Заветы Октябрины: кто и как придумал советское эротическое сопротивление

Советские эротические комиксы

В конце 1971 года читатели «Литературной газеты», главного издания советской интеллигенции, вряд ли могли не заметить небольшой фельетон «Крах фирмы „Садецки и Кузнецов“». История, в нем описанная, была поучительна, но не нова для репортажей «из мира капитала»: два авантюриста-политэмигранта решили опубликовать антисоветский бестселлер, но, не справившись с жесткими правилами рыночной экономики, остались не у дел.

Поразительна была книга, о которой шла речь, — не критика коммунизма, не анализ плановой экономики, не лагерные мемуары или шпионский детектив, а эротические комиксы о советской чудо-женщине Октябрине. Еще более удивительным было то, что, по словам издателей, супергероиня являлась плодом творчества подпольной советской оппозиционной группы «Прогрессивная политическая порнография», использовавшей эротику и секс в борьбе с тоталитаризмом. Согласитесь, не часто в советских газетах можно прочесть что-то подобное.

Супермисс из Страны Советов

Впрочем, в пересказе «похождений супермисс» «Литературка» была чрезвычайно скупа.

Автор статьи Б. Светов бегло рассказывал, что «в числе <…> подвигов [Октябрины] были скачки на разъяренных быках, единоборство с морским чудовищем, головоломные похождения среди «снежных людей», <…> а также дразнил читателей указанием на «почти полное отсутствие [на ней] какого-либо одеяния, если не считать легкой косынки».

О советском порноподполье никаких подробностей, безусловно, не сообщалось. Найти другую информацию об Октябрине у советских граждан вряд ли бы получилось. Сама книга, привези ее кто в СССР, очевидно, попала бы под действие статьи 228 УК РСФСР («Изготовление или сбыт порнографических предметов»), а чтобы прочитать хотя бы упомянутые в газете рецензии, нужен был допуск для работы с иностранной прессой.

Тогда как советская печать, однажды упомянув об Октябрине, больше о ней не вспоминала, за рубежом супергероиня была в центре внимания почти два года. Еще в марте 1970 года The Washington Post анонсировала скорый выпуск «первого образца подпольного порнографического юмора из Советского Союза», вывезенного из-за железного занавеса не называемым по имени восточноевропейским эмигрантом. По источникам газеты, героиня будущей книги, «искреннее воплощающая марксистско-ленинские ценности», должна была бороться с китайскими и кубинскими контрреволюционерами в экзотических местах наподобие пустыни Гоби.

Комиксами и pulp-fiction про СССР и коммунистов к этому времени уже сложно было удивить, но графические истории, нарисованные советскими подпольными художниками, обещали стать сенсацией. Интерес к Октябрине сразу же проявили как минимум три американских издательства. В их числе и издательский дом Playboy, с чьей Малышкой Энни Фанни (героиней популярных эротических комиксов) заранее сравнивали сексуальную воительницу из Страны Советов.

Наконец, осенью 1971 года книга «Октябрина и русское подполье» почти одновременно была выпущена в Великобритании и США. Твердая обложка, хорошая бумага — новинка была совсем не похожа на типичное бульварное чтиво. Такой основательный подход обеспечил внимание к Октябрине со стороны серьезной прессы. The Daily Telegraph Magazine опубликовал семистраничное интервью с издателями книги и поместил рисованную красотку на обложку. Аналитики из The Economist использовали новинку как повод для разговора о социальном и экономическом положении советских женщин.

Если эксперты были в восторге от истории о советских порнодиссидентах, то любители комиксов скорее оказались обескуражены. Две опубликованные истории: «Октябрина и ядерные солнца председателя Мао» и «Живой сфинкс из радиоактивного камчатского вулкана» были отрисованы достаточно грубо, сюжеты прописаны схематично и обрывались буквально на полуслове. Обещанного противостояния с «китайскими контрреволюционерами» показано не было, как, впрочем, и самих контрреволюционеров.

