведение.

В исследовании Артура Арнольда и Маргарет Маккарти говорится, что влияние окружения и опыта на человека начинается с самого раннего детства, и его невозможно отделить от физиологических факторов, обусловленных половыми различиями, вроде гормонов или генов. Любая полученная информация в известной степени формирует наше сознание и вообще мыслительную деятельность, так что нельзя понять, становятся ли женщины домохозяйками потому, что у них «женский мозг», или же общество подталкивает к этому слабый пол и тем самым делает их мозг «женским». По мнению исследователей, сложность и «мозаичность» органа, отвечающего за нашу мыслительную деятельность, на самом деле не позволяет говорить о «мужском» или «женском мозге».

Справедливее сказать, что у каждого человека «уникальная комбинация уровней мужественности и женственности, разная для отдельных участков мозга, а все вместе эти комбинации образуют его „мозаику“».

Сейчас западный книжный рынок, а вместе с ним и наш, словно совершил полный оборот. Но там, где раньше издатели преследовали воспитательные и моральные цели, современные бизнесмены руководствуются гораздо более прозаическими соображениями: разбивая рынок детской литературы, мультфильмов и т. д. на два сегмента, можно продать вдвое больше продукции. «Орозовение» игрушек продолжается, и похоже, что в обозримом будущем эта тенденция только усилится.

Хотя на Западе многое сделано, чтобы уравнять гендерные роли в детских книгах, и женских образов стало почти столько же, сколько и героев противоположного пола, стереотипы не исчезли. Исследование Микол Гамильтон, Дэвида Андерсона, Мишель Броддус и Кейт Нихаус показало, что в книгах, изданных с 2001 года, мужские персонажи встречаются в иллюстрациях и названиях на 53 % чаще, чем женские. Что касается гендерных ролей, то здесь тоже все «стереотипно»: 21 из 23 взрослых женщин и 29 из 33 мужчин занимаются строго тем, чем и «должны» заниматься представители каждого из полов. Общество продолжает навязывать детям роли, не особенно интересуясь их желаниями.