Достаточная дистанция: как и почему Швеция борется с коронавирусом без карантинов

— Елена Анатольевна, для начала давайте расскажем читателям, что делает Швеция для борьбы с распространением коронавирусной инфекции. Нельзя ведь сказать, что там вообще никак не отреагировали на пандемию.

— Конечно, было предпринято немало различных мер, но все они ложатся в стратегию мягкой, бескарантинной борьбы с эпидемией. И хотя в стране продолжалась обычная жизнь, подавляющее большинство граждан соблюдало рекомендации властей, но преимущественно это именно рекомендации, и никаких санкций за их нарушение не предусмотрено. Хотя ввели и некоторые правила, подразумевающие возможность штрафа.

— Что это за рекомендации и правила?

— Во-первых, шведские власти предписали изоляцию лиц с подтвержденными положительными тестами на инфекцию, а также наиболее уязвимых граждан из старших возрастных групп. Во-вторых, власти попросили граждан по возможности избегать поездок во время пасхальных каникул, весной, когда наблюдался прирост заболевших. И король Карл ХVI Густав, и премьер-министр просили людей, особенно жителей Стокгольма, без надобности не ездить. И граждане, которые в Швеции привыкли доверять властям, понимая, что у тех есть основания о чем-то их просить, действительно стали меньше ездить. Данные биллинга телефонной сети говорят о том, что в некоторые моменты передвижение по стране снизилось до 80% от обычного объема. То есть многие студенты, например, не стали путешествовать на каникулах, хотя так принято. Кстати, управление транспорта с 15 мая вводило временные ограничения на массовые передвижения студентов, но к началу июня эти меры были сняты.

При этом Швеция вообще не закрывала свои границы, не останавливала работу железнодорожного и авиационного транспорта. Возвращаясь домой из других стран, шведы не подвергались никакой обязательной обсервации.

В-третьих, кое-какие изменения коснулись распорядка в работе ресторанов и баров. Их не закрыли, но посетители не могли сидеть у барной стойки, а между столиками обязательной стала дистанция в полтора-два метра. То же и с очередями в магазинах. Надо сказать, что за двукратное нарушение именно этих норм, заведения могли быть наказаны и даже временно закрыты. В-четвертых, был введен запрет на посещение учреждений, которые мы бы назвали домами престарелых. Правда, несколько позже была поставлена задача в дальнейшем, если эпидемия продолжится, организовать посещения живущих там людей на открытом воздухе, с соблюдением норм биологической безопасности. В-пятых, и это очень важная, существенная мера: количество участников любых коллективных мероприятий не должно было превышать 50 человек.

— А детские сады и школы?

— Они продолжали работать. И так было решено еще и потому, что, если бы детей отправили по домам, кто-то из родителей был бы вынужден сидеть с ними, а значит — брать отпуск. Но ведь требовалась повышенная мобилизация медперсонала, а у медиков тоже есть дети. Так что стабильная работа детских садов и начальной школы виделись как раз одной из мер борьбы, направленной на преодоление негативных последствий эпидемии. При этом целый ряд предприятий, особенно в Стокгольме, всё же перевели свой персонал — частично или полностью — на удаленную работу.

— Насколько я понимаю, все эти меры были рекомендованы специалистами, то есть эпидемиологами и вирусологами. И чиновники сами от себя к ним ничего не добавляли? Можно ли сказать, что общественная, экономическая часть борьбы с эпидемией в Швеции строится строго на научном подходе?

— Дело в том, что есть некоторые особенности в структуре и работе государственных органов в Швеции. Это очень небольшой штат министерств и серьезный штат различных государственных управлений (агентств), которые существуют при министерствах, но правительство в их работу не вмешивается. Оно просто финансирует эти структуры, определяет направления их работы, а уже сами агентства реализуют эти направления, как считают нужным. Они и несут всю ответственность. Борьбу с эпидемией COVID-19 курирует Управление общественного здравоохранения, которое и определяет стратегию этой борьбы. Официальным лицом стал главный эпидемиолог Андерс Тегнелль. Тегнелль задался целью не допустить одномоментного резкого роста числа заболевших и нуждающихся в госпитализации и интенсивной терапии граждан, с одной стороны, и сохранить медицинскую систему страны в нормальном, рабочем состоянии — с другой.

Был определен показатель: в отделениях интенсивной терапии больниц постоянно должно наличествовать не менее 10% свободных мест от общего числа.