Вместо Мао Цзедуна Октябрине противостоял радиоактивный морж.

Порнографии, впрочем, тоже было немного. Полуголая дама с красной пятиконечной звездой во лбу и выдающимися формами, чуть прикрытыми той самой «косынкой», летала верхом на птеродактиле, вела в бой армию йети, но ни романтических отношений, ни секса в комиксе показано не было.

Бархатное подполье по-киевски

Гораздо более сенсационной выглядела статья Петра Садецкого о подпольной борьбе советской диссидентской организации «Прогрессивная политическая порнография». Имя чешского эмигранта стояло на обложке, и хотя Садецкий не претендовал на авторство рисунков, именно ему Октябрина обязана своей международной известностью.

По словам Садецкого, он познакомился с порноподпольем еще в начале 1960-х, во время поездки в Киев. Там один из его знакомых, некто по фамилии Герасимов пригласил его на вечеринку. Окна квартиры в центре города были плотно зашторены, на стенах висели портреты и карикатуры советских вождей, иконы и эротические рисунки. Хозяйка, красивая полногрудая блондинка, разгуливала по квартире в одних трусиках, гости выпивали, курили и вели интеллектуальные беседы. Кто-то занимался сексом на полу.

Садецкий стал частым гостем в этой компании, и в какой-то момент ему рассказали, что богемные вечеринки — не праздная трата времени. Так проходят собрания тайной организации «Прогрессивная политическая порнография», ячейки которой с конца 1950-х объединяют свободно мыслящую молодежь во многих крупных городах СССР. Во главе региональных отделений ППП стоят «философы», которые почти всё свое время посвящают сбору и критическому анализу данных о всех сторонах жизни в Советском Союзе. Результат этого анализа публикует самиздатовский журнал «Мцыри». Рядовые участники организации противостоят рутине советской жизни, участвуя в пьянках и оргиях.

Самой яркой «порнографиней», с которой познакомился Садецкий, была киевлянка Лидия Борисовна Галь. Приемная дочь Анастаса Микояна, она с детства отличалась развитой фантазией, неуемным сексуальным аппетитом и садистскими наклонностями.

По рассказам Садецкого, Галь знала несколько иностранных языков, была автором научных трудов о Солженицыне и о магии, а также изучала медицину. Впрочем, свои знания в этой области чаще всего она применяла для изобретения изощренных пыток, которым подвергала своих многочисленных сексуальных партнеров обоего пола.

Именно Галь стала одной из вдохновительниц проекта «Октябрина» и во многом послужила прототипом для героини комиксов. Увидеть результат ей, увы, не удалось — в 1965 году ее принудительно поместили в психиатрическую больницу.

Пока Лидия Галь находилась в психиатрическом заключении, работа над созданием комиксов об Октябрине шла полным ходом во всех отделениях ППП. Независимо друг от друга художники из разных городов создавали новые сюжеты о бесстрашной воительнице, воплощавшей вечное женское начало: Октябрина появлялась на всех концах планеты, в различные эпохи. Входившие в подпольную организацию географы, биологи и историки подбирали материал и следили за тем, чтобы не допустить анахронизмов и неточностей в описании флоры и фауны.

Некоторые из коллажей, созданных в то время, Садецкий также приводил на страницах своей книги. Однако вывезти все работы ППП за рубеж ему не удалось. Но он был доволен и тем, что получилось, — благодаря книге о «Прогрессивной политической порнографии» и ее главном труде узнал весь мир.

Октябрина, дочь Петра

В разгар шумихи, сопровождавшей выход «Октябрины», немецкий журнал Stern опубликовал статью, в которой чешский художник Богумил Конечный обвинил издателей книги в плагиате. По его словам, Петр Садецкий использовал в книге его работы, а также иллюстрации Зденека Буриана, не поставив авторов в известность.