Тегнелля, автора «мягкой» стратегии, поддержал другой известный врач Йохан Гизеке, также когда-то занимавший должность главного эпидемиолога Швеции. В этом смысле характер и способы борьбы с эпидемией действительно определялись именно специалистами, а не какими-то чиновниками из министерств. Но сказать, что стратегию Управления общественного здравоохранения Швеции полностью и безоговорочно поддержали все специалисты, нельзя. Раздавалась и раздается критика со стороны эпидемиологов. Например, было опубликовано письмо группы ученых (эпидемиологов, вирусологов, биологов), в котором они раскритиковали стратегию Тегнелля и требовали введения карантинных мер. Эти ученые привели свои аргументы: по сравнению с другими странами Скандинавии показатель летальности в Швеции оказался выше. А другой бывший главный эпидемиолог страны Анника Линде, сначала поддержавшая идею достичь коллективного иммунитета, то есть такого состояния общества, при котором более 60% населения переболеет коронавирусом и приобретет необходимые антитела, потом изменила свою точку зрения. Поначалу она считала, что возможно достичь коллективного иммунитета, при этом не ставя под угрозу жизни пожилых людей, но затем заявила, что необходимо было с самого начала эпидемии закрыть магазины, рестораны, ввести другие жесткие меры.

Читайте также

Коронавирус и исключенные. Как чиновники (не) защищают от пандемии бездомных, заключенных и беженцев

— Как шведские санитарные власти отнеслись к такой критике?

— Андерс Тегнелль в ответ на заявление Линде сказал, что надо смотреть не на цифры, а на направления деятельности, то есть оценивать ситуацию системно. Но, хотя он остался на своих стратегических позициях, он признал, что Управление здравоохранения допустило ошибки в работе с пожилыми людьми из группы риска и домов престарелых. Эти ошибки начали исправлять. К сожалению, рост смертности среди заболевших коронавирусом в Швеции во многом происходил именно за счет домов престарелых. Там, как выяснилось, не сразу добились должного уровня диагностического тестирования, и эти места закрыли для посещений только 31 марта. Это была ошибка, которую все признали. Инстанции, ответственные за борьбу с эпидемией, открыты к критике и к диалогу. В Швеции, конечно же, нет каких-то запретных тем и каверзных манипуляций в этом смысле.

— Никто в мире не был готов мгновенно отреагировать на эту пандемию. Кажется, мешали разные вещи: отсутствие опыта, тестов и должного объема средств защиты, неизученность вируса, множество мифов, спекуляций, паника…

— В плане оперативной неготовности к ситуации Швеция тоже не стала исключением. К примеру, социальные службы сообщали о нехватке средств индивидуальной защиты, санитайзеров, о недостаточной подготовленности работников. Часто временные сотрудники этих служб осуществляли уход за людьми, уже заболев, когда у них даже отмечалось не самое хорошее самочувствие. Люди боялись потерять работу. Это совершенно человеческая, бытовая мотивация. Люди не осознавали, какую угрозу могут представлять для своих подопечных. Когда пришло осознание этой проблемы, таким сотрудникам рекомендовали при плохом самочувствии оставаться дома.

Может быть интересно

День сурка или распад общества? Как россияне проживают самоизоляцию

— В шведской антикоронавирусной модели, кажется, был сделан упор на адресные ограничения. Специалисты исходили из научно обоснованного мнения о том, что никакие, даже самые суровые меры не смогут прекратить распространение вируса, что нужно поставить перед ним заслоны там, где он действительно опасен, дав переболеть тем, кому он сравнительно и в среднем не опасен. Всё это должно позволить сохранить экономику страны, но так, чтобы у больниц была возможность принимать больных, а не «захлебываться». Это выглядит очень рационально и противоречит тотальным ограничительным логикам, которые, хотя и популярны, но обоснованы скорее политически, чем научно.

— Примерно из этих соображений Швеция исходила, да. Например, доктор Гизеке в начале эпидемии заявил, что сидеть на карантине вечно всё равно нельзя, поэтому объявлять его — тупиковый путь. По его мнению, даже самый жесточайший локдаун не может полностью защитить группы риска, а всеобщий карантин просто растянет во времени процесс заражения, и не более того.

— Сейчас мы уже имеем опыт выхода из таких жесточайших локдаунов целого ряда стран, и там после отмены карантина наблюдаются резкие вспышки болезни, даже полная потеря контроля над эпидемией. Таким негативным опытом обзавелась, к примеру, Киргизия, которую власти заморозили в режиме чрезвычайного положения, перечертили блок-постами. Там нещадно штрафовали и разгоняли людей, а как только ослабили эти меры, началась вспышка, к которой за время сидения в локдауне медики так толком и не подготовились. В результате — экономический кризис плюс всё та же эпидемия.

— Я вообще думаю, что опыт Швеции и других стран еще рано как-то серьезно оценивать. Это должны делать специалисты — и уже после завершения пандемии, когда будет возможность сравнить самые разные данные — медицинские, экономические и другие — и понять, что к чему. С этой точки зрения хорошо, что Швеция предоставит миру свой уникальный опыт борьбы с коронавирусом. Возможно, что-то в нем в итоге сочтут ошибочным, а что-то правильным. Но делая какие-то обобщения, необходимо также учитывать этнографию. Люди — это не статистика, не абстракция, а наполненная конкретикой человеческая реальность. Поэтому нормы, которые осуществляет шведское общество, не будут работать так же хорошо в любом обществе мира. Одно дело — правила на бумаге, другое дело — их реализация внутри всей социокультурной сложности. К примеру, правила, которые рекомендовал доктор Гизеке с самого начала: регулярное мытье рук плюс соблюдение социальной дистанции, безопасного расстояния между людьми. Именно эти два правила власти Швеции считают главными способами противостоять эпидемии.

Для шведов нет никаких проблем и даже ничего особенно нового в том, чтобы соблюдать расстояние друг от друга. В стране и так принято без надобности не сближаться, не нарушать личного пространства.

Кроме того, шведы обычно не живут большими семьями вместе с родителями или другими родственниками, как это принято во многих обществах. И это тоже снижает скорость распространения инфекции, равно как и вероятность заразиться людям в возрасте. Ну и самое главное, в Швеции принято доверять властям, искать компромиссы, принято быть вежливым, собранным и дисциплинированным. Это то, что называют шведскостью.

— Что это такое? Есть какая-то шведская национальная идея или идентичность?

— Едва ли речь идет о национальной идее, тем более что Швеция строит толерантное общество, в котором сохраняются и равноценно существуют различные культуры, осуществляется ровная межкультурная коммуникация. Швеция занимает в этом западноевропейском тренде одну из ведущих позиций. Впрочем, в последнее время в обществе оформляется и некий запрос на сохранение традиций, на шведскость, можно услышать опасения по поводу того, что она «пропадает» или находится под угрозой. Шведы в массе своей вежливы и дружелюбны по отношению к гостям, мигрантам, любым представителям иных культур, но это не значит, что шведы перестали быть шведами. Кстати, в основе позитивного отношения к мигрантам и поддержке социально ориентированных инициатив тоже лежит определенный прагматизм: понимание, что шведское общество будет спокойным и процветающим, если в нем не будет нуждающихся, обреченных на криминал, выброшенных за борт жизни элементов. Швеция сильно изменилась, но сдержанность шведов никуда не делась. Напротив, эта черта нашла новые возможности для реализации в современности.

Считается, что шведскость включает в себя не только сдержанность, но и трудолюбие, добропорядочность, обязательность, пунктуальность. Это действительно те черты, которые присущи многим шведам и которые, если можно так выразиться, культивируются в Швеции. Отчасти их формированием шведы обязаны лютеранству с его прагматичностью, лаконичностью, строгой этикой труда. Свои отношения с властями шведы строят, исходя из логики доверия: если мы выбрали этих людей — нам стоит к ним прислушиваться, если мы доверили им управление государством — мы должны быть вместе.

При этом шведов нельзя назвать государственниками в том смысле слова, как мы его понимаем: шведы не делегируют всецело государству заботу о себе, не стремятся вверить себя власти, а наоборот, проявляют осмотрительность и самостоятельность, индивидуальную ответственность, независимый нрав, гражданскую и правовую сознательность.

Всё это очень отчетливо проявилось и в 2020 году в ситуации с пандемией. Антропологи, которые занимаются изучением шведского общества и шведской культуры, отмечают также, что в Швеции одобряются и высоко ценятся такие качества, как уступчивость, уважение к личности, внутреннему миру и личным границам человека, спокойствие, способность найти компромиссные решения. Демонстрация индивидуального превосходства, крикливость, вычурная претенциозность, бурная эмоциональность, конфликтность, заносчивость, грубость — эти качества шведская культура, напротив, не одобряет. Существует такое понятие lagom — «достаточность», это как раз про умеренность шведов и их способность прийти к согласию друг с другом и с окружающей действительностью. Это очень широкое понятие, которое охватывает и человека, и природу, и общество.