Действительно, экзотические детали на опубликованных в «Октябрине» коллажах удивительно напоминали стиль работ Буриана, одного из самых известных иллюстраторов книг о доисторическом прошлом Земли. У Конечного же Садецкий украл саму героиню, которую «до эмиграции из Чехословакии» звали Амазоной.

К разоблачениям присоединилась The Sunday Times. По данным газеты, все рисунки и коллажи, опубликованные в книге, не имели никакого отношения к политическим группам из СССР и были созданы в Праге Садецким, Конечным, Бурианом и четвертым художником, Милошем Новаком. Как рассказывали обиженные художники, Садецкий еще в середине 1960-х предложил им создать комикс, который можно было бы выгодно продать на Западе как пример актуального искусства из социалистического мира. Вдохновляясь французскими комиксами о Барбарелле, совместными усилиями они придумали Амазону, сексуальную героиню, происхождение и национальность которой никак не акцентировались. Продать комиксы шведским издателям не удалось, но Садецкий не бросил идею и после эмиграции из Чехословакии продолжил продюсировать карьеру Амазоны.

Надо сказать, что Петр Садецкий настолько мистифицировал свою биографию, что привести какие-либо точные сведения о нем практически невозможно.

В 1965-м он окончил факультет кинематографии Пражской академии музыкального искусства, где на зачетах преподававшему там Милану Кундере пересказывал выдуманные сюжеты несуществующих фильмов, которые он якобы смотрел на закрытых показах.

Отслужил в радиолокационной части. Если верить ему, был личным переводчиком генерала Родимцева, одного из командующих войсками Организации Варшавского договора. По факту Александр Ильич Родимцев к ОВД не имел никакого отношения, но в 1965 году в связи с двадцатилетием освобождения Чехословакии посетил гарнизон, где Садецкий проходил службу. Тот, улучив момент, сфотографировался с генералом и в 1971-м опубликовал фото в книге про Октябрину с рассказом о том, как они вместе охотились на тигров.

Каким образом Садецкому удалось в 1967 году выехать из Чехословакии и был ли он действительно связан с чехословацкими спецслужбами, на что намекал сам и что ему ставили в вину недруги, до конца неясно. Точно можно сказать одно: после того как войска Варшавского договора в августе 1968-го вошли в Прагу, он решил не возвращаться на родину. Проработав некоторое время в Институте изучения СССР в Мюнхене, Садецкий начинает сотрудничать с немецкими издательствами и шлет многообещающие открытки из разных стран своим друзьям в Чехословакию. На самом деле по просьбе Садецкого их отправляет из заграничных поездок его коллега. Сам же он практически не выезжает из баварского Бамберга.

Несмотря на то что Садецкому удалось продать несколько доисторических рисунков Зденека Буриана, заинтересовать историей Амазоны западные издательства у него не получилось. Полуголых героинь хватало и без нее. Тогда Садецкий придумал гениальное в своей простоте решение: на каждом портрете Амазоны он дорисовывает на лоб красотки красную звезду и начинает писать историю «Прогрессивной политической порнографии».

В Лондон — к Ленину

То, что мистификацию Садецкого разоблачили в течение недели, неудивительно — Конечный и Буриан уже выигрывали суд против Садецкого в 1970 году, и вопрос об авторстве всплыл бы рано или поздно. Удивительно, что книгу вообще удалось издать — любой специалист по Советскому Союзу, обратись к нему владельцы издательства, сказал бы, что история ППП — плод чьей-то буйной фантазии. Самиздатовский журнал, названный в честь поэмы Лермонтова? Приемная дочь Микояна — нимфоманка?! Оргии с пытками в Киеве?!!

Однако всю эту развесистую клюкву подтверждало предисловие человека «оттуда» — писателя Анатолия Кузнецова, «выбравшего свободу» и не вернувшегося в СССР из Лондона в 1969 году. Автор документального романа «Бабий Яр» о холокосте в оккупированном немцами Киеве, журналист «Радио Свобода», он не раз выступал в прессе в качестве эксперта по советским вопросам.