— Сейчас, если спросить первого попавшегося москвича, условного человека с улицы, то скандинавы — не только шведы, но и норвежцы, датчане — будут у него ассоциироваться с еще одним таким широким понятием «хюгге», что очень приблизительно переводят как «уют, комфорт», и этот уют основан именно на lagom: достаточности, сдержанности, некоторой смягченности. «Хюгге» — слово родом из Дании — это и интерьерный стиль, и настроение, и ландшафт, и в некотором роде образ жизни. То же можно сказать и о lagom. Кстати, существует и критика этого мягкого концепта хюгге, ведь хюгге — это не просто комфорт и умеренность, но довольно дорогостоящая умеренность, которую можно легко обвинять в статусности, консерватизме, филистерстве и расизме. Было бы, конечно, небезынтересно понять, как шведы из беспощадных, кровавых викингов, из воинственных солдат Карла XII (а это были уже не языческие, а христианские, лютеранские времена) превратилась в миролюбивых гуманистов, передовой край мягкого, умеренного «европейского социализма» и как в их культуре определяющими этическим ценностями стали компромиссность и уступчивость…

— Сегодня Швеция является страной, в которой важное значение приобретают взаимоотношения коренных шведов, людей со своей культурой и традициями, и «новых» граждан, иначе говоря, иммигрантов, которые зачастую сохраняют свои культурные нормы. Таким образом, сама жизнь определяет то, что культура в широком смысле становится важной частью социокультурного ландшафта страны в целом и приобретает важное значение и для внутренней политики. Известно, что повседневная жизнь людей определяет их социальную жизнь. И надо подчеркнуть, что тема национального характера, самосознания шведов привлекает большое внимание исследователей. Они отмечали важную роль в формировании этих понятий различных исторических событий, в числе которых — упомянутое вами принятие лютеранства с его морально-этическими нормами (конец XVI века), достижения страны во внешней политике и в военных действиях в XVII веке. Важно, что уже в те времена отмечалось стремление шведов к бесконфликтному решению различных вопросов. Нельзя обойти вниманием и то, что для шведов практически всегда являлось нормой соблюдение законов во всех сферах общественной и частной жизни, отсутствие коррупции, соблюдение общественного порядка, доступность различной информации и т. д. Отметим, что и бюрократическая, и финансовая системы страны достаточно надежно и четко работали практически всегда. Это, конечно, повлияло определенным образом на характер людей, на их отношение к окружающему миру. Так, для шведов считается типичным проявление в системе взаимоотношений таких человеческих качеств, как застенчивость, независимость, стремление к компромиссу и уход от конфликтов, честность, коллективизм и вместе с тем индивидуализм, непритязательность, уступчивость, вежливость, глубокое уважение к личности и к внутреннему миру человека.

Читайте также

«Все на борьбу с коронавирусом». Почему война с эпидемией приводит к тотальному контролю над людьми

Что касается понятия lagom, я бы добавила, что это еще и своего рода символ умеренности в самых различных своих проявлениях. В экономике это реализуемый средний путь между стремлением к экономическому росту и проведением социально ориентированной политики. В социальной сфере это отсутствие у людей каких-либо проявлений индивидуального превосходства. И как результат — сами шведы в целом спокойны и довольны и собой, и другими.

— Можете ли привести какой-то характерный пример из коронавирусной эпохи, когда в шведском обществе проявились умеренность и достаточность, когда власти и общество повели себя в соответствии с идеей lagom?

— Был один интересный случай, когда власти нашли необычное решение в создавшейся ситуации. В Швеции с 30 апреля на 1 мая принято праздновать Вальпургиеву ночь, праздник наступления весны, который имеет языческие корни, но через фигуру святой Вальпургии вписался в христианскую культуру. Этот праздник особенно любят студенты, и для того, чтобы не дать им устраивать массовые «тусовки», власти Лунда, одного из университетских городов, умастили территорию местного парка куриным пометом. Так, во-первых, был удобрен грунт, а во-вторых, у студентов отбили охоту устраивать пикники на травке. Это пример мягкого решения, когда никто ничего не запрещает и не разгоняет людей силой или угрозами, но происходит такой вот не лишенный юмора и находчивости процесс, и что-то удается спокойно урегулировать.

— Как в Швеции реагировали на тот факт, что в мигрантских общинах коронавирус распространялся куда стремительнее? Не возник ли дискурс о «разносчиках чумы», не было ли проявлений стигматизации и этнокультурного отчуждения в связи с этим? Во многих странах, в том числе европейских, такие вещи фиксировались и продолжают фиксироваться.

— Действительно, в некоторых мигрантских общинах, особенно среди выходцев из Сомали, степень заражения и скорость распространения коронавирусной инфекции были стабильно выше, чем в целом по Швеции или по Стокгольму. Это обусловлено в значительной мере социокультурными факторами, такими как высокий уровень тактильной контактности в африканских культурах и скученность проживания, функционирование больших семей, внутри которых живут несколько поколений. Кроме того, если африканец заболел, его посещают родственники. Важно, чтобы человек почувствовал поддержку семьи, рода, общины. Тогда он приободряется и внутренне нацеливается на выздоровление. Естественно, всё это способствует распространению инфекции. Но никаких ксенофобских выступлений в прессе или среди политиков, лидеров общественного мнения я в связи с этими вещами не зафиксировала. Тем не менее следует отметить, что в Швеции становится всё более популярной партия «Шведские демократы», которая выступает за сохранение шведских норм и традиций, за некое сокращение притока мигрантов в страну. Что же касается властей, то они проявили гибкость и понимание, старались информировать мигрантские общины как можно лучше. В Стокгольме, Гётеборге, Мальмё и других городах распространялись листовки на 15 языках. В них сообщалось всем о необходимости соблюдения мер гигиены, об угрозе заболевания и т. д.

— Андерс Тегнелль не так давно дал интервью российским журналистам, в котором сообщил, во-первых, что в Швеции из-за высокого уровня приобретенного иммунитета не ожидают большой второй волны коронавируса осенью и зимой, а во-вторых, какие-то уроки из шведского опыта могли бы перенять другие страны. Он, в частности, сказал о том, что не стоит закрывать школы на карантин. И еще такая интересная фраза: «Правительства могли бы проявить больше доверия к собственному населению, чем проявляли до сих пор». Тегнелль также подчеркнул, что запреты всегда можно обойти, а вот если общество доверяет власти, а власть — обществу, то стратегия борьбы с коронавирусом может быть более эффективной и при этом не так сильно бить по экономике. И тут, конечно, возникает вопрос: насколько опыт Швеции можно перенимать, если учитывать, что другие общества на Земле — далеко не lagom, а во многих странах, в том числе и у нас, существует традиция недоверия к власти (надо сказать, для этого есть исторические и политические основания), да и просто недоверия друг к другу?

— Это действительно большой вопрос. Во-первых, пока еще рано оценивать успешность шведского (или любого иного) опыта, ведь пандемия продолжается, а что касается экономического негатива, то он вообще будет иметь отложенный во времени эффект. Во-вторых, когда мы говорим об успешности опыта, осуществленного в том или ином обществе, никогда не стоит поспешно и механистически переносить этот опыт на другое общество. Тут как раз и должна подключиться социокультурная антропология, медицинская антропология и этнология. Конечно, всегда необходимо иметь в виду, что если «там» сработало так, то «тут» может сработать иначе: хуже, лучше, другим образом, с какими-то своими особенностями. Всегда нужно учитывать социальную, культурную специфику, особенности экономики, права, национальные традиции, религию, инфраструктуру и многое другое.

Но в целом Швеция, конечно, дает возможность всему миру приглядеться к ее опыту и что-то из него, возможно, адаптировать. Просто это надо делать не бездумно.

Вообще, я бы не стала говорить, что в этом эпидемическом опыте Швеция стоит совершенно уж особняком, ведь эта страна живет и развивается в глобальном контексте, она — полноценная участница глобальных рынков, разных больших процессов: экономических, социальных, геополитических. Поэтому в Швеции тоже отмечается спад производства и растет количество безработных, пусть и в меньшей степени, чем в ряде других стран. Это тоже надо будет учитывать, когда придет время подводить итоги. Швеция, безусловно, вписана в мировые процессы, но она выбрала самостоятельную стратегию борьбы с распространением коронавируса, которую вначале очень многие громко порицали и которая, как теперь ясно, нуждается в более вдумчивом и спокойном обсуждении.