В предисловии к «Октябрине» Кузнецов не утверждал, что знаком с участниками «Прогрессивной политической порнографии», но заверял, что порнография обычная известна и любима в СССР, а компании, где здоровому советскому досугу предпочитают секс и алкоголь, пусть и не с размахом Лидии Борисовны Галь, — совсем не редкость.

Вот типичный фрагмент из комсомольской сводки того времени, когда, по словам Садецкого, началась история Октябрины:

«В 1958 году студентами Киевского института физической культуры <…> был организован нелегальный „салон“, являвшийся местом сборищ <…> „стиляг“ под названием „Подводная лодка“. Не забыли они и соответствующе его украсить. Как реклама упаднической культуры запада стены их комнаты были обклеены полупорнографическими изображениями, рисунками в абстрактном стиле их [собственного] изготовления.

Пошлую и развратную жизнь вели владельцы „Подводной лодки“ <…> и собиравшиеся у них юноши и девушки, также дошедшие до такого морального падения, устраивали попойки под сопровождение джазовой музыки, изощрялись в исполнении „рокк-н-ролл“ и „буги-вуги“. Нередко эти низкопробные увеселения кончались развратом».

РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 46. Д. 256. Л. 35

Соседи и современники ППП

О них вполне мог знать заканчивавший в то время Литературный институт киевлянин Анатолий Кузнецов. Позднее и о нем самом будут ходить слухи, будто бы он если и не содержит в своей квартире притон, куда «на девочек» приезжают литературные генералы, то нравы у Кузнецовых царят вольные. Его друг, писатель Анатолий Гладилин, вспоминал, что однажды тот то ли в шутку, то ли всерьез предлагал ему на ночь обменяться женами.

Предположение о том, что Кузнецов мог помочь Садецкому придумать историю ППП, тем соблазнительней, что советский писатель сам был не чужд авантюризму и мистификациям. Чего стоит тот факт, что командировку в Британию, из которой он изначально не собирался возвращаться, он получил для работы над биографией Ленина. А от контроля куратора из КГБ, сопровождавшего его в Лондоне, он избавился, посоветовав тому хороший стриптиз-клуб в Сохо.

Правда, загранкомандировке предшествовала совсем не безобидная выдумка Кузнецова. Еще с середины 1960-х, по его собственным признаниям, он являлся секретным сотрудником КГБ и периодически доносил на своих коллег. После того как Кузнецов подал заявление на творческую командировку по ленинским местам, товарищи из КГБ потребовали от него новой порции информации. Тогда он сочинил легенду о том, что в Москве готовится издание подпольного журнала с названием чуть ли не «Искра» (так же называлась подпольная газета, которую издавали большевики до революции). Среди редакторов — его коллеги по модному литературному журналу «Юность» писатель Василий Аксенов и поэт Евгений Евтушенко, а также популярные актеры Олег Ефремов и Аркадий Райкин.

Какие бы фантастические идеи Кузнецов ни озвучил (а он уверял, что нагородил с три короба, лишь бы не было похоже на правду), ему поверили и выдали выездную визу. А Евтушенко и Аксенова вывели из состава редакции.

Скандал с авторством и подозрения в том, что вся история — провокация КГБ, казалось бы, поставили крест на мировой славе Октябрины. От идей тиражировать комиксы отказался и Playboy, и другие крупные журналы. В 1974-м, правда, Дэвид Боуи обещал снять про Октябрину фильм с Амандой Лир в главной роли, но после тоже передумал. Однако поскольку авторских прав на персонажа не заявляли ни Садецкий, ни Конечный, ни советские подпольные художники, постепенно на рынке стали появляться новые истории о ней, нарисованные уже на Западе. Самая свежая вышла в августе этого года. У Октябрины есть свой фан-клуб, о ней пишут исторические исследования, а финские поклонники сняли короткометражный фильм «Октябрина и палец Ленина». Видимо, оба его героя жили, живы и будут жить.